Медленное, но все же неуклонное конституционное развитие. Все они обзавелись соответствующими сводами законов, шла борьба за расширение избирательных, гражданских, политических прав населения, в ходе которой приходилось преодолевать не только сопротивление консерваторов, но и такую застарелую болезнь монархов, как стремление к личной власти.
Постепенное развитие промышленного производства, переход к системе тарифного протекционизма в целях защиты внутреннего рынка, принятие законов о поощрении местной индустрии. Все это — в борении с иностранной конкуренцией, доходившей до стадии таможенной войны Австро-Венгрии с Румынией и Сербией. Мощный напор германо-австрийского капитала, своего рода новое издание «дранг нах остен», захватившего в свои руки железнодорожное строительство, банковское дело, делал борьбу за самостоятельность трудной, казалось бы, почти безнадежной, тем более что аграрный сектор в самих балканских странах не был заинтересован в сокращении ввоза индустриальной продукции.
Сохранение экономической отсталости по сравнению не только с Западом, но и с Центральной Европой. Крестьянское по преимуществу земледелие замедляло процесс агрикультуры, а опасение социального взрыва побуждало правительства налагать запрет на отчуждение мелких участков сельскохозяйственных угодий.
Запоздалое развитие рабочего и социалистического движения, переплетение в нем влияний прудонизма, лассальянства, анархизма, марксизма с русским народничеством. Его крайнее террористическое направление, народовольческое, несмотря на окружавший его участников ореол мученичества и героизма, на Балканах не утвердилось — иллюзии свержения власти путем устранения ее самодержавного носителя не существовало, ибо абсолютизм отсутствовал. Однако взгляд на крестьянство как на основу социального строя и двигателя прогресса получил широкое распространение и в политическом плане породил крестьянские партии разной степени радикализма.
Падение авторитета и влияния официальной России вопреки победоносной войне 1877–1878 гг. Укрепившиеся национальные государства уже не нуждались в прежней степени в ее поддержке. Взоры национальной буржуазии устремились на Запад в поисках рынков и государственно-конституционных образцов. Менторские замашки самодержавия, закосневшего в роли покровителя, усугубляли взаимную отчужденность. Лишь в начале XX столетия, когда выявились откровенно экспансионистские планы габсбургской монархии, возникли условия для нового российско-балканского сближения.
Общие тенденции выступали в многообразии национальных проявлений. Великотырновское учредительное собрание в Болгарии приняло (1879 г.) составленный в прогрессивном духе Органический устав. У русской гражданской администрации, действовавшей тогда в стране, хватило благоразумия не только не препятствовать, но и способствовать его разработке. Болгария провозглашалась наследственной конституционной монархией; законодательная власть принадлежала народному собранию; избирательным правом пользовались все мужчины, достигшие 21 года; правительство несло ответственность перед палатой. Последовали замена турецкой администрации национальной, судебная реформа, упорядочение системы начального и среднего образования, заложены основы здравоохранения, открыта народная библиотека, сформировано земское войско, в котором на первых порах служило много русских офицеров.
Князем собрание избрало Александра Баттенберга, племянника императрицы Марии Александровны. Он оказался из молодых, да ранним, проявил себя упорным сторонником личной власти, склонным к интриге, и убежденным противником Великотырновской конституции. Самодержец, к которому Баттенберг обращался за поддержкой, проявлял колебания, учитывая популярность конституции в народе. После убийства Александра II Баттенберг решил действовать, в апреле 1881 г. он совершил государственный переворот и ввел в стране чрезвычайное положение. Чтобы завоевать благосклонность нового царя Александра III, он включил в правительство несколько российских генералов. Те, разобравшись, что служат князю ширмой для проведения проавстрийского курса, отказали ему в поддержке. Баттенберг пошел на попятную. В 1884 г. Великотыр-новская конституция, была восстановлена усилиями либерального правительства П. Каравелова, с которым был тесно связан тайный революционный комитет в Восточной Румелии, готовивший ее объединение с княжеством. В 1885 г. оно произошло, вооруженные силы провинции без сопротивления заняли Пловдив. Образованное здесь временное правительство провозгласило объединение с княжеством и обратилось к Баттенбергу с просьбой возглавить единое государство. Александр принял титул и двинул армию в Румелию.
В ноябре того же года сербский князь Милан, сочтя усиление Болгарии угрозой и рассчитывая на легкую победу (благо болгарские войска находились на границе с Турцией), совершил нападение на соседку. Он допустил грубый просчет: в Болгарии царило воодушевление, ее обученная российскими офицерами армия нанесла поражение вторгшимся сербам; лишь угроза австрийского вмешательства побудила болгар согласиться на мир.
