— Джон, ты не понимаешь. Здесь, в Лондоне, она якшается с какими-то странными типами. Видел бы ты ее страничку на Фейсбуке! И некоторые твиты…
Керр изобразил удивление:
— Ты залезаешь на ее страницы в социальных сетях?!
— Она, черт побери, сама мне показывает! Она этим гордится!
— Робин, у нас очень чуткая и отзывчивая девочка. Ее все волнует. Мы ее такой воспитали.
— Не будь наивным! Джон, я имею в виду вовсе не здешние ненасильственные акции протеста. Она рассказывает о себе каким-то подонкам. Признается в том, что ненавидит полицейских. И говорит, что ее папаша — коп.
— И имя мое называет?
— Нет. Но все равно, кому, как не тебе, знать, что такие игры небезопасны. Ты должен с ней поговорить.
— Хорошо, поговорю. — Керр отпил вина. — Ну, а что говорят в вашей штаб-квартире через дорогу? Вы по-прежнему боретесь против торговли людьми?
— Ты уже спрашивал меня об этом по телефону, так что прекрати валять дурака.
Керр звонил Робин через несколько минут после того, как Пустельга прыгнул с теплохода; он постарался рассказать ей как можно больше, не раскрывая истинных размеров скандала.
— Это очень важно. Повторяю, речь идет не об обычной проституции. Детей похищают прямо на улицах; судя по всему, они из Турции.
— Кому их поставляют?
— Не могу сказать.
— Что ж, занимайся делом со своей стороны; найди тех, для кого их сюда привозят, — сказала Робин, но сразу же встрепенулась: — И прекрати сбивать меня с темы! Мы встретились, чтобы обсудить Габи. Обещай, что поговоришь с ней!
— В следующий раз, как она ко мне заскочит.
— Нет. Позвони ей. Ты ее отец! Возьми инициативу на себя.
— Обещаю. Я серьезно, Робин… и я правда рад тебя видеть.
— Ах, вот оно что!
— Ну, если ты на это намекаешь, я пришел сюда не для того, чтобы тебя трахнуть… Давай лучше еще поговорим о торговле людьми!
— Серьезно? — рассмеялась Робин.
— Прошу тебя, расскажи все, что тебе известно.
— Никак не успокоишься? — Она отодвинула бокал и нахмурилась, слегка похлопывая ладонями по столу и собираясь с мыслями. — Для начала тебе стоит прочесть доклад, подготовленный нами для ЕС. Как тебе, наверное, известно, сексуальных рабов ввозят в Великобританию по нескольким каналам. — Она посмотрела на Керра, ожидая, что он ответит, но Керр упорно смотрел вниз, на свои туфли. — Несколько недель назад мы узнали от одного наркоторговца из Нидерландов, что в Лондон секс-рабов ввозит какой-то сотрудник полиции. Он лично ввозит их на грузовике.
Керр резко вскинул голову:
— Какой еще сотрудник полиции?
— Подкупленный, дурачок, — ответила она, искоса глядя на него. — И почему среди твоих коллег столько подонков?
Перед Керром, как в замедленной съемке, поплыли кадры осады в Хакни. «Тихушники» сообщили Мелани, что кого-то из агентов, работавших под прикрытием, перекупили. Она должна была выяснить, кто он такой, и поймать его с поличным, но в результате ее саму чуть не убили… Керр вспомнил, как ворвался в логово ее похитителей. Его душила холодная ненависть; он мечтал убить тех, кто схватил Мелани.
— Я имел в виду другое, — продолжал он, стараясь не выдавать волнения. — Он из Столичной полиции?
— Нет; не перебивай меня и слушай молча. Итак, место действия — Турция. На улицах похищают молодых девушек, привозят в Лондон и вынуждают заниматься там проституцией. В этом наш осведомитель совершенно уверен. Коп провозит их в Нидерланды, спрятав в специальных металлических отсеках под кузовом грузовика. В Англию он переправляется на пароме; на таможне его не досматривают. Девушки, вероятно, попадают в Англию полумертвые.
— С какой стати наркоторговец делится с «Эмнисти» такими подробностями?
— С такой, что тот же коп поставляет ему наркоту, а сам еще торгует живым товаром.
— Что именно он поставляет вашему осведомителю?
— Главным образом высококачественный кокаин, — ответила Робин.
— Скажи, как вы распорядились полученными от него сведениями? Кому вы обо всем рассказали?
— Ставить в известность кого следует — дело начальства. У одной нашей сотрудницы есть знакомый, которого она называет «тихушником». Не знаю, что это значит.
— Значит, он служит в отделе по борьбе с коррупцией… Робин, ты не представляешь, как важно то, что ты мне сейчас рассказала!
— Она обещала позвонить ему неофициально.
— И она позвонила? Ты не знаешь, она в самом деле позвонила? Как зовут того типа? — От волнения Керр наклонился вперед.
Робин тяжело вздохнула.
— Знаю только одну примету. У этого гада есть лицензия на вождение таких огромных грузовиков, которым не место на дорогах!
— Скорее всего, он водит тридцатидвухтонники, — кивнул Керр, соображая на ходу. — Хорошо, теперь его легче будет вычислить… Что-нибудь еще?
— По ее словам, он служит в ведомстве по борьбе с организованной преступностью… Раздутая бюрократическая организация, которая называется какой-то аббревиатурой.
В кармане куртки Керра завибрировал мобильник. Робин нахмурилась:
— Неужели ты никогда не выключаешь эту дрянь?
— Не важно. Продолжай!
— БОП или ПОП… Дурацкое название.
— Может быть, АБОП?
