Под его руководством ВМС США завершили переход от обороны гаваней к современному линкорному флоту, увеличившись с одиннадцати линкоров в 1898 году до тридцати шести к 1913 году и поднявшись на третье место после Великобритании и Германии. Прямые ассигнования на военно-морские нужды во время правления Рузвельта превысили 900 миллионов долларов; флот вырос с 19 000 моряков до 44 500. Как это было в его характере, Рузвельт лично вмешался в процесс повышения точности стрельбы морских артиллеристов. Его отправка Великого Белого флота в кругосветное путешествие в 1907 году стала для него венцом достижений. «Видели ли вы когда-нибудь такой флот и такой день?» — воскликнул необычайно восторженный (даже для него!) президент. «Боже мой, разве это не великолепно?» Крейсерский поход выявил серьёзные технические проблемы флота и серьёзную нехватку баз в важнейших районах, но он стал своеобразным выходом в свет для современного американского флота.[840]
Рузвельт и Рут также инициировали реформу консульской и дипломатической служб. В то время, когда конкуренция за рынки была национальным приоритетом, изменения в консульской службе не вызвали особых споров. Некоторые американцы по-прежнему не видели особой необходимости в дипломатах — консулов было вполне достаточно, — но их все чаще перекрикивали голоса модернизации. Дипломаты, так же как и консулы, могли обслуживать потребности растущей торговли. Расширение зарубежных поездок и торговли требовало большего и лучшего представительства. Самым важным, по словам TR, был «рост нашего нынешнего веса в советах мира». Соединенные Штаты нуждались в квалифицированных профессиональных дипломатах, чтобы конкурировать с другими странами. Чтобы уравнять шансы, необходимо устранить политику, патронаж и дилетантство. «Нация сейчас слишком зрелая, чтобы продолжать использовать в своих внешних отношениях эти временные уловки, естественные для народа, для которого внутренние дела являются единственной заботой», — воскликнул преемник Рузвельта Уильям Говард Тафт.[841] TR взялся за дело, а Рут применил свои значительные навыки для создания институтов. Маловероятное сочетание сенатора-республиканца от Массачусетса Генри Кэбота Лоджа и сенатора-демократа от Алабамы Джона Тайлера Моргана возглавило реформу в Конгрессе.
Чтобы исключить покровительство и политику, консулов и дипломатов отбирали по результатам экзаменов, тщательно оценивали и продвигали по службе на основе результатов работы. С практической точки зрения консульская служба была ограничена гражданами США. Консулам платили более высокую зарплату и запрещали заниматься бизнесом на стороне. Особое внимание уделялось знанию языка. Став госсекретарем, Рот перетряхнул закостеневший Госдепартамент сверху донизу. Заговорили о специализированной подготовке дипломатов. Университеты от Нью-Йорка до Калифорнии начали создавать курсы и программы — Гарвардская школа бизнеса фактически стала площадкой для подготовки государственных служащих. По европейским образцам в Государственном департаменте были созданы географические отделы, чтобы обеспечить экспертную оценку, необходимую для решения специализированных проблем.[842] Дипломаты ротировались между Вашингтоном и местными отделениями. Некоторые из этих изменений были отменены, когда в 1913 году президентом стал демократ Вудро Вильсон, но процесс реформирования шёл полным ходом. До этого момента американские дипломаты арендовали помещения для миссий в других странах. Откликнувшись на лозунг «Лучшие посольства означают лучший бизнес», банкиры, бизнесмены и юристы в 1909 году объединили усилия, чтобы создать улучшенные условия для работы дипломатов и консулов. В 1911 году Конгресс разрешил Государственному департаменту покупать землю для строительства новых посольств.[843]
III
По мере того как Соединенные Штаты все больше становились нацией наций, этнические группы играли все более важную роль в американских внешних отношениях. Некоторые группы иммигрантов стремились использовать своё растущее влияние, чтобы влиять на политику в вопросах, затрагивающих земли, из которых они прибыли, что иногда провоцировало конфликты с этими странами. Чаще всего преследование иммигрантов американцами вызывало протест со стороны стран их происхождения, ставя под угрозу хорошие отношения, а в случае с Японией — возможность войны.
