Но было также понятно, что подобное решение стало бы абсолютно беспрецедентным в практике международных отношений.
Уже неделю гаванцы готовились к этому событию, собираясь встретить Горбачева с широко раскрытыми объятиями. Фидель лично хотел продемонстрировать всему миру нерушимость дружбы с Советским Союзом, показать единство наших стран и наших руководителей.
В честь высокого советского гостя кубинский комитет по труду сократил рабочий день, чтобы поприветствовать советского лидера смогли более полумиллиона жителей Гаваны. Было бы просто неуважением к этим людям, если бы после долгого ожидания мимо них на высокой скорости промчались бы советские бронированные лимузины с затемненными стеклами.
И главное, по словам Абрантеса, «Фидель Кастро является воплощением суверенитета Кубы. И какое бы глубочайшее уважение он не питал к Горбачеву, он не может позволить себе на своей территории сесть в представительскую автомашину другого государства. Это для него вопрос принципиальный».
Этот факт, по мнению министра, несомненно, будет эффектно обыгран прессой капиталистических стран.
Если советская сторона, сказал министр, будет настаивать на своем варианте, «товарищу Фиделю придется ехать отдельно от товарища Горбачева».
Он подчеркнул, что «кубинцы не могут пойти на советский вариант и воспринимают его как минимум как неуважение их национальной гордости, их Революции, а как максимум — как обидное личное оскорбление».
«Валерий, не забывайте, что если в Варшаву и Прагу красное знамя и социализм принесли русские танки, — эмоционально говорил Абрантес, то мы — кубинцы — знамя нашей Революции с боями пронесли от Сьерра-Маэстры до Гаваны».
Хосе Абрантес резонно заметил, что вряд ли подобная ситуация могла бы сложиться, например, при визите американского президента Рейгана в Москву. Трудно представить, чтобы Рейган на своем «Кадиллаке» вез Горбачева в Кремль.
Я понимал абсурдность требований нашей стороны. Тем не менее Центр шифровка за шифровкой настаивал именно на этой схеме.
Фидель же, в свою очередь, настаивал, чтобы Горбачев не просто ехал в его автомобиле, а всю поездку стоял вместе с ним в открытой машине, приветствуя жителей Гаваны. Появление Горбачева и Кастро вместе в открытой машине, по его мнению, при поездке по Гаване будет иметь колоссальный политический эффект и продемонстрирует авторитет кубинского лидера и поддержку революционной Кубой процесса перестройки, осуществляемой Горбачевым. Безопасность, уверен он, будет надежно гарантирована кубинскими спецслужбами.
После многочасовых дебатов Абрантес заявил, что как профессионал он понимает наши возражения против поездки в открытой машине и постарается убедить Фиделя не настаивать на своем предложении, однако в этом случае трассу, где будут находиться встречающие, придется значительно сократить и уменьшить на ней число людей. Нельзя обижать жителей Гаваны.
Ну, а поездка Фиделя в советской машине даже и не обсуждается.
В конце концов вопрос с автомобилем был решен, причем на самом высоком уровне.
Горбачев самоуверенно, видимо, в расчете на то, что Фидель все же уступит, предоставил ему право выбора. Но Фидель настоял на своем — во время визита лидеры, к огромному удовольствию встречавших Горбачева гаванцев, ехали из аэропорта на открытом кубинском ЗИЛе.
Несмотря на эту непростую ситуацию, в ходе нашего общения мы с Хосе Абрантесом проникались все большим уважением друг к другу.
Надо сказать, что налаживанию добрых деловых и личных отношений с Х. Абрантесом, Ф. Пардо, штабом кубинской охраны способствовал авторитет генерал-майора Б.П. Коломякова, его блестящие знания языка и психологии кубинцев.
Наконец больной вопрос решен, эмоции отошли в прошлое. Деловая часть, как правило, завершалась обменом опытом, беседами на общие темы.
Абрантес проявил хорошее знание истории 9-ки, особенно — ее неудач. Упоминал о таких моментах, которые, я уверен, в то время знали не многие сотрудники советской охраны. Покушение Ильина на «космонавтов». Нападение в 1971 году на Косыгина А.Н. во время его визита в Канаду и др. Внешняя разведка предупреждала тогда, что готовятся активные действия, направленные на срыв визита. Предупреждали и Косыгина. Однако тот заявил, что его дело — переговоры с премьер-министром Трюдо, а безопасность — дело спецслужб. Несмотря на увеличение числа сотрудников охраны, на все усилия резидентуры, венгру-эмигранту все же удалось пробиться к Алексею Николаевичу и на виду у прессы захватить его за голову и плечи. Инцидент был профессионально локализован, но осадок остался.
Охотно и откровенно рассказывал об особенностях работы Управления персональной охраны МВД Кубы.
Особенно мне запомнился его рассказ об организации кубинцами мер безопасности своего лидера во время поездки на инаугурацию президента в Венесуэлу.
Зарубежные визиты Фиделя Кастро
Визит Ф. Кастро в Каракас. Визиты Ф.Кастро в США. Фидель в СССР. Москва. Кремль. Воронеж 1972.
Задолго до визита в Каракас в МВД Кубы стали поступать оперативные материалы о враждебных намерениях правых сил, кубинской эмиграции. Поступала информация о конкретных вооруженных группах, которые планировали террористические акты, о конкретном кубинском эмигранте, собиравшемся прорваться в гостиницу для совершения акта центрального террора и др.
Надо было учесть, что в столице Внесуэлы в это время проживало около 60 тысяч беженцев с Кубы (40 тысяч только в столице), эмигрантов отсидевших сроки в кубинских тюрьмах, и откровенных контрреволюционеров, большинство которых стало также прибывать к началу инаугурации в столицу. Видным деятелем воинствующей кубинской эмиграции был ненавидевший Фиделя и кубинскую революцию уже упоминавшийся Убер Матос. Как организатор контрреволюционного заговора он после отбытия срока был выслан в Венесуэлу.
Крупномасштабная враждебная кампания была организована с подачи американцев венесуэльскими средствами массовой информации. Социалистическая Куба, Фидель по 24 часа в сутки обливались грязью в передачах радио и телевидения. Были подняты из архивов все выдуманные и невыдуманные негативные моменты, касающиеся взаимоотношений Кубы со странами Латинской Америки, личности Фиделя, его окружения.
Население довели до такого состояния, что один маленький мальчик, увидев Фиделя на экране телевизора, спросил у родителей: «Так это тот дядя, который ест детей?»
Обстановка, по словам Абрантеса, была намного сложнее, чем это было во время уже упоминавшейся 3-недельной поездки по Чили или во время поездок по Африке (Ангола, Зимбабве, Ливия), на Ямайку др.
Кстати, один из наиболее поразительных провалов ЦРУ относится именно к истории поездки Фиделя Кастро в Чили. Два местных агента ЦРУ должны были устранить Кастро во время пресс-конференции при помощи автомата, вмонтированного в телекамеру. Человек, которому предстояло спустить курок, был снабжен документами, которые выдавали его за агента кубинской службы госбезопасности, дезертировавшего в Москву. Все было готово, но за несколько часов до пресс-конференции один из участников заговора свалился с острым приступом аппендицита, а второй не решился действовать в одиночку и не нажал на курок.
Вторая попытка покушения готовилась на трассе проезда на севере Чили. Кубинский кортеж был вынужден остановиться из-за грузовика, блокировавшего узкую дорогу. В грузовике, как выяснилось, было 4 тонны (!) динамита, который не взорвался по необъяснимым причинам.
Завершив визит в Чили, Кастро вылетел в Гавану. Во время транзитной остановки в Лиме его следовавший в Гавану самолет должны были обстрелять агенты ЦРУ. В последний момент самолет Кастро был перемещен в такое место, где стрелять в него оказалось просто невозможно.
Однако, чем больше поступало от спецслужб негативной информации, тем крепче становилось намерение Фиделя ехать в Каракас.
По настоянию ГУПО вопрос об этой поездке был вынесен на специальное заседание Политбюро ЦК Компартии Кубы.
На заседании Фидель разразился эмоциональной речью, основными положениями которой были: первое — «каждый должен заниматься своим делом: я — делаю внешнюю политику; вы — охраняете меня».
Второе — «Если я посылаю своих солдат в бой в Анголе и других местах, то я, как главнокомандующий, не имею морального права бояться за свою жизнь. Вы хотите, чтобы я умер от старости в постели? Это недостойно революционера».
Третье — «Я не боюсь смерти. Моя гибель в борьбе послужит делу Революции, моя смерть от руки врагов закрепит мой авторитет, позволит на века стать еще одним символом нашего правого дела».
Позднее, в одном из своих выступлений, он заявил: «Не бойтесь славной смерти. Умереть за родину — значит жить. Пусть родина смотрит на вас с гордостью».
Энергичный и целеустремленный Фидель все же настоял на своем, правда, клятвенно пообещав строго выполнять все рекомендации Управления охраны.
Международный отдел ЦК Компартии, МИД и МВД Кубы начали работу задолго до визита.
В частности, кубинским дипломатам удалось добиться официального заявления венесуэльских военных, которые объявили кубинским эмигрантам, что не будут чинить препятствий любым негативным высказываниям в СМИ, но при малейшей попытке омрачить праздник враждебными действиями в отношении Фиделя и делегации Кубы вся кубинская колония будет лишена гражданства страны и выселена за ее пределы. Эмигранты поняли, что с ними не шутят.
Кубинская делегация состояла из 300 человек, из них 145 — охрана.
