Филипп Бурсон, бельгийский исследователь прессы, приводит такую картину издававшихся в Бельгии периодических изданий (табл. 3).
| Таблица 3 | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Провинция | Ежедневно | 2 раза в неделю | 3 раза в неделю | Нерегулярно | Еженедельно | Итого |
| Антверпен | 10 | — | — | 1 | 33 | 44 |
| Брабант | 21 | 3 | 2 | — | 72 | 98 |
| Западная Фландрия | 4 | 5 | 4 | — | 30 | 43 |
| Восточная Фландрия | 9 | 2 | — | — | 44 | 55 |
| Эно | 11 | — | 4 | — | 19 | 34 |
| Льеж | 10 | 3 | 2 | — | 25 | 40 |
| Лимбург | 9 | 4 | 2 | - | - | 15 |
| Люксембург | 2 | — | 1 | — | 5 | 8 |
| Намюр | 3 | — | — | — | 7 | 10 |
| Всего | 79 | 17 | 15 | 1 | 235 | 347 |
К концу века число газет и журналов в Бельгии превысило 1,5 тыс.
О нейтральности, объективности и независимости. Анализируя европейскую прессу XIX в. и политическую партийную полемику, разворачивавшуюся на ее страницах, можно сказать, что наиболее часто оппоненты обвиняли друг друга в тенденциозном освещении событий и расстановке политических акцентов с точки зрения лишь какой-то одной партии, что оказывало давление на читателя, мешая ему определить собственную позицию, и тем самым фальсифицировало общественное мнение.
В подобной постановке вопроса заключено несколько внутренних противоречий. Прежде всего такой упрек относится не столько к публицистике, сколько к самому факту существования партий, которые для того и создавали свои печатные органы, чтобы излагать на их страницах свои взгляды и убеждения. Но здесь хотелось бы подробнее остановиться на таких вещах, как нейтральность, независимость и объективность прессы, поскольку эти понятия часто подменяют одно другим.
Нужно отметить, что во всех европейских странах наряду с политической партийной печатью довольно большой процент изданий составляет так называемая «беспартийная» пресса. Если относить к этому роду изданий не те, которые ставили своей целью просветительские, развлекательные или какие-либо другие специальные задачи (например, рукоделие или выращивание фиалок)[7], а те газеты, которые пытались решать политические вопросы, не представляя при этом ничьих интересов, то вряд ли такие издания были способны привлечь симпатии и поддержку широкого читателя. Как политический деятель может отстаивать тот или иной принцип или преследовать определенные цели, если он не имеет четкой позиции и сформулированных взглядов? Политик может иногда проявить нейтральность в отношении какой-либо отдельной политической акции, когда это диктуется соображениями дипломатии, стремлением выждать время или чем-то еще, но он не может всегда стоять на позициях нейтральности, ибо в таком случае он не может рассчитывать на поддержку в обществе. Это в полной мере относится и к подобным изданиям. Для того чтобы воздействовать на умы, необходима некая общность людей, одинаково мыслящих и стремящихся к одинаковой цели, требуются условия для возникновения общественного резонанса.
Возможность объективного освещения политических событий представляется весьма спорной категорией. Когда различные печатные органы изобличали друг друга в необъективности, то выступления подобного рода преследовали, по крайней мере, две цели: явную — разоблачение противника в глазах публики и косвенную — создание у читателя убеждения, что само данное издание как раз и является объективным. На наш взгляд, объективность органа печати есть условие невозможное. Любая газета или журнал издается людьми, которые находятся внутри общества, так или иначе участвуя в происходящих событиях, которые не могут их не затрагивать. Следовательно, это люди и эти издания не могут претендовать на взгляд извне, они не могут находиться над обществом, чтобы видеть происходящее, как оно есть на самом деле, понимать его скрытые механизмы. Современники-иностранцы, описывающие наблюдаемые ими процессы, делают это в соответствии со сложившимися у них взглядами, понимая происходящее по-своему, часто упуская какие-то детали, недоступные чужестранцу. Даже историки, анализирующие события прошедших веков, не могут быть абсолютно объективны. Их мнения будут абстрагированы, неэмоциональны, более взвешенны, чем мнения историков-современников и участников событий, но их оценки будут соответствовать той политической ориентации, которой они привержены сами. Поэтому требование объективности исследователей и политиков, а также прессы хотя и понятно и желательно, но вряд ли достижимо.
