Примечания
1
Тем более, что для успокоения людей с особенно сильными остатками марксистской совести, в резерве всегда был еще один довод, а именно, убеждение в непосредственной близости социальной революции на западе, которая-де разрешит все «проклятые вопросы», заменив неблагоприятное для социалистического пролетариата соотношение сил в русском масштабе иным соотношением сил в масштабе мировом.
2
Аргумент этот казался тогда Троцкому настолько неопровержимым и убийственным, что он, как Купринский унтер-офицер, пользовался каждым случаем, чтобы повторить это «выигрышное место». А между тем ораторам нашей партии на съездах, на которых Троцкий выступал со своим доводом, не стоило большого труда разрешить это «загадку Красной армии». Красная армия, выросшая и победившая в граждан. войне, как инструмент крестьянской революции, благодаря отчасти активной, а отчасти пассивной, но тем не менее могучей поддержке крестьянских масс, развивалась и жила не на основе здоровой экономики, а за счет расхищения остатков прежнего производства и поглощения всего вновь производимого. Это было соотношение, пригодное на худой конец для разрушения феодализма с попутным разорением промышленности, но не метод для построения социалистического производства.
3
«Применение принудительных методов при отсутствии должного обеспечения продовольствием потребует огромной затраты сил, результаты же редко оправдывают затраченные усилия. Мало того, что подневольный труд мало производителен, — удержать рабочих можно будет лишь при наличии воинской охраны». Так гласит резолюция этого совещания («Экон. Ж.» 10 янв. 1920 г).
4
Троцкий в своей книге с невероятным гневом обрушивается на резолюцию нашей партии, подчеркивавшую малую производительность подневольного труда. Но когда его книга вышла в свет, в офиц. советской печати были уже опубликованы статистические данные, полностью подверждающие наше утверждение. Укажем на «Экон. Ж.» (от 15 июня 1920 г), сообщающую поразительные данные о «результатах труд. повинности на жел. дор» Моск. узла. Оказывается, что работа принудительно «мобилизованных граждан» (речь идет о неквалифицированных видах труда: очистке путей и нагрузке) обходится казне в 4,76 раза дороже работы вольно-наемных жел. — дор. рабочих, а производительность труда у свободных рабочих от 3 до 6 раз выше, чем у мобилизованных. — Не менее яркие данные относительно результатов «интенсификации» труда на фабриках приводит в той же «Экон. Ж.» советский статистик С. Струмилин.
5
Это в особенности нужно иметь ввиду при чтении последних глав книги Троцкого, посвященных полемике против нашей партии и специально против автора этих строк. Главы эти представляют собою часть заключительного слова Троцкого в ответ на мой содоклад на съезде проф. союзов в янв. 1920 г. Излишне прибавлять, что печатно ответить Троцкому в России было невозможно, и что Тр., полемизируя с противником, у которого завязан рот, не стеснялся в искажении моих возражений и замалчивании самых существенных доводов.
6
Мы оставляем в стороне некоторые ошибки фактического характера, допущение Каутским в своих книгах о большевизме. Они объясняются, конечно, тем, что Европа, благодаря соединенным усилиям Антантовской блокады и большевистской цензуры, была долгое время совершенно отрезана от России, — и, не имея сколько-нибудь существенного значения, досадны лишь тем, что они (в особенности «Национализация женщин») дали большевикам дешевый повод для демагогической полемики и отвлечения внимания от основных принципиальных вопросов.
7
В виду невозможности достать русский подлинник брошюры Троцкого, мы все цитаты из нее вынуждены были переводить обратно с немецкого по изданию: Westeuropaischer Verlag der Kommunistischen Internationale. Переводчик.
8
Против моих рассуждений по поводу верховой езды можно, пожалуй, возразить, что если в настоящее время действительно учатся верховой езде на объезженных лошадях, под руководством опытных берейтеров, пользуясь усовершенствованным техническим аппаратом — седлами, стременами, мундштуками и т. п., то ведь когда-то человеку приходилось вскакивать на необъезженных лошадей без берейтеров, седел и т. п.
