Сам Нарваэс почитал себя конституционалистом. Выступая в кортесах в начале своей долгой политической карьеры, он заявлял: «Раны, которые я имею, кровь, которую я пролил, служба всей моей жизни были отданы делу либералов и защите фундаментальных законов государства, т. е. конституции. И я не следовал никогда другому знамени».
Декларируемая приверженность к либерализму и конституционализму не помешала Нарваэсу инициировать закон о «чрезвычайной полноте власти», принятый кортесами 4 января 1849 г., что, по оценке современников, было равнозначно установлению «законной диктатуры». Тем не менее этот закон поддержали многие из тех депутатов кортесов, кто причислял себя к либералам, в их числе известный философ и дипломат Д. Кортес: «Вопрос состоит не в выборе между свободой и диктатурой: если выбирать, то я выбираю свободу, как и все здесь присутствующие. Речь идет о выборе между диктатурой восстания и диктатурой правительства, что менее тяжко и менее позорно».
Испания не участвовала в европейских революциях 1848–1849 гг., студенты не покидали университеты, рабочие организации делали свои первые робкие шаги, тем не менее в 40-60-е годы социально-экономическая и политическая жизнь Испании претерпевала глубокую трансформацию, несмотря на установившийся режим превентивной контрреволюции.
В стране по-прежнему превалировала аграрная экономика, 72 % населения были заняты в сельском хозяйстве. В то же время промышленное производство находилось в процессе радикальных технологических перемен, хотя они и сдерживались недостатком капиталов. Наибольшие успехи были достигнуты в текстильной, горнодобывающей и металлургической отраслях промышленности. В 1847 г. в Испании было 4583 фабрики с 97 346 рабочими, причем только на 301 фабрике использовалась энергия пара. В 1860 г. в стране осталось 3600 фабрик с 125 тыс. рабочих и почти все машины были оснащены паровыми агрегатами. Последствия закона о железных дорогах были весьма благоприятны для металлургической промышленности: с 1860 по 1865 г. было построено 3679 км, причем 482 171 т необходимого для железных дорог металла доставлялась за счет импорта, преимущественно из Англии, а 228 277 т — за счет продукции национальной промышленности.
За отделением от метрополии бывших владений в Америке последовало возвращение в Испанию денежных средств, благодаря чему был создан рынок капиталов. И хотя их было явно недостаточно для свершения индустриальной революции, шел процесс создания современной финансовой инфраструктуры. Успешно функционировала созданная в 1831 г. в Мадриде биржа. Банки как столицы, так и Барселоны, Бильбао и других провинциальных центров аккумулировали немалые средства, хотя банкиры отдавали явное предпочтение финансовым спекуляциям перед вложениями в национальную промышленность.
На протяжении второй трети XIX в. окончательно распалось сословное общество. Упразднение майората привело не только к экономическому упадку знати, но и к лишению аристократии административной власти на местах. Во время царствования Изабеллы II образовалась новая социальная элита современного буржуазного общества. Старая аристократия, хотя и сохранила некоторые позиции в экономике и политике, была существенно потеснена новой знатью. Изабелла даровала 401 персоне новые титулы. Среди них были военные, участники карлистских войн или кампаний в бывших американских колониях и в Марокко, высшие государственные служащие, выдающиеся финансисты и предприниматели и, наконец, придворные из окружения королевы.
В результате дезамортизации церковь утратила часть своих богатств. Было резко сокращено право духовных орденов на образование. Наряду с частными школами создавалась широкая сеть начальных школ светского характера, доступных для широких слоев населения и финансируемых за счет средств государства и муниципальных корпораций. Тем не менее в менталитете испанского общества, за редким исключением, не проявлялась конфронтация с католической верой.
Ускорявшие урбанизацию процессы не обошли стороной и Испанию: в 1853 г. в Мадриде проживало 236 тыс. жителей, в Барселоне — 215 тыс., в Севилье и Валенсии — по 100 тыс. Демографическая волна, общая для всей Европы, постепенная пролетаризация ремесленников после роспуска цехов, стремительный рост безземельного крестьянства, жертв дезамортизации, — все это обостряло проблему «лишнего населения», что не могло не сказаться на радикализации настроений низов. Решить эту проблему власти пытались поощрением эмиграции: так, королевский декрет 1853 г. предоставил право всем гражданам на выезд в заморские владения Испании и в те американские республики, где находились испанские дипломатические представительства.
