В Великобритании еще в XVIII в. сложилось совершенно другое, чем во Франции, соотношение спроса и предложения рабочей силы, сырья, топлива и готовых изделий. Как уже отмечалось выше, здесь раньше началась аграрная революция. Соответственно раньше наметилась и тенденция к повышению благосостояния широких слоев населения. Поэтому в Великобритании раньше сложился и бодее высо-кий, чем во Франции, спрос на промышленные изделия, удовлетворить который, не прибегая к механизации, мешали относительные нехватки древесного топлива, железа и рабочих рук. Древесный уголь являлся основным видом сырья для традиционной металлургии, повсеместно распространенной в Европе в XVIII в. Ее производительность была крайне незначительной и перестала удовлетворять возросшие нужды общества. Нехватка же рабочей силы объяснялась применением трудозатратных методов повышения продуктивности земледелия, в частности плодосменной системы. В силу этих причин развитие традиционной промышленности, основанной на применении ручного труда, уже в середине XVIII в. достигло в Великобритании тех пределов, за которые нельзя было выйти без технического прорыва.
Иначе складывались структура и соотношение спроса и предложения во Франции. Здесь трудозатратные методы земледелия еще не получили широкого распространения. В сельской местности имелись определенные излишки дешевой рабочей силы, которую стремились использовать промышленники, инвестируя средства в сельскую домашнюю промышленность и мануфактуру. Они не испытывали острой нехватки рабочей силы, как их британские коллеги, и могли увеличивать производство, не прибегая к механизации.
Различия в структуре спроса и предложения обусловили и своеобразие форм и методов осуществления промышленной революции и индустриализации. Британские промышленники в силу объективных условий рынка были вынуждены увеличивать капиталозатраты и специализироваться на выпуске той продукции, в производстве которой наибольший эффект дает применение машин. Это с самого начала привело в Великобритании к бурному подъему базовых производств и отраслей, поставляющих сырье и полуфабрикаты — каменный уголь, металл, пряжу. Базовые отрасли промышленности были отправной точкой и движущей силой промышленной революции. Они тянули за собой обрабатывающую промышленность и задавали ей темп развития.
Во Франции промышленники, не испытывая трудностей с наймом рабочей силы, наоборот, были заинтересованы в наиболее полном использовании затрат труда. Они ориентировались на производство изделий, требующих ручной обработки. Поэтому подъем базовых отраслей на континенте был отсрочен в пользу обрабатывающей промышленности, выпускающей готовую к потреблению продукцию. Увеличение выпуска потребительских изделий рано или поздно приводило к обострению нехватки сырья и полуфабрикатов, превращая их производство в «узкое место» экономики. «Расшить» эти «узкие места» можно было путем подтягивания базовых отраслей до уровня развития обрабатывающих. Таким образом, движущей силой промышленной революции во Франции являлась обрабатывающая промышленность, применяющая главным образом ручной труд. Она стимулировала механизацию базовых отраслей.
Следовательно, в Великобритании промышленная революция с самого начала ознаменовалась широким применением машин, всякого рода механизмов и новых источников энергии — гидравлических и паровых машин. Во Франции же промышленная революция прошла как бы два этапа — применения сначала преимущественно трудозатратных, а затем преимущественно трудосберегающих методов. На первом этапе оживились обрабатывающие отрасли промышленности, использующие преимущественно ручной труд. Лишь когда их поступательное развитие натолкнулось на недостаток сырья и полуфабрикатов, начался второй этап промышленной революции, характеризующийся механизацией базовых отраслей промышленности.
Наглядно различия в структуре промышленного производства обеих стран иллюстрируют данные о физических размерах французского и британского производств и стоимости их продукции. На протяжении всей первой половины XIX в. потребление хлопка-сырца росло в Великобритании существенно быстрее, чем во Франции. Во Франции текстильная промышленность переработала в 1830 г. 34 тыс. т этого сырья, а в 1850 г. — 59 тыс. т, т. е. физические объемы производства выросли меньше чем в 2 раза. Зато в Великобритании этот показатель увеличился соответственно с 24 до 267 тыс. т, т. е. более чем в 10 раз. Однако благодаря тому, что Франция специализировалась на выпуске дорогих высококачественных изделий с применением ручного труда на завершающих этапах производства, а Великобритания — на производстве дешевой стандартной продукции, разрыв в стоимостных показателях промышленности обеих стран не был столь значительным. В 1836 г. оборот британской хлопчатобумажной промышленности составил 1 млрд фр., а французской — 600 млн фр.
