Высокотехнологичная версия старомодной «дипломатии на пушечный выстрел», примененная администрацией на крошечной Гренаде осенью 1983 года, оказалась более успешной. С помощью Кубы марксистское правительство Мориса Бишопа построило на восточном карибском острове площадью 133 квадратных мили взлетно-посадочную полосу для реактивных самолетов и дало Советскому Союзу разрешение на её использование. Американские чиновники, и без того нервничавшие по поводу создания оси Куба-Гренада-Никарагуа в полушарии, были встревожены ещё больше в середине октября, когда экстремисты из правящей партии посадили правительство под домашний арест и казнили Бишопа. Хотя Куба поддержала Бишопа против тех, кто его убил, администрация, уже одержимая Гренадой, опасалась появления ещё одного «советского плацдарма» в Карибском бассейне. Преследуемый воспоминаниями об Иране 1979 года, президент опасался, что восемьсот американских студентов-медиков, находившихся на острове, могут быть взяты в заложники. Кроме того, Гренада предоставляла столь желанную после фиаско в Ливане возможность поднять авторитет американских военных. Поэтому 25 октября Рейган направил семитысячный отряд для спасения американских студентов и «восстановления демократии» на Гренаде.[2252]
«Маленькая прекрасная война» (так выразился один журналист) в Гренаде далась Америке нелегко.[2253] Соединенные Штаты не располагали достаточными разведывательными данными и даже точными картами для проведения операции, получившей название «Срочная ярость». Каждая из военных служб настаивала на своей роли. Координация действий была в лучшем случае слабой, и операция прошла не с хирургической точностью. Десант встретил жесткое сопротивление со стороны небольшого отряда кубинцев, вооруженных устаревшим оружием. Девять американских вертолетов были потеряны, двадцать девять американских военнослужащих погибли, многие от дружественного огня и несчастных случаев, и более ста были ранены. Из-за неуклюжего выполнения задания студенты некоторое время находились в опасности. В конце концов, операция удалась, потому что так было нужно.[2254] Значительно превосходящие силы вторжения спасли студентов и взяли остров под свой контроль. Какими бы ни были военные недостатки, Гренада стала огромным политическим успехом. Рейган умело использовал эту интервенцию, чтобы стереть воспоминания о Бейруте. Администрация ликовала от того, что президент позже назвал «хрестоматийным успехом», радовалась первому поражению коммунизма и заявляла, что Гренада станет ясным сигналом для Москвы, Гаваны и особенно Манагуа.[2255] Действительно, к моменту проведения операции в Гренаде Никарагуа стала центром внимания США в Центральной Америке, главным испытанием для «доктрины Рейгана». В декабре 1981 года по настоянию Кейси Рейган выделил 20 миллионов долларов на тайную операцию по организации и обучению в Гондурасе армии никарагуанских «контрас» (контрреволюционеров) численностью в пятьсот человек. Заявленная цель — пресечь помощь сандинистов сальвадорским повстанцам, но у высших должностных лиц США были более амбициозные мотивы. Госдепартамент надеялся, что военная угроза побудит сандинистов к переговорам, но к каким именно, было не совсем ясно. Кейси и «ястребы» хотели «заставить ублюдков [сандинистов] попотеть».[2256] Для президента и многих его советников истинной целью было свержение сандинистского правительства.
С 1981 по 1984 год негласная война против Никарагуа неуклонно разрасталась. Со временем Рейган принял «контрас» как своих, публично называя их «нашими братьями» и «моральным ровесником наших отцов-основателей». Он стал рассматривать Никарагуа как главный фронт в глобальной борьбе «за отмену печально известной доктрины Брежнева, которая утверждает, что если страна погрузилась в коммунистическую тьму, то ей никогда нельзя позволить увидеть свет свободы». Операция началась с небольшой группы бывших офицеров Национальной гвардии Сомосы. Предполагалось, что численность отрядов контрас составит не более пятисот человек, однако они выросли в десятитысячную партизанскую армию. Несмотря на увеличение численности, контрас никогда по-настоящему не угрожали правительству. Они получили известность благодаря неоднократным нарушениям прав человека в отношении крестьян. В конце 1982 года ЦРУ взяло на себя оперативный контроль. В следующем году оперативники агентства поддержали усилия «контрас», атаковав топливные склады Никарагуа и заминировав её гавани. Чтобы запугать Никарагуа, летом и осенью 1983 года Соединенные Штаты провели в Гондурасе военные операции, продолжавшиеся шесть месяцев и задействовавшие более четырех тысяч военнослужащих.[2257]