На первом этапе основная задача разведки и охраны состояла в сохранении в тайне программы пребывания делегации в стране, проведении дезинформационных мероприятий по введению в заблуждение вероятного противника.
Так, местные спецслужбы до последних минут считали, что кубинский лидер будет жить в одном из центральных отелей столицы. Но кубинцы заблаговременно и конспиративно, через одного из венесуэльских коммерсантов, купили (или арендовали?) загородный отель, обеспечили его ремонт, инженерную защиту от любого вида вооруженного нападения, под благовидным предлогом отремонтировали основную и резервную автодороги к нему и др.
В случае необходимости для обороны отеля мог быть использован скрытно находившийся на территории Венесуэлы довольно серьезный резерв кубинского спецназа.
Абрантес с улыбкой рассказывал, что в вопросах конспирации и дезинформации они так перестарались, что в один из моментов: «Запутались сами. Например, во время посадки кубинских спецсамолетов ИЛ-62, которые постоянно менялись местами в полете, сменяли позывные в ходе переговоров между собой, с авиадиспетчерами и спасательными судами, даже я не знал, в каком находится Фидель. Время прилета и вылета было выбрано таким образом, что посадка и взлет самолетов происходили практически в темноте, затрудняя, таким образом, использование против них ракет «земля — воздух» типа «Стингер».
Во время поездок из арендованного в пригороде столицы отеля в город даже я не знал, в какой машине в этот момент едет Фидель. В составе кортежа кубинской делегации имелось два бронированных «Мерседеса» с одинаковыми флажками. В каждом горном тоннеле, которых было много по дороге, проводилось перестроение — «рокировка» автомашин, менялись номера.
В завершении визита во время выезда в аэропорт было произведено раздвоение кортежа. Одна часть, во главе с одним из «Мерседесов», продолжила путь по основному маршруту, согласованному и отработанному с венесуэльскими спецслужбами, а вторая, также возглавляемая таким же «Мерседесом», направилась по горной дороге и подошла в аэропорт с противоположной стороны. Горная дорога была предварительно негласно изучена кубинской охраной.
В глазах министра светилась гордость. Во как!
Огромный интерес к визиту проявляли, естественно, «друзья-американцы», которые сделали (вернее пытались сделать!) все возможное, чтобы испортить его. Особую активность проявлял один из установленных агентов ЦРУ, внедренный им в местную охрану.
Чтобы узнать точное время прибытия Фиделя, он, например, якобы под видом заботы о кубинцах, выяснял, с какого времени и по какое время ими оплачиваются номера в отеле. «Расчетное время в отеле 12.00. Если Вы прилетаете позднее, то стоит ли Вам платить лишние деньги?» И т. п. Надо сказать, что кубинцы умело использовали его «втемную» для доведения до противника дезинформационных сведений.
Спецслужбами Кубы было сделано еще много разного и весьма интересного, но я и сегодня не вправе раскрывать чужих секретов.
Визит Фиделя Кастро, как он и предполагал, имел уникальнейший политический эффект.
Он встретился практически со всеми лидерами латиноамериканских государств, дал многочасовую пресс-конференцию, на которой блестяще отвечал на самые коварные вопросы журналистов: о нарушениях на Кубе прав человека, экспорте революции, поддержке террористических группировок, разработке биологического оружия и др. Своими острыми контрвопросами он загонял в угол самых хитрых провокаторов.
Огромный интерес к его личности, к Кубе был и у простого народа. Враждебные силы своими беспардонными нападками создали Фиделю блестящую рекламу. Тысячи людей хотели увидеть «этого страшного Фиделя», услышать и самим оценить его зажигательные выступления.
У загородного отеля постоянно собирались толпы людей. Охране особенно тяжело приходилось при выходах Фиделя. Все силы были брошены, чтобы не дать возможности горячим латиноамериканцам пробиться на территорию отеля, к кубинским автомашинам. Намяли бока и Абрантесу.
Пыталась организовать встречу с Фиделем даже «Мисс Каракас», она постоянно сопровождала его кортеж, присутствовала на пресс-конференции. Задействовала все свои связи, чтобы организовать личную встречу с Фиделем. Однако охране удалось сорвать самонадеянные планы нахальной девицы, заявив, что для личной встречи с Фиделем она должна как минимум предъявить медицинский сертификат и сделать прививку от СПИДа. Энтузиазм у суперзвезды пропал.
По сути дела, церемония заступления на пост нового президента Венесуэлы превратилась в чествование Фиделя и Социалистической Кубы. Очень многие люди и страны после этого визита стали по иному, более доброжелательно относиться к Фиделю и кубинцам.
Хитроумнейшие комбинации разведки и охраны, серьезные оперативные позиции кубинских спецслужб во враждебной среде, слаженность работы всех служб, самоотверженность сотрудников разведки, контрразведки и охраны позволили провести этот сложнейший визит без сучка-задоринки.
Уже после отлета Фиделя выяснилось, что благодаря реализованной кубинской разведкой оперативной комбинации на обеспечение безопасности Ф. Кастро местными спецслужбами были брошены большие силы, чем на охрану американского представителя.
(Как признанного героя Латинской Америки встречали Фиделя Кастро в Каракасе через практически 40 лет.)
Не менее интересно проходили визиты Фиделя Кастро в США.
Не было должного опыта заграничных поездок, отсутствовало знание протокола, а главное, надо было постоянно учитывать неуемный темперамент лидера.
Во время первой поездки в 1959 году, увидев в аэропорту Нью-Йорка сотни радостно встречавших его кубинцев, он бросился к ждущим его людям.
С большим волнением Фидель готовился к поездке в сентябре 1960 года в Нью-Йорк на заседание Генеральной ассамблеи ООН, где планировалось его выступление. Он не сомневался в своем умении убеждать людей, но там была совершенно другая аудитория и обстановка. Но ему обязательно надо было привлечь внимание мира к кубинской революции. Нужен был успех.
Его не столько волновала опасность со стороны кубинских контрреволюционеров или американских спецслужб, сколько то, как его примут старожилы ООН, руководители ведущих держав мира.
Чтобы не допустить ни малейшего ущемления авторитета молодого кубинского государства, его лидера и членов делегации, организаторы поездки старательно изучали тонкости международного дипломатического протокола.
Но ООН находилась на территории вероятного тогда еще противника, и он ждал любых неприятностей.
Предчувствие его не обмануло, как он и предполагал, провокации не заставили себя ждать. 18 сентября 1960 года Фидель Кастро и его делегация прибыли в Нью-Йорк, где довольно многочисленную кубинскую делегацию (83 человека) секретариат Организации Объединенных Наций расселил в центре города в гостинице SHELBURNE (Lexington Ave. at 37th St.)
Фиделю были предоставлены неплохие аппартаменты, других расселили по 4 человека. Кубинцы хорошо отдохнули в двадцати комфортабельных номерах, но утром настроение было испорчено. Администрация отеля неожиданно предложила кубинцам заложить в кассу депозит в размере 10 000 $ на случай нанесения отелю возможного материального ущерба.
Администрацию отеля испугал неуемный темперамент кубинцев, а главное, попытки готовить пищу, жарить кур в номерах. Клерки SHELBURNа эмоционально доказывали, что депозит — это обычная практика, что деньги будут возвращены после окончательного расчета и др.
Но кубинцы были глубоко оскорблены этим требованием. Охрана демонстративно собрала вещи Фиделя, члены делегации вынесли свои вещевые мешки и чемоданы в фойе гостиницы, полное журналистов.
Фидель со всей своей командой направился прямо в кабинет к Генсеку ООН Дагу Хаммершельду, где заявил, что если его делегации не будет предоставлена другая гостиница, то следующую ночь они проведут или в кабинетах ООН, или на скамейках Центрального парка. Им, людям военным, недавно — партизанам, совсем не страшно провести несколько ночей на свежем воздухе. Им не привыкать.
Была дана пресс-конфереция, на которой присутствовало около полусотни журналистов. Фидель, как всегда, был эмоционален, обвинил организаторов ассамблеи в дискриминации Кубинской делегации были предложены свободные комнаты в отеле Commodore около здания ООН, а также, расположенный в северной части нью-йоркского округа Манхэттен отель THERESA, известный как «Waldorf-Astoria Hotel» в Гарлеме.
Остановились все же на THERESе.
Решалась и политико-пропагандистская задача — быть ближе к простому народу. Как всегда, Фидель не ошибся — народом он был встречен на «ура». Его приветствовали толпы жителей Гарлема. Одни — потому что поддерживали социалистические идеи Кастро, другие — потому что они рассматривали его движение как вызов всевластию белой Америки, третьи — просто из любопытства. Но все это вылилось в грандиозную демонстрацию, продолжавшуюся и днем и ночью все время пребывания Фиделя Кастро в Нью-Йрке. Даже толпы антикастровцев и бесцеремонных фоторепортеров придавали всему этому определенную пикантность.
Президент Дуайт Эйзенхауэр назвал кубинцев «нарушителями спокойствия», которые много хлопот доставили Службам безопасности ООН, Госдепартамента США и нью-йоркской полиции.
В советской мемуарной литературе гостиницу описывают по-разному. О. Трояновский: «Кастро разместился в захудалой гостиничке, в негритянском Гарлеме».
Н. Хрущев. «Потом владелец какой-то гостиницы в Гарлеме разместил делегацию Кубы у себя… Войдя в гостиницу, я тотчас почувствовал, что там кроме негров никто не живет. Бедное старое здание, воздух спертый, тяжелый. Видимо, мебель и постельные принадлежности проветриваются недостаточно, может быть, они не первой или даже не второй свежести…».
