Партизанское движение в Крыму в 1943 и в 1944 годах[73]
Партизанское движение на территории Крымского полуострова также способствовало ухудшению положения 17-й армии. В то время как в просматриваемой степи у партизан не было укрытий и их свобода действий была здесь сильно ограничена, Крымские горы являлись трудноконтролируемой и почти идеальной местностью для их действий. Правда, до тех пор, пока 17-я армия находилась на Кубанском плацдарме, партизанское движение в Крымских горах было почти незаметным.
И тот небольшой партизанский отряд, который летом 1943 года был ликвидирован в каменоломнях южнее Керчи, занимал скорее выжидательную позицию, и лишь по ночам партизаны выбирались из своих пещер, чтобы раздобыть пропитания у местных жителей[74].
Однако вскоре после эвакуации 17-й армии с Кубанского плацдарма на дорогах, ведущих через Крымские горы, стало неспокойно. Партизаны несколько раз взрывали железнодорожное полотно на линии Владиславов-ка – Джанкой. В горах постоянно совершались налеты на одиночные автомобили и на посыльных-мотоциклистов. Поэтому командованию 17-й армии пришлось отдать приказ о следовании через горы только с охраной. Партизаны регулярно нападали на населенные пункты, расположенные у подножия Крымских гор, так что находившимся в них немецким гарнизонам приходилось занимать круговую оборону и удерживать эти селения до тех пор, пока не поступал приказ на отход наших войск.
I румынскому горнострелковому армейскому корпусу, под командованием генерала Шваба, происходившего из семьи румынских немцев, было поручено вести борьбу с партизанскими отрядами в Крымских горах и в прилегающих к ним районах. В состав этого корпуса входили 1-я и 2-я румынские горнострелковые дивизии. Эти мобильные соединения постоянно проводили рейды в непросматриваемой горной местности, густо заросшей кустарником и вековыми деревьями, с множеством скал и глубоких пещер. Часто происходили стычки с партизанами, проходившие с переменным успехом, но румынским горнострелковым частям и подразделениям этих дивизий так и не удалось окончательно разгромить этого коварного и умелого противника. Кроме того, по ночам партизан снабжали с материка по воздуху всем необходимым. Нередко можно было наблюдать, как на вершинах гор загорались сигнальные огни, служившие ориентиром для вражеских транспортных самолетов.
Боевая группа, сформированная из подразделений зенитных батарей, вооруженных 20-мм автоматическими зенитками на самоходных лафетах повышенной проходимости, всей своей огневой мощью поддерживала I румынский горнострелковый корпус во всех его операциях против партизанских отрядов. В остальное время эта боевая группа обеспечивала противовоздушную оборону служб снабжения зенитных частей, расположенных в населенных пунктах в окрестностях Симферополя.
Можно было предположить, что во время крупномасштабного наступления противника на фронте эти отряды партизан, скрывающихся в Крымских горах, преподнесут нам еще немало неприятных сюрпризов и перейдут к активным боевым действиям, начнут планомерные атаки на наши военные объекты и постараются заблокировать горные дороги. Поэтому командование армии не могло отказаться от размещения на постоянной основе в Крымских горах значительных сил упомянутых двух румынских горнострелковых дивизий, и эти дивизии никак не могли быть использованы в качестве оперативного резерва 17-й армии для нанесения каких-либо контрударов по позициям противника. Достаточно было уже и того, что им худо-бедно удавалось прикрывать фронт с тыла.
Глава 18Зима 1943/44 года
Создание оборонительных сооружений – воздушная обстановка
Зима оказалась на удивление мягкой, во всяком случае, Сиваш так и не замерз, чего все так опасались осенью. В декабре 1943 года и вплоть до второй половины января 1944 года боевая деятельность в районе Сиваша и на Татарском (Турецкому) валу велась относительно вяло. Немецким войскам удалось повсеместно удержать свои позиции и даже существенно укрепить их.
