Однако аналитики предсказывали: «Обреченного, как все считают, В. Ерина президенту очень хотелось бы сохранить (доказал на деле личную преданность)…
Министра обороны президент может «сдать» только в самом крайнем случае, ибо в армейской среде у Б. Ельцина нет ни одного генерала, на которого он мог бы полагаться с такой же уверенностью, как на П. Грачева».[932]
С вотумом у коммунистов не получилось. Сторонники Зюганова объяснили это следующими обстоятельствами: «…Президенту удалось, используя отсутствие большинства в Думе у коммунистов и отправив в отставку министров-силовиков, добиться снятия вопроса о вотуме».[933]
«Общая газета» написала: «Теперь все, кто знает, как не любит Ельцин кому-либо уступать, с интересом ждут развития сюжета. Не раз Борису Николаевичу удавалось извлекать выгоды из временных поражений. Что-то он придумает на этот раз?».[934]
Президент показал еще раз свою способность к рокировкам в кадровой системе для укрепления собственной власти. Верного министра обороны он не сдал. Пока не сдал. Все еще впереди, кто же выкидывает все козыри сразу, министра обороны президент сдаст позже.
Хотя тогда летом 1995 года всяческая оппозиция жаждала отставки прежде всего именно министра обороны.
«В заявлении для прессы президент сообщил, что такой крупномасштабной террористической акции мировое сообщество еще не знало. …Создан опасный прецедент, противоречащий мировой практике, — ради спасения заложников пришлось удовлетворить требования террористов.
Борис Ельцин, задавая тон и направление обсуждения волнующего общество вопроса о виновниках трагедии, особо подчеркнул низкую способность, продемонстрированную спецслужбами, решать поставленные задачи.
При этом, правда, президент заметил, что расследование событий в Буденновске продолжается комиссией, возглавляемой Олегом Лобовым».[935] «Как сообщил корреспонденту «Известий» первый помощник президента В. Илюшин, в первой половине дня 20 июня Б. Ельцин встретился с секретарем СБ. По итогам беседы было принято решение создать квалифицированную межведомственную комиссию, которая должна в кратчайшие сроки проанализировать действия силовых ведомств по ликвидации террористов, а также выявить причины, вследствие которых стало возможна подобная трагедия».[936]
Президент отправил в отставку Егорова, Ерина и Степашина.{174}. Последнего пристроили у Черномырдина начальником Административного департамента аппарата правительства РФ. «Как сообщил Интерфаксу ответственный сотрудник аппарата Кабинета министров, административный департамент курирует деятельность ФСБ, министерств внутренних дел, обороны, юстиции, а также вопросы деятельности судебных органов».[937]
Как выразился не особенно симпатизирующий ему ветеран госбезопасности «Степашин лишь перебрался из-под опеки Ельцина под крыло к премьеру Черномырдину».[938] Все как в старые коммунистические времена. Тот же номенклатурный подход.
«Под Черномырдиным» работать было интересно, тем более что взаимопонимание было полным».[939] Это о бывшем руководителе российской контрразведки. Должность не велика, но достаточно престижна. Жить можно, даже сытно и вкусно есть.
Ерина, которому президент, похоже, доверял больше, он пристроил заместителем начальника Службы внешней разведки. Таким образом, все отставники были пристроены и лежали как бы на полке, авось пригодятся. Богат русский язык. Слово «пристроили», пожалуй, лучше всех передает характер новой российской власти с ее личностно-номенклатурным подходом.
10.5.9. Хотя обида у Степашина все же была. По словам Александра МихайловаСтепашин считал, что провал в Буденновске объясняется чудовищным экспериментов в спецслужбе за 1991–1994 годы. Понимал, но…
«Публично обвинять президента в развале спецслужб Степашин бы не стал никогда.
Внутренняя порядочность не позволяла ему бросить камень в того, с кем он пришел в большую политику. Того, с кем в критические дни августа рисковал всем».[940]
Красиво, но не верится. Все, похоже, гораздо проще. Публичные обвинения президента, если он действительно виноват, нужны не для личного оправдания, а для исправления трагических ошибок. Так поступают мужественные люди, но карьеристы поступают по-другому. Эти же публичные обвинения могли и привели бы к одному, президент критику не прощал и снова не возвысил бы. Степашин промолчал. Президент это запомнил и потом снова вернулся к его кандидатуре. Высоко поднял, почти в свои преемники.
«А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных».
