Июльская революция 1830 г. разрешила противоречие, заложенное в тексте «Хартии» 1814 г. между законным троном и конституционными учреждениями. Она воплотила в жизнь идею конституции сената от 6 апреля 1814 г. о суверенитете нации. Идеалы демократии, развившиеся в революционную эпоху, глубоко проникли в массовое сознание французов и противостояли монархии по «Божественному праву». Политическая элита, смирившаяся в 1814 г. с легитимным принципом, поддержанная французским обществом в 1830 г., отбросила его. Франция осталась монархией, но наследственная власть исчезла навсегда.
Режим Реставрации по своим политическим и социальным институтам представлял собой раннебуржуазное государство в процессе его становления в буржуазное общество. В первой четверти XIX в. буржуазия не претендовала на господствующее положение во властных структурах, выступая лишь как одна из фракций правящего класса.
2 августа Карл X подписал отречение в пользу своего внука герцога Бордоского и вскоре с семейством покинул Францию, отплыл в Англию. 9 августа Луи-Филипп Орлеанский принес присягу на верность конституционной «Хартии», затем он был провозглашен королем французов и стал именоваться Луи-Филиппом.
Июльская революция 1830 г. во Франции свершилась в течение «трех славных дней». Совпадение интересов либерально настроенной элиты с устремлениями французского общества, отвернувшегося от Бурбонов, которые, как и в конце XVIII в., снова оказались в одиночестве перед блоком враждебных им общественных сил в стране, обеспечило ей идейное руководство в революции. Это явилось одной из причин, почему Июльская революция 1830 г. в отличие от предшествующей ей революции 1789 г. не знала радикального этапа.
Наступление мира в эпоху Реставрации после кровопролитных и разорительных наполеоновских войн и соблюдение его Бурбонами, а также гражданские свободы создали благоприятные условия для экономического подъема, способствовали накоплению финансового и промышленного капитала, положительно сказались на прогрессе сельского хозяйства, техники и науки. Большой заслугой правительства Реставрации является упорядочение государственных финансов, расстроенных в годы империи. Был ликвидирован долг империи и выплачена контрибуция, наложенная на Францию вследствие военного поражения империи в 1815 г. В области финансов Реставрация неуклонно придерживалась парламентских норм: палаты контролировали бюджет, следя за тем, чтобы его доходы были выше расходной части.
По численности населения Франция являлась в первой четверти XIX в. наиболее густонаселенной страной в Европе, а также оставалась преимущественно сельскохозяйственной страной. Основная масса ее жителей проживала в сельской местности. Крупных городов было всего несколько. По плотности населения Париж во много раз превосходил другие центры, насчитывая 713 тыс. жителей, в Марселе проживало 116 тыс., в Лионе — 115 тыс., в Бордо, Руане и Нанте — около 100 тыс. человек. Большинство мелких городов почти ничем не отличались от сельской округи. Связь между столицей и провинцией затруднялась несовершенством системы коммуникаций. Только национальные дороги имели законченную сеть, что касается департаментских и проселочных дорог, то они находились в упадке. Реставрация лишь приступила к устройству единых путей сообщения, что было продолжено в период Июльской монархии.
В эпоху Реставрации большое значение приобрели общественные науки. С планами преобразования существующего общества выступили социалисты-утописты Анри де Сен-Симон и Шарль Фурье. Историческое знание обогатилось трудами знаменитых французских историков XIX в. — О. Тьерри, Фр. Минье, Фр. Гизо, А. Тьера. В области философии, в которой в это время преобладали политические сочинения, выделяются две фигуры, находившиеся в противоположных лагерях, — идеолог «ультра» Жозеф де Местр и либерал Виктор Кузен. Политическая мысль была представлена талантливыми произведениями Ж. де Сталь и нашла дальнейшее развитие в блестящем творчестве крупнейшего теоретика французского либерализма первой половины XIX в. Бенжамена Констана. Прекрасными образцами публицистических работ являются памфлеты П.-Л. Курье, песни демократического поэта Ж. Беранже.
Искусство, освобожденное от стеснительных рамок наполеоновской империи, переживает подлинный расцвет. Рождение романтизма отмечено великими именами французских писателей и поэтов — Фр.-Р. де Шатобриана, А.-М. де Ламартина, в живописи — Э. Делакруа, Т. Жерико, в музыке — Г. Берлиоза. Духовное и интеллектуальное наследие Реставрации стало признанным достоянием французской культуры XIX в.
После поражения Наполеона бельгийские провинции по воле дипломатов стран-победительниц и согласно трактатам Венского конгресса 1815 г. были насильно соединены с Нидерландами, и таким образом в Европе было создано новое государство — королевство Нидерландов, призванное служить противовесом Франции. Известный французский дипломат Талейран, участвовавший в работе Венского конгресса, блестяще охарактеризовал эту сделку великих держав в своих мемуарах: «Создание нового Нидерландского королевства, решенное еще до заключения мира, было, несомненно, враждебным против Франции мероприятием; оно было задумано с целью создания вблизи нее неприязненного к ней государства, потребность которого в защите делала его естественным союзником Англии и Пруссии. Следствия этого замысла казались мне, однако, менее опасными для Франции, чем это предполагалось, так как молодому государству предстояла большая работа по своему укреплению. В самом деле, составленное из двух стран, разделенных старинной враждой, противоположных по стремлениям и интересам, оно на долгие годы обречено быть слабым и неустойчивым». Слова Талейрана оказались пророческими спустя 15 лет.