Даже в большей степени, чем Сальвадор, расширяющаяся война против Никарагуа вызывала все более ожесточенные споры в стране и Конгрессе. Не будучи убежденными ни в срочности предполагаемой угрозы со стороны сандинистов, ни в жизнеспособности или легитимности контрас, ни, прежде всего, в страхе перед новым Вьетнамом, американцы решительно выступали против углубления вовлеченности в дела Никарагуа. Уже в октябре 1982 года настороженный Конгресс запретил использовать американские средства для свержения сандинистского правительства, и администрация с готовностью отмахнулась от этого ограничения, продолжая настаивать на том, что это не входило в её намерения. Более серьёзная угроза возникла в 1984 году. Сообщения в прессе о минировании ЦРУ никарагуанских портов вызвали фурор и открыли значительную брешь в доверии между исполнительной властью и Конгрессом. Ветеран славных дней ОСС во время Второй мировой войны, Кейси презирал «этих засранцев на холме» и особенно надзор конгресса за тайными операциями. С самого начала он игнорировал, вводил в заблуждение или обманывал законодателей относительно Никарагуа. Он почти неразборчиво бормотал — по словам Уайнбергера, в его голосе был «встроенный скремблер», — а когда все остальное не помогало, он давал ответы, которые никто не мог понять.[2258] Осознание того, что их неоднократно обманывали в отношении Никарагуа, подбодрило противников помощи контрас в Конгрессе и привело в ярость даже таких поддерживающих их законодателей, как сенатор от Аризоны Барри Голдуотер. Летом 1984 года, когда приближались президентские выборы, администрации удалось убрать Никарагуа с первых полос газет, приступив к переговорам с сандинистами. Но после нескольких месяцев зачастую напряженных дебатов Конгресс в октябре принял ещё одну меру, фактически прекратив финансирование «контрас». В ответ Рейган приказал своим подчинённым «делать все, что нужно, чтобы помочь этим людям сохранить тело и душу вместе».[2259]
Прекращение помощи и бессрочные инструкции Рейгана стали испытанием для изобретательности сотрудника СНБ Оливера Норта, ревностного морского пехотинца, которого один сенатор назвал единственным «пятизвездочным подполковником в истории армии». Неутомимый, обаятельный, не страдающий угрызениями совести по поводу правды или закона, Норт, по словам одного из коллег, мог «говорить в голубой дымке бычьего дерьма».[2260] Всецело преданный президенту, он и его соратники не знали границ в исполнении, как им казалось, его желаний. Презрительно относясь к институтам власти — их кодовое название для Государственного департамента было Wimp — Норт и его «ковбои», предположительно с благословения Кейси, организовали невероятно сложную операцию по проведению политики вне бюрократического аппарата и вдали от пристального внимания Конгресса. По сути, они приватизировали внешнюю политику США. С ведома и при поддержке Рейгана сотрудники СНБ привлекли в общей сложности 50 миллионов долларов от дружественных правительств, таких как Тайвань, Бруней и Саудовская Аравия, которая одна внесла 32 миллиона долларов, а также от граждан США правого толка, таких как пивной магнат Джозеф Куртс. В начале 1986 г. Норт назвал это предприятие «изящной идеей», а Кейси — «окончательной тайной операцией», и это в конечном счете оказалось их гибелью — они перевели в пользу контрас средства от продажи оружия Ирану.[2261] В качестве инструмента своей операции Норт использовал «Проект Демократия», якобы частную корпорацию, созданную Рейганом для «выращивания хрупкого цветка демократии» по всему миру. У «Предприятия», которым руководил отставной генерал ВВС Ричард Секорд, были свои корабли, самолеты и частные посадочные полосы по всей Центральной Америке, фиктивные корпорации и секретные банковские счета, а также специальные сверхсложные кодирующие устройства, предоставленные Нортом из сверхсекретного Агентства национальной безопасности. Некоторые из оперативников, судя по всему, получали огромные прибыли, а миллионы долларов не могли быть учтены. Вклад султана Брунея в размере 10 миллионов долларов был по ошибке переведен на счет одного женевского бизнесмена.[2262]
Неуклюжие попытки администрации скрыть свои грехи привели к тому, что она попала в ещё более горячую воду. Когда в ноябре 1986 года вскрылась история с продажей оружия Ирану, Министерство юстиции затянуло расследование правонарушений СНБ, пока Норт и его гламурная и столь же ретивая секретарша Фаун Холл уничтожали тысячи «проблемных записок». Советник по национальной безопасности Джон Пойндекстер удалил пять тысяч электронных писем (позже они были найдены). Макфарлейн подделал «хронологию», чтобы скрыть роль президента. Поначалу Рейган попеременно отрицал свою осведомленность о случившемся и обвинял в провалах памяти. «Происходило ужасно много всего, и ужасно легко быть немного забывчивым», — признался он в одном случае. Показания перед комитетом Конгресса, расследовавшим то, что стало известно как «дело Иран-контрас», впоследствии показали, что он многое знал и многое одобрил. Со временем он публично похвастался, что финансирование контрас было «моей идеей».