[2079] Как и торговое соглашение, владивостокское соглашение натолкнулось на политическую пилу внутри страны. Киссинджер и Форд подстроили свои предложения под требования Джексона и «ястребов» в Пентагоне, но сенатор без колебаний выступил против сделки, основанной на принципах, которых он сам требовал. Ещё одной уступкой, о которой он, должно быть, пожалел, стало то, что Киссинджер ещё до Владивостока согласился исключить из переговоров советский бомбардировщик Backfire — самолет, который, по мнению Москвы, не обладал стратегическим потенциалом. Джексон и другие «ястребы» теперь указывали на это упущение как на фатальный недостаток, вновь обвиняя администрацию в продажности. Некоторые либералы-демократы настаивали на том, что количество разрешенных ракет и ПГРК настолько велико, что делает соглашение бессмысленным. Попытки Киссинджера выкрутиться из уступки по Бэкфайру привели в ярость его советских коллег и ничем не успокоили его критиков в Конгрессе. Одновременный крах торговых переговоров породил неприязнь с обеих сторон, что ещё больше повредило переговорам по стратегическим вооружениям. Пока Джексон и его союзники по Сенату откладывали голосование по соглашению, последующие обсуждения зашли в тупик из-за разногласий по поводу деталей. Во многом из-за проблем с Конгрессом разрядка к началу 1975 года оказалась под угрозой срыва.[2080]
Пока Киссинджер и Форд боролись за сохранение разрядки, восьмилетняя война Америки во Вьетнаме подошла к болезненному концу. Несмотря на заявления Никсона о мире с честью, соглашение, заключенное в январе 1973 года, которое позволило 150 000 северовьетнамских солдат остаться на Юге, имело фатальные недостатки. Бои продолжались. Переговоры о создании нового правительства быстро зашли в тупик. Никсон надеялся обеспечить выполнение соглашения, сохраняя угрозу воздушного вмешательства США, но его возможности были все более ограничены парализующими последствиями Уотергейта и растущей оппозицией населения к любой форме повторного вмешательства в Индокитае. Отражая настроение нации, утомленный войной Конгресс в 1973 году прекратил финансирование воздушных операций в Индокитае. В сентябре 1974 года, несмотря на настоятельные предупреждения Киссинджера о «разъедающем воздействии на наши интересы за пределами Индокитая», Конгресс резко сократил военную и экономическую помощь Южному Вьетнаму. Бешеная инфляция внутри страны вызвала настойчивые требования сократить расходы. Критики указывали на повальное расточительство и коррупцию в Сайгоне. Пришло время прекратить «бесконечную поддержку бесконечной войны», — заявил сенатор-демократ Эдвард Кеннеди из Массачусетса.[2081]
Сокращение американской помощи деморализовало Южный Вьетнам и побудило Северный Вьетнам бросить вызов шаткому статус-кво. Неизбежные признаки ослабления американской поддержки оказали разрушительное воздействие на моральный дух южновьетнамской армии, которая и без того пошатывалась под ударами противника. Сокращение помощи усугубило и без того значительные экономические и политические трудности президента Нгуен Ван Тхиеу. В конце 1974 года северовьетнамские регулярные войска захватили Фуок Лонг к северо-востоку от Сайгона. Воодушевленные своим успехом и отсутствием реакции со стороны США, они нанесли удар по Центральному нагорью в марте 1975 года. Конец наступил с внезапностью, которая шокировала даже руководство в Ханое. Когда Тхиеу отдал приказ о непродуманном выводе войск из высокогорья, началась паника. Большая часть южновьетнамской армии была захвачена или уничтожена; тысячи мирных жителей погибли в трагическом массовом отступлении, известном как «колонна слез». Повторив в прибрежных городах Хюэ и Да Нанг свой легкий успех в высокогорье, Северный Вьетнам бросил все свои силы на «кампанию Хо Ши Мина» по «освобождению» Сайгона.[2082]
Соединенные Штаты были ошеломлены внезапным крахом Южного Вьетнама, но смирились с таким исходом. Нежелание дальнейшего участия было очевидным. В день падения Бан Ме Туота Конгресс отклонил просьбу Форда о выделении дополнительной военной помощи Южному Вьетнаму в размере 300 миллионов долларов. Утомленные войной, ущемленные рецессией внутри страны, скептически относящиеся к тому, что какая-либо помощь США может изменить исход событий, большинство американцев не испытывали никакой щедрости. Падение Дананга и Хюэ ничего не изменило в этих взглядах. Форд не думал о том, чтобы задействовать воздушную и военно-морскую мощь США. Чтобы укрепить моральный дух Южного Вьетнама и переложить часть вины на Конгресс, он попросил 722 миллиона долларов в качестве экстренной военной помощи, положив начало последним, ожесточенным дебатам о войне. Цепляясь за самообман, которым с самого начала было отмечено участие США в войне, администрация утверждала, что дополнительная помощь ещё может привести к тупику и урегулированию путем переговоров. Киссинджер повторил избитое предупреждение о том, что последствия падения Южного Вьетнама «для Соединенных Штатов в мире будут очень серьёзными». Законодатели ответили, что никакие деньги не спасут армию, которая отказывается воевать. В итоге Конгресс выделил 300 миллионов долларов и одобрил просьбу Форда использовать американские войска для эвакуации американцев и в гуманитарных целях. Но больше он ничего не сделал. «Дебаты по Вьетнаму исчерпали себя», — окончательно заявил Киссинджер 17 апреля.[2083]
