— Билеты, джентльмены, — пробурчал он, даже не глядя.
Боря сунул ему десять долларов.
— Двое. Сдачу оставь.
Старик наконец поднял глаза, оглядел их с ног до головы, потом крякнул и махнул рукой:
— Проходите. Только сумки оставьте.
Он шаркающей походкой повел их к металлоискателю у входа. Петя расстегнул куртку — под ней ничего не было.
— Руки в стороны, — охранник провел руками по их бокам, постоял, подумал. — Ладно, идите.
Боря фыркнул:
— И это вся охрана?
Старик показал средний палец:
— Музей, сэр, а не тюрьма. Вон касса.
Кассирша — розовощекая девушка в ковбойской шляпе — улыбалась так, будто они были ее первыми посетителями за месяц.
— Добро пожаловать в музей семьи Кэллахан! — звонко сказала она. — Билеты по пять долларов, фотосъемка — семь.
Петя бросил на стойку купюру:
— Без фото.
Девушка надула губы, но билеты выдала.
— Экскурсия уже началась, но вы можете присоединиться. Вон там, за дверью.
Боря потянул Петю за рукав:
— Ну что, юрист, готов узнать "правдивую историю"?
Петя и Боря шли по грунтовой дороге, оглядывая необъятное ранчо. До музея нужно было дойти, ведь оно было через 60 метров от ворот. Повсюду стояли вооруженные охранники, оглядывая туристов.
По бокам от дороги висела вывеска, которая гласила, что это зона для прогулок – засаженная деревьями и местами с грилями. У музея можно было увидеть большой семейный особняк с величественными колоннами. У особняка был маленький декоративный забор, который патрулировали вооруженные охранники.
Петя оглядел ранчо – амбары, ржание лошадей вдали, взгляды фермеров, туристические ларьки, небольшие кафе и строгие маршруты для туристов.
В музее охранник попросил предъявить билеты. Петя со злобным лицом показал билеты. «Проходите». В музее стоял большой стол с вывеской «Reception», где сидела молодая девушка в ковбойской одежды. По бокам от ресепшена стояли стойла с макетами лошадей, но особенно выделялся грациозный вороной конь – Арабчик, а рядом с ним мускулистый гнедой конь – конь Пола.
Рядом с этими макетами коней стояли таблички с описанием. Конь Пола – Таука.
«Таука – конь Пола Кэллахана. Был куплен в местной конюшне в 1914. Пол Кэллахан любил объезжать свои владения по утрам верхом на Тауке. Таука был продан на аукционе Левисом Шелбивиллем после казни Пола Кэллахана»
«Арабчик – конь Артура Кэллахана. В 1899 Артур Кэллахан купил его на аукционе в Роудсе (в наше время Новый Орлеан). Кличку этому коню дал русский торговец. В 1922, перед смертью Артур попросил Томаса Кэллахана застрелить его коня. После смерти Артура конь был застрелен и похоронен на ранчо, где позже был построен памяткик Артуру верхом на Арабчике».
В музее Петя читал все газетные вырезки и историю семьи на табличках. Вся история Америки 20-ого века была в этом музее – книги, газеты, события, здания, вещи и фотографии.
— Русский турист? – Послышался хриплый голос за спиной.
Петя оглянулся и увидел ковбоя, одетого в черную куртку, черные ботинки и потертые джинсы.
— Хороший мужик был Артур и Оливер Кэллахан. Легенды уходят…к сожалению. Я бы на твоем месте не кукарекал про ложь. (на английском).
В сувенирной лавке музея пахло кожей и старыми книгами. Петя перебирал полки с безделушками — кружки с портретами Кэллаханов, футболки "I ♥ Callahan Ranch", даже детские игрушки в виде тех самых лошадей. Его пальцы наткнулись на толстый том в кожаном переплете: "Легенды ранчо: воспоминания Оливера Кэллахана".
— Сколько? — спросил он у продавщицы, ткнув пальцем в книгу.
— Двадцать пять долларов, сэр, — улыбнулась та. — Последний экземпляр. С автографом автора.
Петя раскрыл книгу — на титульном листе размашистым почерком было выведено: "To our fans — Oliver Callahan". Он фыркнул, но все же достал деньги.
— Завернешь?
— Конечно! — продавщица бережно упаковала книгу в бумагу с логотипом ранчо. — Вы знаете, сэр, Оливер лично подписывал эти книги за месяц до смерти. Он очень гордился историей своей семьи.
Боря, тем временем, ковырял в зубах и разглядывал ковбойские ремни:
— Ну что, купил сказки на ночь?
Петя сунул книгу в сумку, не отвечая.
Самолет домой был забит челноками с тюками товара. Петя сидел у иллюминатора, разглядывая облака. В кармане лежала та самая книга — он достал ее, полистал страницы. Черно-белые фото: Артур с Полом на фоне ранчо, Оливер в костюме перед Белым домом, Томас с винчестером у салуна. Все подписи — о чести, семье, американской мечте.
— Жесть, — пробормотал Петя, захлопывая книгу.
Боря, развалившись в соседнем кресле, жевал жвачку:
— Ну и чего ты купил эту макулатуру?
— Не знаю, — честно ответил Петя.
Он прикрыл глаза, вспоминая фотографии из музея— Артур верхом на своем Арабчике, с доброй улыбкой, будто и не было в его жизни ни ограблений, ни крови.