Это о Молчалине из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». Не стареющее произведение. Однако вспомним Библию: не судите, да не судимы будете. Это со стороны легко читать мораль, а жизни сложнее действовать строго по морали. Не каждому дано.
10.5.10. События в Буденновске всколыхнули еще одно чувство в России. «У меня в больнице жена. Пусть она погибнет! Но и этих подонков уничтожьте! Стреляйте же!» — кричал, бросаясь под БТР немолодой житель Буденновска… «Комсомолка» передала слова Магды Федоровны Шатохиной: «У меня там сын, Феденька, в честь отца названный. Но я говорю: надо штурмовать. Нельзя простить такое, нельзя дать уйти!».[941]
Вот оказывается, что можно ожидать от русского народа, если задеть за живое, если его публично поставить на колени. Готовность на самопожертвование, готовность на все. Разумеется, так думали не все. Были и приспособленцы, которым лишь бы жить сохранить, пусть и на коленях.
Но и это еще не все. «Про «этих», про то, что «все у них куплено», что «русский народ у себя дома не хозяева», говорит весь город, — писала Галина Ковальская в либеральном еженедельнике. — Порой кажется, что не скорбь, а жажда мести — самое сильное чувство в несчастном Буденновске. На самом деле тут если и месть, то не за конкретные убийства… Две-три фразы о террористах, о том, как страшно загоняли людей в больницы, а потом длиннющий монолог об общей порочности чеченов вообще. Дома у них самые богатые, работать не работают, только торгуют, за счет русских людей наживаются. Ставропольский край был бы богатейшим, Буденновск был бы процветающим, ведь здесь прекрасная земля И «душевные, трудолюбивые» люди, но вот чеченцы все испортили. Кажется, всем своим бедам, всей жизненной неустроенности нашили объяснение. «Нация у них такая. Ермак когда с ними воевал, он уже тогда сказал: «Русские с ними жить не могут», Неосторожно замечаю: «Но ведь жили же до сих пор…». «Больше не будем!» — решительно говорят.[942]
«После Буденновска на Ставрополье начался резкий всплеск «русской идеи»: 5 тысяч листовок Баркашова расхватали мгновенно. Конгресс русских общин стал формироваться после Буденновска, и было очевидно, что, если в исполнительных структурах КРО не появятся нормальные люди,{175} мы получим неуправляемую мощную организацию».[943]
Еще раз подчеркнем, что это писали в либеральном еженедельнике. Поняли они еще раз как опасно публично ставить русских на колени. Еще Александр Пушкин подчеркивал опасность русского бунта.
Лучше (выгоднее) делать это постепенно, чтобы они не заметили как уже стоят и просят подаяние. Именно поэтому нужно усыплять этих чертовых русских и одурманивать их через все возможные средства массовой информации, чтобы не поняли, что колени уже согнулись и снижаются все ниже и ниже.
10.5.10.1. Кстати, может интуитивно понимая это настроение народа, Черномырдин подчеркнуто жестко любой ценой поклялся покарать басаевцев.[944] Впрочем, к этому времени в публичные клятвы российских политиков серьезно верили только наивные идиоты. Хотя они еще и нередко встречались на широких российских просторах.
Мало того, в нужных ситуация пели совсем другую песню. Например, чуть позже первый заместитель министра по делам национальностей и региональной политики Вячеслав Михайлов особо отметил, что российская делегация не предъявляла никаких ультиматумов дудаевцам относительно выдачи Шамиля Басаева.[945]
10.5.10.2. А ведь Буденновск не был исключением. «Акция подобная басаевской в Буденновске, готовилась и на Кубани. Таково мнение начальника управления Федеральной службы безопасности по Краснодарскому краю Евгения Воронцова.
По словам Евгений Воронцова 10 и 11 июня состоялось освещение полевых командиров Дудаева, на котором присутствовали 23 человека. Было решено, по некоторым данным, провести три террористические акции. И одну из них — на территории Краснодарского края. Командовать чеченскими боевиками должен был Ширани Албаков, командующий западной группы незаконных военных формирований.
Боевики в количестве до трех сот человек должны были просочиться на территорию края, взять заложников и исполнить акцию возмездия на одном из объектов Краснодара. Но несколько дней назад Ширани Албаков вместе с полевыми командирами попал в засаду. Они везли с собой много гранат. Вероятно в одну из них попала пуля, граната сдетонировала. В результате все взлетели на воздух. Если бы этого не случилось, неизвестно, как бы развивались события на Кубани».