Повстанческое движение превратилось в сложное и, как казалось американцам, непостижимое явление, состоящее из многочисленных, часто конкурирующих между собой групп. Баасисты и мусульмане-сунниты, которые долгие годы господствовали в стране, яростно сражались против того, что они считали попыткой США навязать шиитское правление. От дорогостоящих прямых атак на американские войска они перешли к использованию самодельных взрывных устройств (СВУ), которые они со смертельной эффективностью применяли против военнослужащих и шиитов. Шиитские ополченцы также сопротивлялись американскому правлению. Иностранные джихадисты создали в Ираке новую тренировочную базу для терроризма. После 2006 года к повстанческому движению добавился рост межконфессионального насилия. Курды стремились создать автономный регион на севере страны. В Багдаде и других городах шииты проводили кампании этнических чисток против суннитов. Администрация Буша наконец признала существование гражданской войны, но даже эти слова не передавали всей сложности борьбы. Шииты сражались друг с другом и с суннитами; сунниты — с коалицией и, в некоторых случаях, с «Аль-Каидой»; джихадисты — с теми и другими. Широко распространилось криминальное насилие. В полицию, где преобладали шииты, проникли ополченцы, которые действовали как эскадроны смерти, вытесняя суннитов из Багдада.[2448] По оценкам, два миллиона иракцев бежали из страны, спасаясь от насилия, многие из них — люди среднего класса, необходимые для обеспечения функционирования страны. Ещё около двух миллионов иракцев стали внутренними беженцами.
Соединенные Штаты не смогли сдержать рост насилия или создать стабильное правительство. В конце 2003 года Саддам Хусейн был схвачен, предан иракскому суду и позже казнен. Летом 2004 года ВМС номинально передало правительство иракцам. Были проведены выборы, созвана Национальная ассамблея, разработана и утверждена конституция, создан парламент. Однако новое правительство было погрязло в коррупции и не смогло сплотить разрозненные группировки или обуздать насилие. Иракские войска оставались необученными и в целом ненадежными и часто сами участвовали в межконфессиональном насилии.
Общественная поддержка войны внутри страны начала снижаться весной 2004 года после разоблачений Абу-Грейб и ожесточенных боев на территории Ирака. Падение происходило быстрее, чем в Корее и Вьетнаме, хотя жертв было гораздо меньше, в основном потому, что американцы видели в Ираке меньше угрозы, чем в этих предыдущих войнах. Как только оружие массового поражения Саддама не было найдено, мнимая причина для войны испарилась. Граждане Соединенных Штатов не были в восторге от того, чтобы тратить кровь и сокровища на установление демократии в Ираке, что было запасным вариантом действий администрации и реальной причиной войны в сознании некоторых высших должностных лиц.[2449] К августу 2007 года трое из четырех выражали пессимизм по поводу конфликта, шесть из десяти считали, что Соединенным Штатам следовало остаться в Ираке, и только 23% одобряли действия Буша по ведению войны.
Несмотря на стремительное падение поддержки войны и растущую непопулярность, президент отказался менять курс. Упрямый оптимист, он продолжал настаивать на том, что Соединенные Штаты останутся до тех пор, пока не будет одержана победа. Он отказывался привлекать к ответственности своих советников даже за вопиющие ошибки и награждал медалями таких чиновников, как директор ЦРУ Тенет и генерал Фрэнкс, которые несли существенную ответственность за провал. Находясь под сильным огнём, Рамсфелд продержался до тех пор, пока демократы не вернули себе контроль над обеими палатами Конгресса в 2006 году. В новом Конгрессе мнения о войне разделились. Большинство членов Конгресса не одобряли прямого вывода войск, но к лету 2007 года даже некоторые республиканцы призвали вывести часть войск из Ирака. В ответ Буш направил тридцать тысяч дополнительных военнослужащих для сдерживания роста насилия.