Если быть объективным, то это не совсем так. Видимо, сыграло негативную роль место расположения гостиницы. Гарлем далеко не фешенебельный центр города. Он традиционно считается афроамериканским сектором, родиной гангстеров и оплотом развития афроамериканских криминальных группировок. Мне приходилось путешествовать по улицам Гарлема и днем, и вечером, и пешком, и на машине, и я не могу сказать, что получал от этого эстетическое удовольствие или был спокоен.
Но тем не менее многоэтажный отель THERESA, построенный в старых европейских англо-голландских традициях биржевым маклером немецкого происхождения Густавом Зиденбергом, выглядел и выглядит весьма величественно.
Именно за старину и патриархальность он был любим американским артистическим и спортивным бомондом. В списке его постояльцев: Луи Армстронг, Сугэр Рей Робинсон, Лена Хорн, Джозефина Бейкер, Дороти Дэнбридж, Дюк Эллингтон, Дина Уошингтон, Рей Чарльз, Литл Ричард, и Джими Хендрикс и др.
В отеле THERESA дислоцировался штаб организации «Нация ислама» знаменитого борца за права чернокожих Малкольма Икса (Malcolm X), для встречи с которым Фиделю Кастро не пришлось выходить из здания. Любил останавливаться в отеле и боксер Кассиус Клей, который после вступления в организацию М. Икса поменял имя на Мохаммед Али. Как видите, все это — афроамериканцы, но, кстати, и среди кубинской делегации достаточно было темнокожих. Среди белокожих посетителей можно назвать команду Джона Ф. Кеннеди, размещавшуюся там во время выборов 1960 года.
И еще раз Фидель не прогадал, когда «его дискриминация» привлекла в Гарлем советского лидера Н.С. Хрущева. Получив звонок от его помощников, Фидель несколько растерялся, «как-то неудобно, давайте я к вам приеду». Но ушлый советский политик понимал, что эта встреча лучшая реклама для обоих. Буквально через несколько минут, узнав от полиции о намерении советского лидера ехать на встречу с Фиделем Кастро, все вокруг было забито журналистскими машинами. Дорожной полиции огромного труда стоило провести кортеж по забитым улицам Гарлема.
Очень ярко описал этот момент в своих мемуарах генерал КГБ Захаров, отвечавший за обеспечение безопасности визита Хрущева: «Вероятно, нью-йоркская полиция обиделась, что ее заранее не предупредили о поездке в Гарлем, и решила нас за это “проучить”». Когда мы подъехали к гостинице «Тереза», вокруг стояла толпа до 5 тысяч человек и сторонников Кастро и антикастровцев. Шум, крик были невообразимые. Кто кричит: «Виват, Кастро!», кто — «Смерть Кастро!». Копов, детективов там было вполне достаточно, однако вместо того, чтобы навести порядок и образовать коридор для свободного прохода, вся эта полицейская братия сбилась в кучу перед подъездом и перекрыла проход. Более того, когда Никита Сергеевич при помощи нас, сотрудников советской охраны, с трудом прошел в лифт, то, кроме полиции и одного нашего сотрудника, войти туда не мог уже никто. Даже министр иностранных дел Кубы, встречавший Хрущева, остановился в недоумении. Тогда Никита Сергеевич, обращаясь ко мне, сказал: «Николай Степанович, я не к полиции приехал, я к Кастро приехал, выведите их и пустите министра». Пришлось буквально за рукава вытаскивать полицейских, чтобы впустить в лифт министра Кубы. Кроме того, нам с трудом, с применением физической силы, удалось высвободить и пропустить к Кастро зажатых полицией помощника Хрущева B.C. Лебедева, главных редакторов «Правды» и «Известий» П.А. Сатюкова и А.И. Аджубея.
После этого я в резкой форме сделал замечание столпившимся в вестибюле командирам из полиции, что они или сознательно учиняют беспорядок, или не умеют работать».
Хрущев и Кастро встретились в холле гостиницы, обнялись, расцеловались. Хрущев вспоминал: «Я впервые увидел его лично, и он произвел на меня сильное впечатление: человек большого роста с черной бородой, приятное строгое лицо, в котором светилась какая-то доброта. Она просто искрилась на его лице и в глазах. Мы заключили друг друга в объятия (заключили — условное понятие, принимая во внимание мой рост и рост Кастро). Он нагнулся надо мной, как бы прикрыв меня своим телом. Хотя мой объем в ширину несколько больше, все поглощал его рост. К тому же он человек, плотный для своего возраста, показалось, что меня обхватил медведь».
Хрущев и Кастро очень тепло беседовали около часа и договорились о новой встрече, но уже в советской резиденции.
И опять генерал Захаров: «Обращаясь к заместителю начальника полиции Хемфри, я попросил его распоряжения об организации прохода при отъезде советской делегации. Эта просьба была молча проигнорирована — сказывалась обида на те недипломатичные приемы, которые только что применялись к американским полицейским. Служители порядка сознательно умывали руки и тем самым еще более накаляли ситуацию.
Когда Никита Сергеевич спустился вниз, я ему доложил, что обстановка сложная, поэтому придется прорываться через толпу. Сотрудники охраны обступили Хрущева, я попросил Литовченко прикрыть сзади, и мы начали при помощи рук и локтей двигаться к машинам. Время шло на секунды. Возбужденная толпа грозила раздавить нас».
Не меньших трудов кубинской охране пришлось приложить для организации встреч Фиделя с Джавахарлалом Неру и Гамалем Абдель Насером. По уже упоминавшимся причинам без проблем прошла встреча с Малкольмом Иксом.
Фидель и Хрущев не ошиблись. Весь мир облетела информация и о грубости и дискриминации в отношении кубинской делегации, а также о демонстративном посещении Кастро делегациями Советского Союза, Индии, Египта. Газеты и журналы украшали фотографии братских объятий Хрущева и Кастро. Политический эффект был потрясающий.
Кстати, до сих пор хозяева и администрация отеля, говоря о своих знаменитых постояльцах, не забывают упомянуть проживавших там в 1960 году кубинских революционеров.
Обеспечивающие безопасность проживания кубинцев и их встреч с высокопоставленными гостями нью-йоркские полицейские (NYPD Police Station Precinct 88) не обиделись и сегодня также гордятся этой работой. На сайте участка помещена групповая фотография патрульных, работавших с кубинской делегацией.
На следующий день состоялось так долго ожидаемое выступление молодого кубинского лидера с трибуны ООН. Опять рекорд. Он говорил 4 часа 29 минут.
Во время этих визитов Фидель стал «лучше держать удар», он меньше стал нервничать, научился спокойно, прагматично, но не менее от этого эффективно отвечать на враждебные происки политиков и спецслужб. Так, на кубинскую делегацию американцы наложили ограничение в передвижении по Нью-Йорку, якобы в целях обеспечения их безопасности. В ответ на это по его указанию послу США в Гаване было заявлено, что «отныне господин посол имеет право ездить только по одной улице от места жительства до своей резиденции», при этом кубинский чиновник с улыбкой добавил, что это вызвано «заботой правительства Кубы о безопасности его превосходительства».
Новая практика возымела на американцев свое воспитательное воздействие.
Мне самому во время службы в «Девятке» лично не пришлось участвовать в мероприятиях по обеспечению безопасности Фиделя Кастро на территории СССР. Но перед командировками подробно знакомился с отчетами руководителей и сотрудников, работавших с кубинскими делегациями на высшем уровне, много мне рассказывали о работе с Ф. Кастро мои коллеги В.Г. Гладких (Воронеж), В.А. Демеш (Воронеж, Мурманск), С.Я. Голосов (Москва, Гавана) и др.
Как уже говорилось, Фидель относился к категории очень «трудных гостей».
Первый раз он прибыл в Москву по приглашению Н.С. Хрущева 27 апреля 1963 года. Его официальный визит продолжался 40 дней с 27 апреля по 3 июня.
Сообщение ТАСС. «Правда». 17 апреля 1963 года. Председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущев пригласил премьер-министра Революционного правительства Республики Куба Фиделя Кастро Рус посетить в 1963 году с дружественным визитом Советский Союз и познакомиться с достижениями и успехами советского народа. Тов. Фидель Кастро принял приглашение тов. Н.С. Хрущева.
Никого из зарубежных деятелей Хрущев не принимал так радушно, как Ф. Кастро.
(По уверению многих историков-политологов, Никита Сергеевич Хрущев постарался загладить недовольство кубинского союзника тем, что доставленные на остров Свободы советские ракеты с ядерными боеголовками после мирного урегулирования Карибского кризиса 1962 года не были оставлены в распоряжении кубинцев.)
Программа пребывания Ф. Кастро в СССР была очень обширна.
Заполярье. На эскадренном миноносце в сопровождении главнокомандующего Военно-Морским флотом СССР адмиралом флота С.Г. Горшкова Фиделя Кастро доставили в Североморск, где ему были показаны самые современные образцы боевой техники и оружия советских ВВС и ВМФ.
«Он стал первым и последним в истории главой иностранного государства, который удостоился чести увидеть стартовую площадку советских межконтинентальных баллистических ракет и шахту, где они «покоятся».
