и большие убытки вследствие падения цен на свою продукцию. Вину за это они возлагали на мошенников-виноделов, которые с помощью сахара и воды наловчились выпускать всевозможные подделки под натуральные вина. Крестьяне требовали, чтобы власти положили конец этой негодной практике. Города Безье, Перпиньян, Нарбонн, Каркассон стали в конце мая — начале июня ареной массовых демонстраций, на которые съезжались жители широкой сельской округи. 9 июня в Монпелье собралось свыше 700 тыс. демонстрантов. Солдаты, направленные туда для поддержания порядка, с ними открыто солидаризовались. А 21 июня, после того как в ряде городов произошли кровавые столкновения между демонстрантами и силами порядка, несколько сотен солдат 17-го пехотного полка, набранного из местных уроженцев, подняли мятеж и прибыли в Безье, чтобы поддержать земляков. Депутаты, обеспокоенные этими событиями, уже 22 июня приняли закон о контроле за качеством вина.
Репрессивные меры против забастовщиков вызвали негативную реакцию социалистов, которые обвинили кабинет в стремлении ограничить права трудящихся и править полицейскими методами. С яркими обличительными речами выступал в палате депутатов Жорес, которому нередко отвечал сам Клемансо. Их словесная дуэль обозначила новую политическую реальность: «левый блок» окончательно распался и Объединенная социалистическая партия перешла в оппозицию радикалам слева.
Парадокс ситуации заключался в том, что правительство Клемансо было едва ли не первым в истории Третьей республики, которое вознамерилось, защищая демократию и не отказываясь от антиклерикализма, всерьез заняться проведением социально-экономических реформ. Это подчеркивалось политическим составом и структурой кабинета министров. В него вошли независимые социалисты Бриан и Вивиани, который возглавил впервые созданное министерство труда. Представляя свое правительство парламенту, Клемансо обещал ускорить принятие закона о рабочих пенсиях, сократить продолжительность рабочего дня до 10 часов, провести закон о коллективных договорах, осуществить реформу налоговой системы и многое другое. Однако лишенный поддержки социалистов, поглощенный борьбой с анархо-синдикалистами, он не преуспел в осуществлении этой программы. Законопроект о пенсиях, одобренный палатой депутатов еще в феврале 1906 г., после многочисленных уточнений и согласований был утвержден сенатом только в марте 1910 г. Еще меньше повезло законопроекту о прогрессивном подоходном налоге, автором которого являлся министр финансов Кайо. Принятый к рассмотрению в феврале 1907 г., он 10 лет кочевал из одной парламентской комиссии в другую, прежде чем приобрел силу закону. Сравнительно быстро правительству удалось добиться голосования лишь по проекту выкупа убыточной Компании железных дорог Запада, ставшему законом в июле 1908 г.
Твердость, с которой Клемансо противостоял анархо-синдикалистам и социалистам, в сочетании с умеренным реформизмом и гибкостью, проявленной им при проведении в жизнь антиклерикального законодательства (например, он немедленно прекратил столь возмущавшую католиков процедуру составления инвентарных описей церковного имущества), обеспечила ему поддержку со стороны правых республиканцев. Клемансо шокировал своих политических друзей, когда принял эту поддержку, заявив, что не считает себя вправе исключать кого-либо из «республиканской партии». Его слова противоречили духу «левого блока» и свидетельствовали об усилении «центростремительной» тенденции в политической жизни.
Партия радикалов, в которой сторонники «комбизма» сохраняли сильные позиции, некоторое время сопротивлялась новым веяниям. На съезде 1908 г. в Дижоне она высказалась за воссоздание «левого блока» и формирование правительственного большинства вместе с социалистами. Но постепенно старое поколение радикалов — неутомимых романтиков, идеологов и оппозиционеров — уступило первые роли в партии молодым прагматикам, жаждавшим власти, карьеры и реальных дел. Символом смены поколений стало избрание председателем исполкома партии левого республиканца Кайо, предпринимателя и специалиста в области финансов, сделавшего ставку не на антиклерикализм или старый лозунг защиты республики, а на требование налога на доходы и капитал. Его кандидатуру съезд 1913 г. в По предпочел «старой бороде» радикализма Пельтану.
В последние годы перед первой мировой войной во Франции сложилось своеобразное положение, когда парламент от выборов к выборам все больше «левел», а политика правящих кабинетов — «правела». Если в 1906 г. партии «левых», включая социалистов, располагали в палате депутатов 411 местами, то в 1910 г. — 459, а в 1914 г. — 470. Особенно впечатляющими были избирательные успехи Объединенной социалистической партии, которая за восемь лет увеличила свое представительство вдвое — с 54 мандатов в 1906 г. до 102 в 1914 г. Однако ее отказ от сотрудничества с «буржуазными» правительстами вынуждал радикалов искать союзников справа, среди левых республиканцев. После распада «левого блока» в парламенте, таким образом, сложилось устойчивое левоцентристское большинство, которому соответствовал и политический состав правящих кабинетов.
