Несмотря на то что администрация Трумэна покидала свой пост с позором, она оставила после себя выдающиеся достижения во внешней политике. Официальные лица Соединенных Штатов часто неправильно понимали, а иногда и искажали намерения Сталина. Они преувеличивали советскую угрозу. Они неразумно отказывались от переговоров, оставляя без ответа вопрос о том, можно ли было закончить холодную войну раньше, смягчить её последствия для всего мира. Тем не менее, их твёрдые, но взвешенные ответы на вызовы послевоенной Европы породили такие творческие инициативы, как план Маршалла и НАТО. Политика Соединенных Штатов помогла обеспечить экономическое и политическое восстановление Западной Европы, очистить её от саморазрушительной междоусобной ненависти и создать прочные связи со своим трансатлантическим партнером.
Трумэн и Ачесон были гораздо менее уверенными и эффективными в Азии. Конечно, американские чиновники провели реформы, которые помогли демилитаризировать и демократизировать Японию и интегрировать её в западное торговое сообщество. Но администрация не смогла откреститься от беспорядка в Китае, что имело огромные последствия для внешней и внутренней политики США. Её действия и заявления, вероятно, подтолкнули Сталина к тому, чтобы дать Киму добро на вторжение в Южную Корею. Свобода действий, предоставленная Макартуру после Инчона, спровоцировала более масштабную и гораздо более разрушительную войну. При этом коммунистическая сторона все равно понесла наибольшие потери в Корейской войне. Соединенные Штаты, пожалуй, наименее успешно справились с проблемами, возникшими в результате деколонизации. Американцы переоценили экономическое и стратегическое значение периферии и её уязвимость перед советскими уловками. Их забота о союзниках по НАТО затрудняла принятие новых сил революционного национализма. Распространение политики сдерживания на Юго-Восточную Азию поставило Соединенные Штаты не на ту сторону националистических революций, заложив основу для войны во Вьетнаме.
Успехи и неудачи остаются в стороне, но администрация Трумэна за короткие семь лет совершила настоящую революцию во внешней политике США. Она изменила предположения, лежащие в основе политики национальной безопасности, запустила широкий спектр глобальных программ и обязательств, а также создала новые институты для управления растущей международной деятельностью страны. Возможно, самое важное то, что в годы правления Трумэна внешняя политика стала центральной частью повседневной жизни. Уже в 1947 году представитель истеблишмента Генри Л. Стимсон в несколько курьезных, но показательных выражениях отметил произошедшие перемены: «Иностранные дела теперь являются нашей самой интимной внутренней заботой».[1620]
15. Сосуществование и кризисы, 1953–1961 гг.
6 марта 1953 года Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза с «глубоким прискорбием» объявил, что Иосиф Сталин умер. Граждане СССР, должно быть, встретили эту новость со смесью облегчения и тревоги. Редакторы в Соединенных Штатах выражали нескрываемую радость по поводу кончины «убийцы миллионов», но позволяли себе лишь проблеск надежды. Великая борьба века будет продолжаться, утверждали они. Преемники Сталина могут оказаться такими же плохими или даже хуже. Мир может погрузиться в «эпоху мрачной неопределенности».[1621] На самом деле смерть Сталина, а также разработка ядерного оружия с разрушительным потенциалом, о котором даже страшно подумать, коренным образом изменили ход холодной войны в 1950-х годах. Конфликт переместился на новые поля сражений, принял новые формы и потребовал нового оружия. Новые лидеры с обеих сторон пытались справиться с более сложным и, в некотором смысле, более угрожающим миром.[1622] Говоря о мирном сосуществовании, они переходили от кризиса к кризису. Конец десятилетия принёс одновременно и серьёзные шаги на пути к предметным переговорам, и один из самых опасных периодов послевоенной эпохи.
I
Холодная война оставалась доминирующим фактом международной жизни в 1950е годы. Она по-прежнему представляла собой биполярное противостояние между Соединенными Штатами и Советским Союзом, вокруг каждого из центральных участников которого были сформированы блоки. Она напоминала традиционную борьбу за власть между национальными государствами, но в то же время была ожесточенным идеологическим поединком между двумя странами с диаметрально противоположным мировоззрением. Обе стороны воспринимали друг друга как непримиримых врагов. Они использовали все возможные виды оружия: союзы, экономическую и военную помощь, шпионаж, тайные операции, включая заказные убийства, войны по доверенности и все более угрожающую гонку вооружений. Конфликт распространялся по всему миру и даже под землей — ЦРУ прорыло туннель глубоко под Восточным Берлином, чтобы лучше перехватывать сообщения советского блока. С появлением ракет и спутников в конце 1950-х годов холодная война вышла в космос. Наличие у каждой из сторон термоядерного оружия и систем доставки, способных достичь территории другой страны, означало, что любой кризис рисковал перерасти в ядерную конфронтацию. По иронии судьбы, то, что Уинстон Черчилль назвал взаимным балансом террора, также служило мощным сдерживающим фактором для войны между великими державами. Противники решили вести конфликт в основном через государства-клиенты, дипломатию, пропаганду и угрозы применения силы. Задача заключалась в том, чтобы получить преимущество, не спровоцировав ядерный пожар.[1623]
В этот период международная система стала более сложной. В альянсах времен холодной войны начали появляться трещины. В Восточной Германии, Польше и Венгрии вспыхнули восстания против советской власти. К концу десятилетия на поверхность вышла давно тлеющая вражда между Советским Союзом и Китаем. Суэцкий кризис 1956 года спровоцировал ожесточенный конфликт между Соединенными Штатами и их главными союзниками — Великобританией и Францией.
