ойну. Почувствовав, что лучший способ обеспечить свою безопасность — это нанести удар первым, Израиль 5 июня 1967 года начал короткий и полностью односторонний конфликт с огромными последствиями для будущего Ближнего Востока.[1890]
Смелый шаг Израиля принёс огромные военные дивиденды. Нанеся удар без предупреждения, американские истребители Skyhawk с эмблемой «Звезда Давида» выбили египетские и иорданские ВВС на земле, уничтожив три сотни египетских самолетов менее чем за полтора часа. Контроль над воздушным пространством обеспечил грандиозный успех на поле боя. Используя предоставленные США танки, Израиль быстро захватил Газу, Синай, Западный берег реки Иордан и Восточный Иерусалим. Соединенные Штаты, втайне довольные тем, что Насер и СССР оказались в неловком положении, решительно поддержали Израиль. В основном обеспокоенный возможным советским вмешательством, Вашингтон стремился заверить Москву в том, что Соединенные Штаты не были соучастниками внезапного нападения Израиля. Администрация Джонсона также способствовала прекращению огня на месте, что было выгодно Израилю.[1891]
Неспровоцированное и жестокое нападение Израиля на корабль ВМС США вблизи египетского побережья на четвертый день войны ясно показало его готовность бросить вызов своему покровителю. Инцидент с кораблем USS Liberty до сих пор окутан тайной и породил множество конспирологических теорий. До сих пор неясно, что именно делал «самый уродливый, самый странный на вид корабль ВМС США», как назвал его адмирал Томас Мурер, почему он был атакован и кто отдал приказ о нападении.[1892] Медленно движущееся, невооруженное и неохраняемое судно радиоэлектронной разведки, очевидно, находилось не там, где должно было быть, из-за сбоя в связи. Возможно, израильтяне пытались уничтожить его, чтобы помешать ему перехватить радиопереговоры, сообщающие о массовом уничтожении египетских войск на Синае.[1893] Возможно, они пытались скрыть от любопытных ушей американского электронного шпионажа свои приготовления к нападению на Голанские высоты.[1894] Днём 8 июня израильские самолеты, а затем канонерские лодки нанесли по «Либерти» ракетный, напалмовый и торпедный удары, убив 34 моряка и ранив 171. Сначала полагая, что ответственность за это несет Египет или Советский Союз, Соединенные Штаты направили самолеты с близлежащего авианосца. Тем временем, узнав, что Израиль атаковал корабль, и опасаясь эскалации войны, они отозвали самолеты. Израиль, естественно, сослался на ошибочную идентификацию — в это утверждение могли поверить только самые легковерные. «Непостижимо», — фыркнул верный друг Израиля Кларк Клиффорд. «Непостижимо», — согласился Раск.[1895] Израиль извинился и выплатил компенсацию. Официальные лица Соединенных Штатов приняли извинения без лишних вопросов.
Менее чем через двадцать четыре часа израильские войска атаковали Голанские высоты и приблизились к Дамаску на расстояние сорока миль. Их целью, очевидно, было не только укрепить свои стратегические позиции, но и уничтожить враждебное сирийское правительство. Нападение угрожало конфронтацией сверхдержав, которой больше всего опасались американские чиновники.
Униженная полным поражением двух своих ведущих клиентов и осмеянная китайцами, Москва незамедлительно разорвала отношения с Израилем. Премьер-министр Алексей Косыгин предупредил Л. Б. Джея, впервые воспользовавшись «горячей линией», что, если Израиль не будет остановлен, СССР может предпринять действия, «которые могут привести нас к столкновению, что приведет к катастрофе». Во время напряженной встречи на высшем уровне, сопровождавшейся тихими голосами, LBJ приказал перебросить Шестой флот с Крита в восточное Средиземноморье, поближе к Сирии. Устав от покровительства Израилю и возмутившись нападением на «Либерти», американские чиновники также настаивали на том, чтобы он безотлагательно согласился на прекращение огня.[1896] Жесткие действия — и достижение Израилем своих целей — принесли результаты. Советский Союз отступил, Израиль отступил 11 июня, и кризис ослаб.