Свой возросший авторитет Александр Баттенберг использовал для поворота страны к Западу. Он опирался на богатую и влиятельную прослойку буржуазии, обогатившуюся за счет военных поставок и имущества бежавших мусульман, в сближении с Берлином, Веной и Лондоном искала она решения внешнеполитических проблем и задачи модернизации болгарского общества. Ту же ориентацию диктовали торговые интересы. А против действовали такие факторы, как традиционные российско-болгарские связи, чувства симпатии в широких кругах общества.
В августе 1886 г. группа русофильски настроенных офицеров свергла князя с престола и выслала его из страны. Сторонники прозападного курса во главе со Стефаном Стамболовым совершили контрпереворот. Александр вернулся в Софию, но, не чувствуя прочной опоры, решил воззвать к своему российскому тезке о поддержке. Царь ответил отказом, и Баттенберг покинул Болгарию, на этот раз навсегда.
Попытка Александра III прибегнуть к тактике нажима, да еще использовав услуги далеких от дипломатических тонкостей генералов, закончилась провалом, и царь в раздражении порвал с Софией отношения. Свою лепту в обострение отношений между двумя странами внесли и «стамболовисты», развернувшие кампанию преследований русофильски настроенных оппонентов. На освободившийся престол пригласили принца Фердинанда Кобургского (1887 г.). Чуждый принявшей его стране, он в первые годы реальной властью не обладал. Александр III его не признал, и державы, считаясь с его позицией, последовали примеру царя. Первый вояж Фердинанда за рубеж в поисках невесты закончился безрезультатно: немецкие принцессы опасались связывать свою судьбу с непризнанным и, казалось, висевшим на волоске болгарским монархом. Страной железной рукой управлял Стефан Стамболов: преследование оппозиции, ограничение гражданских свобод, подлоги результатов выборов, допросы, избиения, даже политические убийства — все пускалось в ход.
В то же время правительство Стамболова содействовало модернизации экономики, развитию производства, укреплению и обогащению буржуазии. Оно заключило с рядом стран торговые соглашения (на что формально не имело права), развернуло строительство железных и шоссейных дорог, поощряло развитие промышленности (соответствующий закон был принят в 1894 г.).
Князь Фердинанд, уже прочно осевший в стране, завязавший связи с офицерским корпусом и элитой общества, тяготился опекой всемогущего министра и жаждал международного признания. Он тайно вступил в сношения с российской дипломатией и в мае 1894 г. дал Стамболову отставку (через год экс-диктатор пал жертвой покушения).
Непримиримый противник Фердинанда царь Александр III лежал уже в могиле, открылась возможность примирения с Россией; князь дал согласие на переход своего наследника, малолетнего Бориса, из католичества в православие, дипломатические отношения с Петербургом были восстановлены (1896 г.), пагубный для обеих стран разрыв прекращен.
Начало XX в. принесло в Болгарию экономический подъем. Развивалась в первую очередь легкая индустрия (пищевая, виноделие, текстильная, табачная, деревообрабатывающая). Тяжелая отставала — сказывалась ограниченность запасов полезных ископаемых. Стальные пути связали Софию с Белградом и Константинополем, с Бургасом и Варной, быстро росли ряды железнодорожников, транспортников, вообще строителей. Не сдавало своих позиций ремесло, чему способствовала традиционная приверженность населения к национальной одежде.
Немногочисленный пролетариат обрел свою партию: в 1891 г., еще в условиях диктатуры Стамболова, нелегальный съезд, собравшийся на горе Бузлуджа, основал социал-демократическую партию. Ее руководитель Димитр Благоев смолоду учился в Петербургском университете, приобщился в России к марксизму, возглавлял здесь «благоевскую группу» социалистов. В Болгарии партия сумела завоевать влияние в рабочем классе и активно участвовала в стачках. В начале XX столетия произошло ее размежевание на реформистское и революционное крыло, а затем и образование двух партий («широких» и «тесных» социалистов). Последняя по взглядам, стратегии и тактике стояла близко к большевикам.
На рубеже веков возникла сперва профессиональная, а потом и политическая организация крестьянства — Болгарский земледельческий народный союз. Толчком послужила попытка правительства в поисках выхода из финансовых затруднений восстановить существовавшую при турках «натуральную десятину», налог в десятую часть урожая. Попытка провалилась, натолкнувшись на сопротивление крестьян. Земледельческий союз окреп. Его программа предусматривала ряд мер по демократизации страны: укрепление законности, независимость судей, справедливое распределение налогов, государственное содействие развитию сельского хозяйства, сокращение и удешевление административного аппарата. В то же время союз питал иллюзию, полагая возможным утвердить незыблемость мелкой земельной собственности и ведущую роль крестьянства в государстве. Под руководством видного организатора, талантливого журналиста А. Стамболийского союз превратился во влиятельную политическую силу.