Что ж, ни для кого из твоих соратников не секрет, кто станет королевой, когда истинный король, потомок короля Линнира взойдет на трон своих предков.
— Когда я стану королем, я повелю учредить Орден Женской Юбки! — гневно сулит будущий властитель. — Его будут получать те, кого от справедливого гнева и возмездия короля спасет женщина! Мне кажется, ты его возглавишь, лорд Арвес!
«Но разве это правильно, что от справедливого гнева и возмездия можно будет спастись? Да еще и таким путем?» — думаешь ты.
Раньше ты бы непременно спросил своего сюзерена об этом. Теперь — молчишь. И дело не в том, что здесь и сейчас — не место и не время. Ты просто боишься услышать ответ. Так боишься, что в глазах темнеет.
Оказывается, это очень страшно — ненавидеть своего вождя. Страшно не за себя — за то дело, коему вы оба служите. Ведь если он достоин твоей ненависти, не значит ли это, что он не достоин занимать то место, которое занимает? А если он недостоин… тогда все напрасно. Терпение… жертвы… подвиги… многолетнее ожидание отцов и дедов… Если он недостоин — всему конец. Потому что другого короля нет и быть не может!
«Не может быть, чтоб отцы и деды так его проглядели! — с надеждой думаешь ты. — Это я чего-то не понимаю!»
«Все из-за этой простолюдинки, посмевшей предпочесть мне уличного оборвыша!»
Роуни вздрагивает от этой злой мысли, но не уходит. Ты по-прежнему чувствуешь ее руку на своем плече.
— Встань, лорд Арвес! Ты прощен! — коротко бросает твой сюзерен. — Сейчас я избавлюсь от трупа и…
Он поворачивается к мертвецу, воздевает руки… и в этот миг в полной тишине вдруг отчетливо слышатся чьи-то чужие шаги.
Они приближаются.
— Проклятье!
На краткий миг все замирают в растерянности. Ты догадываешься первым.
— Сюда, государь! — шепчешь ты, увлекая своего сюзерена во мрак библиотеки. Дальше… дальше… туда, где за книжными стеллажами лежит тьма. Соратники поспешают за вами.
— Тише вы! — приказывает твой сюзерен.
Шаги снаружи становятся слышней. Замирают на миг. Слышится испуганный возглас. Шаги начинают быстро удаляться. Кто-то спотыкается, вскрикивает еще раз и переходит на бег.
— Отлично! — зло говорит потомок истинного короля. — И что теперь делать? Что-то прятать уже поздно! Сейчас сюда сбежится охрана!
Ты смотришь на него и внезапно понимаешь, что он — свой. И это неважно, что ты его ненавидишь. Он — свой. А те, кто сейчас сбегутся на мертвое тело, — чужие. Может, они даже замечательные и благородные, но — чужие. А своих чужим не отдают!
— Но… мы ведь тоже охрана, государь! — говоришь ты.
И твой король мигом понимает, что ты имеешь в виду.
— Кто отвечает за этот участок? — спрашивает он.
— Я, государь, — обреченно откликается Арвес, сын графа Шерда, по несчастной случайности заколовший своего.
— Бегом к капитану Блавиру! Доложишь ему, что обнаружил мертвое тело.
— Да, государь, — отвечает Арвес.
— Веди себя как обычно, — приказывает твой сюзерен. — Не то заподозрит. Твоя задача — не сознаться в этом дурацком убийстве, а сообщить о том, что нашел тело, ясно?
— Да, государь, — повеселев, откликается Арвес, направляясь к выходу.
— Кинжал отдай! — приказывает твой сюзерен. — Я подумаю, кому его подбросить. А теперь все — по своим постам! И живо, пока нас здесь не застали!
Ночь, мрак, шорох плащей, далекие взволнованные голоса…
— Сейчас я отведу тебя к капитану гвардии, и ты сознаешься, — говорит твой сюзерен своему слуге. — Скажешь, что это ты убил мальчишку. Скажешь, приревновал его к какой-нибудь девке. Приревновал и убил. Вы поссорились, все такое… у него оказался нож… ты перехватил, отобрал, а потом поддался гневу. Теперь, когда гнев прошел, сообразил, что натворил, и решил во всем сознаться мне, ясно?
— Но, господин… — Слуга со страхом смотрит на лорда Челлиса.
— Молчи, — властно обрывает его лорд. — Делай, как сказано, и я тебя вытащу. Или ты не доверяешь своему господину?
В глазах слуги кромешный ужас.
— Не доверяешь, — почти ласково произносит лорд Челлис, и слуга валится на колени.
— Господин!
— Думаешь, что это не в моей власти.
— Господин, умоляю… не надо!
— Не веришь в мои способности мага.
— Господин…
— В мой несравненный ум.
— Пожалуйста… ну пожалуйста… пощадите…
Твой сюзерен морщится и делает короткий жест перед лицом слуги. Словно бы перебирает пальцами нечто незримое, висящее в воздухе.
Слуга тотчас замолкает. Взгляд его на миг затуманивается, потом проясняется вновь.
— Так ты понял, что нужно сделать? — интересуется твой сюзерен.
— Да, господин, — откликается его слуга.
— Запомнил?
— Да, господин.
— Лорд Уллайн, я сейчас приду, — оборачиваясь к тебе, бросает твой сюзерен. — Только отведу этого посмевшего усомниться во мне труса куда следует и приду.