Уверенность в том, что Соединенные Штаты не вмешаются, погасила последний проблеск надежды в Южном Вьетнаме. Меньше чем за месяц северовьетнамские войска продвинулись от Да Нанга до окраин Сайгона. Тхиеу ушёл в отставку 21 апреля. «Так легко быть врагом Соединенных Штатов, но так трудно быть другом», — сетовал он.[2084] 30 апреля 1975 года вражеские танки прорвались через ворота президентского дворца, и солдаты Национального фронта освобождения с триумфом подняли свой флаг над быстро переименованным Хошимином. За неделю до этого Форд официально объявил в Тулейнском университете то, что уже стало очевидным: война во Вьетнаме «закончена, насколько это касается Соединенных Штатов». Когда он произнёс слово «закончена», толпа, состоявшая в основном из студентов, вскочила на ноги и разразилась продолжительными аплодисментами.[2085] В ходе операции «Частый ветер» Соединенные Штаты вывели из Южного Вьетнама свой собственный народ, а также, по настоянию Форда, 130 000 южновьетнамцев, которые поддерживали усилия США. Из-за неудачных планов вывода войск многие из тех, кто хотел бежать, не смогли этого сделать. Зрелище того, как американские морские пехотинцы прикладами винтовок удерживали взбешенных южновьетнамцев от блокирования путей отхода, стало трагической эпитафией четверти века участия США во Вьетнаме. Форд вспоминал 30 апреля 1975 года как «один из самых печальных дней в моей жизни»; журналист Эван Томас назвал его «низким моментом в американском столетии».[2086]
Падение Сайгона оказало глубокое влияние на Соединенные Штаты. Для народа, привыкшего заканчивать войны парадами с бегущей лентой, 30 апреля 1975 года оставило глубокий осадок разочарования и гнева. Американцы в целом соглашались с тем, что война была мрачным моментом в истории их страны. Одни утешали себя тем, что Соединенным Штатам вообще не следовало ввязываться в войну, другие — тем, что её можно было бы выиграть при правильном ведении. Другие же расценивали неспособность поддержать союзника как предательство американских идеалов. «Это был самый печальный день в моей жизни, когда до меня дошло, что мы проиграли войну», — сокрушался один житель Виргинии.[2087] Падение Вьетнама произошло, когда нация готовилась отпраздновать двухсотлетие своего рождения, и ирония была до боли очевидна. «Большие надежды и желаемый идеализм, с которыми родилась американская нация, не были разрушены, — заметил Newsweek, — но они были наказаны неспособностью Америки осуществить свою волю в Индокитае».[2088]
Форд проявил достойное восхищения мужество, справляясь с первым наплывом беженцев из Южного Вьетнама, ставших частью последствий проигранной войны. Усталость американцев от войны, иногда с оттенком расизма, проявлялась в уродливой антипатии к некоторым из самых трагических жертв войны. Идя наперекор общественному мнению, президент выделил 2 миллиона долларов из чрезвычайных фондов, чтобы помочь перевезти в США две тысячи сирот. Когда Конгресс в рамках общего наступления на президентские прерогативы отклонил законопроект о помощи беженцам на сумму 327 миллионов долларов, разъяренный президент на фоне широкой огласки вылетел в Сан-Франциско, чтобы лично приветствовать прилетевших сирот. Он произнёс серию красноречивых речей, призывая американцев следовать своим собственным идеалам честной игры и сострадания. По крайней мере на короткий срок он приглушил оппозицию в стране и Конгрессе, что помогло сгладить прибытие первой волны вьетнамских иммигрантов.[2089]
Администрация не была столь милосердна в отношениях с новой Социалистической Республикой Вьетнам. В аномальном случае, когда проигравший в войне навязывает победителю карательные условия для восстановления дипломатических отношений, Соединенные Штаты продолжали относиться к Вьетнаму как к врагу. Мало кто из американцев был заинтересован в примирении. С другой стороны, глубоко укоренившаяся горечь, наследие разочарований и поражений, представляла серьёзное препятствие для восстановления отношений. Тон задал Киссинджер. В частном порядке осуждая вьетнамцев как «самых кровожадных ублюдков», с которыми он когда-либо имел дело, он настаивал на том, чтобы Соединенные Штаты не шли ни на какие уступки. Геополитические реалии со временем заставят Ханой принять американские условия. Таким образом, администрация Форда распространила на весь Вьетнам эмбарго, действовавшее в военное время в отношении Севера. Она отказалась рассматривать помощь, тайно обещанную Никсоном в соглашении 1973 года, и наложила вето на заявку Вьетнама на вступление в Организацию Объединенных Наций. Под давлением претендента-республиканца Рональда Рейгана обычно покладистый Форд играл на галерах во время предвыборной кампании 1976 года, называя вьетнамцев «пиратами». Пройдет почти двадцать лет, прежде чем Соединенные Штаты установят отношения с нацией, которая их победила.