Но дальше отношение к нему явно стало ухудшаться. Полякам не нравились ни его внешность, ни манера поведения. Он был слишком шведом и слишком иезуитом для многоверной Польши. За несколько десятилетий своего правления он, конечно, выучил польский язык, но родным для него был шведский. Его сдержанность поляки толковали как высокомерие. Им не по душе были даже его музыкальные вкусы. Замойский говорил: «Мне кажется, что король становится одержим дьяволом».
Сигизмунд стремился окружить себя более верными людьми. Он быстро отодвинул Замойского (это полякам тоже не понравилось) и стал приближать к себе провинциальных литовцев Радзивиллов. А в 1589 г. стало известно, что он ведет тайные переговоры с Габсбургами: будто бы на условиях определенных территориальных уступок с их стороны в пользу его любимой Швеции он готов отказаться от польской короны. Самолюбию шляхты был нанесен страшный удар. В 1592 г. Сигизмунд женился на дочери эрцгерцога Австрийского Карла, внучке германского императора Анне. Этот брак много говорил о политических амбициях польского короля.
Через несколько лет после коронации стало понятно, что король не сдержал многих обещаний. Например, относительно Эстонии. В ходе Ливонской войны эта маленькая страна была разделена на три части: часть принадлежала Швеции, другая, южная — Речи Посполитой, а остров Сааремаа — Дании. Сигизмунд обещал завоевать всю Эстонию, но не сделал этого. Не занимался он и укреплением южной границы. Многоверие Сигизмунд тоже не поддерживал: в Польше началось ущемление прав протестантов и православных. Зато Сигизмунд перенес столицу из древнего Кракова в Варшаву, что далеко не у всех вызвало одобрение.
В 1592 г. умер его отец, король Швеции Юхан III. Сигизмунд не торопился ехать короноваться, но не потому, что не хотел: он не решался оставить Польшу, в которой зрело недовольство.
Только в 1594 г. состоялась коронация шведской короной. Как управлять одновременно протестантской Швецией и находящейся далеко от нее католической Речью Посполитой? Причем перед его отъездом на коронацию поляки провели так называемый инквизиционный сейм — выступили с публичной критикой короля. Говорили о нарушении польских традиций, о том, что с Замойским поступили несправедливо, о недопустимом торжестве иезуитов, об ослаблении международных позиций своей страны. Сигизмунду было ясно: если он надолго задержится в Швеции, то Польшу потеряет.
Пришлось скрепя сердце назначить регентом в Швеции своего дядю, брата покойного Юхана III, герцога Карла Седерманландского, некогда участвовавшего в свержении Эрика XIV.
Сигизмунд вернулся в Польшу. А когда он в 1599 г. вновь прибыл в Швецию, его торжественно отстранили от престола. В 1604 г. его дядя стал шведским королем Карлом IX. Смириться с этим Сигизмунд не мог. Сигизмунд был лишен государственного взгляда, мыслил средневеково-монархически: его интересовали только собственные права, а вовсе не развитие государства, которым он правил. Он несколько десятилетий воевал за шведскую корону, пока не разглядел в сияющей дали другую — московскую. В борьбе за шведскую корону он использовал финансовый и военный потенциал Польши и в итоге наносил урон обеим странам.
Трудно сказать, как именно в сознании Сигизмунда зародилась мысль о короне Московского царства. Решающую роль в этом сыграла возникшая на Руси Смута. Прекращение династии, ряд стихийных бедствий, неурожаи, крайняя непопулярность Бориса Годунова… Такая нестабильность у соседей привлекательна для мощной державы, какой была в конце XVI века Речь Посполитая. После внезапной смерти Бориса Годунова в народе укрепилась мысль о воскресшем добром царевиче Дмитрии. Никто не задумывался о том, что сыну Ивана Грозного не в кого быть добрым. Важнее всего, что он настоящий, законный.
Со времени загадочной смерти в Угличе малолетнего царевича Дмитрия прошло четырнадцать лет. И вот в Литве, а потом в Польше объявляется юноша, утверждающий, что он наследник русского престола. Сигизмунд не сразу вступил с ним в контакт — проявлял осторожность. Он ведь был истинным мастером интриги.
Но в 1604 г. Сигизмунд лично принял в Польше Лжедмитрия вместе с его покровителем воеводой сандомирским Юрием Мнишеком. Может быть, даже оказал им некую материальную помощь. Во всяком случае, разрешил шляхтичам наниматься на службу к ожившему царевичу. В войско Лжедмитрия вступило около четырех тысяч поляков. Сигизмунд даже заказал для Димитрия комплект парадной посуды, а это была очень дорогая вещь. Придворные сервизы с гербами в те времена были настоящим капиталом.
