— Так пусть немедленно едет в Скотленд-Ярд. Я буду у себя через десять минут.
Поймав в зеркале взгляд водителя, Уэзеролл отвернулась и стала смотреть на Темзу. С тех пор, как она сказала ему, что его заменят женщиной из правительственного гаража, с лица Барри не сходил укоризненный взгляд человека, знающего, что его дни сочтены. Уэзеролл чихнула и стала морально готовиться к очередному трудному дню.
Глава 28
Вторник, 18 сентября, 10.23, Ламбет
Когда Керру позвонила Донна, он был совсем недалеко от Скотленд-Ярда. Судмедэксперта Анну Харрис он поцеловал в щеку. По просьбе Керра они с Анной всегда встречались под мрачными викторианскими арками железнодорожного моста на той стороне Ламбетского моста, напротив Темз-Хаус, откуда была видна ее экспертно-криминалистическая лаборатория. Оглядев его итальянский плащ с поднятым воротником, Анна заметила, что он похож на мафиозо.
Услышав звонок, Керр достал из кармана смартфон и нажал клавишу «Прием вызова».
— Я в Ламбете, — сообщил он Донне.
— Ответ неверный. Запомни, сейчас ты на всех парах несешься в Ярд из Кентиштауна.
Керр отключился и протянул Харрис прозрачный пакетик для вещдоков. Чуть раньше он встретился с Карлом, который передал ему Танину фотографию и ее щетку для волос. Щетку Керр положил в конверт вместе с ваткой с Марстон-стрит.
— Анна, если можно, мне пока нужны лишь общие анализы ДНК. А потом, наверное, придется делать более подробные анализы… — Харрис только что пригласила его на вечеринку по случаю своего развода. Хотя она разменяла шестой десяток, Керр решил, что она неплохо выглядит в плаще и водонепроницаемой шляпе; фигура пышная, лицо свежее.
— Уверен, что здесь все чисто? То есть тебе за это не влетит?
Анна Харрис считалась одним из признанных авторитетов в экспертизе петехий, крошечных кровоизлияний, которые могли доказать, что жертву задушили. Всю профессиональную жизнь она провела в судебно-медицинской лаборатории Столичной полиции до того, как ее слили с экспертно-криминалистической службой.
— Бедняжка… Она жива или мертва?
— Угу.
— А ты в самом деле не любишь говорить больше, чем другим нужно знать! — Харрис была знаменита на свой скромный лад. Каждая неофициальная встреча с Керром представляла угрозу для ее карьеры. Но повод был веским, и она не сомневалась в том, что Керр все предусмотрел. — Ты ведь понимаешь, что мне понадобится какое-то обоснование?
— Придумай что-нибудь. Ты ведь сама называла такие дела сверхважными. — Просьбы Керра, хотя и редкие, подразумевали, что она должна проводить экспертизу и работать на дорогостоящем оборудовании в строжайшей тайне. Керр называл свои просьбы «любезностью», но Анна считала их сверхважными делами, в которых задействованы национальные интересы.
— Я позвоню тебе через пару дней.
— Отлично! — сказал Керр, сдвигая капюшон и снова целуя ее в щеку. — Желаю хорошо повеселиться.
До Скотленд-Ярда он доехал за семь минут и повесил дождевик на вешалку в приемной Донны.
— Нахал! — прошептала она, жестом направляя его в кабинет Уэзеролл.
Без всяких вступлений, не дожидаясь, пока он сядет, Уэзеролл заявила:
— Насколько я понимаю, вы без моего ведома и согласия вломились в один из домов в Найтсбридже и провели там обыск.
Керр, соображая на ходу, взял себе стул, ближе всего расположенный к ее столу. Пока она сверялась с записями, он мельком увидел в углу комнаты лекционный плакат, покрытый каракулями, сделанными зеленым фломастером. Заголовок гласил: «Гераклит и теория потока: мой подход к управлению изменениями».
— На Марстон-стрит, — продолжала Уэзеролл. — Какого черта вы там забыли?
Керр знал, что Уэзеролл только что вернулась из Темз-Хаус, и понял, что она, должно быть, узнала о его незаконном вторжении от Филиппы Харрингтон. Значит, либо кто-то рассказал МИ-5 о нем и Джеке Ленгтоне, либо в доме была установлена сигнализация, которая срабатывала дистанционно. Первую возможность он отверг с ходу, потому что они с Джеком никому не рассказывали о своем тайном визите.
Он мысленно вернулся к кровавым следам и к ночной операции МИ-5. Они следили за двумя головорезами, которые что-то вывозили ночью с субботы на воскресенье из того же дома. Следили или прикрывали? Интересно, что же вывозили из дома среди ночи? Из-за чего пришлось подать фургон к самым перилам? Слова Уэзеролл лишь еще больше осложнили ситуацию: обдумывая ответ, он одновременно гадал, почему его несанкционированный обыск возбудил интерес самой главы МИ-5. Керр мельком отметил, что Уэзеролл на своем плакате неверно написала «Гераклит»: через «о».
Уэзеролл налила себе воды и выпила ее одним глотком. Она не сводила взгляда с того места, где у Керра должен был быть галстук. Стол был завален толстыми коричневыми папками с делами; вид у Уэзеролл был измученный. Керр заметил, что в ее бутылке с водой осталось меньше половины, и невольно подумал, первая ли она за день.
