Женское движение как результат и условие модернизации и демократизации общества
Женское движение России зародилось практически одновременно с началом модернизации страны. Его появлению способствовала политическая ситуация, сложившаяся в результате экономического и политического кризиса, которая сделала возможным мобилизацию недовольства депривированной и маргинализированной в результате этого кризиса социальной группы – образованных женщин, преимущественно дворянского происхождения.
Исследователи давно рассматривают появление женской гражданской активности (включая политическую активность), оформленную в социальное движение женщин, как признак модернизации общественной системы1421. Это позволяет сделать вывод, что движение является также и условием модернизации. Женские и феминистские движения формируют социальные запросы женщин как большой социальной группы. Через их структуры активистки движения проходят в модернизаторские элиты, понимая под ними внутреннюю преобразующую силу общества, где они могут артикулировать проблемы и заявлять требования женщин. Движение женщин аккумулирует их гражданскую активность и способствует переходу к гражданскому обществу.
Движение – форма коллективного субъекта, основанного на коллективной идентичности, на осознании каждого его участника членом определенной социальной группы со своими специфическими интересами. Женское движение способствовало гражданскому становлению женщин посредством преобразования внешних условий эмансипации (правовых норм). Оно также вело внутреннюю работу как по формированию коллективной идентичности женщины-гражданки, так и по усвоению идеи значимости женской личности для процессов социальных изменений.
Женское движение первого этапа поставило проблему «несправедливого положения женщины в российском обществе» и определило конкретные задачи, решение которых должно было изменить ситуацию. Эти задачи были определены как «труд, знание и свобода чувств».
Отсутствие системы среднего и высшего женского образования, отсутствие у женщин права на высшее образование, запрет практически на все виды оплачиваемой занятости (кроме профессий гувернантки и домашней учительницы для женщин среднего класса), жесткие требования к образу жизни и поведению женщин, охранительные тенденции в отношении мобильности женщин, их инновационного поведения и, как результат, – зависимое, маргинализированное и нищенское положение большой социальной группы – женщин – вот суть претензий участниц движения.
На первом этапе женского движения многие из названных проблем были решены. Появились средние и высшие женские учебные заведения, женщины начали работать в сфере «интеллигентного» труда (то есть профессионального и престижного), были пересмотрены нормы женского поведения, изменилось само отношение к женщинам. Эти культурные и социальные изменения имели долгосрочные социальные последствия.
Женское движение России 1858–1905 годов институционализировалось в общественном сознании как благотворительное и просветительское. Его организационную, культурно-просветительскую работу можно определить как вид социальной работы, направленной на поддержание женщин разных социальных слоев (но преимущественно женщин «образованных средних классов») на основе системы специальных учреждений, созданных самим движением. Это была реализованная попытка решить проблемы женщин их собственными силами.
К началу 1880‐х годов движение достигло высокого уровня институционализации. Его идеи и деятельность были позитивно приняты общественностью, а правительство вынуждено было разрешить создание структур высшего женского образования и позволило женщинам трудиться в образовательной, медицинской сферах, в телеграфном ведомстве, в учреждениях Ведомства императрицы Марии. Движение стало реальным субъектом социальных изменений.
Достижение высокого уровня институционализации, то есть развитие движения на стадии зрелости, – одна из наиболее трудных внутренних проблем движения1422. «Социальные движения зарождаются в период социальных волнений, сохраняются на стадии всеобщего возбуждения, переходят к этапу формальной организации и заканчиваются институционализацией», – писал Н. Смелзер1423. Институционализация предполагает изменение политических институтов, то есть включение движения и его организаций в социальные и политические институты общества и изменение общественного мнения в сторону принятия широкой публикой идей движения, а также поддержку его целей со стороны людей высокого уровня влияния.
В начале 1880‐х годов «женский вопрос» начал рассматриваться в России как государственная проблема, требующая действий правительства, то есть система начала откликаться на запросы движения. Хотя институционализация движения, как правило, означает и его закат, в случае с женским движением в России этого не произошло. Правительство, перейдя в конце 1880‐х годов к открытой реакции, практически разрушило созданную движением систему высшего женского образования, которое носило разрешительный характер и не было оформлено законодательно. В результате женское движение вступило в полосу кризиса.
