[544] Мелкий эпизод уличных будней столицы. Некоторым не везло гораздо больше. Во много раз больше.
9.1.2. Кто отвечает за рост преступности? В коммунистические времена партийные чиновники свалили бы все на министра внутренних дел. Партия, в любом случае, должна быть вне подозрений. Но партаппарат спрашивал с милиции по всей строгости, а она делала все возможное, чтобы сдержать преступность, а по возможности и сократить. Хоть сам не отвечал публично, но по сути партаппарат был дубинкой над правоохранительными органами, дубинкой, которая могла ударить по нерадивому милиционеру, а иногда и по министру внутренних дел.
Но президенту РФ нельзя было валить все на министра Ерина. Он его сам поставил, да и не министр был виноват. Виноваты были те, кто развалил страну, кто позволил расшатать систему правоохранительных органов. Словом виноватых много, а вот отвечать приходится простым людям…
Разбалансированная правоохранительная система, которую постоянно трепали СМИ и политические разборки, в которой постоянно менялись руководители, назначаемые, как правило, по личным связям. Жажда наживы, захватившая самую деятельную часть общества, неизбежно должна была добраться до сотрудников правоохранительных органов. Она и добралась, хоть с и опозданием. А что спрашивать с милиционера, который получает малюсенькую зарплату, да и ту не вовремя.
Все это в сочетании с непродуманностью экономических реформ и плохой их правовой проработкой, были одной из основных причин резкого роста преступности.
Но не единственной. Потенциально готовы к совершению любых действий («люди без тормозов») в этой ситуации имели больше шансов добраться до денег. Тем более, что часть денег просто лежала (бери — не хочу) на земле, нужно было только перешагнуть через заповедь «не укради») и деньги твои. Вот они и воспользовались, наивно думать, что могло бы быть по-другому.
При этом, четко стала прослеживаться тенденция появления формально чистых источников доходов в более или менее стабильных преступных группировках. Разумеется, достигалось это, как правило, самым банальным насильственным путем. Так быстро создавалась материальная база организованных преступных групп.
Преступные группировки брали под контроль доходные места. Например, начальник УФСК по Краснодарскому краю в апреле 1994 года рассказал, что практически каждая туристическая группа, возвращающаяся из-за границы, в морском порту Новороссийска облагается данью преступными группировками, сопротивление вызывает избиение и разбои. По данным сотрудников ФСК, значительная часть кредитов в коммерческих банках выдается только после получения банковскими работниками вознаграждения. Абсолютное большинство всех коммерческих структур вынуждено платить дань преступным группировкам.[545]
В Краснодарском крае преступные группировки брали под контроль одно, в других регионах могли брать другое. Но суть была одна, там где быстрые и легкие деньги, туда тянулись их щупальца. С теми, кто не сдавался, поступали просто.
В некоторых регионах, где находились важные промышленные объекты, по добыче или переработке промышленного сырья, продаваемого за границу, развернулись целые войны за обладание этими объектами. Обычно, если не было национальных преступных группировок, то основными конкурентами выступали прежние еще советские руководители объекта, старые преступные группировки и группировки бывших спортсменов.
К середине 90-х годов эти группировки приобрели четко выраженный организованный преступный характер. «…Под организованной преступностью обычно понимается относительно массовая группа устойчивых и управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как промыслом и создающих систему защиты от социального контроля с использованием таких противозаконных средств, как насилие, запугивание, коррупция и крупномасштабные хищения».[546]
Все это налагалось на процессы приватизации, происходившие в стране. «Государство могло проводить приватизацию иначе, — писал Эдуард Лимонов. — Под контролем, медленно, но проводило ее диким образом, немедленно, несправедливо, бросив страну в вихрь кровопролития, убийств и смертей. У кого в 1992 году были деньги для покупки акций? У тех, кто их «нажил» с 1988 года. У предпринимателей, кооператоров, рэкетиров, мошенников, красных и не красных директоров, потому они все, сбивая друг друга с ног, ломая друг другу хребты, поливая друг друга свинцом, кинулись приватизировать и отбирать друг у друга».[547]
Старый слой партноменклатуры (за исключением немногих аутсайдеров) принял самое активное участие в этом процессе.{125} Некоторые, похоже, преуспели. «По общему убеждению, премьер-министр Виктор Черномырдин неплохо нажился на приватизации «Газпрома» и на бесчисленных сделках по экспорту нефти и газа. По оценкам ЦРУ, личное состояние Черномырдина в 1996 году составляло 5 миллиардов долларов».[548]
В этой связи стоит привести еще одно высказывание опубликованное в 1994 году: «Видимо до тех пор, пока в России в основном не завершиться перераспределение собственности в интересах новой политико-криминальной элиты, федеральные власти по своей инициативе не станут укреплять правопорядок, усиливать правоохранительные органы и осуществлять реальную борьбу с преступностью, усматривая в этом угрозу своему личному положению и материальному достатку».[549] Кстати, это из книги Тельмана Гдляна и Николая Иванова «Кремлевское дело».