Наращивание сил принесло заметные, но непрочные успехи. Увеличение численности войск и запоздалый переход к стратегии борьбы с повстанцами привели к концу 2007 года к снижению уровня насилия. Сотрудничество между США и суннитами в провинции Анбар и шиитскими ополченцами на юге принесло в эти регионы определенную стабильность. В некоторых районах Багдада жизнь вернулась в нормальное русло; некоторые беженцы начали возвращаться в страну. Сила «Аль-Каиды», казалось, пошла на убыль. Однако в некоторых случаях хорошие новости стали следствием плохих. Относительное спокойствие в Багдаде наступило после того, как многие сунниты были изгнаны из города, а другие оказались в гетто за наспех построенными бетонными «взрывными стенами». Беженцы возвращались не только потому, что условия в Ираке улучшились, но и потому, что в соседних странах они были нежелательны. Преступность и коррупция продолжали процветать. Аль-Каида сохранила оплот на севере страны. Самым очевидным недостатком была неспособность или нежелание правительства, в котором доминировали шииты, объединить ожесточенно разделенные этнические и религиозные группы страны.[2450]
В начале 2008 года — года президентских выборов в США — наблюдатели отметили огромный разрыв между обсуждением войны в Ираке и Соединенными Штатами. Высшие должностные лица США в Багдаде приветствовали недавний прогресс, подчеркивая при этом, что он «хрупок» и что ещё многое предстоит сделать для стабилизации разрушенной войной страны. Они подчеркнули необходимость сохранения долгосрочного военного присутствия США, говоря о годах и даже десятилетии. По мере того как в Соединенных Штатах разворачивалась президентская кампания, политики пытались успокоить общественное нетерпение. Республиканцы намекали, что победа близка, демократы настаивали на выводе войск, не обсуждая возможных последствий. Когда насилие в Ираке, очевидно, пошло на убыль, война потеряла свой главный приоритет; внимание общественности все больше переключалось на внутренние проблемы, особенно на все более шаткую экономику.[2451]
Война в Афганистане также продолжала буксовать. Администрация Буша проявляла не больше энтузиазма в деле государственного строительства там, чем в Ираке. В любом случае, к концу 2002 года внимание и ресурсы администрации переключились на Ирак. Соединенные Штаты выделили на Афганистан не больше средств, чем на предыдущие усилия в Боснии или даже на интервенцию ООН в Восточном Тиморе в 1999 году. Всего сорок тысяч военнослужащих НАТО и США были развернуты для поддержания безопасности и помощи в восстановлении. Один из разочарованных дипломатов назвал Афганистан «самой не обеспеченной ресурсами программой государственного строительства в истории». Центральное правительство осуществляло власть лишь на небольшой части территории страны. В большинстве районов власть принадлежала местным полевым командирам. Что ещё более зловеще, возрожденные и активизировавшиеся талибы, частично финансируемые за счет прибыльной торговли опиумом, двинулись из безопасных убежищ в Пакистане в южные провинции Афганистана, используя недовольство населения правительством. Им не удалось захватить крупные города, но они совершали все более масштабные нападения даже на Кабул. Война в Афганистане ни в коем случае не была проиграна, но возможность стабилизировать ситуацию в важной стране казалась упущенной.[2452]
Войны обошлись Соединенным Штатам очень дорого. По состоянию на начало 2008 года в Ираке погибло почти четыре тысячи американцев. Тысячи других, чьи жизни были спасены благодаря чудесам современной медицины, получили ужасные калечащие раны и тяжелые психологические травмы. Эти две войны до предела напрягли вооруженные силы США. Снижение числа призывников, даже при снижении стандартов и повышении стимулов, поставило под угрозу концепцию добровольческой армии — главную опору политики национальной безопасности после Вьетнама. Разочарование населения, похоже, могло привести к «иракскому синдрому» в виде сопротивления будущему военному вмешательству за рубежом.[2453] Позиция и политика администрации Буша нанесли ущерб имиджу страны во всём мире и вызвали яростный антиамериканизм. Экономические затраты были ошеломляющими: на обе войны было потрачено около 800 миллиардов долларов, что составляет примерно 10 процентов всех государственных расходов. Прогнозировалось, что в долгосрочной перспективе расходы на медицинское обслуживание ветеранов достигнут 3 триллионов долларов.[2454]
Последствия войны для Ирака и Ближнего Востока были огромны. По оценкам, число погибших в Ираке в период до 2008 года варьировалось от пятидесяти тысяч до более чем двухсот тысяч человек. Наплыв иракских беженцев дестабилизировал обстановку в соседних странах, таких как Иордания и Сирия. Вторжение США в Ирак и его оккупация вызвали ярость в мусульманском мире, что подорвало более широкие усилия Вашингтона по борьбе с международным терроризмом. Единственным победителем в этой войне стал Иран, который больше не сталкивался с сильной суннитской нацией на юге и имел тесные связи с некоторыми иракскими шиитами.[2455]
В таблице результатов так называемой глобальной войны с терроризмом все выглядело отрицательно. Конечно, после 11 сентября Соединенные Штаты не подверглись ударам. Антитеррористические силы по всему миру сорвали множество заговоров, в частности в Англии и Шотландии. Но война была далеко не выиграна, и Соединенные Штаты были в меньшей безопасности, чем до 2001 года. Воспользовавшись передышкой, которую дала война в Ираке, «Аль-Каида» возродилась и воссоздала себя и по-прежнему намерена нанести новый удар по Соединенным Штатам. «Мы благодарим Бога за то, что он умиротворил нас дилеммами Ирака и Афганистана», — заявил в 2003 году заместитель бин Ладена Айман аль-Завахири.