Нам, солдатам бывалым, картина жестоких боёв известна, и мы на её фоне завтракали с аппетитом. Но новичкам полка было тяжело на душе, не у всех оставался былой блокадный аппетит. Например, секретарь-машинистка штаба полка Рита Туманова стояла бледная, её уговаривали кушать командир полка подполковник Новожилов Сергей Иванович и комиссар полка Зверев. На Риту смотрели и другие солдаты женского пола: телефонистки, радистки, пополнившие полк в блокадные месяцы[55].
На фоне Синявинских высот вдали виднелся подбитый паровоз узкоколейной железной дороги. На вершине высот – немцы, у подножия – наши, в том числе передовые наблюдательные пункты (ПНП) полка, батарей. За штабелями торфа на равнине и на опушке леса и в отдельных кустарниках виднелись стволы артиллерийских орудий, в том числе и нашего 334-го Краснознамённого полка.
Отвоёванные у немцев землянки мы переориентировали в сторону Синявинских высот, где намертво зацепился враг. Спустя уже несколько суток кто-то заметил, что у нашей землянки, в которой разместился разведвзвод штабной батареи, высоко на сосне висел труп немца. Очередью из автомата верёвка была перерезана, и труп упал у входа в землянку. Волосатого блондина отправили в штабель трупов немецких вояк. На торфяниках таких штабелей было много.
Из политдонесений штаба 334-го ап:
за № 011 от 04.02.43 г.:
«Противник вёл интенсивный арт[иллерийско]-миномётный огонь по нашим боевым порядкам. Полк вёл методический артиллерийский огонь по противнику, израсходовано 40 снарядов».
за № 017 от 10.02.43 г.:
«Противник частями 21[-й] ПД, опираясь на ДЗОТы и полевую оборону, оказывает упорное сопротивление продвижению наших частей. Артиллерия и миномёты противника по-прежнему производят интенсивный обстрел переднего края наших частей, боевых порядков артиллерии и по ближним тылам.
Оказывая упорное сопротивление наступающим отрядам нашей пехоты, противник часто мелкими группами переходил в контратаки. Отбив все контратаки противника, наша пехота по-прежнему занимает старые позиции. Полк в течение суток вёл артиллерийский огонь огневыми налётами и методически».
за № 020 от 13.02.43 г.:
«Группа ПП 286[-го] СП вела огонь по переднему краю и по участкам противника. Наша пехота продвинулась на 300–400 метров вперёд и залегла. Противник ведёт интенсивный артиллерийско-миномётный и пулемётный огонь по нашей наступающей пехоте и боевым порядкам артиллерии».
Из приказа № 04/н по 334-му ап от 01.05.43 г. о награждении старшего сержанта Бичёва Михаила Никифоровича медалью «За Отвагу»:
«Во время боевых действий в районе Синявино со 2 по 27 февраля… проявил исключительное мужество и героизм. Работая командиром вычислительного отделения, он под ураганным огнём противника быстро и точно производил подготовку исходных данных для стрельбы, чем обеспечивал исключительно точное ведение огня батареи. Благодаря его данным батарея подавила несколько огневых точек противника… Во время выполнения задания был засыпан землёй от разорвавшегося снаряда, вся одежда была порвана осколками, но это не остановило его работу».
Из приказа № 04/н по 334-му ап от 01.05.43 г. о награждении командира отделения связи управления дивизиона Самбулова Константина Трофимовича медалью «За Отвагу»:
Старший сержант Самбулов «один без телефонистов держал бесперебойную связь наблюдательного пункта с огневыми позициями, благодаря [его] мужеству и инициативе весь дивизион сумел выполнить боевую задачу, нанеся противнику большой урон».
Из приказа № 04/н по 334-му ап от 01.05.43 г. о награждении тракториста 2-й батареи младшего сержанта Трефилова Семёна Осиповича медалью «За Боевые заслуги»:
«…всё время находился на огневой позиции, обеспечивая быстрое передвижение материальной части на новые огневые позиции, чем способствовал быстрому открытию артиллерийского огня».
Из политдонесения штаба 334-го ап за № 022 от 15.02.43 г.:
«Во время обстрела огневой позиции прямым попаданием снаряда были зажжены наши снаряды, это заметил кр[асноармее]ц Корольков и, несмотря на обстрел и большую опасность, он один в течение 10 минут ликвидировал пожар, тем самым спас остальные снаряды»[56].
Однажды мне, в то время заместителю командира штабной батареи по политчасти, было приказано рано утром, почти под покровом ночи, отправиться на передовой наблюдательный пункт для проработки приказа о предстоящем наступлении на 8-ю ГЭС и станцию Мга. По одному ходить в сторону ПНП не разрешалось. Поэтому меня сопровождал солдат, бывший ездовый переднего выноса 1-го орудия 1-го взвода 1-й батареи, где я был «коренным» ездовым в первые дни войны. В конце 1941 года, в разгар блокады, как уже говорилось, лошадей мужского пола мы съели, а кобыл через Ладогу отправили на Большую землю рожать жеребят для конной армии Белова. Оставшиеся ездовые выполняли обязанности разведчиков и обслуживающего персонала, более грамотные входили в орудийные расчёты.