В течение зимы 1943/44 года достойной внимания была вражеская пропаганда с помощью листовок, которые разбрасывались с самолетов. При этом стоит отметить, что противник обращался в этих листовках к каждой немецкой дивизии, дислоцированной в Крыму, индивидуально. Это происходило путем перечисления фамилий командиров отдельных подразделений и их дискредитации с целью посеять недоверие. Затем перечислялись фамилии военнослужащих вермахта, которые во время разведывательных поисков якобы живыми и здоровыми попали в руки противника (по всей видимости, солдатские книжки этих военнослужащих оказались в руках Советов).
9-я зенитная дивизия тоже удостоилась чести такого «персонального обращения», состоявшего из смеси угроз и соблазнов, сулящих прекрасную жизнь в русском плену. К сожалению, ни одна из этих листовок не сохранилась.
Часто происходили воздушные налеты вражеской бомбардировочной авиации на различные участки фронта и на прифронтовую полосу, а также на аэродромы. Истребители люфтваффе и батареи зенитной артиллерии регулярно сбивали вражеские машины. Находившаяся на северо-западе Крыма небольшая военно-морская база Ак-Мечеть (ныне Черноморское), являвшаяся также важной перевалочной базой снабжения, тоже нередко становилась целью налетов небольших групп вражеской штурмовой авиации, которые каждый раз теряли по нескольку машин, сбитых огнем зенитной артиллерии.
В это же время порт Ак-Мечеть стал ареной одного интересного инцидента.
Средь бела дня в порт на полном ходу влетел торпедный катер, и только здесь стало ясно, что это вражеское судно. Осознав свою ошибку, экипаж катера развернул судно и попытался снова скрыться в открытом море, так и не открыв огонь по немецким судам, стоявшим в порту. Легкие автоматические 20-мм зенитные пушки лишь с некоторым запозданием открыли ураганный огонь и потопили вражеский катер. Спасенные немецкими катерами русские матросы на допросе признались, что отстали от своего соединения, потеряли ориентировку и подумали, что находятся у другого, противоположного участка берега Каркинитского залива, который к этому времени уже был занят советскими войсками. Вот такая навигация с ошибкой на 180 градусов.
10 января 1944 года противник усилил давление с плацдарма, расположенного севернее Керчи. Русские попытались охватом со стороны моря и атаками с ограниченной целью передвинуть свои позиции вперед. В общем и целом немецким войскам удалось удержать свои позиции, однако возросшая боевая активность на этом участке фронта вынудила командование 17-й армии держать здесь в постоянной боевой готовности свои резервы, а также стянуть сюда крупные силы артиллерии, в том числе и зенитной. Зенитные батареи постоянно принимали активное участие в боевых действиях, нанося по противнику огневые удары и особенно ведя огонь по таким трудно поражаемым мелким целям, как торпедные и десантные катера противника, приближавшиеся к берегу Керченского полуострова (см. карту 9а)[75].
И хотя часто повторяющиеся воздушные налеты немногочисленных групп советских бомбардировщиков и штурмовиков на аэродромы и железнодорожный узел Джанкой не наносили этим объектам существенного ущерба, однако немецкому командованию приходилось выделять для обеспечения их зенитного прикрытия значительные силы зенитной артиллерии, которой и без того не хватало для обеспечения противовоздушной обороны обширной территории Крыма.
В конце января и в начале февраля 1944 года на Перекопском перешейке снова стало неспокойно, хотя и не было заметно, что противник собирается перейти здесь в серьезное наступление. И март не принес никаких существенных изменений обстановки. Однако положение могло в любой момент резко ухудшиться, если бы превосходящие силы противника одновременно начали бы крупномасштабное наступление на Крым со своего плацдарма севернее Керчи и с северного участка Крымского фронта.