В знак уважения к высокому визитеру на рейде были выстроены считавшиеся секретными самые современные подводные лодки 69-й бригады 4-й эскадры подводных лодок Северного флота. В том числе и лодка Б-36, участвовавшая в походе к берегам Кубы во время Карибского кризиса (операция «Анадырь»). Для него был организован осмотр атомной подводной лодки, а также надводного ракетного корабля, его механизмов и приборов в работе — это была демонстрация для кубинского лидера возможности и готовности СССР защитить при необходимости его страну. Правда, согласно опубликованным нынче мемуарам военных моряков Кастро на ее борт так и не ступил, побывав в гостях у других подводников.
Гостеприимство моряков привело к тому, что Кастро задержался у них сверх программы, так что у авиаторов, которые с не меньшим нетерпением ждали его, он пробыл совсем недолго, поприсутствовав всего лишь на кратком митинге на аэродроме «Североморск-1».
Кастро побывал на атомном ледоколе «Ленин», где также задержался в два раза дольше планируемого. Кроме «Ленина» Фидель побывал в морских торговом и рыбном портах, на рыбокомбинате, выступил на состоявшемся на привокзальной площади митинге перед жителями Мурманской области.
28 апреля ближе к обеду после небольшого совещания в мурманском обкоме КПСС гости вместе с Ф. Кастро сели в два Ил-18 авиаотряда особого назначения, взлетели и взяли курс на Москву, где его ждали первомайские торжества.
При входе в Московскую зону самолеты были встречены МИГами 176-го гвардейского Проскуровского орденов Красного Знамени, Александра Невского и Кутузова истребительного авиационного полка.
(Тогда — 234-го ИАП, почетной обязанностью которого являлось эскортирование самолетов с главами иностранных государств, в числе первых заданий было как раз и сопровождение самолета с Фиделем Кастро. Его летчики занимались не только эскортированием уважаемых лиц — (Ж. Ширака, самолета Ил-18 с космонавтами П.Р. Поповичем и А.Г. Николаевым — 1962 год, и др.), но и участвовали в авиационных парадах над Красной площадью и в Тушино, принимали участие во всех войнах от Кореи до Афгана. Сейчас это 237-й гвардейский Проскуровский Центр показа авиационной техники имени И.Н. Кожедуба.)
С первых минут пребывания на советской земле Ф. Кастро сопровождали сотрудники Главного управления персональной охраны Кубы и 9-го Управления КГБ СССР. Кубинцами руководил Хосе Абрантес, который тогда был в должности заместителя министра внутренних дел Кубы.
Как вспоминает бывший сотрудник «Девятки» полковник Евгений Сергеевич Карасев, «кубинские коллеги были просто увешаны оружием, в основном огромными пистолетами Стечкина (АПС)».
(Советские АПС, поставленные на вооружение Советской Армии в 1951 году, были предназначены для офицеров, принимающих непосредственное участие в боевых действиях, а также для солдат и сержантов некоторых специальных подразделений.)
ПГУ КГБ СССР в аналитической записке-«портрете» информировало советскую правительственную охрану, что молодой кубинский лидер энергичен, подвижен, вспыльчив, экспансивен. Не любит условности протокола, предпочитает живое общение с людьми, его действия иногда трудно предсказуемы. Работает допоздна, любит незапланированные вечерние и ночные прогулки, при этом не любит демонстративной охраны, неоднократно имели место попытки уйти от сопровождающих его сотрудников.
9-е Управление КГБ при планировании охранных мероприятий учитывало также, что он пользуется в Союзе огромным авторитетом и любовью и что любое появление Фиделя будет сопровождаться огромным стечением народа, который кубинцы, естественно, привлекут своими бородами и специфичной униформой оливкового цвета, всплесками эмоций.
Ставка в охране делалась на конспирацию, сохранение в глубокой тайне мест его возможного появления, маршрутов движения и др. Правда бородачей среди кубинцев оказалось всего двое — Фидель и министр сельского хозяйства Кубы.
Но то, с чем пришлось встретиться партийному протоколу, советским спецслужбам и милиции в Москве и других городах СССР, превзошло всякие ожидания.
Самолеты ИЛ-18 с кубинской делегацией приземлились в аэропорту Внуково-2, который с этого дня был официально введен в эксплуатацию, получив название специального (правительственного), хотя первые правительственные вылеты из Внуково стали совершаться еще в 1956 году.
Был объявлен режим «спецпроезда». ГАИ Москвы полностью перекрыла Киевское шоссе и Ленинский проспект.
Районными комитетами партии Москвы для встречи Фиделя Кастро были выведены тысячи представителей трудовых коллективов, студентов, школьников. Встречающие выстроились в несколько рядов. Советские и кубинские флаги и флажки, море цветов и улыбок.
После встречи на этой трассе Ю.А. Гагарина это был второй случай, когда людей не надо было, как обычно, уговаривать и сулить премии. Люди боролись за право увидеть и поприветствовать Фиделя Кастро и его легендарных «барбудос».
Вдоль трассы стояли колонны из сотен автобусов, доставивших людей из разных районов Москвы и Подмосковья.
Правительственный кортеж растянулся на несколько километров. Ф. Кастро и встречавший его Н.С. Хрущев в сопровождении эскорта мотоциклистов ехали в открытом ЗИЛе.
Через день сотни тысяч москвичей приветствовали руководителя Кубы, который вместе с Хрущевым и Брежневым проехал в открытой машине в Кремль.
Затем состоялся грандиозный митинг на Красной площади. Еще через несколько дней — 1 мая 1963 года Кастро снова стоял вместе с Хрущевым на трибуне Мавзолея, наблюдая за большим парадом Советской Армии и демонстрацией трудящихся.
С 5 мая Кастро начал продолжительную поездку по стране.
Кубинскую делегацию в Кремле встретил и приветствовал комендант генерал-лейтенант А.Я. Веденин. С почетом их разместили в кремлевской государственной резиденции, над которой был поднят кубинский флаг.
Полковник Е.С. Карасев, участвовавший в обеспечении безопасности Фиделя Кастро, рассказывал: «Сам Фидель Кастро с трудом выдерживал присутствие охраны и даже делал попытки от нас освободиться.
Приведу такой случай. Кубинский лидер располагался в резиденции для высоких гостей в Кремле. Время было около двенадцати ночи. Мы предполагали, что он уже спит. И вдруг вижу: по лестнице потихоньку спускается Кастро, держа в руках ботинки, а за ним следуют два товарища из его охраны, тоже без обуви. Когда я встал, Фидель громко засмеялся, а затем сел на ступеньку, надел ботинки и предложил: «Раз вы нас разоблачили, пойдемте, прогуляемся». Мы вышли из Троицких ворот и направились к гостинице «Москва», где располагались несколько его товарищей. Хотя на улице была ночь, народ узнавал гостя с Острова Свободы и присоединялся к нашей группе. Мы с трудом добрались до гостиницы, отвели его в нужный номер. Потом встал вопрос, как обеспечить безопасность Фиделя Кастро, когда он будет покидать «Москву», ведь у главного подъезда уже шумела большая толпа. Пришлось выводить его через черный ход в сторону площади Революции, туда мы уже подогнали машины. Но на этом прогулка не закончилась: Кастро пожелал поехать в Плотников переулок в гостиницу ЦК, где также располагалась большая группа кубинских товарищей».
Там он обнаружил кубинских студентов, пришедших за письмами и посылками из дома. Здесь он проговорил до часу ночи.
Сопровождавший делегацию корреспондент газеты «Революсьон» в Москве кубинский журналист и писатель Хуан Аркоча описывает происшедшее так: «Это не было предусмотрено программой, и никогда этого раньше не происходило. Старый дворец был приведен в замешательство. Страшно возбужденный обслуживающий персонал бегал по коридору. В различных кабинетах, где работа уже закончилась, раздавались телефонные звонки. У скучающих часовых глаза вылезли на лоб. Между тем Кастро и его спутники, пройдя «через древние стены Кремля, начали пересекать Красную площадь». Нагнав гуляющих уже на площади, переводчик безуспешно пытался повернуть их назад, обещая показать «византийские стены одной из церквей”.
Своими бородами и униформой защитного оливкового цвета Фидель и его спутники действительно сразу обратили на себя внимание. Люди пошли в их сторону и стали собираться вокруг. «Как снежный ком, группа увеличивалась с ужасающей быстротой, пока не превратилась в толпу, веселую толпу, которая не могла поверить своим глазам».
Следующий день в основном прошел по протоколу. Торжественный завтрак в Кремле. Потом беседа с Хрущевым и Брежневым, которая, правда, затянулась почти на 2 часа вместо условленных 30 минут. Возложение венка к Мавзолею Ленина — этот акт был «серьезным и торжественным». В Мавзолее Ф. Кастро несколько минут стоял в молчании, вглядываясь в останки В.И. Ленина. Затем он отошел к могилам старых революционеров, покоящихся в кремлевской стене.
По окончании этой церемонии Кастро поднял взгляд и увидел народ «Почему бы нам не пройти туда и не поприветствовать людей?» — спросил он и, не ожидая ответа, двинулся вперед. «Необычно возбужденные переводчики и служащие протокола кричали шоферам и милиционерам, — удивлялся Аркоча, — слова, которых я не мог понять, потому что они говорили очень быстро и без той артикуляции, которой нас учили преподаватели русского языка».