9.1.3. «По данным МВД, только в Московской области в 1987 году было убито 290 человек, в 1988 уже 339, в 1989 году — 456, в 1990 — 502, а в 1991 году — уже более 600! Что дальше».[550] Дальше больше.
Но хуже другое. «Почти ни одно громкое убийство не было раскрыто».[551] Отсутствие неотвратимости наказания — прекрасный стимул для роста преступности.
Самое печальное, что для критики были очень веские основания. «…Кровавая бойня, развязанная в 1993–1994 годах, — это было нечто особенное. «Великая бандитская война» велась главным образом в Москве, но эхо ее доносилось и до Владивостока, Красноярска, Свердловская, Самары, Санкт-Петербурга, Тбилиси, Грозного, Лондона и Нью-Йорка. В основе конфликта лежали экономические интересы. После падения коммунизма из тюрем вышли многие главари бандитских шаек и поняли, что ситуация позволяет захватить огромные куски государственной собственности. Началась приватизация гигантских промышленных компаний, шахт, нефтедобывающих комплексов. Любой человек с безжалостной хваткой мог в течение дня разбогатеть до неслыханных размеров. Происходившее в России в те времена сравнивали с катастрофой автомобиля, набитого пачками долларовых банкнот — деньги сыпались на землю, и пешеходы, расталкивая друг друга, пытались ухватить побольше. Старшее поколение уголовников (воры в законе) и младшее (бандиты-бизнесмены) вступили в яростную схватку друг с другом, дабы застолбить выгодные участки».[552]
Преступники перекупали некоторых сотрудников правоохранительных органов и даже целые подразделения. Только один пример. В мае 1994 года правоохранительные органы получили информацию о том, что группа уголовных «авторитетов» во главе с вором в законе по кличке Сибиряк собирается прийти в гости к своих связям в следственный изолятор N 2 («Бутырка») ГУВД Москвы. Они планировали провести там богатое застолье с участием женщин соответствующего поведения. Ясно, что делалось это при содействии сотрудников изолятора. Подразделения ФСК и милиции «взяли» штурмом изолятор и задержали и уголовных авторитетов и сотрудников изолятора, связанных с ними.
Уже когда все было кончено, в четыре часа ночи к зданию следственного изолятора подъехал джип «чероки». Из него вывалились три накачанных амбала и деловито направились к воротам. «Принятые» бойцами специального отряда быстрого реагирования, они поведали, что, узнав о «напрягах» в изоляторе, немедленно отправились «поставить козлов на место».[553]
Начальник Главного управления собственной безопасности МВД РФ Константин Ромодановский весной 2003 года констатировал: «В Советском Союзе в кадровой политике существовала система строго контроля и надежный механизм защиты граждан от милицейского произвола. Потом все рухнуло».[554] Кто в этом виноват, он, конечно, же не назвал.
Некоторые писали: «Российские бандиты не особенно боятся и милиции, потому что у них есть защитники наверху. На самом низком уровне «уличные качки», которые вымогают деньги у палаточных торговцев, владельцев ресторанов и так далее; эти люди отчитываются перед главарями, действующими на общегородском уровне; последние, в свою очередь, подчиняются боссам на общенациональном уровне. На каждом уровне у бандитов свои люди в государственных органах — начиная с местного отделения милиции или налоговой инспекции вплоть до мэров и губернаторов. И так до самого верху, до окружения президента».[555] Может быть преувеличение? Может быть, но некоторые факты подтверждают это.{126}
Впрочем, кто только из должностных лиц не брал тогда? Вопрос, конечно, интересный.
«Если взять самообслуживание политиков из государственной казны, то… российская политическая жизнь — один сплошной не прекращающийся ни на минуту скандал, отчасти легализованный парламентом».