Новое государство возглавил Вильгельм I, который 16 марта 1815 г. провозгласил себя монархом королевства Нидерландов. В соответствии с германской федеральной конституцией нидерландский король входил одновременно в состав германской федерации, как государь Великого герцогства Люксембургского. Это герцогство передавалось ему в личную собственность вместо принадлежавших ему на территории Германии Нассауских владений (Дилленбург, Зиген, Диц и Гадамар).
В объединенном королевстве бельгийские провинции играли по сравнению с Северными Нидерландами подчиненную роль: экономические, политические и религиозные интересы всех слоев бельгийского населения ущемлялись нидерландцами.
В 20-е годы XIX в. в бельгийских провинциях происходили экономические, политические и социальные сдвиги, знаменовавшие переход от мануфактурной стадии к фабричной системе капиталистического производства. Это было начало промышленной революции. Внедрение в производство машин неизбежно влекло за собой обнищание трудящихся, разорение мелких собственников (крестьян, ремесленников и торговцев) и вместе с тем обогащение за счет высоких прибылей крупной буржуазии. Бельгийские промышленники нуждались в покровительственных тарифах; нидерландская же буржуазия, занимавшаяся преимущественно торговлей со своими обширными колониями, требовала от правительства предоставить ей в этой области свободу. Нидерландское правительство проводило экономическую политику исключительно в интересах своих подданных и в ущерб бельгийцам.
И в политическом отношении бельгийская буржуазия оказалась ущемленной, почти все важные государственные посты занимали голландцы. Основной закон королевства — конституция, — отвергнутый большинством бельгийских представителей в Генеральных штатах в августе 1815 г., был, по существу, навязан бельгийцам. Ряд законов правительства вызвал широкое недовольство всех слоев бельгийского населения. В бельгийских провинциях, особенно в тех, где были сосредоточены большие массы рабочих, почти каждый четвертый или пятый житель был внесен в списки неимущих. Введенная правительством налоговая система сказывалась прежде всего на положении крестьян, которые постоянно бунтовали против налогов на домашний скот, пиво, можжевельник и особенно против ненавистных налогов на убой скота и на помол муки.
Немалую роль среди причин, вызвавших революцию 1830 г. в бельгийских провинциях, играло различие вероисповеданий между жителями северных и южных частей королевства. На бельгийцев традиционно большое влияние оказывала католическая церковь, укрепившаяся здесь еще со времен испанского и австрийского владычества. Северные же провинции были протестантскими. Некоторые законы Нидерландского королевства ущемляли интересы бельгийского католического духовенства. Некогда враждовавшие между собой политические партии (либеральная и католическая) забыли свои прежние разногласия и объединились в общей борьбе против нидерландского режима. В 1829 г. в бельгийских провинциях развернулось широкое петиционное движение за свободу печати и образования, независимость судебной власти и судопроизводства, ответственность министров, свободу пользования французским языком, отмену телесных наказаний и налога на помол муки. Под петициями поставили свои подписи свыше 360 тыс. человек, движение охватило всю страну.
Июльская революция 1830 г. во Франции, всколыхнувшая революционное движение во многих странах Европы, наибольшее влияние оказала на соседнюю с ней Бельгию. Здесь 25 августа 1830 г. началась революция в Брюсселе, которая охватила почти все крупные города и закончилась распадом Нидерландского королевства, одного из компонентов Венской территориальной системы, и привела к появлению на политической карте Европы нового государства — независимого королевства Бельгии, впервые за многовековую историю обретшего свою самостоятельность.
Одной из главных задач русской дипломатии в те годы считалась неустанная борьба с революцией в Европе в чем бы и где бы она ни проявлялась. Поэтому, когда нидерландский король Вильгельм I убедился, что не способен справиться с революцией собственными силами, он обратился за военной помощью к правительствам Великобритании, Австрии, Пруссии и России. В личном письме Николаю I, которое хранится в Архиве внешней политики Российской империи, нидерландский монарх писал, что «смута в Бельгии далеко еще не достигла своего предела… и, несмотря на принятые меры, размеры бедствия сделали эти усилия бесплодными». Вильгельм I подчеркивал, что вопрос о военной помощи касается не только его собственных интересов, но и интересов всей Европы. Нидерландский король утверждал, что предоставленное самому себе «восстание в королевстве явится… серьезной опасностью, что оно парализует назначение Нидерландов в европейской системе» и что «присутствие союзных войск на территории Нидерландов можно будет согласовать с сохранением общего мира».