Означает ли все это, что сначала Сигизмунд не планировал занять русский престол, а лишь искал сильного союзника на Востоке? Не совсем так. Из его переписки с европейскими правителями и папой римским ясно, что он с самого начала имел в виду не так называемого Дмитрия и даже не своего сына Владислава — он прокладывал путь для себя. Сигизмунд писал, что ни Борис Годунов, ни Василий Шуйский не имели прав на престол, так как не принадлежали к царскому роду. А он — потомок великого литовского князя Ягайло, сына русской княжны Ульяны.
Не вмешиваясь напрямую, Сигизмунд поддержал установившееся в 1605 г. правление Лжедмитрия I в Московии. В дальнейшие события польский король тоже вроде бы не вмешивался. Но когда после убийства Лжедмитрия I новый русский царь Василий Иванович Шуйский заключил союз со шведским королем Карлом IX, Сигизмунд не мог больше оставаться в стороне. Он двинул войска на Москву и лично организовал осаду Смоленска. Город когда-то был в вассальной зависимости от Литвы, и Сигизмунд считал эти территории своими. Кстати, Лжедмитрий I обещал Смоленские и Северские земли Речи Посполитой и даже обсуждал с Сигизмундом возможность введения на Руси католичества.
В 1610 г. объявился второй «чудом спасшийся» Лжедмитрий. В воспоминаниях польских участников событий сохранился такой диалог: «А он хоть похож на первого-то?» — «Настолько, насколько человек похож на человека». Сигизмунд, несомненно, хотел разобраться в этой путаной ситуации, чтобы не упустить свою выгоду.
3 июня 1611 г. поляки взяли героически оборонявшийся Смоленск. Сигизмунд начал раздавать окрестные земли своим подданным. В одной из его грамот говорилось: «Назначили пожалованием нашим льготную землю в Смоленском уезде: деревня Хотеево, деревня Полюхино, починок (новое сельское поселение) Моксаково, починок Кулагино, починок Панково, починок Техилево». Названия звучат отнюдь не по-польски! Владения передавались польским дворянам «с людьми, землями, лесами, борами, сенокосами, озерами, реками, звериными и рыбными ловлями, с бобровыми норами; бортными деревьями, медовой данью и со всякими иными выгодами и принадлежностями, которые теперь на тех землях имеются». Новым хозяевам король разрешал «владеть, пользовать и иметь возможность давать, дарить, продавать, обменивать не без специального на то нашего позволения. Чтобы тешился награде за заслуги свои и для того, чтобы замок Смоленск во время опасности имел оборону». В общем, Сигизмунд был уверен, что он уже правит русскими землями.
В июле 1610 г. был низложен Василий Шуйский, возникла Семибоярщина — правление группы самых влиятельных бояр. В августе польские войска вступили в Москву. Сигизмунд предложил в качестве нового правителя своего сына Владислава, не царевича русского, а королевича польского. Некоторые города присягнули Владиславу, некоторые — нет.
Сигизмунд не торопился привозить пятнадцатилетнего Владислава в Москву. В письмах польский король чернил русских как дикарей. Например, он заявлял: «Это такой народ, которому уже из-за его религии опасно доверять. Это народ грубых обычаев и твердого сердца, у которого жестокость заменяет право, а несвобода стала его природой. Это страна, где грубые обычаи, а жизнь полна разврата». Власть, основанная на таком презрении и такой неприязни, не сулила Московии ничего хорошего.
Но относительные успехи Сигизмунда через два года были уничтожены народными ополчениями. В октябре 1612 г. состоялось освобождение Москвы. Польский гарнизон капитулировал, но все равно был полностью уничтожен.
Война на этом не закончилась. Несмотря на то что 21 февраля 1613 г. русским царем стал избранный боярами Михаил Федорович Романов и началась новая династия, в 1617 г. королевич Владислав с благословения отца пошел на Москву. Вместе с ним войском командовал опытный военный гетман Ходкевич, так что опасность была серьезная.
Обороной Москвы руководил князь Дмитрий Михайлович Пожарский, герой ополчения, отважный, порядочный, не мздоимный человек. Штурм начался 10 октября 1618 г. Пожарский командовал боем у Арбатских ворот и у ворот Земляного города. Атака была отбита. В тот момент Сигизмунд III не мог не понять, что русская корона ему уже не достанется. А вот за шведскую он продолжал бороться до конца своих дней.
Каковы были итоги 45-летнего правления Сигизмунда III? На северном фронте — полное поражение: Польша потеряла земли, которые перешли к Швеции. На восточном направлении кое-какие достижения все-таки были. По Деулинскому перемирию 1619 г. слабые еще русские правители уступили Речи Посполитой те земли, которые некогда принадлежали Великому княжеству Литовскому: смоленские, черниговские и северские. Они были возвращены позже, при Алексее Михайловиче.