В 1909 г. Клемансо уступил место во главе правительства независимому социалисту Бриану. В прошлом видный синдикалист, сторонник всеобщей стачки, он на рубеже веков, подобно Мильерану, увлекся реформизмом, что в сочетании с незаурядной политической гибкостью обеспечило ему в дальнейшем блестящее политическое будущее. Его кабинет был составлен из радикалов, левых республиканцев и независимых социалистов. В области внутренней политики Бриан придерживался в целом курса, намеченного его предшественником. При нем были завершены некоторые реформы, начатые Клемансо, смягчена процедура ликвидации конгрегаций, ранее нередко дававшая повод для злоупотреблений. Столь же твердой позиции, как и предыдущий кабинет, придерживался Бриан по отношению к анархо-синдикалистам. Когда в октябре 1910 г. всеобщую забастовку объявили железнодорожники, он перевел их на военное положение. Когда в парламенте социалисты подвергли критике его действия, Бриан заявил: «Если бы существование государства оказалось под угрозой, а правительство не нашло бы законных способов его защиты, в частности не смогло бы располагать железными дорогами, этим важным инструментом национальной безопасности, и поэтому было бы вынуждено преступить закон, то оно сделало бы этот шаг!»
В составе левоцентристского большинства левые республиканцы, насчитывавшие в среднем около 100 депутатов, постепенно вернули себе ключевые позиции в правительстве. Не считая «перебежчика» Кайо, возглавлявшего кабинет министров в 1911 г., их представителям трижды накануне войны поручалось формирование правительства — Пуанкаре и Барту в 1912–1913 гг., Рибо — в 1914 г. При этом по ряду вопросов они открыто прибегали к поддержке правых республиканцев (членов Республиканской федерации), во многом благодаря голосам которых в 1913 г. президентом республики был избран Пуанкаре. В парламенте, далеко уже не столь резко разделенном на правых и левых, как в начале века, снова обнаружилась тенденция к образованию либерально-консервативного «центра».
Подготовка к войне. Катализатором этой тенденции явилось отчетливо ощутимое в общественной атмосфере начала XX в. усиление угрозы войны. О ней напоминали участившиеся международные кризисы, прямо затрагивавшие интересы Франции и ее союзника России, — русско-японская война, два Марокканских и Боснийский кризисы, Балканские войны. Вызовом безопасности своей страны считали французы и крупномасштабные программы перевооружения армии и флота, осуществлявшиеся в Германии. Поэтому по мере того как остывали страсти, возбужденные делом Дрейфуса и отделением церкви от государства, на первый план в области внешней и внутренней политики выступали вопросы укрепления обороноспособности.
Международные позиции Франции значительно усилились благодаря деятельности видного политика и дипломата Теофиля Делькассе, занимавшего в 1898–1905 гг. пост министра иностранных дел. Он добился заключения с Италией секретного договора 1900 г., вызвавшего трещину в ее отношениях с Германией, и положил конец многолетней вражде с Великобританией. В 1904 г. с последней было подписано соглашение по колониальным вопросам, открывшее эру дружественных отношений между обеими странами, известную как Сердечное согласие (Антанта). Значительные усилия приложил Делькассе для заключения в 1907 г. аналогичного соглашения между Великобританией и Россией, которое привело к образованию так называемого Тройственного согласия.
Однако серьезной проблемой для французской дипломатии являлось нежелание Великобритании связывать себе руки формальным военным союзом, а также известное охлаждение отношений с Россией во время Боснийского кризиса. Этими трудностями воспользовался Кайо, который вынашивал иную концепцию внешней политики Франции. Залогом ее безопасности он считал соглашение с Германией по широкому кругу спорных проблем и тесный союз со странами Южной Европы — Италией и Испанией, в котором Франция играла бы ведущую роль. В этом духе Кайо действовал, занимая пост главы правительства во время марокканского кризиса 1911 г. В результате переговоров с Германией был достигнут компромисс: Германия отказывалась в пользу Франции от всяких притязаний на Марокко, а Франция компенсировала ей эту уступку частью своих колониальных владений в тропической Африке. Однако общественное мнение сочло эти компенсации чрезмерными. В ходе парламентских дискуссий встал вопрос о доверии кабинету, и Кайо подал в отставку.
Внешнеполитическая программа Кайо оказалась неприемлемой не только для откровенных националистов и сторонников реванша, но и для значительной части людей, стоявших на интернационалистских позициях и отвергавших войну как способ решения международных конфликтов. Анархо-синдикалисты и социалисты не представляли себе иной альтернативы войне, кроме революции, и вынашивали наивные, а порой и авантюристические планы. Например, Гед считал, что нет нужды бороться против угрозы войны, которая неизбежна, пока существует капитализм. Известный публицист Гюстав Эвре призвал ответить на приказ о мобилизации армии всеобщей антивоенной стачкой, перерастающей в революцию. Даже Жорес не видел иной возможности предотвратить развязывание войны правительством, кроме согласованных действий рабочих разных стран. Идеологические разногласия помешали сторонникам мира во Франции выдвинуть реалистическую и популярную программу борьбы с угрозой войны.