Преследование евреев в России стало особенно острым вопросом в начале двадцатого века. Большое количество евреев эмигрировало в Соединенные Штаты из России и Восточной Европы. Как и другие группы иммигрантов, многие из них стремились вернуться, чтобы навестить или остаться. Российское правительство рассматривало евреев как основной источник революционной активности и, следовательно, угрозу порядку. Опасаясь возвращения евреев под защиту американского гражданства, оно отказывало им в визах. Новая серия погромов в начале века стала более серьёзной проблемой. С 1903 по 1906 год произошло около трехсот погромов, один из самых страшных — в Кишиневе, столице Бессарабии, где в апреле 1903 года сорок семь евреев были убиты, сотни ранены, а тысячи остались без крова.[844]
Американские евреи энергично протестовали. К этому времени они составляли многочисленную и хорошо организованную группу и контролировали несколько крупных нью-йоркских банковских домов. Они представляли собой важнейший избирательный блок в крупных городах. Уже возмущенные российскими ограничениями на поездки, они выразили возмущение погромами. Они провели массовые акции протеста в Нью-Йорке и Чикаго, которые поддержали такие защитники прав человека, как социальный работник Джейн Аддамс и журналист Карл Шурц. Они завалили правительство петициями с требованием принять меры.[845]
Администрация Рузвельта отреагировала осторожно. Президент и Хэй в какой-то степени разделяли антисемитизм, пронизывавший старую Америку, и рассматривали еврейский протест как нежелательное вторжение группы меньшинства, отстаивающей узкие интересы. Они считали, что протест бесполезен. С другой стороны, они не испытывали особой симпатии к царю, разделяли гнев евреев по поводу этих «чудовищных жестокостей» и опасались, что погромы могут спровоцировать бегство в Соединенные Штаты «полчищ евреев… в непоглотимом количестве», что «встанет в один ряд с исходом из Египта», предупреждал Хэй. Когда до выборов оставался год, они поняли, что нужно что-то делать. Они передали российскому правительству петицию, составленную протестующими. Чтобы получить максимальную политическую выгоду, они опубликовали её в прессе. Это стало первым официальным протестом США против российского антисемитизма в случае, когда интересы страны не были напрямую затронуты.[846] Хэй поздравил себя с тем, что администрация, по крайней мере, поставила этот вопрос перед всем миром, но протест не имел практического эффекта. Российское правительство, естественно, возмутилось вторжением США и отказалось принять петицию. Посол Артур Кассини остроумно возразил, что линчевание афроамериканцев и избиение китайцев в США делает критику России «неприличной для американцев». Новая волна погромов сопровождала начало революции в России в 1905 году, и только за этот год было убито около 3100 евреев.[847]
«Какие же они неумелые ослы, эти калмаки!» в частном порядке негодовал Хэй, но администрация отказывалась делать больше, и еврейский протест нарастал и принимал новые формы. Влиятельный финансист Джейкоб Шифф призвал к военной интервенции, и пятьдесят тысяч евреев вышли на марш в Нью-Йорке. Шифф и другие еврейские банкиры блокировали американские и европейские кредиты России на войну с Японией и помогали японцам получить средства, надеясь, что военное поражение России может спровоцировать революцию и в конечном итоге улучшить условия жизни евреев. В 1906 году протестующие создали Американский еврейский комитет для организации своих действий. Все большее внимание они уделяли отмене русско-американского торгового договора 1832 года, указывая на то, что он призывал к равному обращению с гражданами всех стран и должен быть либо соблюден, либо отменен. Сменив Рузвельта, Тафт попытался предотвратить действия Конгресса, договорившись с Россией о совместной отмене договора. Русские упорно отказывались. В декабре 1911 года, поддавшись давлению евреев, Палата представителей приняла 300 голосами против 1 резолюцию в пользу аннулирования договора. Склонившись перед неизбежным, неохотный Тафт дал требуемое годовое уведомление о расторжении договора.[848]
Американские еврейские лидеры превозносили отказ от права голоса как «великую победу прав человека», но на деле все оказалось гораздо хуже. Она мало чем помогла российским евреям; спровоцировав антиамериканскую реакцию, она, возможно, ухудшила их положение.[849] Россия повысила тарифы на американский импорт и ввела бойкот на некоторые товары, что заставило некоторых американцев протестовать против того, что группы меньшинств оказывают недобросовестное влияние на внешнюю политику США. Это дело имело более чем проходное значение. Соединенные Штаты одни из великих держав выступили против обращения России с евреями. Этот протест продемонстрировал растущее значение этнических групп во внешней политике. Он привел к появлению одного из самых мощных лобби в Америке двадцатого века.
В то время как американские евреи протестовали против нарушений прав человека в России, нарушения прав человека в Соединенных Штатах вызвали громкие протесты в Китае и Японии. У китайцев было достаточно причин для гнева. После продолжительных дебатов Конгресс в 1904 году уступил давлению сторонников изоляции и сделал постоянными ограничения, введенные в конце XIX века на китайскую иммиграцию. Тем временем Бюро иммиграции произвольно и запугивающе интерпретировало законы об исключении.