— Я проверял информацию, поступившую от Карла Сергеева, — хладнокровно ответил Керр. — Он оказался на подозрительной вечеринке, где присутствовали российский заместитель министра по имени Анатолий Ригов, ряд наших высокопоставленных соотечественников и дорогие проститутки. Судя по всему, что нам известно, там занимались сексом, принимали наркотики и, возможно, вели видеосъемку.
Уэзеролл что-то записывала, поэтому Керр замолчал, давая ей возможность понять смысл сказанного. Он вдруг подумал, что похож на адвоката в суде, который наблюдает за жестами судьи.
— Затронуты вопросы национальной безопасности; по словам Сергеева, он обо всем доложил. Разве Билл Ритчи вам не говорил?
Уэзеролл с изумлением вскинула голову:
— А какое все это имеет отношение к вам?
Керр пожал плечами:
— Такими делами больше никто не хотел заниматься.
— Откуда вы знаете, черт побери?
— А я не прав?
— Предположения в нашей профессии — вещь ненадежная, — заявила Уэзеролл. Керр не знал, что она лишь повторяет слова Харрингтон. — Кто был там с вами?
— Никто; я ездил один, — сблефовал Керр.
— Точно? — переспросила Уэзеролл, снова что-то черкая. После возвращения из штаб-квартиры МИ-5 Уэзеролл переоделась из формы в шерстяной костюм из блекло-оливковой шотландки. В ожидании ответа она сняла жакет, под которым оказалась застиранная форменная гимнастерка с эполетами. Одна пуговица расстегнулась, обнажив бретельку лифчика. Он давно уже утратил свежесть и белизну и выглядел таким же потасканным, как его владелица. Керр молчал, глядя, как начальница сверяется с записями. — Кто подписывал разрешение?
— Никакого незаконного вторжения не было. Кстати, устроитель вечеринки успел съехать. Скорее всего, все видеоматериалы он увез с собой. — Керр снова замолчал. Уэзеролл, извернувшись, подобно старомодному детективу из кино, повесила жакет на стул. «Господи, сейчас окажется, что на ней подтяжки!» — подумал Керр. — А ключи я получил от агента из риелторской конторы, — снова солгал он, надеясь, что Харрингтон не посвятила Уэзеролл в подробности.
Уэзеролл, снова извернувшись, потянулась за носовыми платками. Жакет наполовину сполз со стула.
— Кто еще в курсе вашего ночного… рейда?
— Никто. Да и зачем мне кому-то говорить? Просто стало любопытно, понимаете? Налицо явное нарушение безопасности. Разве не следует известить об этом секретариат кабинета министров?
— Черт побери, занимайтесь своими делами!
— Значит, нет, — негромко ответил Керр, пока Уэзеролл чихала в платок, снова показав лифчик. Она уронила скомканный платок на стол, украдкой вытерла руку о юбку и взяла ручку.
— Я назначила вас начальником отдела секретных операций, но вы значительно превысили свои полномочия! Причем второй раз за неделю… То дело совершенно вас не касается!
— А по-моему, касается, мэм, — из-за сведений, которые сообщил Карл Сергеев. Нас касается все, что связано с национальной безопасностью. Так нас учили в Специальной службе… и так же мы работаем в СО-15.
— Позвольте мне судить, кому и чем заниматься в СО-15! — рявкнула Уэзеролл, хватая новый платок. Использованный она наконец бросила в корзину. — Надеюсь, мистер Керр, вы не участвуете в других приключениях, о которых мне ничего не известно? — Чтобы расширить пространство, она сдвинула в сторону несколько папок, нечаянно перевернув при этом семейную фотографию. Жакет упал на пол. — Вы хоть понимаете, что сегодня мне очень хочется снова объявить вам выговор?! — рявкнула она, на миг скрываясь под столом.
Керр нагнулся, чтобы поднять фотографию. На ней были сняты сама Уэзеролл, ее супруг и дочь-подросток — нарядные, раскрасневшиеся, как будто только что причастились.
— Мадам, позвольте спросить, что вам так не нравится во мне?
— Вам пора влиться в систему, — ответила она, выныривая из-под стола с жакетом и кивая в сторону плаката, — и обратить внимание на перемены. Вы слишком распустились! Привыкли во всем поступать по-своему и вообразили, что можете вершить правосудие. Так вы повели себя с Джибрилом, и теперь с вашим нелепым ночным взломом.
При упоминании Джибрила Керр угадал, что Уэзеролл крупно влетело от Филиппы Харрингтон за то, что они, следя за Джибрилом, не поставили в известность МИ-5. Харрингтон славилась своей любовью к подавлению, унижению и угрозам, замаскированным под добрые советы. Невольно пожалев свою начальницу, Керр невозмутимо ответил:
— Мы по-прежнему считаем, что Ахмед Джибрил — террорист.
— Мы?
— Я, — уточнил Керр. Он понимал, что главное — скрыть, что его группа продолжает тайно следить за Джибрилом. В пятницу, собравшись в «Аквариуме», они согласились пойти на риск ради него. Его долг — защитить своих друзей, сохраняя операцию в тайне. В беседах с начальством придется придерживаться принципа необходимого знания. Если Уэзеролл так завелась из-за того, что он заглянул в пустой дом, интересно, как бы она повела себя, узнав, что Джастин за выходные обыскал не одну квартиру?