Ты смотришь им вслед. Магу и его жертве. И думаешь, что тоже сомневаешься в несравненном уме своего сюзерена. Нет, как маг он и впрямь силен, удается же ему как-то вытворять все это под носом у дворцовых магов и оставаться не пойманным. А вот насчет несравненного ума… Этот несравненный умник так и не смог никому подсунуть окровавленный кинжал. И магия не помогла. «Слишком много людей, мне не справиться со всеми сразу!» — заявил он после нескольких бесплодных попыток проникнуть в чужие покои, когда вас едва не застигли. «Да и придворные маги могут почуять», — недовольно добавляет он, глядя на тебя так, словно это ты развел во дворце всяких посторонних магов, мешающих твоему сюзерену колдовать. Зато некоторые его идеи о том, кому надлежит подсунуть орудие убийства… вот больше заняться нечем канцлеру его величества, как слуг кинжалами убивать! Да и капитану гвардии — тоже. Хорошо, хоть удалось объяснить этому умнику, что сильных врагов таким образом скомпрометировать нельзя, а вот насторожить их… Что им стоит немного подумать и пригласить для расследования мага получше?
А то, что случилось потом, было неприятней всего. Оставшись с орудием убийства, которое вот-вот начнут искать дворцовые маги, не зная, кому его можно подсунуть и куда вообще деть, твой гордый и отважный сюзерен, потомок древнего королевского рода…
«Хорошо, что, кроме меня, этого никто не видит», — думал ты, глядя в это серое от страха лицо, бессмысленные глаза и трясущиеся губы.
Трус.
Тот, кого ты и остальные твои соратники готовы не щадя своих жизней посадить на престол, — трус. Обыкновенный жалкий трус.
И когда вошел этот несчастный, его слуга… когда глаза твоего сюзерена внезапно вспыхнули и лицо мигом преобразилось… в один миг он превратился из умирающей от ужаса загнанной жертвы в безжалостного, уверенного в себе хищника.
Ты ни на миг не сомневаешься, что он не станет спасать своего слугу.
«Он и вообще никого спасать не станет», — смятенно думаешь ты.
«Так нужен ли нам такой король?»
«А разве у нас есть другой?»
Ты стоишь, окруженный отчаяньем, и бремя несуществующего выбора наваливается на тебя могильной плитой.
«Дед, а дед, что ж вы такое натворили?!»
— А нам теперь что делать? — шепчешь ты в пустоту, но пустота не отвечает.
И дед молчит. Наверное, правым себя считает.
Ты не можешь уснуть. Вот совершенно не можешь.
Ты лежишь и мысленно сравниваешь двух человек. Нынешнего короля и того, кто станет править, когда заговор увенчается успехом. Уже одно то, что ты их сравниваешь, и сравниваешь всерьез, приводит тебя в ужас. Еще недавно ты и подумать бы ни о чем таком не посмел. Твой сюзерен был для тебя всем. Целью твоей жизни и венцом твоего служения. Вот только… тогда ты не знал его так хорошо, как знаешь сейчас. Тебе не приходилось служить с ним в одной роте, вместе стоять в карауле, рисковать жизнью, пытаясь осуществить заговор против короля… ты его просто не знал как следует, своего сюзерена. Ты его себе, можно сказать, придумал в своих мальчишеских фантазиях. Теперь ты знаешь, каков он. Слишком хорошо знаешь.
Если во главе честного и благородного дела стоит мерзавец — это дело обречено, не так ли? Но разве из этого следует, что нужно вовсе отказаться от самого дела? От борьбы, от мести, от уничтожения потомка мерзкого узурпатора?
Ведь есть же какие-то древние, веками не применявшиеся законы об избрании нового государя в случае, если прежняя династия пресеклась? Ведь можно же отыскать их и воспользоваться мудростью далеких предков?
«Так не лучше ли пресечь обе династии разом? — вдруг приходит тебе в голову. — И начать новую. Не запятнанную ни преступлениями предков, ни собственной мерзостью?»
Ты смотришь в зеркало. Из его глубин на тебя взирает не слишком красивый, мрачный и настороженный тип — ты сам.
«Гожусь ли я на эту роль?»
Ты пытаешься представить на своей голове корону, но у тебя ничего не выходит.
А потом твое отражение в зеркале расплывается и пропадает. На его месте появляется Роуни. Она внимательно смотрит на тебя и качает головой.
И верно. Какой из тебя король? Тебе и с графством, если что, не справиться. На это у отца есть Хелген, твой старший брат, а ты… тебя готовили совсем для другого. Плохо готовили, как оказалось. Очень плохо. Вот сейчас, прямо сейчас нужно что-то решить, найти какой-то выход — а ты не можешь, не знаешь как…
«А что, если… заменить его кем-нибудь! — внезапно думаешь ты о своем сюзерене. — Кем-нибудь, кто подходит!»
Ты припоминаешь, как двенадцать невесть где подобранных простолюдинов, заколдованных опытным магом, принесли вассальную клятву его величеству Ремеру вместо вас и это сошло им с рук. Так, может, если найти стоящего мага и заменить твоего сюзерена кем-нибудь подходящим…
«Время… на все это просто не хватит времени… заговор вошел в завершающую стадию. Короля должны убить со дня на день, слишком поздно искать замену мерзавцу. Слишком поздно».
«Может, потом?»