чены, многие казнены. Позднее Кеннан признал, что операция «Откат» была «величайшей ошибкой, которую я когда-либо совершал».[1549]
Драматические инициативы США в 1947–48 годах усугубили раскол Европы. Поначалу Сталин проявлял интерес к плану Маршалла, отправив Молотова на встречу в Париж и разрешив присутствовать на ней лидерам стран Восточной Европы. Как только стало ясно, что условия неприемлемы и даже угрожающи, особенно возрождение Германии и возможность втягивания Восточной Европы в западную экономическую орбиту, советский диктатор резко изменил курс. Все больше убеждаясь в том, что политика США направлена на подрыв советского влияния в Восточной Европе, он отверг план Маршалла, отказался от дальнейших попыток договориться с Западом и ограничил сферу своего влияния. Летом 1947 года Советский Союз «договорился» с восточноевропейскими странами о заключении ряда двусторонних торговых договоров, известных под общим названием «План Молотова». В сентябре в Польше собрались представители и создали Коммунистическое информационное бюро (Коминформ) для обеспечения идеологической чистоты. В словах, поразительно похожих на слова доктрины Трумэна, представитель Сталина Андрей Жданов говорил о том, что мир разделен на два лагеря. С этого момента Сталин отказался терпеть разнообразие в своей сфере, настаивая на создании просоветских правительств, которые подстраивали бы свою политику под его требования. В результате фальсификации выборов в конце 1947 года коммунисты захватили власть в Венгрии. В начале 1948 года последовал чешский переворот. Сталин и его приспешники в восточноевропейских сателлитах, становясь все более параноидальными, использовали чистки, показательные процессы, принудительные работы и ссылки, чтобы устранить возможных врагов и подавить инакомыслие.[1550] Советское подавление положило начало сорока годам жестоких репрессий в Восточной Европе. Разделенная Европа, о которой риторически заявляли обе стороны, становилась реальностью.
Вскоре последовал самый серьёзный кризис начала холодной войны. Встревоженный перспективой реиндустриализации Западной Германии под контролем союзников, Сталин начал рискованную авантюру, чтобы восстановить движение к единой Германии или вытеснить Запад из его берлинского анклава и укрепить советский контроль над Восточной Германией. Когда американский военный командующий генерал Люциус Клей объявил о планах проведения валютной реформы в западных оккупационных зонах, что стало важным шагом на пути к созданию западногерманского государства, нервные советские оккупационные власти в июле 1948 года закрыли доступ к городу по шоссе, железной дороге и воде.
Блокада Берлина стала серьёзной проблемой для США и их союзников. Они правильно понимали, что Сталин не хочет войны, но также осознавали, что блокада создавала нестабильную ситуацию, в которой малейший неверный шаг мог спровоцировать конфликт. Уверенные в том, что позиция союзников в Западном Берлине с военной точки зрения необоснованна, некоторые американские чиновники размышляли о возможности вывода войск. Другие настаивали на том, что Соединенные Штаты не могут оставить Берлин, не подорвав доверие западноевропейцев, — «Мюнхен 1948 года», — предупреждал дипломат Роберт Мерфи.[1551] Клей, ранее более открытый для переговоров с Советами, чем Вашингтон, теперь призывал отправить вооруженный конвой через Восточную Германию в Западный Берлин.
Трумэн и Маршалл выбрали менее рискованный курс, «непровокационный», но «твёрдый», по словам Маршалла.[1552] Опираясь на опыт армейских ВВС по доставке грузов через Гималаи в Китай во время Второй мировой войны и мини-экспедиции во время советской «детской блокады» Западного Берлина за несколько месяцев до этого, они обратились к воздушной мощи, чтобы сохранить позиции Запада в Берлине и поддержать его осажденный народ. Это было то, что американцы делают лучше всего, — гениальный ход. Соединенные Штаты поддержали воздушный мост, направив две эскадрильи бомбардировщиков B–29 Superfortress в Германию и Великобританию, сигнализируя Советам об опасности любой эскалации кризиса. В течение одиннадцати месяцев в рамках так называемой операции «Vittles» транспортные самолеты C–47 Skytrain и C–54 Skymaster совершали по 250 вылетов в день круглосуточно, ежедневно доставляя в Берлин в среднем 2500 тонн продовольствия, топлива, сырья и готовой продукции, чтобы накормить и обогреть два миллиона человек и сохранить хоть какое-то подобие функционирующей экономики. В разгар блокады самолеты приземлялись каждые сорок пять секунд. Некоторые из пилотов, бомбивших Берлин во время войны, теперь спасали его. Советы также деликатно обращались с ситуацией, отказываясь бросать вызов американским самолетам и, отражая свои противоречивые цели, допуская огромные бреши в блокаде, которые помогли Берлину выжить. Азартная игра Сталина оказалась серьёзной ошибкой.[1553] Америка получила благодарность Германии за твёрдый ответ, а Трумэн заработал важные похвалы у себя дома в год выборов. Немецкий гнев подорвал и без того слабые советские надежды на предотвращение западных планов по разделению страны. Признав, что блокада была контрпродуктивной, Сталин весной 1949 года пошёл на попятную. Первоначально он настаивал на том, что не снимет блокаду, пока Соединенные Штаты и их союзники не откажутся от планов по восстановлению Западной Германии. К тому времени, когда он сдался, Западная Германия уже была близка к реальности. Являясь замечательным свидетельством военно-экономической мощи и политической воли Запада, Берлинский воздушный мост также закрепил разделение Европы, которое станет символом холодной войны.[1554]