Кроме того, для самого движения 1880‐е годы были временем смены поколений. Участницы и активистки первого призыва достигли преклонного возраста и отходили от движения. Однако молодых демократически настроенных женщин идеи женской благотворительности в интересах женщин не привлекали. Они видели в женском движении «душную и пресную филантропию». Ариадна Тыркова поставила диагноз непопулярности женского движения в этой среде: отсутствие подлинной идеологии. Курсистки и молодые образованные женщины активно включались в революционное, социал-демократическое движение – более модное, прогрессивное, идейное и «общечеловеческое». Они считали женское движение устаревшим и слишком педалирующим тему пола. Хотя следует заметить, что свое образование и возможность работать в общественной сфере они получили именно благодаря деятельности этого движения. Их социализация и становление как субъектов социальных действий происходили уже в новых социальных реалиях, изменившихся благодаря деятельности движения. К примеру, многие известные социал-демократки имели за плечами Бестужевские курсы – детище женского движения первой волны, о чем свидетельствует мемориальная доска на здании курсов.
Идеи, на которых строилось и которые развивало женское движение, – о несправедливости положения женщин, об ограничениях на пути развития женской личности и о необходимости ее развития в интересах общества – оказались недостаточными для широкой мобилизации. Возникла острая потребность в идеологии не благотворительно-патронажного, а наступательного характера, такой, которая бы объясняла причины дискриминации женщин и намечала пути ее преодоления самими женщинами как самостоятельными акторами.
Таким образом, подтвердился вывод, что сопротивление властей – фактор развития движения. Власть может пытаться подавить движение, но в то же время репрессии способствуют развитию движения, его обновлению и поиску новых идей, тактик и методов работы.
В результате кризиса 1880‐х годов равноправки пришли к выводу, что «равность» женщин и мужчин должна быть оформлена законодательно, что движение должно работать в правовом поле. Так они вышли на другой, более высокий уровень понимания «женского вопроса» и развития движения. Русские феминистки связали проблему женского равноправия с проблемой формирования правового государства и развития правосознания женщин. Равноправность по закону и слом на его основе обычаев и традиций, репрессирующих женщин как социальных субъектов, стали движущими идеями и главными требованиями второго этапа движения. Феминистская идеология объясняла, в чем заключается несправедливость мира по отношению к женщине. Она утверждала справедливость социальных изменений и побуждала участниц движения к действиям. В соответствии с новой идеологией были созданы новые женские организации, которые объединили женщин молодого поколения и которые продвинули движение на политическую арену. Таким образом, основное различие первого и второго этапов движения – наличие идеологии. Идеология выступила ресурсом и эффективной стратегией мобилизации. Опыт первого этапа движения показал, что только мобилизовать людей недостаточно: движение должно «мобилизовывать» идеи или, иными словами, вырабатывать идеологию, которая объединяет его участников.
Эта переориентация женского движения на разработку наступательной феминистской идеологии обновила социальный состав участниц и высветила ряд проблем движения, в том числе проблему рекрутирования и восприятия движения общественностью. Развитие идеи свободной, самостоятельной и самодостаточной женской личности под лозунгом «Женщина – для себя» встречало сложные и неоднозначные оценки. Более того, создание идеала «новой женщины» в беллетристике, публицистике, который служил основой самоидентификации для молодых россиянок, вызвало сильное противодействие многих видных общественных деятелей и социальных структур. Эмансипационная идеология, основанная на идее индивидуализма и включавшая в себя задачу развития самодостаточной женской личности, расширение гражданских прав и свобод женщин в экономической, культурной, общественной сферах, противостояла культурным установкам традиционного российского общества. Процесс личностной автономизации в России вообще шел медленно – он был отягощен неразорванными связями индивида с родом, с общиной1424.
Эмансипационная, феминистская идеология противостояла коллективистской идеологии народничества, пестуемому духу общинности и интеллигентским идеям о долге перед народом. В то же время она находилась в оппозиции православному идеалу женской жертвенности и жизни во имя другого. Женщина в системе ценностей патриархатной культуры рассматривалась не как лич