Если нейтральность во многом определяется сознательным выбором человека, а самое искреннее стремление к объективности неизбежно субъективно, то независимость является чем-то средним между этими двумя понятиями. Если политик, объявляющий себя независимым, на страницах какого-либо печатного издания выступает в поддержку определенной партии, то это должно означать, что его взгляды на данном этапе совпадают с позицией данной партии, но в дальнейшем они могут существенно разойтись. Однако на практике политики и соответственно органы печати, меняющие время от времени свои взгляды, делают это, подчиняясь иным соображениям, чем принципиальность. Как известно, существовал и существует весьма распространенный в журналистике метод заказных публикаций, которые оплачиваются высоким гонораром.
Как правило, суждения в печати напрямую связаны с теми взглядами, которых придерживается владелец или покровитель издания. Известны довольно частые случаи, когда газета, выступавшая с резкой критикой правительства, например в отношении налогов или каких-то внешнеполитических действий и т. п., вдруг меняла свою направленность и начинала кампанию в поддержку этих же мер, умело направляя общественное мнение в нужное русло. Такая перемена объяснялась появлением нового патрона. Или журналист, излагавший свои взгляды на страницах одного издания, вдруг появлялся на страницах другого, чья направленность не совпадала с первым. Известно, что репутация независимого издания часто создавалась выступлениями, которые, как впоследствии выяснилось, были заказаны и хорошо оплачены. Можно сказать, что само понятие независимость вступало в противоречие с профессиональной журналистской спецификой и, следовательно, было зависимо от вполне конкретных факторов.
Таким образом, нейтральность, объективность и независимость применительно к прессе носят весьма относительный характер и являются не столько ее характеристиками, сколько методами и приемами воздействия на читателя и формирования общественного мнения.
Борьба за свободу печати. Характерной чертой развития печати является то, что право на свободу слова всегда было одним из насущнейших требований, во всех европейских странах наряду с правом на свободу личности. Собственно говоря, свобода личности не может считаться реальной, если ограничена возможность открыто выражать свое мнение. Борьба за свободу и права личности имеет место там, где эти свобода и права отсутствуют или ущемлены. Чем выше сознание общества и степень его цивилизованности, тем необходимее ему право свободно излагать свои требования, чтобы решать общественные противоречия не с помощью кровавых столкновений, но путем уступок и компромиссов. Войны служат последним средством, крайней мерой в случаях, когда власти не желают идти навстречу или сознательно применяют силу и другие средства подавления общественного мнения. Однако, как показывает история, результаты подобной политики малоэффективны. Право свободы слова, как и другие права, раз осознанные, остаются непременным требованием, выставляемым обществом к правительству, до тех пор, пока они не будут удовлетворены.
Не имея возможности подробно останавливаться на том, как проходила эта борьба в различных странах Европы в XIX в., приведем небольшую выдержку из текста прокламации «Основных немецких прав», изданной во Франкфурте-на-Майне в 1848 г.: «Каждый немец имеет право словом, письмом, в печати и во всяком изобразительном произведении свободно выражать свое мнение. Свобода печати не может быть ни ограничена, ни задержана, ни упразднена никакими предупредительными мерами, каковы цензура, концессии, ограничение печатания и книжной торговли, стеснения почтовых и иных способов связи».
Подобные требования можно признать общеевропейскими, так как под ними могли бы подписаться все, кто боролся за права и свободы человека во всех европейских странах.
По словам Маколея, истинную историю страны можно найти в ее прессе. Знаменитый английский писатель имел в виду, что пресса, отражающая жизнь страны, является наиболее удобным пособием для ознакомления с бытом, нравами, идеями и взглядами, господствовавшими в данной стране в известный исторический момент. Но можно это изречение понимать и в другом смысле: истинную историю страны можно узнать по истории ее прессы, по тем тенденциям, которые проникали в законодательство о печати и по отношению к ней со стороны тех, от кого зависела ее судьба.
Все главные этапы эволюции политической мысли, борьбы общества за право регулировать политический процесс — все это отражалось прежде всего и чувствительнее всего на печати, которая оказывалась чутким барометром, отмечавшим малейшие колебания в атмосфере общественного сознания. Положение прессы, отношение законодательства к ней и ее развитие могут поэтому считаться одним из безошибочных критериев для определения политического и культурного уровня данной страны.