Сокрушительная победа Израиля имела огромные последствия. Всего за 132 часа он захватил сорок две тысячи квадратных миль территории, втрое увеличив площадь страны. Опьяненные успехом, израильтяне назвали эту войну Шестидневной — недвусмысленная отсылка к истории сотворения мира в Бытие. Действительно, война восстановила размеры библейского Израиля и вскоре привела к оккупации и заселению захваченных земель. Для арабов война стала известна как Катастрофа, унижение, которое сделало их ещё менее склонными к миру с Израилем. Панарабские мечты Насера потерпели крах. Арабский национализм так и не смог оправиться от этого фиаско. Некоторые арабские интеллектуалы обратились к модернизации и демократии, многие другие — к возрождению традиционного ислама.[1897] Хотя американские чиновники были довольны успехами Израиля, война создала для них серьёзные проблемы. Израильское лобби теперь настаивало на создании полномасштабного альянса, который ещё больше подорвал бы позиции Америки в жизненно важном регионе. Администрация Джонсона опасалась, что успех Израиля подогреет его амбиции по приобретению ядерного оружия и удержанию завоеванных территорий, что ещё больше дестабилизирует Ближний Восток. Униженный СССР вознамерился восстановить разрушенные арсеналы своих клиентов и вернуть себе влияние. Баасистский переворот Саддама Хусейна в Ираке в 1968 году привел к появлению нового советского клиента в богатом нефтью государстве. Вооруженные советским оружием палестинские радикалы совершали смертоносные нападения на израильские позиции на Западном берегу реки Иордан и на сам Израиль.[1898] Администрация, уже увязшая во Вьетнаме, с трудом справлялась с этими неразрешимыми и опасными проблемами. Официальные лица Соединенных Штатов игнорировали требования о создании альянса, поддерживая тесные связи с Израилем. Соединенные Штаты вместе с Великобританией поддержали резолюцию ООН 242, призывающую Израиль отказаться от территории в обмен на признание арабскими странами его существования, так называемую формулу «земля в обмен на мир». Они настаивали на том, чтобы Израиль вел переговоры, а также воздерживался от заселения оккупированных регионов. Она настойчиво пыталась удержать Израиль от ядерного взрыва. Когда Израиль отказался дать гарантии в отношении ядерного оружия LBJ отклонил его просьбу о поставке истребителей F–4. Однако израильское сопротивление компромиссам уже наметилось, и президент в конце концов уступил в вопросе о самолетах — что стало серьёзной эскалацией региональной гонки вооружений — в обмен на бессмысленные заверения в том, что Израиль не будет вводить ядерное оружие на Ближнем Востоке.[1899]
Для защиты своих более широких интересов Соединенные Штаты приняли подход «трех столпов», добавив Саудовскую Аравию и Иран в качестве двух других оплотов своей региональной стратегии. После Шестидневной войны они укрепили давние связи с этими двумя богатыми нефтью королевствами, заключив сделки на поставку оружия и предоставив другие льготы. LBJ с особым вниманием относился к шаху Ирана. Отбросив попытки Кеннеди навязать реформы ключевому союзнику, президент ответил на бесконечные жалобы шаха на скудость американской помощи и его лишь слегка завуалированные угрозы склониться на сторону СССР, осыпав его военной помощью в рамках многочисленных наспех придуманных сделок.[1900] Такая политика отвечала краткосрочным интересам США, но она ничего не дала для подавления арабского радикализма, и в Иране она имела бы роковые последствия.
VII
Сменивший Макнамару Кларк Клиффорд вспоминал этот год как самый трудный в своей жизни, год, который показался ему пятью годами; Раск назвал его «размытым».[1901] Для Соединенных Штатов и всего мира 1968 год был совершенно не похож ни на один другой. В Западной и Восточной Европе слабо связанные между собой «сети восстания», состоящие в основном из молодых радикалов, вдохновленных Мао Цзэдуном и Че Геварой, организовали масштабные акции протеста против войны во Вьетнаме и империализма США, бросили вызов собственным правительствам и искали неуловимый третий путь между капитализмом и коммунизмом. Эти волнения помогли свалить де Голля и спровоцировать советское вторжение в Чехословакию. Для американцев 1968 год стал годом беспрецедентной трагедии: в течение нескольких месяцев друг за другом были убиты лидер движения за гражданские права доктор Мартин Лютер Кинг-младший и кандидат в президенты Роберт Кеннеди. Это был год беспорядков: беспорядки в Вашингтоне и других городах после смерти Кинга, захват Колумбийского университета студентами-радикалами в апреле, а в августе во время съезда демократов на улицах Чикаго начались столкновения между полицией и участниками антивоенных протестов. Администрация Джонсона столкнулась с серьёзными внешнеполитическими кризисами, связанными с Северной Кореей, Вьетнамом, мировыми рынками золота и Чехословакией. Для Соединенных Штатов и всего мира этот год стал переломным между окончанием Второй мировой войны и окончанием холодной войны.[1902]
Год кризиса начался 23 января, когда Северная Корея захватила в Японском море американское разведывательное судно Pueblo и заключила в тюрьму его офицеров и экипаж. В ретроспективе злополучное плавание «Пуэбло» кажется классическим примером закона Мерфи в действии. Корабль был плохо подготовлен к опасной миссии, его команда была неопытной и плохо обученной, а его шкипер, капитан Ллойд Бучер, был подводником, назначенным на грузовое судно. Военно-морское начальство отмахнулось от риска электронного шпионажа у берегов Северной Кореи. Когда корабль подвергся нападению, Бучер не пытался бежать или сражаться. Экипаж не уничтожил особо секретные документы и электронное оборудование, предоставив врагу возможность получить разведывательную информацию. LBJ мудро сопротивлялся требованиям нанести военный ответный удар. Недооценив независимость Северной Кореи, он сначала попытался вернуть корабль и экипаж через СССР. В итоге потребовалось одиннадцать месяцев терпеливых и порой мучительных переговоров и искусно составленное извинение, чтобы вернуть моряков без их корабля.