Когда толпа увидела Фиделя, она «заволновалась и начала свое трудное продвижение в его направлении». Несколько милиционеров прибежали, чтобы укрепить оцепление. Из толпы раздавались приветственные крики: «Фидель, Фидель!» Милицейский заслон был смят, и Кастро окружили возбужденные москвичи, смотревшие на него обалдевшими глазами. Он пытался поговорить с ними, но крики и толкучка делали это невозможным. «Потише», — крикнул переводчик. «Если их не будут толкать, они тоже не будут толкаться», — посоветовал Кастро милиционерам, которые смотрели на него, как «на видение». Разговора быть не могло, так как толпа только кричала. Тогда Кастро повернулся, сел в машину и уехал.
Вечером согласно программе Кастро был в театре. «В час, когда пишутся эти строки, — заключал свою статью Аркоча, — уже окончился спектакль в Большом театре, где гениальная Плисецкая танцевала в честь Фиделя самое сказочное во всей своей карьере «Лебединое озеро». Фидель еще находится в Кремле. Наверное, он заканчивает ужин. Хотя программа дня выполнена, в коридорах Кремля, у огромных ворот, где часовые уже не скучают, и в кабинетах служащих протокола, можно побиться об заклад, — царит редкое ожидание: какие планы у Фиделя на этот вечер?»
В Подмосковье Фидель посетил Центр управления полетами. Несколько дней Хрущев и Кастро отдыхали и охотились в подмосковном угодье Завидово. Надо сказать, что Хрущев любил охотиться и был очень метким стрелком даже в свои 69 лет. Не подкачал и Фидель.
Кроме Москвы и Мурманска Фидель Кастро побывал в городах:
В Волгограде, где на гидроэлектростанции им. XXII съезда КПСС наблюдал спуск воды; на тракторном заводе; совершил прогулку на теплоходе по Волге; побывал на Мамаевом кургане, где скульптор Вучетич показал ему скульптурный комплекс «Родина-мать», и на городском стадионе.
В Иркутске. На одной из улиц Иркутска студенты института иностранных языков и авиационного техникума, взявшись за руки, перекрыли улицу, желая переговорить с товарищем Фиделем. Особенно активно вели себя студентки факультета романо-германской филологии. В начавшейся давке им под руку подвернулся министр сельского хозяйства Кубы, очень похожий на Фиделя. Сотрудникам охраны с трудом удалось вытащить кубинского министра из восторженной толпы, и, быстро взяв под руки, объясняя, что это совсем не Кастро, они провели его дворами на соседнюю улицу. Оставшиеся на дороге машины чуть не смяли.
В Красноярске. Строительство Братской ГЭС. Там его встречало около двухсот человек. Было выставлено оцепление, натянуты веревки, чтобы дать дорогу для прохода Фиделя. Но как только люди увидели Кастро, все снесли — и оцепление, и веревки. Чудом удалось избежать давки. Еще одно редкое свидетельство. Иркутский охотник подарил Фиделю двухмесячного медвежонка, который был найден в тайге. Медвежонка команданте назвал Байкалом и увез с собой на родину.
В Ленинграде. «Мы, революционеры всего мира, смотрим на Ленинград как на священное для нас место». Фидель посещает крейсер «Аврору», который по его революционной роли кубинцы сравнивали со своей «Гранмой». Побывал на ведущем объединении страны по производству турбо— и гидрогенераторов «Электросила» им. С.М. Кирова, а также на берегу озера Разлив, у ленинского шалаша.
В Ленинграде произошел конфуз. В аэропорту Фиделю преподнесла цветы чудесная маленькая девочка, которая так понравилась гостю, что он захотел побывать у нее дома и вручить ей свой подарок. А девочка-то жила в коммуналке, и начался обычный чиновничий переполох. Ребенка срочно поместили в обкомовский детсад, куда и привезли Фиделя с его подарком. Он все тут же понял и на прощальном ужине сказал, что как искренний друг СССР знает о нечеловеческих испытаниях ленинградцев в годы блокады, отнюдь не считает социализм раем и не видит необходимости показывать гостям одни достижения.
В Свердловске. Там Фидель выступил с многочасовой речью перед рабочими Уралмаша. Как писали местные газеты: «Три часа свердловчане с искренней радостью внимали пламенным речам Фиделя. И не нужно было, чтобы слушатели знали его язык, ведь одна его мимика и жесты, а также мощнейшая энергетика (в те годы она и вовсе была несокрушимой) говорили куда больше, чем просто слова. Свердловск и свердловчане вовсе и не речей ждали от Кастро. Им было просто важно увидеть этого современного Данко, своим пламенным сердцем освещающего путь к светлому будущему. Это ли не диковинка?»
В 1963 году, сразу после того как Кастро покинул Свердловск, в загсах было зарегистрировано аж одиннадцать мальчиков по имени Фидель.
Правда, ни одного смуглого, отмечали в местных газетах. В двух районах Москвы Фиделей было чуть меньше — всего пять, правда, первый из которых появился на свет в сентябре 1962 года.
Побывал в союзных республиках: Украина — Киев; Грузия; Узбекистан — Ташкент и Самарканд;
На Украине. В Киеве Фидель Кастро встретился с обучающимися там кубинскими студентами, побывал в гостях у украинских колхозников.
В Грузии, где Фидель провел два дня, ему подарили четырех щенков кавказской овчарки (все животные были отправлены в Гавану), а 110-летний житель Сванетии приказал своему младшему 100-летнему брату подарить Фиделю свой старинный кинжал, который гость имел неосторожность похвалить.
21 мая 1963 года Фидель возвращается в Москву. Ученый совет МГУ им. М.В. Ломоносова избирает его Почетным доктором юридических наук, а Университет дружбы народов им. П. Лумумбы — Почетным своим студентом.
Фиделю Кастро присваивается звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
23 мая на Центральном стадионе им. В.И. Ленина в Лужниках состоялся грандиозный митинг. Перед 125-тысячной аудиторией Фидель Кастро выступил с ответной — после Н.С. Хрущева — речью.
Наконец, после отдыха в Сочи с 24 мая по 1 июня и посещения Тбилиси кубинская делегация возвращается в Мурманск, а 3 июня отбывает на родину. В целях конспирации сопровождавшим его корреспондентам на втором борту перед вылетом из Москвы объявляют, что маршрут делегации на этот раз пройдет по южному маршруту через Ереван, и действительно отправляют их в Армению.
С борта Ту-114 преисполненный впечатлений и чувства удовлетворения достигнутыми договоренностями в военной и экономической областях, Фидель Кастро шлет прощальное послание Н.С. Хрущеву со словами восхищения и благодарности за отличное путешествие.
В 23.10 того же дня, 3 июня, горячая Гавана встречала своего Comandante.
В обширном коммюнике, подписанном Хрущевым и Кастро по итогам его пребывания в СССР, говорилось: «В ходе беседы между Н.С. Хрущевым и Ф. Кастро с советской стороны было подтверждено, что если в нарушение принятых президентом США обязательств о невторжении на Кубу на нее будет совершено нападение, то Советский Союз выполнит свой интернациональный долг перед братским кубинским народом и окажет ему необходимую помощь для защиты свободы и независимости республики Куба всеми имеющимися в его распоряжении средствами. Организаторы агрессии должны отдавать отчет, что вторжение на Кубу поставит человечество перед разрушительной ракетно-термоядерной войной».
В заключительном коммюнике по итогам визита Кастро в СССР в апреле-мае 1963 года было сказано о солидарности с Кубой в поддержке национально-освободительного движения, что соответствовало традиционной советской политике.
Фидель Кастро еще не раз посетит любимый им Советский Союз.
Покопавшись в областных газетах, которые сегодня печатают к 50-й годовщине воспоминания очевидцев его первого пребывания в СССР, я обнаружил, что эти легендарные дни и личность высокого гостя постепенно обрастают легендами и описание триумфального путешествия Фиделя Кастро потребует отдельной книги и, видимо, не одной.
Поэтому ограничусь несколькими воспоминаниями о пребывании кубинского лидера в моем родном Воронеже в 1972 году.
В Воронеж Фидель Кастро приехал в сопровождении Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина и секретаря ЦК КПСС К.Ф. Катушева, чтобы познакомиться с работой атомной электростанции. У него были планы построить на Кубе такую же, а также начать развивать электронную промышленность. И Воронеж был в этом отношении очень удобным городом, где можно было посмотреть первые блоки электростанции как небольшой мощности, так и весьма солидные, вплоть до «миллионника». Немало там специализированных НИИ и предприятий электронной промышленности.
Первый секретарь обкома КПСС В.И. Воротников, ставший по просьбе кубинцев в 1979 году послом СССР на Кубе, вспоминал: «…Фидель там (Нововоронежская АЭС), как говорится, пролазил все. В том числе и реакторное отделение. Естественно, на строящихся блоках. Там несколько блоков было — работающих и вводимых в строй. Рабочие его встречали восторженно».
Куба после Бразилии, Аргентины и Мексики станет четвертой страной, использующей атомную энергию для удовлетворения своих потребностей в электроэнергии. Строительство на кубинской территории АЭС «Хурагуа» — результат тесного сотрудничества с Советским Союзом. Советские специалисты не только выполнили проект, но и обучили тысячи кубинских рабочих строительным специальностям и специальностям, связанным с пуском и эксплуатацией этой гигантской установки, которая была названа «стройкой века» на Кубе.
Еще воспоминания очевидца: «В канун приезда партийными органами, руководством города и Воронежской области была проведена большая работа по обеспечению безопасности и порядка на улицах города, особенно там, где должен был проезжать кортеж с высокими гостями.
В день встречи практическую работу выполняли рядовые сотрудники райкомов партии, МВД и КГБ. В частности, каждому инструктору Центрального райкома партии определили участок по маршруту движения.