Первые люди, которым пришла в голову мысль использовать лошадь для верховой езды, ведь должны были иметь смелость вскочить на нее без всякой подготовки, без всякого опыта. Стало быть, только тем, что они сели на лошадь, они и смогли создать зрелость предпосылок, необходимую для правильной верховой езды.
Это кажется на первый взгляд неопровержимым, между тем это все-таки не так.
«Начало всех начал» всегда труднее поддается исследованию; оно всегда покрыто мраком, в особенности, когда речь идет о явлениях, имевших место в доисторические времена. Здесь обычно приходится оперировать с косвенными доказательствами и гипотезами.
Тем не менее, как мне кажется, все говорит за то, что человек впервые научился ездить верхом не на лошади, а на осле, который в древние времена в гораздо большей степени служил верховым животным, чем лошадь. У осла меньше темперамента, он смирнее, ниже ростом, на него легче взобраться. А когда его уже приучили к перевозке мертвой клади, для которой сбрасывание на землю не опасно, и когда были изобретены поводья, — тогда уже не трудно было его использовать и для перевозки людей.
Взнузданной лошадью пользовались вначале, по-видимому, только для того, чтобы облегчить бег быстроногим юношам: они держались за гриву лошади и бежали рядом с ней полу-несомые, полу-влачимые ею. Постепенно лошадь стала товарищем человека, и на нее был перенесен весь опыт и все технические навыки, приобретенные при дрессировке осла. Лишь тогда для людей, хорошо изучивших нравы лошади, создались предпосылки для того, чтобы попытаться объездить некоторых особенно хорошо прирученных животных. И лишь с такими прирученными, а не с дикими, только что пойманными, лошадьми могли удаться первые попытки верховой езды.
Стало быть, если даже с этой стороны подойти к примеру с верховой ездой, то оказывается, что и тут необходима была известная зрелость предпосылок, для того, чтобы попытка взобраться на лошадь и заставить ее служить себе могла увенчаться успехом.
Кто же захочет проделать «чисто большевистский эксперимент» без необходимых предпосылок, без знания натуры лошади, без некоторых физических навыков, приобретаемых путем гимнастики, без седла, стремян, уздечки, — кто захочет взлезть на необъезженную лошадь, доверившись заверениям Троцкого, что стоит только сесть на лошадь, как все остальное «приложится», — тот через несколько минут будет лежать в канаве, в лучшем случае — в растерзанном и исцарапанном виде, а вероятнее всего, что и со сломанной шеей.
Русский народ и та часть мирового пролетариата, которая сочувствует коммунизму, наслаждается теперь подобными приятными последствиями большевистских методов наиболее быстрого движения вперед.
9
Впрочем, ложь, как средство политической борьбы, зачастую ставит лжеца в неловкое положение. Так, мне рассказывали следующую курьезную историю. В Брянске во времена наступления Деникина, большевистские агитаторы, звавшие в красную армию, всюду уверяли рабочих, что меньшевики идут вместе с Деникиным. Этим они хотели убить сразу и Деникина, и меньшевиков. Но рабочие были там настроены меньшевистски, и, некоторые из них, услыхав это, заявили, что если меньшевики стоят за Деникина, стало быть он правильный человек, и не шли записываться в армию.
И только, когда выступили меньшевики и доказали рабочим, что большевики лгут, и что меньшевики борьбу с Деникиным считают долгом всякого рабочего, — лишь тогда мобилизация пошла успешно. А что меньшевистские рабочие в красной армии принадлежали к числу лучших бойцов, это признал и сам Троцкий.
Это ему, однако, не мешает продолжать называть меньшевиков союзниками Колчака и Деникина (см., например, стр 46 его книги). Впрочем, вся книга полна такого рода искажений истины.
10
Есть русский перевод.
11
«Положение социал-демократии в России» Брошюра, изданная Вестником Организационного Комитета Р.С.-Д.Р.П. (меньшевиков). Берлин, 1912, стр. 11.
В редакцию «Вестника» входил и Троцкий, шедший тогда вместе с меньшевиками.
12
Вождь коммунистического восстания в марте 1921 г. в средней Германии. Переводчик.