Технический переворот в промышленности в совокупности с экономическими переменами привел к возникновению нового типа промышленного предприятия, отличительными признаками которого являлись широкое применение машин и индустриальных технологий, относительно высокая концентрация производства и рабочей силы, а также капитало- и энергоемкость производства. Такое предприятие в России стали называть заводом, во Франции — usine, в Великобритании — factory.
От мануфактуры к заводу. Как и централизованная мануфактура, завод объединял в одном месте, хотя и не обязательно под одной крышей, большое число рабочих. В первые десятилетия промышленной революции высоким уровнем концентрации считалось объединение нескольких десятков рабочих. По завершении промышленной революции этот уровень повысился до нескольких сот человек. В начале XX в. не редкостью были предприятия, объединившие в пределах основной заводской территории несколько тысяч рабочих. В первые десятилетия промышленной революции концентрация рабочей силы на предприятиях Великобритании была в целом выше, чем в странах континента. В дальнейшем страны молодого промышленного капитализма, скажем Германия или Россия, отличались более высокой степенью концентрации рабочей силы, чем страны старого капитализма, такие, как Великобритания или Франция. В начале XX в. самым крупным предприятием Европы был Путиловский завод в Санкт-Петербурге, на котором было занято 12 тыс. рабочих. Высокая концентрация рабочей силы на механизированных предприятиях была продиктована не только соображениями рационального управления или непрерывным технологическим циклом, но прежде всего использованием гидравлического или парового двигателя.
Высокая концентрация производства, в свою очередь, объяснялась как многократно возросшей производительностью труда рабочих, оснащенных машинами и механизмами, так и отчетливой тенденцией к интеграции смежных отраслей и производств в рамках одного предприятия. Как уже отмечалось выше, в Великобритании этот процесс протекал в направлении от базовых отраслей, производящих сырье и полуфабрикаты, к обрабатывающим отраслям, выпускающим готовые к потреблению изделия. Во Франции преобладала обратная тенденция: предприятия обрабатывающей промышленности обзаводились собственными цехами по производству сырья и полуфабрикатов. Эта же тенденция преобладала и в других странах Европейского континента, задержавшихся на старте промышленной революции.
Благодаря широкому применению машин в издержках производства промышленности заметно увеличилась доля капиталозатрат. Это определялось, с одной стороны, ростом стоимости машин и промышленного оборудования, а с другой — падением стоимости рабочей силы по мере замещения машинами труда квалифицированных рабочих. В среднем на крупных механизированных предприятиях капиталозатраты возросли в несколько раз по сравнению с мануфактурами, хотя по-прежнему уступали затратам на оплату рабочей силы. Их сохранение на высоком уровне объяснялось рядом причин. Технический прогресс в первые десятилетия промышленной революции носил «точечный» характер; механизация сначала затронула лишь отдельные отрасли промышленного производства (прядение, ткачество и пр.). Поэтому на любом, и в особенности на крупном, интегрированном предприятии велика была доля ручного труда. Кроме того под влиянием технического прогресса, повысившего спрос на квалифицированных работников нового типа (механиков), а также социальных факторов (эмиграция, снижение демографического роста) во второй половине XIX в. постепенно наметилась тенденция к удорожанию рабочей силы. Эта тенденция способствовала сохранению высокого уровня расходов на оплату труда в промышленности. Впрочем, она побуждала предпринимателей и в дальнейшем применять более производительные и совершенные машины в целях сокращения издержек производства и экономии рабочей силы.
«Инвестиционный голод». Механизация поставила перед владельцами промышленных предприятий серьезные финансовые проблемы. Им необходимо было изыскать ресурсы для резкого увеличения инвестиций, связанных с закупкой или строительством дорогостоящей техники, с капитальным строительством и пр. В прошлом, в эпоху «протоиндустриализации», промышленные предприятия решали финансовые проблемы преимущественно собственными силами, не прибегая к внешним заимствованиям. Тем более что получить кредит было трудно, и то только под залог какого-либо ценного имущества, прежде всего недвижимости. Многие промышленные капиталисты, которые значительно уступали в богатстве воротилам мировой торговли и финансов, не могли себе этого позволить.
В XVIII в. источником развития большинства промышленных предприятий было самофинансирование, складывавшееся из постоянной экономии на второстепенных расходах, из сбережений семьи и близких родственников. В начале промышленной революции многие предприятия продолжали придерживаться этой традиции, благо первые образцы машин были относительно просты и недороги. К тому же они не образовывали между собой непрерывной технологической цепочки, поэтому их можно было добавлять, менять и совершенствовать поштучно. Французский предприниматель Де Вандель основан в 1782 г. металлургический завод, располагая поддержкой единственного компаньона и трех инвесторов. Еще скромнее было начало предпринимательской деятельности немецкого металлургического магната А. Круппа: в 1832 г. на его предприятии было занято всего лишь 8 рабочих. Однако ограниченные возможности самофинансирования рано или поздно должны были прийти в противоречие с требованиями технического прогресса. В этих условиях предприниматели были вынуждены прибегнуть к различным способам мобилизации капитала, простейшим из которых было общество (товарищество) с коллективной ответственностью членов, а наиболее сложным и «продвинутым» — акционерное общество с ограниченной ответственностью членов.