Своеобразие промышленного переворота во Франции по сравнению с Великобританией заключалось не только в том, что она прошла в своем развитии два этапа, но и в том, что во французской промышленности длительное время сохранялась своеобразная двухуровневая, «дуалистическая» структура. Если в Великобритании промышленная революция последовательно вела к вытеснению мелких предприятий, использующих ручной труд, крупными, основанными на применении машин и энергии пара, то во Франции соотношение между обоими секторами промышленности — ручным и механизированным — было сложнее. Во многих отраслях французской промышленности успешно развивались крупные механизированные предприятия. Однако они не только не мешали развитию мелкого ручного сектора производства, но и в известной мере даже поощряли его существование. Парадокс объясняется просто: многие механизированные предприятия с успехом кооперировались с предприятиями мануфактурного типа или же сами использовали трудозатратные методы для придания своим изделиям высоких потребительских свойств. В первой половине XIX в. сложился определенный «симбиоз» крупного механизированного и мелкого ручного секторов промышленности. Он выражался в параллельном развитии обоих, продолжавшемся как минимум до начала 70-х годов столетия.
Если экономически переход от мелкого ручного труда к крупному машинному производству был обусловлен соотношением спроса и предложения на рынке рабочей силы, сырья, топлива и промышленных изделий, то технически промышленная революция была подготовлена изобретениями разного рода механизмов и более производительных индустриальных технологий. Их применение обеспечивало большую экономию всевозможных ресурсов, в особенности трудовых, и резкий скачок производительности труда.
Промышленность. В Великобритании раньше, чем в других странах, широкие слои общества осознали потребность в технических новшествах. Здесь и были сделаны важнейшие из изобретений, открывших дорогу промышленной революции. Причем технический прогресс в этой стране еще в XVIII в. приобрел последовательный, «самоподдерживающийся» характер. Решение текущих технических проблем влекло за собой новые — и так до бесконечности. Технический переворот начался в хлопчатобумажной промышленности, сравнительно молодой и высокодоходной отрасли европейского производства, работавшей на дорогом импортном сырье. В отличие от традиционных для Европы волокон растительного и животного происхождения (лен, овечья шерсть и пр.) хлопок прост и удобен в обработке. Некоторые историки считают, что если бы не хлопок, то промышленная революция задержалась бы еще по крайней мере на несколько десятилетий.
Механизация хлопчатобумажной промышленности подготовила почву для технической реконструкции других, более традиционных для Европы отраслей текстильной промышленности. В 1810 г. французский изобретатель Ф. Жирар выиграл конкурс на создание льнопрядильной машины, объявленный Наполеоном. Изобретением Жирара заинтересовалось русское правительство, при содействии которого он устроил близ Варшавы полотняное и хлопкоткацкое предприятие (вокруг которого возник город Жирардув). В 1801 г. лионский ремесленник Ж. Жаккар изобрел шелкоткацкий станок, получивший широкое распространение. Технологически труднее всего было механизировать те отрасли текстильного производства, которые выпускали готовую к потреблению продукцию, — кружевную, вязальную, швейную. Но постепенно и здесь накапливались перемены. В середине XIX в. патент на изобретение швейной машины получил американец И. Зингер, создавший всемирно известное предприятие.
В начале 80-х годов XVIII в. Джеймс Уатт запатентовал эффективную машину двойного действия и передаточный механизм, позволявшие превращать возвратно-поступательное движение поршня во вращательное. Это изобретение позволило использовать энергию пара в промышленном производстве. В 1785 г. первая из машин этой системы была установлена на прядильной фабрике. В дальнейшем такие механизмы получили широкое распространение в промышленности и на транспорте. При этом они постоянно совершенствовались, в частности увеличивались их мощность и экономичность, скорость хода и т. д. Машины Уатта развивали мощность всего лишь в несколько лошадиных сил, но уже в середине XIX в. были созданы отдельные образцы паровых двигателей мощностью свыше 1 тыс. л.с.
Поскольку паровые двигатели поначалу были несовершенными и довольно дорогими, многие предприниматели пытались найти альтернативные источники энергии. В первые десятилетия промышленной революции довольно широко применялась тягловая сила животных, которые вращали ворот, приводивший в движение различные механизмы посредством ременной передачи. Еще большее распространение получил гидравлический двигатель, поскольку большинство европейских стран сравнительно хорошо обеспечены ресурсами водной энергии. Серьезный недостаток гидравлического двигателя заключалась в том, что он требовал жесткой привязки промышленного производства к источнику энергии — реке или водоему. Кроме того, большие неудобства причиняли сезонные колебания в обеспечении предприятий гидроэнергетическими ресурсами: в засушливых районах Европы реки летом пересыхали, а в северных — замерзали, и порой, как в России и Скандинавии, на длительный срок. Тем не менее даже в самых высокоразвитых странах Европы гидравлический двигатель вплоть до середины XIX в. успешно конкурировал с паровым.