Недовольство всевластием Нарваэса было постоянным спутником его правления, и его не смогли притушить ни неоднократные приостановления конституционных гарантий, ни репрессии. Заговоры военных, городские восстания и события 1854–1856 гг., названные современниками революцией, хотя и подавлялись «твердой рукой» фактического диктатора, расшатывали режим, а вместе с ним подрывали и доверие к королеве. Последний раз Нарваэс вернулся к власти 10 июня 1865 г. С его смертью 23 апреля 1868 г. завершилась так называемая «эпоха Нарваэса», а с ней — и правление Изабеллы II: очередное «пронунсиаменто», начавшееся 18 сентября 1868 г., лишило ее трона. С ее отречением Испания вступила в период политической и социальной нестабильности, получившей название «Демократическое семилетие».
Германия и решения Венского конгресса. Новые границы германских государств были определены в 1815 г. на Венском конгрессе. К Пруссии были присоединены северная часть Саксонии (южная осталась самостоятельным государством), Вестфалия, Померания и Рейнская область, а большая часть герцогства Варшавского отошла к России. Бавария получила ряд территориальных приобретений. Однако в целом Венский конгресс закрепил результаты наполеоновского передела германских земель — прежде всего образование средних государств на юге Германии. Сохранилось также большинство мелких государств, уцелевших после проведения медиатизации. Присоединение к Пруссии Рейнской области сыграло важную роль в истории Германии. Внутреннее деление Пруссии на западную и восточную части вызывало тенденцию к преодолению этого раскола. Данное обстоятельство и то, что к Пруссии перешли функции защиты западных рубежей Германии, обосновали и усилили стремление этой державы к гегемонии. Впоследствии сторонники «малой Германии» говорили о «миссии Пруссии» защитить и объединить Германию. Эта «миссия» была вызвана к жизни тем стратегическим и геополитическим положением, которое занимала Пруссия после 1815 г. Необходимость защиты внешних рубежей укрепила прусский милитаризм, а экономически наиболее развитая среди германских земель Рейнская область стимулировала процесс модернизации в стране.
Надежды немецких патриотов на то, что после победы над Наполеоном будет создана новая национальная и конституционная организация Германии, не осуществились. Общенемецкая организация — Германский союз, — правда, была образована по решению Венского конгресса, но, по справедливому высказыванию Штейна, она не соответствовала ожиданиям нации, величию ее устремлений. Германский союз состоял из 39 немецких государств (включая Австрию). Это была слабая и малофункциональная федерация, не имевшая общего правительства, законодательной системы, собственных вооруженных сил. Единственный ее орган — Союзное собрание (бундестаг), состоявшее из представителей всех германских государств, реальной власти не имело. Каждое государство Союза обладало суверенитетом, имело свое правительство, армию, денежную систему, таможенные тарифы. Это была победа партикуляризма, победа реставрации. Однако, несмотря на все свое несовершенство, Германский союз в течение долгого времени являлся одним из факторов европейской стабильности, инструментом разрешения конфликтов между германскими государствами, обеспечивавшим их мирное сосуществование.
Наступил новый период в истории Европы, главенствующим принципом которого стала «реставрация». «Эра реформ» заканчивалась. Правда, в германских государствах и после Венского конгресса еще некоторое время проводились реформы, но тенденция к восстановлению старых порядков год от года усиливалась.
Завершение реформ в Пруссии. В Пруссии юнкерство все больше укрепляло свои позиции. Ему удалось добиться новых льгот в аграрном законодательстве. Декларация 1816 г. сильно сократила круг крестьян, подлежащих регулированию. Выкуп их производился по желанию одной из сторон, т. е. не был обязательным. Эта Декларация стала главным законом, регулирующим отношения крестьян с помещиками. Она действовала до 1850 г., и именно на ее основании было освобождено наибольшее число крестьян. Положение о выкупе 1821 г. разрешило проблемы крестьян — собственников и наследственных арендаторов. Выкупать барщину и другие феодальные повинности было позволено только крестьянам, имевшим полную упряжку, выкуп давался землей или рентой. Ренту можно было выплачивать ежегодно или единовременно, заплатив сумму, превышающую ежегодную ренту в 25 раз. Одновременно с этим Положением снова вышло постановление об отмене крестьянской общины. Патримониальные суды, патримониальная полиция, налоговые привилегии знати сохранились. Реформа завершилась компромиссом между высшей администрацией и укрепившей свои позиции знатью.
Оформившееся к 1821 г. аграрное законодательство просуществовало в таком виде до революции 1848 г. К этому времени регулированием было охвачено меньше половины прусского крестьянства. Финансового кредита для крестьян не было. Значительная часть тех, кому удалось выкупить свои повинности, не выдержав условий конкуренции, разорились и продали свои земли. Из числа разорившихся крестьян пополнялись ряды сельского и городского пролетариата. Большинство крестьян до революции продолжали нести повинности, фактически сохранив прежние хозяйственные отношения с господами. Возможность свободного экономического развития получила лишь небольшая прослойка зажиточных крестьян.