Встречающие жители Воронежа с любопытством ожидали появления кортежа с гостями. Вдруг из толпы стоящих на тротуаре людей закричали: «Едут, едут!» И мы увидели, как к нам приближался кортеж машин. Впереди шли клином автомашины ЗИЛ, а по бокам на малой скорости ехали сопровождающие мотоциклисты воронежской Госавтоинспекции.
В первой открытой машине встречающих стоя приветствовали Фидель Кастро и Председатель Совмина Алексей Косыгин. Для воронежцев такая зрелищная встреча проходила впервые. Многие стояли с цветами, восторженно и с радостью приветствовали руководителя кубинского государства. В своей форменной одежде высокий и статный Фидель Кастро выглядел внушительно и приветствовал встречающих поднятой рукой.
В Воронеже Фидель Кастро интересовался достижениями научно-технического прогресса. По его просьбе высокому гостю руководство нашей области организовало поездку на Нововоронежскую АЭС, а в цехах авиазавода он ознакомился с производством сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144. Посетил научно-производственное объединение «Электроника», где его особенно заинтересовали процессы, связанные с производством полупроводниковых приборов и твердых интегральных схем.
Во время визита в Воронеж кубинского вождя сопровождал и первый секретарь Воронежского обкома партии Виталий Воротников. Уже позднее, в 1979 году, он был назначен послом СССР на Кубу, где участвовал в реализации крупнейших экономических проектов островной страны. Он хорошо знал Фиделя Кастро. За внесенный вклад в развитие промышленности острова Свободы наш земляк Виталий Воротников был награжден кубинским орденом «Солидарность».
Воронежцы старшего поколения на всю жизнь запомнили этот визит вождя кубинской революции. Народ Кубы олицетворял тогда свободу, стойкость, проявленную в борьбе за независимость. В ту пору мы с воодушевлением пели популярную в то время песню на слова поэта Николая Добронравова: Куба — любовь моя! Остров зари багровой… Песня летит, над планетой звеня: «Куба — любовь моя!»
Во время визита на воронежскую землю Фидель Кастро оставил запись в Книге почетных гостей. А начинается она такими словами: «В героическом городе Воронеже делегация Коммунистической партии и правительства революционной Кубы встретила необычайный пример братства и любви…».
«…Меня назначили комендантом особняка, в котором остановился кубинский лидер, — вспоминал мой первый учитель полковник Владимир Георгиевич Гладких. — Помню, около полуночи я обходил дом с целью проверки. На втором этаже спал Фидель. Середина лета, адская жара, а он завалился на кровать в военной форме и теплых альпинистских ботинках! С офицерами спецслужб Острова свободы у нас сразу сложились нормальные отношения. В зале стоял теннисный стол, и мы часами гоняли шарик. Я к тому времени имел второй разряд по пинг-понгу и был чемпионом управления.
Однажды ночью неожиданно заскрипели деревянные половицы лестницы и к нам спустился заспанный Фидель. Неожиданно предложил сыграть с ним. Взяв в руки ракетку, я подошел к начальнику московской охраны Орлову: «Как играть? В поддавки?» Орлов улыбнулся и чуть слышно произнес: «Нет, сделай его!» И я выиграл. Фидель запсиховал и швырнул в меня ракетку через весь стол. Проигрывать кубинский лидер явно не любил…
За двое суток пребывания Кастро в Воронеже произошло только одно ЧП. Сын кубинского лидера Диас-Баларт не пришел ночевать. Мы хотели поднять тревогу, но кубинские охранники отговорили. Как они и предполагали, Диас ночевал в студенческом общежитии у какой-то девушки».
8 декабря 1988 года в установленное время у нас все было готово к приему высокого советского гостя.
Улицы Гаваны были украшены флагами и транспарантами. Кубинцы приготовились приветствовать Генерального секретаря ЦК КПСС.
Неожиданным было то, что на трассах, в городе не было засилья портретов Фиделя Кастро, чаще встречались портреты Хосе Марти, Че Гевары, Камило Съенфуэгоса — одного из героев кубинской революции. Уже после победы Революции он погиб таинственной смертью, — управляемый им маленький двухмоторный самолет «Сесна-310» в конце октября 1959 года неожиданно исчез с экранов радаров и так не был найден.
Вечером седьмого в нашем коттедже на берегу моря, как это было заведено ежедневно в период подготовки визита, шло завершающее совещание представителей советской и кубинской охраны. Неожиданно, около 23 часов, раздался звонок по телефону правительственной связи. Из Нью-Йорка звонил Юрий Сергеевич Плеханов. Как всегда спокойным тихим голосом он поинтересовался, есть ли у меня возможность переговорить с ним минут через 5–10 по закрытой связи. Ничего не предвещало бури. Добравшись до советского посольства, я через несколько минут услышал голос Вячеслава Генералова. Он взволнованно спросил, сколько у меня в Гаване самолетов. Услышав, что в гаванском аэропорту находятся один пассажирский ИЛ-86-М, резервный, предназначенный для Горбачева, и 3 грузовых самолета ИЛ-76, он отдал приказ: «Через час резервный ИЛ должен вылететь в Нью-Йорк, а до девяти утра на Кубе не должно остаться никого из членов вашей группы. Дальнейшие указания получите в полете».
Я был потрясен. Для того чтобы отменить визит нужны уж очень весомые основания. Конечно, возникли самые разные черные мысли. Первое, естественно, что, возможно, произошло покушение на Горбачева. Я попросил Вячеслава хотя бы намекнуть, что случилось, но он только сухо повторил указания начальника Управления, предупредив, что об этом я не должен говорить кубинцам.
Смех и слезы. Первый рубеж охраны наших спецсамолетов составляла, как и везде, местная охрана — кубинцы! Можно ли в этом случае улететь, не поставив в известность кубинскую сторону?
Уже возвращаясь по длинной лестнице с пункта связи, я столкнулся с взбудораженным корреспондентом АПН, который и оповестил меня, о том, что произошла трагедия в Армении. В Спитаке — страшное землетрясение. Разрушены тысячи жилищ, погибли тысячи людей, старики, дети…
Резервный самолет, как и было приказано, вылетел ровно через час. Хотя было дано указание никому не сообщать о нашем отлете, я решил, что было бы, по меньшей мере, нечестно с моей стороны, если советский посол проснулся бы утром в полном неведении.
Советским послом на Кубе в то время был Юрий Владимирович Петров, бывший секретарь Свердловского обкома КПСС, впоследствии — глава администрации президента Ельцина, ныне — председатель Российского общественного движения «Союз реалистов», сопредседатель Российского движения за новый социализм и др.
Этот человек не мог не вызывать огромного уважения, и у нас сложились очень добрые отношения, сохранившиеся и по сей день.
Вообще надо отметить, что обычно послы, а особенно «послихи», создавали организаторам визитов немало сложностей. Так, например, во время пребывания Э.А. Шеварднадзе в Рио-де-Жанейро жена советского торгпреда на полном серьезе предлагала отвезти супругу министра иностранных дел Нанули Ражденовну на пляж Капакабана, где на одном из маленьких рынков, по ее словам, «можно купить прелестные маечки для внуков».
Не говоря уже о том, что на этом всемирно известном пляже огромное количество самых разнообразных темных личностей и, как сказали бразильцы, «даже если вы пригоните всю дивизию Дзержинского, безопасность гарантировать нельзя», политический эффект от такой поездки тоже нетрудно предугадать. Уникальная возможность для бразильских папарацци. Супруга члена Политбюро ЦК КПСС, министра иностранных дел СССР покупает бросовые товары на заштатном рынке. Тогда мне стоило больших усилий, используя авторитет Эдуарда Амвросиевича, не допустить поездки супруги на тот пляжный рынок. Но в очередной вечер «послихе» удалось взять реванш, затащить супругу Шеварднадзе в ночной клуб, откуда нам спешно пришлось сбегать, так как во второй части представления был мужской стриптиз и т. п.
Слава богу, что там не было прессы!
В дальнейшем взял за правило, прилетая в страну, уже в аэропорту отлавливать местную «послиху» и проводить с ней энергичный и нелицеприятный инструктаж. Как правило, срабатывало.
Семья Петровых была счастливым исключением. У нас сразу сложилось полное взаимопонимание. Для них участие в организации визита на высшем уровне было первым, и они охотно выслушивали мои советы и рекомендации.
И мне было приятно их ненавязчивое внимание. Я даже был приглашен на дачу посла в Варадеро.
Где-то часа в 3 ночи я позвонил Юрию Владимировичу и предупредил его о нашем отлете.
Но, как говорится, не делай добра и не получишь зла! Петров, в свою очередь, связался с Москвой и переговорил с секретарем ЦК А.Н. Яковлевым.
И через некоторое время он перезвонил мне и поставил в известность, что по информации Москвы Фидель Кастро хочет первым оказать помощь жителям Спитака, отправив на нашем самолете плазму крови. Указание А.Н. Яковлева: «Оказать необходимое содействие!»
Легко сказать, но трудно выполнить. На наших самолетах должны были лететь в Москву наши бронеавтомобили, которые, как я предполагал, должны были быть отправлены в Спитак, для обслуживания прилетавших туда Горбачева и Рыжкова.
Как всегда — дилемма: или плазма, необходимая для умирающих людей, или спецавтомобили.
Но все же мне удалось сделать так, что в самолеты было погружено и добралось до места назначения и то и другое. Но это отдельный рассказ.