Общество с коллективной ответственностью членов представляло собой объединение родственников или друзей, которые вкладывали свои личные или семейные капиталы в общее предприятие и совместно им управляли. Фактически это было разновидностью индивидуального частного предприятия. Отношения между членами такого общества обычно строились на доверии, потому что ошибка или злой умысел одного из них грозили всем материальными потерями — утратой капитала, а то и распродажей для уплаты долгов всего имущества. В первые десятилетия промышленной революции юридическую форму общества с коллективной ответственностью членов принимало большинство промышленных и иных предприятий, главным образом небольших по своим размерам. Если у такого общества появлялся внешний инвестор, ответственность которого за результаты деятельности предприятия была пропорциональна вложенному капиталу, но который не принимал участия в его управлении, оно принимало юридическую форму простого коммандитного общества. Гражданское законодательство большинства стран Европы в начале XIX в. не препятствовало созданию обществ с коллективной ответственностью членов или простых коммандитных обществ.
Сложнее обстояло дело с акционерными обществами (товариществами на паях). Впервые эта юридическая форма объединения капиталов получила распространение в XVI в. Ее использовали крупные купеческие компании, создававшиеся в разных странах для торговли с колониями, — Ост-индские, Вест-индские и пр. При этом они получали от правительства своих стран особые права и привилегии, которые и не снились рядовым купцам. В течение долгого времени акционерное общество являлось юридической формой объединения очень больших капиталов. Кроме того, действовал разрешительный порядок создания акционерных обществ. Доля (пай) каждого члена акционерной компании в ее совокупном капитале определялась количеством акций, которые находились у него на руках. В соответствии с этой долей он участвовал в управлении предприятием (голосовал в совете акционеров), получал доход (дивиденд) или терпел убытки от его деятельности.
Преимущество акционерного общества как юридической формы предприятия заключалось в том, что оно открывало широкие возможности мобилизации частных капиталов и сбережений, обеспечивая при этом права собственника на контроль за деятельностью предприятия. Особенно привлекательны для инвесторов были акции обществ открытого типа, которые свободно котировались на фондовой бирже: их по желанию собственника капитала можно было в любой момент продать и купить по рыночной цене. По мере упрощения порядка регистрации акционерных обществ их число непрерывно возрастало. Например, во Франции в 1855 г. было создано 155 акционерных обществ; спустя полвека ежегодно их создавалось не менее тысячи. Одновременно появились в продаже акции мелкого достоинства, рассчитанные на скромные сбережения небогатых людей. «Демократизация» акционерного капитала в конце XIX-начале XX в. отнюдь не изменила того обстоятельства, что, как правило, самыми крупными предприятиями были именно акционерные общества. Нередко именно акционирование предприятия открывало перед ним возможность перехода в разряд крупных.
Создание акционерного общества было, однако, весьма трудоемким делом, сопряженным с большим финансовым риском. В XIX в. ни одну европейскую страну не обошли стороной скандалы, связанные с банкротством крупных промышленных или финансовых компаний и разорением сотен и тысяч вкладчиков. Еще в начале XIX в. банковский кредит был для них практически недоступен. Старые банки, принадлежавшие зачастую древним банкирским династиям (например, Ротшильдам, пустившим корни в крупнейших европейских столицах — Париже, Вене и Лондоне), занимались кредитованием монархов, правительств, крупных негоциантов и судовладельцев, участвовавших в мировой торговле. Однако в середине XIX в. в банковской системе европейских государств происходят крупные перемены, связанные с возникновением акционерных банков. К концу столетия они добиваются господствующего положения в банковской системе.
Банковские системы в разных странах имели яркую специфику. В Великобритании банки традиционно отличались большой осторожностью и щепетильностью, строго придерживаясь своего профиля деятельности. Это обеспечило им во всем мире репутацию солидных и надежных учреждений. Они активно занимались предоставлением кратковременных коммерческих и долгосрочных инвестиционных кредитов. Более «всеядными» по сравнению с британскими были банки в Германии. Нередко они использовали хранившиеся на их счетах сбережения граждан для инвестирования в промышленность. Напротив, во Франции банки предпочитали работать с надежными государственными ценными бумагами. Под гарантии правительства они охотно размещали среди своих вкладчиков облигации государственных займов России, Австро-Венгрии и других стран. Западная Европа в целом не испытывала в конце XIX-начале XX в. нехватки капиталов и кредита. Более того, названные выше страны превратились в крупнейших в мире экспортеров капитала. Напротив, страны Восточной и Южной Европы, включая Россию, испытывали серьезную нехватку капиталов, которую отчасти восполняли за счет внешних заимствований и иностранных инвестиций. Их банковские системы переживали период становления и отличались относительной хрупкостью.