Дома, в своей квартире, Петя бросил книгу на полку — рядом с гильзой от "Макарова" и фото Ани. Прошла неделя, другая — книга покрылась пылью.
Как-то ночью, после очередной "разборки", он вернулся пьяный, рухнул на диван и вдруг увидел тот самый переплет. Дрожащими руками достал книгу, раскрыл на случайной странице:
"Отец всегда говорил: "Грехи не исчезают, сынок. Их можно только попытаться уравновесить добрыми делами, но ты всегда ждешь, что твой дом окружат пинкертоны и потребуют выйти".
Петя швырнул книгу в угол. Ночью ему снились его жертвы – первое убийство на вокзале, ужасные ранения, страх смерти, крики, ужасное время, когда честные люди лишались работы и спивались.
А утром была обычная жизнь — Властелин, "Красные", деньги, страх. Америка, ранчо, ковбои — все это казалось теперь далеким сном.
Только иногда, проходя мимо полки, Петя задерживал взгляд на потускневшем золотом тиснении. Его мучала совесть. И почему-то вспоминал того ковбоя с ранчо, его слова:
"Легенды уходят... к сожалению".
Глава 14 "Цена"
5 апреля 1993.
Петя получил заказ от Властелина – убийство авторитета Солнцевской ОПГ, который нарушил «договор» с Властелином.
Петя взял с собой трёх бандитов и на BMW они отправились к дорогому ресторану в Останкино. Прямо у большого окна сидел тот самый авторитет, наслаждаясь деликатесом. Петины бандиты открыли огонь прямо из машины. Авторитет погиб сразу от очереди в голову, а затем и его охранник, сидевший напротив.
— СТОЯТЬ!!! – На капот машины прыгнул парень в кожаной куртке – бандит Солнцевской ОПГ.
Петя выпустил очередь в парня прямо из машины, через лобовое стекло. Бандит рухнул на стекло, которое еле держалось. На панель посыпались осколки, а по трещинам стекла потекла кровь.
Петя нажал на педаль газа. Он разогнался и резко развернулся. Тело бандита слетело с машины на оживленную трассу.
Автомеханики «красных» быстро заменили лобовое стекло в их логове, а Петя получил похвалу от Властелина и награду в три тысячи долларов.
Два дня прошли как в тумане – перед глазами у Пети стоял тот парень, которого он расстрелял через лобовое стекло. Взгляд, осколки, грех, награда от Властелина, очередная вина. Всё это преследовало Петю. Ему снилась его могила – его засыпали землей, родных рядом не было, но рядом была могила Бори, Властелина, Лёхи и других бандитов.
8 апреля 1993. Утро.
Петя шёл домой к отцу. Утро выдалось серым и промозглым. Петя шел с сумкой через плечо - продукты, стараясь не смотреть по сторонам. В голове стучало: "Просто дойти. Просто подняться. Проще простого..."
У соседнего подъезда стоял белый фургон "РАФ" с потускневшей от времени надписью "Ритуальные услуги" на боку. Двери были распахнуты, и оттуда доносились рыдания. Петя замедлил шаг.
На крыльце стояла пожилая женщина в черном платке — вся сгорбленная, будто под невидимым грузом. Она прижимала к груди фотографию в рамке — белокурый паренек в строгом костюме, улыбающийся на фоне школьного зала. "Выпускной, 1991" — гласила надпись в уголке.
— Сыночек... сыночек мой... — всхлипывала она, проводя пальцами по стеклу.
Двое мужчин в потертых пиджаках вынесли гроб — простой, сосновый, без излишеств. Когда они проходили мимо, Петя увидел через приоткрытую крышку — там лежал тот самый , которого расстрелял Петя. Он был в чёрном школьном костюме с белой рубашкой. Только теперь его лицо было бледным, а на щеке — входное отверстие от пули.
"Моя пуля", — промелькнуло в голове у Пети.
Он вдруг вспомнил, как стекло треснуло тогда, как кровь заструилась по трещинам... Как этот пацан смотрел на него в последнюю секунду — не со страхом, а с каким-то глупым удивлением, будто не верил, что все всерьез.
Гроб с глухим стуком задвинули в фургон. Женщина рванулась вперед, но ее удержали:
— Мамаша, успокойтесь... все, уже все...
Фургон захлопнули. Двигатель чихнул, взревел, и машина тронулась, оставляя за собой сизый выхлоп.
Петя стоял как вкопанный. В ушах звенело. Он вспомнил, что тогда был в маске и перчатках. Его не узнают. Не могли узнать.
Но это не имело значения.
Он медленно повернулся и зашагал к своему подъезду. Каждый шаг давался с трудом, будто ноги стали ватными. В голове крутилась одна мысль: "Ему было столько же, сколько мне... А может, и меньше".
Лифт не работал — как всегда. Петя поднимался по лестнице, хватаясь за перила. На площадке перед дверью отца остановился, перевел дух.
Пальцы сами нашли кнопку звонка. Где-то внутри раздались шаги.
Дверь открылась.
— Петя? — отец стоял на пороге, в старом халате, с кружкой чая в руке. Его глаза были красными — то ли от недосыпа, то ли от выпивки.
Петя не ответил. Он просто вошел внутрь, хлопнув дверью за спиной.
На улице, за окном, еще долго стояло эхо похоронного марша.
— Ч-что это за парень там? Ну…увезли.
Отец нахмурился и взял Петю за куртку.