— Да, — тихо сказала Робин. — Да, похоже. Хотя я все равно не знаю, что это значит.
— Агентство по борьбе с организованной преступностью. Теперь они называются по-другому: Национальное агентство по борьбе с преступностью, НАБП. Их босс недавно пригласил меня к себе на работу, чтобы я занимался как раз вот такими грязными делами… Он хороший человек и мой друг, и я хочу ему помочь. Робин, пожалуйста, вспомни что-нибудь еще. То, что ты рассказала, очень важно!
— Не повторяй одно и то же. Попробую выяснить еще что-нибудь.
— Ты — просто чудо, — восхитился Керр, целуя ее в щеку и одновременно глядя на экран смартфона, — но мне нужно позвонить.
— Кому? Другой женщине?
— Вообще-то да. — Он улыбнулся, читая послание от Мелани. — Но это по работе.
Робин расхохоталась, поперхнувшись вином.
— Ну да, все как у нас с тобой!
Глава 39
Среда, 19 сентября, 21.53, квартира Керра
Придя домой, Керр застал у себя Джастина. Он стоял в прихожей на стремянке.
— Бери из холодильника что хочешь, — предложил Керр, включая чайник.
— Я уже взял.
Едва войдя в гостиную, Керр увидел три миниатюрных микрофона.
— Где ты их нашел? — Микрофоны лежали на диване; Джастин разложил их в ряд, как экспонаты на выставке.
— В телефоне, настольной лампе и телевизоре. Где обычно, — ответил Джастин, спустившись со стремянки. — Извините, босс. Пусть первыми закладку сделали другие, я подключаю камеру.
— Господи… Когда ты их нашел?
— Как только я вошел в комнату, сканер начал пищать как сумасшедший.
Керр принялся рассматривать ближайший к нему микрофон, не прикасаясь к нему.
— Хотя это не стандартная дешевка, какие ставят в Столичной полиции, — продолжал Джастин, очевидно прочитав мысли Керра, — найти такие нетрудно.
— В ночь с воскресенья на понедельник мы с Джеком наведались в дом на Марстон-стрит, — сказал Керр. — Допустим, меня поставили на прослушку именно из-за этого. Значит, ко мне влезли в последние сорок восемь часов. Меня и дома-то почти не было… И отсюда я не звонил. Что они могли услышать? Разве что мой храп.
— Босс, давайте не будем ничего допускать. Если помните, в воскресенье мы проводили у вас совещание. Говорили довольно подробно и непринужденно… Тогда же я рассказал, как покопался в логове Джибрила и в конторе Джулии Баккур.
— Ну и что? Мы тогда выяснили, что Омар Талеб звонил Джулии в день терактов.
— Плюс шифр — ну, тот, где буквы ЕО и АТ. И еще то, что я нашел сим-карту Джибрила.
— Верно. — Керр все больше хмурился, вспоминая их воскресное совещание. — И еще, что мы проследили историю явочной квартиры, которая связана с сирийской контрразведкой.
— Если жучки поставили уже в воскресенье, те, кто делал закладку, знают почти то же, что и мы, — констатировал Джастин. — Но самое плохое, что это не все.
Керр оглянулся по сторонам, как будто ожидал найти еще один микрофон, пропущенный Джастином.
— Что еще? Говори!
— Я имею в виду вашу дочь. Они знают, что Габи бывает у вас.
— Да, конечно… — Керр говорил так, словно уже подумал о такой возможности, а сам по-прежнему внимательно оглядывал комнату. — Я об этом подумаю. Значит, по-твоему, теперь все чисто?
— Сейчас — совершенно стерильно. Через пару дней я проведу еще одну проверку.
— И они поймут, что мы нашли микрофоны.
— Ну да, — кивнул Джастин. — Похоже, мы только что удвоили ставку.
Керр принял душ, переоделся в джинсы и белую футболку и заварил имбирный чай с лимоном. Одну кружку протянул Джастину, а сам босиком прошлепал в гостиную и посмотрел заголовки новостей по каналу «Скай ньюс».
После терактов работать приходилось на износ. Керра ждала еще одна бессонная ночь; нужно было поработать с документами. Он поставил на обеденный стол ноутбук. Стол был завален документами и снимками, сделанными во время наружного наблюдения. Алан Фарго старался узнать любые подробности о том, как продвигается следствие после терактов. Он сличал записи в журналах групп наружного наблюдения. Керр проверял за ним все данные, стараясь найти то, что Фарго мог упустить, и идя по новым следам.
Через несколько минут он услышал, как Джастин собирает инструменты.
— Все готово, босс! — крикнул он, складывая стремянку.
— Спасибо, Джастин. — Керр вышел в прихожую и пожал ему руку. — С меня пиво.
Джастин показал на камеру, спрятанную в пластиковом карнизе:
— Пленки хватит на тридцать шесть часов записи. — Он подхватил ящик с инструментами. — Еще две кассеты я оставил на кухне. Если они рискнут еще раз к вам наведаться, мы их увидим.
Когда Керр снова сел за стол и посмотрел в монитор, он увидел мигающий конвертик в нижнем правом углу. Входящее письмо с вложением от некоего «Друга». Тема письма — Veritas Vos Liberavit. Керр открыл письмо. В приложении он увидел цветную фотографию, на которой голый мужчина насилует молодую девушку на диване. Мужчина лежал сверху, опираясь на подголовник и подушку, поэтому на фото он получился со спины. Видно было, что ему около пятидесяти лет и он крепкого сложения. Девушка, которой на вид было не больше двадцати, выгнула шею и раскрыла рот в беззвучном крике; по ее лицу градом катились слезы.