В период расцвета деколонизации появилось более ста новых государств, что создало благодатную почву для соперничества великих держав. Таким образом, холодная война все больше превращалась в битву за верность тех, кого французский демограф назвал Третьим миром. Как и Соединенные Штаты в наполеоновскую эпоху, некоторые ведущие страны Третьего мира стремились оградить себя от борьбы великих держав, а также использовать её в своих интересах с помощью того, что стало называться нейтрализмом — отказом принимать чью-либо сторону в бушевавшем вокруг них конфликте. Джавахарлал Неру из Индии, Гамаль Абдель Насер из Египта и Иосип Броз Тито из Югославии возглавили зарождающееся нейтралистское движение, которое создавало серьёзные проблемы для великих держав. Приход холодной войны в третий мир иногда приносил с собой войны по доверенности, вызывавшие массовые физические разрушения, гибель людей и нарушение внутренней политики. Будучи зачастую жертвами холодной войны, лидеры стран третьего мира, стремясь использовать её в своих целях, иногда расширяли, усиливали и затягивали конфликт великих держав.[1624]
События в третьем мире нельзя рассматривать исключительно через призму холодной войны.[1625] Конечно, американские политики в целом смотрели на проблемы именно так, что искажало их понимание происходящего. Они также воспринимали, пусть и смутно, не менее или даже более тревожную возможность того, что небелые массы с Советским Союзом или без него могут объединиться против промышленно развитых стран. Конфликт между Востоком и Западом может быть дополнен, а возможно, и вытеснен конфликтом между Севером и Югом. Некоторые американские чиновники опасались, что панарабистские и исламские движения могут спровоцировать столкновение цивилизаций. Раса играла все более важную роль в мировой политике. В апреле 1955 года в Бандунге (Индонезия) делегаты из двадцати девяти стран собрались на первую всемирную встречу цветных народов, что вызвало у американских дипломатов опасения по поводу «прилива национализма» среди африканцев и азиатов, даже новой «желтой опасности».[1626]
К середине 1950-х годов холодная война до неузнаваемости изменила аппарат национальной безопасности и глобальное присутствие Америки. В 1953 году оборонный бюджет превысил 85 миллиардов долларов, составлял 12 процентов валового национального продукта и потреблял 60 процентов федеральных расходов. Призыв в армию стал неотъемлемой чертой послевоенной жизни; в стране насчитывалось около 3,5 миллиона мужчин и женщин, состоящих на военной службе. Государственный департамент с пятью тысячами довоенных сотрудников расширился до более чем двадцати тысяч. Через глобальную сеть альянсов Соединенные Штаты были обязаны защищать сорок две страны — уровень обязательств, по словам Пола Кеннеди, который заставил бы заклятых империалистов Людовика XIV и лорда Пальмерстона «немного понервничать».[1627] Более миллиона американских военнослужащих разместились на более чем восьмистах базах в ста странах. Шестой флот патрулировал Средиземное море, Седьмой флот — Тихий океан. Бюджет внешней помощи в среднем составлял 5 миллиардов долларов в год в период с 1948 по 1953 год. Генри Стимсон в 1920-х годах говорил, что джентльмены не читают почту друг друга. В разведывательных службах джентльмены и леди теперь регулярно читали почту друг друга и прослушивали телефонные разговоры и радиопередачи. ЦРУ нелегально вскрывало почту граждан США, переписывавшихся с людьми в СССР. Чтобы победить в глобальном соревновании за умы и сердца, американцы, размещенные за рубежом, помогали выращивать урожай, строить школы, обучать военных и манипулировать результатами выборов. Жены военнослужащих становились неофициальными послами, иногда исправляя ущерб, нанесенный общественным отношениям буйными солдатами, и стремясь привить местным женщинам американский образ жизни. Иностранные правительства нанимали американские фирмы по связям с общественностью, чтобы поднять свой имидж и добиться максимальной экономической и военной помощи.