Как во внешней, так и во внутренней политике главные претензии администрации на успех лежали в области экономики.[2392] Своевременный заем на спасение в размере 25 миллиардов долларов помог предотвратить экономическую катастрофу в Мексике в 1995 году. Сохранив открытыми американские рынки, администрация также помогла сдержать последствия азиатского экономического краха 1997 года. В годы правления Клинтона Соединенные Штаты заключили более трехсот торговых соглашений. В то время как страна наслаждалась беспрецедентным процветанием, было мало признаков того, что глобализация способствовала процветанию менее развитых стран или приносила стабилизирующие и демократизирующие результаты, о которых заявляли её энтузиасты. Напротив, к концу века она вызвала мощный отпор со стороны профсоюзов и некоторых либералов внутри страны, а также лидеров развивающихся государств, которые, с одной стороны, возмущались конкурентными преимуществами богатых стран, а с другой — опасались внешних реформаторов, стремящихся навязать их магазинам трудовые и экологические стандарты.
Настроение американцев в конце века было триумфальным и самодовольным, замкнутым. Согласно опросу, проведенному в январе 2000 года, американцы поставили внешнюю политику на двадцатое место по важности. Следуя примеру кабельного телевидения, сетевые новости все больше концентрировались на развлечениях и мелочах и ещё больше сократили освещение событий за рубежом. В студенческих городках резко сократилось преподавание иностранных языков и краеведения. Расходы на оборону оставались на удивительно высоком уровне на протяжении 1990-х годов — более 325 миллиардов долларов в 1995 году. Соединенные Штаты сохранили способность вести две крупные войны одновременно. Но бюджет на внешние сношения был резко сокращен. Соединенные Штаты оказались в глубокой задолженности перед ООН и Всемирной организацией здравоохранения. Госдепартамент закрыл тридцать посольств и двадцать пять библиотек Информационного агентства США, что вызвало протест Кристофера, заявившего, что «нельзя продвигать американские интересы, спустив флаг».[2393] Внешняя политика играла не более чем побочную роль в президентской кампании 2000 года. Иностранцам казалось, что самодовольные американцы упиваются своим процветанием — меньшинство населения планеты безрассудно потребляет огромную часть её ресурсов. Америкой одновременно восхищались и её боялись. Другие народы видели в её способности проецировать свои ценности за рубеж угрозу своей идентичности. Потрясающая демонстрация военной мощи США в Косово обеспокоила как союзников, так и потенциальных врагов. Канцлер Германии Герхард Шредер беспокоился об опасности односторонних действий США. Один французский дипломат весной 1999 года заметил, что главной опасностью в международной политике является американская «гипердержава».[2394]
III
После очередного периода спотыканий и неопределенности новая республиканская администрация Джорджа Буша-младшего, сына бывшего президента, воспользуется возможностью, созданной разрушительными террористическими атаками 11 сентября 2001 года, чтобы осуществить самые революционные изменения во внешней политике США со времен доктрины Трумэна 1947 года.
Младший Буш в своей предвыборной кампании не дал ни малейшего намека на то, что его ждет. По сравнению с глубоко укоренившимся интернационализмом его отца, его опыт и мышление были приходскими. Выпускник Йельского университета и Гарвардской школы бизнеса, он мало путешествовал за границей, работал в основном в бизнесе, а в политике занимал лишь пост губернатора Техаса. В ходе предвыборной кампании он подчеркивал необходимость смирения в отношениях с другими странами. Он дистанцировался от ярлыка вильсонианского идеалиста, который он пытался навесить на демократов и особенно на своего оппонента, вице-президента Эла Гора, выражая презрение к гуманитарным интервенциям и «государственному строительству». «Нам не нужно, чтобы 82-й воздушнодесантный отряд сопровождал детей в детский сад» на Балканах, — добавила его будущий советник по национальной безопасности и единомышленник по внешней политике Кондолиза Райс, первая афроамериканка и первая женщина, занявшая этот пост. Соединенные Штаты больше не должны быть «мировым 911-м».[2395]
Буш попытался компенсировать недостаток подготовки, назначив, как казалось, сильную команду национальной безопасности. Назначение чрезвычайно популярного Колина Пауэлла на пост госсекретаря, первого афроамериканца на этой должности, обрадовало международников, возможно, больше, чем следовало бы, учитывая его стойкое неприятие использования силы в гуманитарных целях. Но реальная власть принадлежала министру обороны Дональду Рамсфелду и вице-президенту Дику Чейни. Эти двое работали вместе ещё со времен Никсона. Они разделяли мнение своего бывшего босса о том, что политика национальной безопасности является главным приоритетом. Мрачный по характеру, консервативный в своей политике, скрытный почти до степени зловещий, Чейни стремился вернуть президенту власть, которая, по его мнению, была утрачена в результате Уотергейта. Он стал самым могущественным вицепрезидентом в истории. Динамичный и жесткий Рамсфелд был мастером бюрократической войны. Их обоих глубоко взволновал провал США во Вьетнаме, развязку которого они наблюдали из Белого дома Форда. Они выступали против политики разрядки Киссинджера. Они считали, что Соединенные Штаты должны сохранять абсолютное военное превосходство и использовать свою мощь для продвижения собственных интересов, не позволяя ни тонкостям дипломатии, ни угрызениям совести союзников вставать на пути. Кроме того, они разделяли особенно напористую форму национализма.[2396] Менее заметным с самого начала, но не менее важным было присутствие на ключевых постах второго уровня таких неоконсерваторов, как Пол Вулфовиц, «Скутер» Либби и Дуглас Фейт, людей, которые страстно верили, что сила Америки должна быть использована для переделки мира по своему образу и подобию.