Надо сказать, что для сотрудников охраны, а особенно руководителей, необходимость выбирать из нескольких зол меньшее, самое сложное и опасное дело. Пословица: «Или грудь в крестах или голова в кустах!» имеет для охраны не абстрактное, а сугубо конкретное значение.
В Форосе плохо закрепленная оконная багетина упала (без травм) на одного из членов семьи Горбачева. Список же «пострадавших» сотрудников и руководителей охраны исчислялся десятками. Не смотрели ни на звания, ни на прежние заслуги. Без объяснения причин был уволен заместитель начальника Управления — Герой Социалистического труда, руководивший в прошлом строительством Байконура и многих других особо важных объектов.
Кубинцы никогда не оставались равнодушными перед лицом любой трагедии, особенно в той стране, которая столько раз демонстрировала свою солидарность с революционной Кубой. Мало кто сегодня знает, что кубинцы бесплатно приняли к себе на оздоровительный период более 20 тысяч детей, пострадавших от Чернобыльской катастрофы. Под эти цели на острове был переоборудован лучший детский лагерь отдыха Тарара, равный по площади Артеку. Нескольким тысячам из них бесплатно были сделаны дорогостоящие операции по пересадке костного мозга.
И вот новая беда обрушилась на одну из советских республик.
7 декабрь 1988 г. в Советской Армении было зарегистрировано землетрясение силой 6,9 балла по шкале Рихтера. Оно разрушило две трети Ленинакана — второго по величине города Армении, уничтожило несколько городов и деревень. По официальным данным, погибли 28 854 человека, 12 тыс. — были ранены, 400 тыс. — остались без крова. По неофициальным данным, число человеческих жертв достигло 55 тыс. человек.
Было ясно, что для спасения оставшихся в живых, но пострадавших людей прежде всего понадобится кровь для переливания… Первым на донорский пункт в Гаване прибыл потрясенный сообщениями о масштабах трагедии сам Фидель Кастро. По всему острову у донорских пунктов выстроились огромные очереди людей, готовых отдать Армении то, что могли…Кровь. Этот порыв принял такие масштабы, что властям пришлось давать разъяснения о порядке и организации сдачи крови.
Рано утром на аэродром в сопровождении большой группы телевизионных журналистов действительно прибыл сам Фидель. За ним к самолету проследовала целая колонна военных грузовиков с ящиками медикаментов из стратегических запасов страны.
Энергичную погрузку ящиков с плазмой крови в самолет транслировали в прямом эфире многие ведущие телекомпании мира. И, конечно, в этой суете ящики были погружены без соблюдения необходимых требований, о чем мне грустно сообщил борттехник нашего Ил-76.
Снова пришлось делать выбор. Взлетать в нарушение всех норм безопасности, когда ящики достаточно свободно перемещаются — «дышат» в хвосте самолета, или перегружать их под прицелом многочисленных камер, транслирующих наш отлет, как я уже сказал, на весь мир. И время. Срывался график полета.
Иду на риск. Обращаюсь к экипажу и своей команде: «Летим, ребята?» Сотрудники охраны, при взлете упершись в борта самолета, придерживали ящики руками. Летчики говорили потом, что это был самый опасный взлет в их многолетней практике.
Омрачил полет и инцидент в аэропорту Бэлфаста, где мы вынуждены были приземлиться «по метеоусловиям». Открыв люк, мы обнаружили, что самолет взят в кольцо вооруженными автоматами полицейскими. Экипажу и пассажирам было предложено покинуть борт самолета, пройти в здание аэропорта, где каждому предстояло заполнить какую-то антитеррористическую декларацию. Предлагалось также сдать полиции имеющееся на борту оружие, спецсредства и т. п.
Все мои попытки объяснить, что это правительственный самолет, возвращающийся с Кубы в связи с тем, что визит советского лидера отложен из-за землетрясения в Армении, не возымели действия. Англичане, оказывается, не получили от Аэрофлота официального уведомления о специальном назначении и статусе нашего самолета.
Помимо ЗИЛов в самолете находилось оружие, спец— и радиосредства, секретная документация и др. Обнаружение оружия могло стать основанием задержания экипажа и сотрудников, обвинения во всех возможных грехах, вплоть до торговли оружием.
Не подключенный к аэродромному электропитанию, с выключенными двигателями самолет на ледяном ветру через короткое время превратился в настоящий холодильник. Нас решили взять измором в прямом смысле.
После долгих и безуспешных попыток найти приемлемое решение я заявил, что какие-либо действия с нашей стороны будут предприняты лишь в присутствии посла Советского Союза и мы, заблокировав люк самолета, стали предпринимать все, чтобы не замерзнуть окончательно до приезда наших дипломатов.
Но английским полицейским было значительно хуже. Им приходилось уже второй час стоять на пронизывающем ветру в легоньких пальтишках, надвинув на уши свои знаменитые с черно-белыми шашечками фуражечки.
Мы оказались выносливее, и англичане сдались и пошли на компромисс. Они заявили, что согласны, чтобы сначала, выйдя из самолета, заполнила декларации одна половина нашей команды, а по возвращении ее в самолет — другая. Решили также обойтись без обыска самолета.
Опять приходилось решать. С кем идти. Пойдешь с первой группой? Оставил без контроля спецсамолет с оружием, аппаратурой, людьми! Останешься в самолете? Отпустил людей, не управлял ситуацией!
Все же я остался в самолете. Находясь на своей территории, можно было хоть что-то предпринять для освобождения товарищей в случае необходимости.
Тем более еще одна незадача. Укутанные собранными с мира по нитке теплыми вещами и завернутые в брезент в одной из кабин бронированного ЗИЛа сидели двое беспаспортных кубинцев, которых прямо с поля аэродрома в летних костюмах Фидель Кастро послал сопровождать ценный груз в декабрьскую Москву.
Пока работал над книгой, нашел интересный материал. Оказывается мы не первые, кто прятал в самолете кубинцев. Бывший пилот многих генсеков А. Майоров рассказывал: «…Еще при Брежневе нашими пассажирами были Фидель и Рауль Кастро. Фидель — это море обаяния, всегда улыбка на лице. Но уж очень остерегался покушений. И вот однажды… — Я должен был доставить хозяина острова Свободы из Москвы в Гавану, — вспоминает Майоров. — Пролетаем над Атлантикой и вдруг получаем информацию: столица Кубы в связи с непогодой нас не принимает. Назад в Москву не повернешь — горючего не хватит. И я делаю посадку на натовском аэродроме в Канаде. Знала бы обслуга, вознамерившаяся осмотреть самолет, кто у меня в пассажирском салоне спрятался! Кстати, Фидель именно спрятался — под диван, а его охрана выстроилась в проходе с автоматами. Ситуация патовая. Мы не даем канадцам разрешения на досмотр своего «хозяйства», они нам не дают топлива и разрешения на взлет. Тут я вспомнил, что у меня на борту несколько ящиков русской водки. Приказал презентовать ее лично командиру базы. И все наши проблемы решились тут же. Когда я запустил двигатель, Фидель выбрался из укрытия. Наш дальнейший путь прошел без приключений. А уж на родной земле, преисполненный к нам благодарности, Кастро попросил Кремль дать экипажу недельный отпуск. Отправил порыбачить на Карибское море на его личной яхте».
Грешен, о решающем буквально все вопросы эффекте «русской водки» я как-то не додумался.
Наконец инцидент исчерпан.
Снова, держа груз руками, взлетаем, но буквально через несколько минут снова посадка уже в аэропорту Шеннона. Дозаправка. Еще один экстрим — взлет. Но взлетели и приземлились, слава Богу, благополучно.
О самом полете рассказывать не буду. Те, кто не проводил более 10 часов в «комфортабельном салоне» грузового Ил-76, все равно не поймут, а тех, кому пришлось совершать подобные путешествия, не удивишь.
Самое неприятное — туалет — а-ля «ведро».
Самое светлое — «горбачевские пельмени».
В посольстве, понимая, что нашей боевой команде позавтракать, а может быть и пообедать уже, видимо, не придется, спустившись из переговорной, я зашел на кухню, где наш повар М.И. Гусаков колдовал над завтрашним «основным столом».
Планировалось накормить и гостей и хозяев настоящими сибирскими пельменями, которые длинными рядами возлежали повсеместно — на столах, стульях, подоконниках. Принял решение экспроприировать все это сибирское лакомство. Сделав самую непроницаемую физиономию, я попросил повара сварить мне штук 20 пельменей. Видели бы вы глаза Михаила Ивановича! «Валерий Николаевич, это же — «горбачевские» пельмени!» Мне долго пришлось объяснять, что я не сошел с ума, претендуя на святое. Все пельмени были сварены, разложены в армейские бачки и доставлены на самолеты. Они стали нашей единственной (я скажу — не самой плохой!) едой в течение многочасового полета.
Кстати, наши автомашины действительно без перегрузки отправились этими же самолетами из Чкаловского в Спитак для обслуживания направлявшихся туда М.С. Горбачева и Н.И. Рыжкова.
Визит Горбачева все же состоялся, но через год, в апреле уже 1989 года.
Прекрасные отношения с представителями кубинских спецслужб, сложившиеся в прежнее посещение, помогли на этот раз быстро решить все вопросы, связанные с протокольной частью визита, безопасностью и обслуживанием советской делегации.
Хотя были и свои проблемы.
По мнению кубинцев, необоснованно из программы визита советской стороной был исключен массовый митинг солидарности на центральной площади Гаваны.