Когда мы возвращались с ПНП в штабную батарею, мне показалось странным поведение сопровождавшего меня солдата. Когда мы пересекали простреливаемое трассирующими пулями пространство, солдат прятался за мою спину, а когда возвращались с ПНП, он старался идти впереди меня, то есть на всём пути следования туда и обратно солдат прятался за меня, «кланяясь» каждому пролетевшему снаряду или шальной мине. В пути было не до размышлений и догадок. Я сознательно прикрывал труса своим телом.
По возвращении в штаб мне встретился Байков, старший лейтенант службы «ОО» («Особый отдел»), которому я поведал о странном поведении разведчика, сопровождавшего меня на ПНП и обратно.
– Хорошо, – сказал тот. – Проверю его поведение в других случаях.
Долго ждать результатов проверки не пришлось, так как все были в движении, торфяник простреливался, по нам фашисты с высоток вели почти прицельный огонь. Встретив меня, Байков доложил, что сопровождавший меня солдат – мародёр. У него обнаружены золотые вещи (кольца, часы, деньги, облигации и другие ценности), которые он снимал с трупов, и поэтому его Байков отправил «куда следует»[57].
Вот так «телохранитель» был у меня, подумал я тогда. Но удивляться особенно было нечему: блокада, жертв много, среди честных бойцов и командиров встречались и мародёры. Война есть война, всякое бывало.
Из политдонесений штаба 334-го ап
за № 022 от 15.02.43 г.:
«Противник продолжает упорное сопротивление наступлению наших частей, ведя сильный огонь из всех видов оружия. 2/286 [СП] после артподготовки (25 мин[ут]) перешёл в наступление, продвинулся, примерно, на 100 метров, занял ДЗОТ и землянку и был остановлен сильным огнём противника».
за № 024 от 17.02.43 г.:
«В ходе нашего наступления противник предпринимал неоднократные контратаки, которые нашим огнём отбивались с большими для него потерями, и противник вынужден [был] откатываться на свои исходные позиции. За период наступления пехота продвинулась на 350–400 метров и заняла несколько землянок, ДЗОТ и часть трофейного оружия.
Артиллерийским огнём за период боёв подавлено 10 миномётных батарей, 3 станковых пулемёта, 2 огневые точки и уничтожено 2 скопления живой силы врага. В бою отличились бойцы и командиры, проявившие мужество и отвагу по разгрому немецких оккупантов. Часть из них представлена к правительственной награде».
Из приказа № 04/н по 334-му ап от 01.05.43 г. о награждении телефониста 4-й батареи красноармейца Воронкина Павла Павловича медалью «За Отвагу»:
23 февраля «…под сильным ружейно-пулемётным и артиллерийско-миномётным огнём вынес с поля боя тяжело раненного командира взвода лейтенанта Иванова. Во время выноса вторым артиллерийским налётом был сам контужен и легко ранен, но, несмотря на свою боль, продолжал выносить, и вынес лейтенанта Иванова уже мёртвым. При приказании эвакуироваться в госпиталь тов. Воронкин попросился остаться на поле боя до выполнения боевой задачи».
Из приказа № 04/н по 334-му ап от 01.05.43 г. о награждении телефониста 5-й батареи красноармейца Гарбуза Василия Ильича медалью «За Отвагу»:
«Десятки раз под сильным обстрелом противника он наводил телефонную линию и восстанавливал повреждённую. 22 февраля… нужно было немедленно навести связь и приготовиться к открытию огня. Тов. Гарбуз под сильным ружейно-пулемётным и артиллерийско-миномётным огнём противника линию навёл, и весь период боя находился на линии, исправляя разрушенную связь, проявляя при этом смелость и мужество».
Из приказа № 04/н по 334-му ап от 01.05.43 г. о награждении разведчика 3-й батареи красноармейца Меркулова Василия Петровича медалью «За Отвагу»:
«20 февраля… под ураганным обстрелом доносил точные сведения о противнике в штаб дивизиона. Благодаря чему своевременно открывался огонь по скоплению противника. Разведчиком Меркуловым было обнаружено три станковых пулемёта, которые были подавлены нашим огнём, и тем самым было обеспечено продвижение пехоты вперёд».
Из политдонесения штаба 334-го ап за № 019 от 12.02.43 г.:
«При ведении огня чёткость и быстроту при наводке орудия показали орудийные расчёты с[ержан]та Долбикова 3-й батареи (наводчик ефрейтор Джелдашев) и орудия мл[адшего] с[ержан]та Горох 1-й батареи, которые первыми открывали огонь и вели [его] без задержки. Противник дал ответный налёт, но, несмотря на обстрел, орудийные номера не покидали своих мест и продолжали вести огонь по врагу.