[2210] К тому времени американо-израильские отношения были настолько напряженными, как никогда за последние годы. Арабские друзья Америки считали её ответственной за израильскую агрессию. Стратегический консенсус рухнул на фоне ближневосточных обвинений. К концу 1982 года администрация вернулась к Кэмп-Дэвидским соглашениям.
Кризис в Ливане помешал любым новым инициативам. Используя покушение террористов на своего посла в Великобритании как предлог для давно задуманного шага, Израиль в июне 1982 года вторгся в соседний Ливан, чтобы устранить сирийское влияние, нанести «нокаутирующий удар» по базирующейся там Организации освобождения Палестины (ООП) Ясира Арафата и установить дружественное христианское правительство. Нападение произошло во время затишья в террористической деятельности и в период, когда угроза Израилю ослабла. Оно вызвало осуждение во всём мире. Реакция была ещё более враждебной, когда израильские войска вошли в Бейрут, воспламенив пороховую бочку ненависти, которой был Ливан. То, что, как надеялся Израиль, будет быстрым и решительным ударом, превратилось в трясину: современная страна с самой современной военной техникой сражалась с пятнадцатью тысячами партизан в городе с населением в полмиллиона человек в войне, которую она не могла выиграть.[2211]
Ливан стал для Соединенных Штатов, по словам биографа Рейгана Лу Кэннона, «примером внешнеполитического бедствия», «катастрофой, рожденной благими намерениями».[2212] Если администрация и не дала Израилю добро, то, по крайней мере, оставила свет мигающим ярко-желтым. Впоследствии, читая с карточек с записями, хладнокровно отстраненный Рейган мог лишь отругать нераскаявшегося Бегина. Чтобы извлечь максимум пользы из плохой ситуации, глубоко разделенная администрация, без тщательного анализа или подготовки, более или менее приняла цели Израиля как свои собственные, стремясь использовать вторжение, чтобы вывести поддерживаемую СССР Сирию из Ливана, ослабить ООП, сделать Ливан по-настоящему независимым и убедить его подписать мирный договор с Израилем. Соединенные Штаты решительно поддержали усилия Амина Гемайеля по созданию независимого ливанского правительства. Впервые Рейган стал жестким с Бегином, настаивая на том, чтобы Израиль прекратил бомбардировки палестинцев на время их вывода. «Менахем, это холокост», — упрекал он израильского лидера. «Господин президент, думаю, я знаю, что такое холокост», — саркастически ответил Бегин.[2213] По настоянию нового госсекретаря Джорджа Шульца и вопреки решительным возражениям Уайнбергера и военных, Рейган, не имея четкого представления о том, чего они хотят добиться и как это сделать, в июле 1982 года согласился отправить отряд из восьмисот американских морских пехотинцев для участия в многонациональных миротворческих силах в Ливане. «Ливан — суровый учитель», — пишет эксперт по Ближнему Востоку Уильям Квандт. «Те, кто пытается игнорировать его суровые реалии… обычно в итоге платят высокую цену».[2214] Двадцать пять вооруженных группировок вели между собой непрерывную войну в стране, состоящей из причудливого набора политических, религиозных и этнических групп: Марониты и другие христиане, мусульмане-сунниты и шииты, свирепые горные племена друзов, ответвление шиитов — всего семнадцать различных сект. После прибытия американских войск в августе 1982 года наступило обманчивое спокойствие, но вскоре страна взорвалась. Израиль направил христианское ополчение в Западный Бейрут, чтобы уничтожить оставшиеся элементы ООП, что привело к кровавой резне тысячи палестинцев, которая ещё больше дестабилизировала Ливан, вызвала широкую международную критику и дискредитировала как Израиль, так и Соединенные Штаты. Поддержка неэффективного Гемайеля ввергла Соединенные Штаты в пучину безнадежно сложной гражданской войны. В апреле 1983 года террорист взорвал бомбу в посольстве США в Бейруте, убив семнадцать американцев. Соединенные Штаты ответили воздушными атаками и морскими бомбардировками мест, подозреваемых в укрывательстве террористов. Отведенные на корабли после очевидного первого успеха, а затем отправленные обратно в водоворот, морские пехотинцы, численностью 1400 человек, в конце лета 1983 года оказались в центре напряженных и безнадежно запутанных боев в Бейруте. Ранним утром 23 октября 1983 года бомба, взорвавшаяся в грузовике с силой двенадцати тысяч тонн тротила, — крупнейший неядерный взрыв на сегодняшний день — уничтожила штаб морской пехоты, убив 241 спящего человека. Обычно жизнерадостный Рейган вспоминал об этом как о «самом печальном дне моего президентства, возможно, самом печальном дне в моей жизни».[2215]
