Неэффективность авторитарно-диктаторского курса внутренней политики Криспи осложнялась серьезными провалами его внешней политики, которая носила печать импровизации, авантюризма и породила риск изоляции страны. Опрометчивое нагнетание напряженности в отношениях с республиканской Францией в конце 80-х — начале 90-х годов привело к «торговой войне» двух стран, болезненно отозвавшейся на экономике Италии. К этому добавилось соперничество из-за Туниса — объекта экспансии обеих стран. Из-за экспансии в Северо-Восточной Африке, в непосредственной близости к английским колониальным владениям в Египте и Судане, осложнились традиционно высоко ценимые в Риме отношения с Британией. Не была принята в расчет опасность военного отпора со стороны Эфиопии, император которой (негус) не желал примириться с утратой вассальных владений и постепенным отторжением пограничных земель самой Эфиопии.
По мере продвижения итальянского экспедиционного корпуса внутрь Эфиопии развернулась партизанская борьба жителей и мобилизация армии под главенством Менелика. Трагическая развязка схватки 17-тысячного итальянского корпуса и 100-тысячной армии Менелика 1 марта 1896 г. при Адуе, закончившаяся полным разгромом и почти поголовным истреблением офицеров и солдат корпуса, решила исход военной кампании и одновременно судьбу диктаторского режима Криспи.
Едва известие о катастрофе достигло Италии, повсеместно по стране прокатились антиправительственные выступления и манифестации, сопровождавшиеся стычками с войсками и полицией. 5 марта 1896 г. на чрезвычайном заседании парламента, здание которого было окружено негодующими манифестантами, отставка Криспи была одобрена депутатами, в том числе его бывшими сторонниками, и тут же принята королем. Преемником Криспи стал деятель «Правой» маркиз А. ди Рудини, которого затем сменил генерал Л. Пеллу, обладавший либеральной репутацией, а вместе с тем широкими связями в консервативно-монархических кругах.
Катастрофа при Адуе заставила внести серьезные коррективы во внешнюю политику страны. Был заключен мирный договор с Эфиопией, по которому Италия была вынуждена отказаться от своих притязаний (хотя и сохранила за собой колонию — Эритрею) и выплатила немалую денежную контрибуцию — беспрецедентный факт в истории колониальных войн этого периода. Были предприняты шаги по нормализации отношений с Францией (ценой отказа от каких-либо притязаний на Тунис), которые были урегулированы позднее, в 1900–1902 гг., при министре иностранных дел Э. Висконти-Веноста.
Италия встала на путь «собирания сил», воздерживаясь от новых колониальных авантюр и стремясь совместить верность Тройственному союзу с дружественными отношениями с Англией, Францией и Россией. Однако в самой Италии, несмотря на пагубность имперской политики, продолжали сохраняться влиятельные силы, мечтавшие о возрождении великодержавного курса. Усиливалось противостояние поборников и противников Тройственного союза как в стане демократов и социалистов, так и в либеральном лагере. Страна шла к новым политическим и социальным потрясениям.
«В Испании опять революция» — так отозвалась газета «Kölnische Blätter» от 20 сентября 1868 г. на те события, которые произошли в Кадисе двумя днями раньше. В манифесте, опубликованном 18 сентября, генерал X. Прим, глава заговора, обвинил власть в аморальности и иных пороках, призвав к борьбе против тирании, олигархии и деспотизма. 19 сентября другая группа военных заговорщиков, возглавляемая генералом Ф. Серрано, в воззвании, обращенном ко всем испанцам, призвала к очищению Испании от коррупции, которая привела страну к деградации. Кроме военных, заговор готовили и гражданские лица — республиканцы, для которых революция являлась средством установления нового идеального порядка, для чего были необходимы радикальные институционные изменения. Но имелось одно требование, в котором обе группы заговорщиков были едины, — свержение Изабеллы II и смена династии.
30 сентября 1868 г., опасаясь за свою жизнь, Изабелла II пересекла границу с Францией, в июне 1870 г. она отреклась от права на престол в пользу сына Альфонса.
Новый правопорядок должна была определять новая конституция.
Согласно декрету от 6 декабря 1868 г. в выборах в кортесы могли принять участие все мужчины старше 25 лет. При выработке проекта конституции ее авторы руководствовались как испанским, так и международным опытом. Большое влияние оказали конституции США и Бельгии, особенно те статьи, где речь шла о гражданских правах и свободах индивидуумов.
Конституция, принятая 1 июня 1869 г., основывалась на догмах национального суверенитета и всеобщем избирательном праве, как высшем выражении демократической доктрины. Провозглашалось разделение властей. Законодательная инициатива принадлежала королю, утверждение законов — кортесам, состоявшим из двух палат — конгресса и сената. Впервые сенат избирался — по четыре сенатора от каждой провинции.