Блокада Берлина также помогла осуществить самый радикальный шаг США в начале послевоенной эпохи — создание Организации Североатлантического договора (НАТО). Опираясь на собственный исторический опыт Статей Конфедерации, американцы, продвигая план Маршалла, призывали западноевропейцев обрести безопасность через объединение. Чешский переворот подчеркнул их призывы, и в апреле 1948 года Великобритания присоединилась к четырем европейским странам, заключив Брюссельский пакт, договор о взаимной обороне. Со своей стороны, европейцы настаивали на том, что обязательства США по обороне — это ключ к их политической безопасности и экономическому восстановлению. «Политические и духовные силы должны быть мобилизованы на нашу защиту», — заявил Бевин, один из основателей Североатлантического альянса.[1555] Оглядываясь на Атлантику и континент и опасаясь советского запугивания и подрывной деятельности больше, чем его военной мощи, румяный, крепко пьющий, яростно антикоммунистический бывший рабочий лидер пошёл дальше, стремясь привлечь скандинавские страны, Соединенные Штаты и Канаду к региональному союзу. Некоторые американцы, такие как Кеннан, решительно возражали, что военный акцент в дискуссиях усилит разделение Европы, но Берлинская блокада придала актуальность предупреждениям Бевина, что привело к официальным переговорам в Вашингтоне в июле 1948 года, «горнилу, в котором было сформировано НАТО».[1556]
В течение следующего года альянс обрел форму. Наиболее сложными были вопросы членства и характера обязательств США. Западноевропейцы возражали против атлантической ориентации Бевина, «сказочного монстра», — протестовал министр иностранных дел Франции Жорж Бидо.[1557] Однако они уступили давлению США, и Норвегия, Дания, Исландия и Канада, а также Италия и Португалия, стали уставными членами. Европейцы добивались от Соединенных Штатов обязательного обязательства, как в Брюссельском договоре, согласно которому подписавшие его страны должны были оказывать странам-участницам, подвергшимся нападению, «всю военную и иную помощь и содействие, какие только в их силах». Опасаясь запутаться в Европе и особенно спровоцировать реакцию остатков изоляционистов в Конгрессе, американские переговорщики предпочли более ограниченные обязательства. В итоге участники договорились, что в ответ на нападение на подписанта каждый из них самостоятельно и совместно с другими должен предпринять «такие действия, которые он сочтет необходимыми, включая применение вооруженной силы». Вашингтонский договор был подписан в апреле 1949 года с надлежащей помпой и церемонией; единственной диссонансной нотой, как вспоминал позже Ачесон, было исполнение оркестром морской пехоты песни Коула Портера «It Ain’t Necessarily So» — мелодии, которая могла подпитать затянувшиеся сомнения европейцев в неприкосновенности американских обещаний. К тому времени привыкший к радикально новым внешнеполитическим мерам, Сенат одобрил договор без особых разногласий в июле 1949 года. То, что называют «американской революцией 1949 года», было завершено.[1558] Альянс, призванный, по словам первого генерального секретаря НАТО лорда Исмея, «держать американцев внутри, русских снаружи, а немцев внизу», окажется одним из самых прочных в мировой истории.[1559]
III
К концу 1940-х годов холодная война начала оказывать влияние на политику в других регионах. В Латинской Америке Соединенные Штаты перешли от пренебрежения и озабоченности к активному участию, сосредоточенному на борьбе с коммунизмом. Дух доброго соседа 1930-х годов отражал изолированность США во время депрессии. После войны, когда Соединенные Штаты занялись решением широкого круга неотложных глобальных проблем, внимание естественным образом переключилось с полушария. В отличие от Корделла Халла и Самнера Уэллса, атлантисты, определявшие послевоенную политику, мало интересовались Латинской Америкой и мало её знали. Многие из них придерживались явных предрассудков в отношении народов и культур. Расточая миллиарды долларов Западной Европе, администрация Трумэна отвечала на призывы латиноамериканцев об экономической помощи предложениями об ограниченной технической помощи, займах, частном капитале и расширении торговли. Дипломаты Соединенных Штатов расширили и институционализировали соглашения о коллективной безопасности, созданные до Перл-Харбора. Пакт Рио 1947 года стал первым из послевоенных региональных военных союзов, разрешенных в соответствии со статьей 51 Устава ООН, и послужил моделью для НАТО. К весне 1948 года на межамериканской встрече в Боготе Государственный департамент определил коммунизм как потенциальную опасность для полушария. Беспорядки в колумбийской столице во время встречи, которые американские чиновники ошибочно приписывали коммунистическому влиянию, казалось, подчеркивали эту угрозу. Соединенные Штаты в Боготе впервые начали мобилизовывать антикоммунистические настроения в полушарии. Участники конференции создали Организацию американских государств для обеспечения региональной безопасности и приняли антикоммунистическую резолюцию, автором которой была американская делегация.