Кровавое воскресенье в Бейруте положило конец ливанской интервенции. Критикуя операцию с самого начала, Уайнбергер и американские военные руководители настаивали на немедленной эвакуации морских пехотинцев. Шульц настаивал на том, чтобы они остались, а Рейган не хотел, чтобы их выдворяли. Таким образом, администрация постаралась вывезти их, не потеряв лица. Она умело использовала одновременное и успешное вторжение в крошечную Гренаду в Карибском бассейне, чтобы отвлечь внимание от унижения и горя Бейрута. Но по мере того как ливанская армия разваливалась, а внутри страны усиливалось давление, требующее вывода войск, у американских чиновников не оставалось иного выбора, кроме как ликвидировать непродуманную авантюру. В феврале 1984 года морские пехотинцы были «передислоцированы» на свои корабли. Пресс-секретари теперь преуменьшали значение страны, которой ещё недавно придавали огромное значение. Соединенные Штаты сунули «руку в тысячелетнее осиное гнездо, рассчитывая, что одно наше присутствие утихомирит шершней», — вспоминал позже полковник армии Колин Пауэлл, главный военный советник Уайнбергера.[2216]
Пауэлл и его начальник сразу же взялись за предотвращение подобных развертываний в будущем. В течение следующего года они вдвоем составили длинный список условий, при которых американские войска должны быть развернуты. То, что стало называться доктриной Уайнбергера или Пауэлла, было немедленным ответом на фиаско в Ливане, а также на неприятную, продолжающуюся вражду министра обороны с Шульцем по поводу размещения вооруженных сил за рубежом. Позднее Уайнбергер признал, что в ней также отразилась «ужасная ошибка» отправки войск во Вьетнам без обеспечения поддержки населения и предоставления им средств для победы. Обнародованная в конце 1984 года, «доктрина» предусматривала, что американские войска должны вводиться только в качестве последнего средства и если это отвечает национальным интересам. Цели должны быть четко определены и достижимы. Общественная поддержка должна быть обеспечена, а средства предоставлены для обеспечения победы. Эта доктрина вызвала кровавую борьбу в администрации Рейгана — Шульц назвал её «вьетнамским синдромом в пику». Она так и не получила официального одобрения. Но высшие военные офицеры решительно поддержали её, и в 1990-х годах, будучи председателем Объединенного комитета начальников штабов, Пауэлл будет энергично бороться за применение того, что стало доктриной, носящей его имя.[2217]
После вывода американских войск в Ливане стало ещё более конфликтно, чем прежде. Изгнанная из Бейрута, ООП рассеялась по всему Ближнему Востоку, и позиции Арафата сильно пошатнулись. Израильское правительство раздирал внутренний кризис. Мир казался более отдалённым, чем до злополучного вторжения.
Ливия и её переменчивый лидер Муаммар Каддафи стали ещё одной головной болью для Соединенных Штатов. Набожный мусульманин, страстно выступающий против колониализма, полковник захватил власть в результате переворота 1969 года, в результате которого был уничтожен прозападный режим. Каддафи, подобно Насеру, мечтал возглавить арабский мир в триумфе над Западом; он также мечтал о восстановлении исламского фундаментализма, что было совсем не похоже на Насера. Он закрыл американские и британские военные базы, принял советскую помощь, национализировал иностранные активы и использовал доходы от продажи нефти для финансирования терроризма и революции. Заядлый враг Израиля, он поддерживал арабских экстремистов в Сирии и выступал против умеренных, дружественных Соединенным Штатам, в Египте и Иордании. Он также подмял под себя своих африканских соседей — Чад, Судан и Нигер. К середине 1970-х годов полковник занял первое место в списке врагов Америки. В 1980 году Картер разорвал дипломатические отношения.[2218] Поскольку Каддафи получал особое удовольствие, пощипывая клюв американского орла, администрация Рейгана стала одержима им. Хейг назвал его «раковой опухолью, которую нужно вырезать», Рейган — «бешеной собакой». Администрация также рассматривала его провокации как предлог для демонстрации того, что Соединенные Штаты больше не будут помыкать им.
В 1981 году были предприняты шаги по усыплению бешеной собаки. ВМС провели «учения» в заливе Сидра, чтобы оспорить притязания Каддафи на 120-мильную «Зону смерти» у ливийских берегов. Когда ливийские самолеты атаковали американские, американцы, к радости президента, сбивали их. В ответ Каддафи расширил масштабы своих террористических атак. В ответ на сообщения разведки об угрозах смерти со стороны ливийцев в адрес Рейгана и других американских чиновников, некоторые из которых были сомнительной надежности, администрация подготовилась к военному возмездию. Сверхсекретная оперативная группа искала способы избавиться от Каддафи, не нарушая ограничений, запрещающих убийство иностранных лидеров. Она приказала всем американцам покинуть Ливию. В феврале 1982 года Соединенные Штаты прекратили закупки ливийской нефти.