С самого начала новая администрация заняла явно одностороннюю позицию. Высшие должностные лица выражали презрение к неуклюжему интернационализму Клинтона. Они считали, что Соединенные Штаты, как единственная в мире сверхдержава, могут наилучшим образом защитить свои интересы, отказавшись от международных ограничений и действуя самостоятельно, даже превентивно, если это необходимо, для устранения потенциальных угроз. Они возродили и придали первостепенное значение развитию системы противоракетной обороны, инициированной Рейганом, — проекту сомнительной практичности и надежности, который привлекал неуязвимостью, но при этом нарушал договоры с бывшим Советским Союзом. В первые месяцы они, казалось, из кожи вон лезли, чтобы задирать нос перед другими странами и международными институтами. Буш отверг мирный процесс на Ближнем Востоке, который развивал Клинтон. Без каких-либо предварительных консультаций Райс сообщила европейским послам, что Киотский протокол по глобальному потеплению мертв, тем самым резко ослабив, по общему признанию, несовершенное соглашение, которое администрация Клинтона помогала согласовывать, но не представила в Сенат. Новая администрация также приостановила переговоры с Северной Кореей, направленные на прекращение разработки ракет дальнего радиуса действия. Представитель Госдепартамента Ричард Хаас эвфемистически назвал это «многосторонним подходом a la carte». «Мы рассмотрим каждое соглашение и примем решение, а не выработаем широкий подход», — сказал он.[2397] Критики в стране и за рубежом осуждали грубые манеры администрации и её методы «идти напролом» как новый изоляционизм.
Ранним утром 11 сентября 2001 года, в необычайно ясный и хрустящий день конца лета, девятнадцать арабских террористов, действовавших по приказу Усамы бен Ладена, угнали четыре коммерческих авиалайнера и использовали их как ракеты для нанесения ударов по нью-йоркскому Всемирному торговому центру и Пентагону. Запланированная атака на Капитолий или Белый дом была сорвана, когда восставшие отважные пассажиры вынудили самолет совершить аварийную посадку на фермерских угодьях Пенсильвании. После двух мощных взрывов манхэттенские башни-близнецы рухнули, убив 2603 человека, наполнив город дымом и оставив после себя огромную груду обломков на месте, которое стали называть Ground Zero. В результате атаки на Пентагон погибли ещё 125 человек; ещё 246 погибли в самолетах.
Теракты 11 сентября не были случайными актами насилия. Организация бен Ладена «Аль-Каида» ставила своей целью вернуть традиционному исламу его законное место во Вселенной. Непосредственной целью было уничтожение «ближайшего врага», «государств-отступников», таких как Саудовская Аравия, Египет, Пакистан и Иордания. Поскольку Соединенные Штаты поддерживали правителей этих стран — более того, обеспечивали их выживание, — они стали «дальним врагом». Многолетняя поддержка Америкой Израиля и её «оккупация» после 1991 года Саудовской Аравии, где находятся самые святые места ислама, ещё больше заклеймили её как источник зла. Бен Ладен и его последователи надеялись, что, нанеся эффектный удар по Соединенным Штатам, они смогут сплотить джихадистов по всему миру. Раскрывая уязвимость США, они стремились разрушить ауру их могущества. Они также надеялись подтолкнуть её к вторжению в мусульманскую страну, где убийства правоверных вызовут ярость и соберут ещё больше приверженцев. Америка также могла бы завязнуть в трясине, как СССР, и была бы вынуждена отказаться от «отступнических» государств.[2398]
Для Соединенных Штатов Америки 11 сентября 2001 года встало в один ряд с Перл-Харбором как колоссальный провал разведки. Как и в случае с 7 декабря 1941 года, многочисленные улики указывали на возможную террористическую акцию и даже на её тип и цель. Было известно, что бен Ладен несет ответственность за предыдущие нападения на интересы США, в том числе за последнее нападение на лайнер «Коул». Некоторые из угонщиков въехали в США нелегально; имена нескольких из них были в базах данных со списками потенциальных террористов. Некоторые нарушили правила своего иммиграционного статуса. Угонщики вызвали подозрения, обратившись в летные школы с просьбой научить их управлять пассажирскими самолетами, но признались, что им не нужно знать, как садиться. В 1998 году группа СНБ по борьбе с терроризмом провела учения, в ходе которых угонщики захватили самолеты и загрузили их взрывчаткой, чтобы атаковать Вашингтон. Всемирный торговый центр стал целью одного террористического взрыва и упоминался как кандидат на другой. Летом американская разведка перехватила сообщения «Аль-Каиды», обещавшие, что произойдет «нечто впечатляющее». «Бен Ладен полон решимости совершить теракт в США», — кричали заголовки одного из разделов ежедневного брифинга ЦРУ для президента от 6 августа 2001 года.