17-я армия использовала выигрыш во времени для инженерного оборудования и дальнейшего усовершенствования позиций вокруг Севастополя, а также для пополнения запасов продовольствия и боеприпасов в этом укрепрайоне. Ускоренными темпами продолжалось инженерное оборудование местности и создание оборонительных сооружений под Керчью, на Парпачской позиции и на озерных дефиле юго-восточнее Татарского (Турецкого) вала. Примерно в 20 километрах севернее Симферополя поперек степи была наскоро сооружена так называемая оборонительная «Линия Гнейзенау», представлявшая собой отсечную позицию с траншеями полного профиля и противотанковыми рвами и перекрывавшая основные дороги, ведущие к городу.
Командование 17-й армии нисколько не сомневалось в том, что прошедшие относительно спокойные зимние месяцы скоро сменятся весенним штурмом, который станет для армии тяжелейшим боевым испытанием. Было очевидно, что германское Верховное командование не планирует начать эвакуацию немецких войск из Крыма, а неоднократные настойчивые требования командования 17-й армии так и не были удовлетворены. Поэтому армии оставалось лишь сделать все возможное, чтобы как можно лучше подготовиться к наступающим тяжелым временам.
13 и 16 марта 1944 года авиация противника довольно крупными для условий Восточного фронта силами появилась над Феодосией, в налете на город принимали участие от 35 до 40 машин. Они атаковали порт и зенитные батареи при сильном вертикальном эшелонировании (то есть рассредоточении воздушных судов по высоте) от 50 до 1800 метров. Портовые сооружения получили незначительные повреждения, отдельные зенитные батареи понесли потери среди личного состава, некоторые зенитные орудия были выведены из строя. Тем не менее во время этих двух бомбардировок огнем зенитчиков было сбито 9 вражеских машин.
И штурмовая авиация противника активизировала свою деятельность над полем боя, так что командование 9-й зенитной дивизии снова было вынуждено рекомендовать своим подразделениям, в том числе и тяжелым батареям, открывать заградительный огонь заблаговременно и на большом удалении от воздушных целей, а также низко над позициями наших войск.
1 апреля произошел еще один воздушный налет на Феодосию, в котором участвовали 32 вражеских бомбардировщика, атаковавших при умелом вертикальном эшелонировании от 100 до 2000 метров. Но и на этот раз нашей зенитной артиллерии удалось сбить 3 машины противника. Результаты в 10 процентов сбитых машин, достигнутые во время каждого из этих трех налетов на Феодосию, были хорошими средними показателями. Если авиация противника теряла при каждом налете около 10 процентов своих бомбардировщиков, и это без учета повреждений, наверняка полученных другими машинами, то такое достижение зенитной артиллерии могло считаться вполне удовлетворительным, тем более что из-за плохих погодных условий истребители люфтваффе не смогли принять участие в отражении этих атак. Если же в бой вступали немецкие истребители, то в этом случае процентное отношение сбитых машин противника всегда было значительно выше.
4 и 6 апреля 1944 года около 35 советских бомбардировщиков атаковали аэродром Каранкут под Джанкоем, применив такой же самый хитроумный способ атаки – сильное вертикальное эшелонирование от 20 до 2000 метров. 4 апреля не удалось сбить ни одной вражеской машины, но 6 апреля был достигнут полный успех: 4 самолета сбили зенитчики и 12 машин уничтожили немецкие летчики-истребители.
Во всяком случае, эти воздушные бои принесли уверенность в том, что и при ожидаемом вскоре крупномасштабном наступлении на Крым можно будет наносить авиации противника ощутимые потери и обеспечить зенитное прикрытие собственных войск, насколько это позволят ограниченные возможности нашей зенитной артиллерии и истребительной авиации. После успехов, достигнутых на Кубанском плацдарме и в Крыму при отражении налетов авиации противника, а также после успешного участия в наземных боях, зенитные войска с полной уверенностью в своих силах готовились к предстоящим сражениям за Крым и Севастополь.