Наиболее ожесточенные споры разгорелись вокруг статьи, определявшей политическую форму государства. Монархистам противостояли как республиканцы-федералисты, так и сторонники унитарной республики. Поскольку монархисты составляли большинство — 236 депутатов из 381, за ними и осталась победа. Формой правления испанской нации провозглашалась монархия. Поскольку конституция допускала выборы короля кортесами, так как предстояла смена династии, в основной закон, таким образом, была заложена концепция не только парламентской, но и демократической монархии.
Генерал Прим, занимая пост главы кабинета министров, сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Свою миссию он видел прежде всего в поисках короля как в Испании, так и за рубежом. Кандидатура Альфонса, сына Изабеллы II, была им отвергнута. После долгих раздумий, принимая во внимание и возможные международные осложнения, в качестве наиболее приемлемой кандидатуры был избран Амадей Савойский, сын Виктора Эмануила, — 16 ноября 1870 г. 191 голосом против 60 он был избран королем Испании.
Царствование Амадея I было коротким. 30 декабря, когда новый король прибыл в Картахену, пришло известие о смерти Прима, жертвы теракта. А. Кановас дель Кастильо, влиятельный политик консервативного толка, сторонник воцарения Альфонса, активно создавал оппозицию против «короля-узурпатора». Церковь не скрывала враждебности к сыну «короля-масона», преданного анафеме папой Пием IX за взятие Рима. Республиканцы, прежде всего сторонники федерального устройства страны, отчаявшись установить желанный режим «сверху», конституционным путем, в Каталонии и Арагоне, Валенсии и Андалусии пытались добиться своей цели с помощью оружия. И впервые на политической сцене страны заявила о себе новая сила — рабочие организации.
В декабре 1868 г. в Испанию с миссией создания испанских секций I Интернационала прибыл X. Фанелли, сторонник М. Бакунина и созданного им «Альянса социалистической демократии». Тогда же были созданы первые ячейки. В 1869 г. уже было 195 секций, объединявших 25 тыс. членов, из них 7080 членов — в Барселоне, в основном это были бакунисты. В январе 1870 г. вышел в свет первый номер газеты «La Solidaridad», органа I Интернационала в Испании. На следующий год газета вышла под новым названием — «La Emancipación».
В декабре 1871 г. в Мадрид прибыл П. Лафарг, которому удалось склонить на сторону Генерального совета, руководимого К. Марксом, X. Месу, редактора «La Emancipación», и его сподвижников. Но приверженцы Бакунина возглавляемые А. Лоренсо, были и более многочисленны, и более влиятельны в рабочем движении, нежели сторонники Маркса.
Бакунисты объявили себя противниками всякой политической революции, противопоставив ей революцию социальную. Вскоре словесные баталии перешли со страниц газет на баррикады: бакунисты приняли активное участие в кантональных региональных восстаниях, целью которых было создание федеративной республики «снизу».
Все эти потрясения проходили на фоне второй карлистской войны, начатой еще в апреле 1872 г.
Власть центрального правительства была парализована. Амадей I счел свое дальнейшее пребывание на испанском троне бессмысленным: 11 февраля 1873 г. он передал нижней палате кортесов акт об отречении. В тот же день обе палаты кортесов, объявив себя Национальной ассамблеей, провозгласили Испанию республикой.
Несколько месяцев республиканского режима оставили о себе память как о времени гражданских смут и потрясений, второй карлистской войны, углубления кризиса испано-кубинских отношений, вылившегося в кровопролитную войну. В наследство от предыдущих лет республике достались пустая казна, непрекращавшийся спад промышленности, голод в результате ряд неурожайных лет, эпидемия холеры и, как следствие, — демографический кризис: смертность в начале 70-х годов увеличилась на 10 %, рождаемость упала на 6 %.
Провозглашение республики не положило конец кантональным восстаниям. В Барселоне трижды провозглашалось независимое каталонское государство «Этат Катала» — 12 и 21 февраля, 3 марта 1873 г. А 18 июня 1873 г. Валенсия объявила себя кантоном, независимым от Центра. Вслед за тем кантоны были провозглашены в Авиле и Саламанке, Малаге и Севилье, Кадисе и Байлене. Это был ответ на попытки установить федеральную республику «сверху», не считаясь с устремлениями наиболее радикально настроенных руководителей региональных движений предельно ограничить власть Центра.
У деятелей «очистительной» революции и правительства Амадея I не было социальной программы. Непрекращавшиеся забастовки, участие рабочих организаций в кантональных восстаниях вынуждали правительства республики приступить к выработке социального законодательства. Законом от 24 июля 1873 г. запрещалось использовать труд детей моложе 10 лет на фабриках и шахтах, а также ночной труд детей моложе 15 лет. До сих пор почти все законодательные акты республики оставались на бумаге. Эта же участь постигла и первые шаги на пути создания социального законодательства.