Не очень по вкусу нам пришлась информация о возможном предложении Фиделя Горбачеву подняться на лифте на смотровую площадку Монумента Х. Марти, откуда, по словам кубинцев, открывается прекрасный панорамный вид на Гавану. Мы знали, что лифт имел привычку зависать на полпути.
Советская сторона также поставила организаторам встречи на высшем уровне и другие достаточно сложные для них условия.
По требованию услужливой советской стороны в освещении визита обязательно должны были участвовать американские журналисты, количество которых не должно было ограничиваться. Это при том, что Куба не имеет дипломатических отношений с Соединенными Штатами, уже десятки лет находится в жесткой экономической блокаде со стороны своего коварного северного соседа. Правительство США официально запрещает своим гражданам выезжать на Кубу и т. д.
Однако заинтересованность кубинцев в успехе визита победила обиду. Более 300 американцев разместились в лучшем отеле города «Гавана-либре», подчеркивая при каждом удобном случае, что раньше он назывался «Hilton».
Не добавило добрых эмоций кубинцам и почти часовое опоздание Горбачева, который с присущей ему «деликатностью» объяснил задержку «затянувшимися и очень интересными переговорами с премьер-министром Ирландии в аэропорту Шеннон».
Температура в этот день была более 30 градусов жары. И долгое пребывание при такой температуре при повышенной влажности небезопасно и для здорового человека, а в толпе встречающих было много стариков и детей. Люди вынуждены были прятаться от палящего тропического солнца в тени деревьев. Были и тепловые удары, и обмороки. Пригодились запланированные штабом санитарные автомашины.
Не обошлось и без провокаций. Небольшая группа кубинских диссидентов из т. н. «Группы защиты прав человека» попыталась организовать несанкционированный пикет у посольства СССР с лозунгами о «демократизации и гласности» и передать Горбачеву петицию с требованием содействовать установлению демократии на Кубе. Эта «огромная демонстрация», состоявшая, кажется из 5 человек, была показана всеми западными телевизионными станциями.
Характерно, что информацию о предстоящем пикете наши сотрудники получили от западных журналистов из «Гаваны-либре». Они же сообщили, что пикетчики ничем не рискуют, так как уже имеют паспорта с открытыми визами для выезда в США.
Тем не менее полмиллиона кубинцев с искренней радостью приветствовали советского и кубинского лидеров, ехавших в сопровождении эскорта мотоциклистов со скоростью 15–20 км/ч в кубинском открытом автомобиле по улицам Гаваны. Раису Максимовну в автомашине сопровождала прославленная революционерка Вильма Эспин.
Всего в кортеже было 30 автомобилей. По соседним улицам двигались оперативные резервы МВД.
Море цветов, флаги, радостные лица — это, конечно, был настоящий праздник.
Однако при огромной доброжелательности простых кубинцев, на «ура» встретивших советскую делегацию, отношения между двумя лидерами не сложились. Увлеченный многочисленными социалистическими инициативами, по-латиноамерикански горячий Фидель с огромным энтузиазмом стремился показать Горбачеву новые школы и стадионы, больницы, научно-исследовательский центр.
Сам Фидель — человек очень эрудированный — в разное время увлекался биотехнологией, семейной медициной, изучал практику строительных микробригад и т. п. Он во всех тонкостях разбирался в вопросах экономики, управления государством. Смеялись, что он знает по кличкам всех кубинских коров-рекордисток. С гордостью он приводил статистические данные повышения грамотности и снижения детской смертности после революции и др. И надо сказать, цифры эти впечатляли!
Парадокс. Коммунист Кастро безуспешно пытался убедить коммуниста, Генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Советского Союза Горбачева в преимуществах социализма.
МС не разделял восторга кубинского лидера и был на редкость невесел и молчалив, и это было особенно заметно на искрометном фоне, исходившем от Кастро. Не получался у Горбачева и привычный для контактов с лидерами стран Восточной Европы менторский тон.
Тогда мы еще не знали, что 27 марта, за несколько дней до визита на Кубу, Горбачев получил секретное письмо от президента Буша, в котором прямо и недвусмысленно было заявлено: «Трудно совместить ваши лозунги… с фактом непрекращающейся серьезной помощи Никарагуа, оказываемой Советским Союзом и Кубой.
Продолжение (подобной) практики в регионе, представляющем для США жизненно важные интересы… неизбежно отразится на природе (американо-советских) отношений…
…Инициатива Советского Союза по прекращению помощи Кубе, Латинской Америке… окупится серьезными дивидендами доброй воли Соединенных Штатов».
Нас запугивали или просто покупали. Мы уже тогда начинали плясать под американскую дудку.
Теперь понятно, почему советский лидер так пекся об американских журналистах, часто пытался затеять разговор о нецелесообразности поддержки кубинцами сандинистов в Никарагуа и сальвадорских повстанцев и др.
Не нашла понимания у Горбачева и проблема субсидирования американцами телестанции кубинской эмиграции — ТВ «Марти».
На просьбу Фиделя надавить на янки, чтобы те закрыли антикастровскую станцию — ТВ «Марти», которая со дня на день должна была начать передачи из Флориды, Горбачев пытался ответить в свойственной ему манере — «философствования ни о чем». Эмоциональный и прагматичный Кастро в ответ прямо и достаточно резко заявил, что не собирается обсуждать туманные принципы, ему «надо просто заткнуть глотку ТВ «Марти».
Русская служба новостей сообщает, что на радио и телепередачи «Радио Марти» за 20 лет их существования США затратили около 500 млн долларов. Правда, эффективность расходования этих средств вызывает большие сомнения. По самым оптимистичным оценкам, слушать передачи радио «Марти» могут только 1 из 11 млн кубинцев. И то только в том случае, если эти передачи по каким-либо причинам не глушат.
С самого начала ни кубинские контрреволюционеры, кому официально принадлежит Радио и ТВ «Марти», ни их подлинный хозяин — администрация США не скрывали, что теле— и радиостанция имени Марти являются инструментами информационной войны против Кубы.
Были изучены все варианты технического обеспечения их наиболее эффективной работы: башня, корабль, аэростат и самолет. От первых двух вариантов отказались, хотя одна из контрреволюционных организаций попыталась организовать трансляцию передач с рыболовного судна, бросившего якорь в международных водах, в непосредственной близости от кубинских берегов. Затем было решено запустить аэростат, на высоте с 10 000 до 14 000 футов, с мощным передатчиком и специально разработанной антенной, направленной на западные районы Кубы. Разработчики проекта уверяли Вашингтон, что Куба никак не сможет помешать им начать вещание на Остров. Полный провал. Кубинские специалисты дешевейшими средствами смогли блокировать сигнал этого пиратского телевидения.
К тому времени радио «Марти», построенное по типу «Голоса Америки, Свободной Европы и Свободы», вещало на Кубу уже около 5 лет. Радиопередачи, смоделированные с более ранних американских проектов, должны были подорвать доверие к режиму Ф. Кастро на Кубе. Экономические проблемы Кубы и военное присутствие в Африке стали главными темами программ.
У Горбачева имелась подготовленная ПГУ КГБ СССР подробная справка по радио «Марти», но он не счел нужным ответить на просьбу кубинской стороны.
Отношения обострялись. Фидель стал все чаще задавать неприятные для Горбачева вопросы о перспективах пробуксовывающей в Советском Союзе перестройки, о надвигающейся безработице, о росте преступности в СССР и др. Улыбок становилось все меньше.
А Фидель интересовался всем этим не из праздного любопытства. Он тоже начинал свою кубинскую перестройку. Она, правда, больше напоминала программу действий Юрия Владимировича Андропова, предусматривавшую прежде всего наведение порядка в стране жесткой рукой.
Позднее, уже в 2009 году, Фидель Кастро в интервью испанскому журналисту Игнасио Рамоне скажет, что он не собирается в угоду буржуазии и империалистам критиковать, сатанизировать сошедших с политической арены персонажей, но «…у меня сложилось отрицательное мнение обо всем, что делал Горбачев в определенный момент своего руководства…Ему нужен был более широкий взгляд… на многие внутренние и мировые проблемы». Я ему об этом говорил».
Тем не менее 4 апреля 1989 года в Гаване Фиделем Кастро и М.С. Горбачевым был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Республикой Куба сроком на 25 лет.
Как образно отметили авторы книги о Фиделе Кастро Н.С. Леонов и В.А. Бородаев, «подписанный на волне прежней инерции, но в условиях становившихся все более явными разногласий, (договор) оказался обращенным не в будущее, а в прошлое советско-кубинских отношений. В лучшем случае он лишь отдал дань уходившей эпохе двусторонних связей».
Вряд ли остался незамеченным тот факт, что при встрече Фидель и Горбачев крепко обнялись, а прощаясь же, только пожали друг другу руки.
Да и провожали советского лидера не полмиллиона, а лишь около 150 тысяч кубинцев.
Сейчас, вспоминая тот визит, я понимаю, что именно тогда состоялось мое окончательное разочарование в личности Горбачева.
Долгое время, пытаясь найти объяснение его непонятным поступкам, я, как и многие рядовые коммунисты объяснял это высшими соображениями, которые, возможно, известны лишь верхушке партии. Верил в него и партию.
Слово-предательство, увы, пришло слишком поздно.
Сегодня в памяти всплыла одна из доверительных бесед с Ю.С. Плехановым. Уже после августовских событий и «Матросской тишины» Юрий Сергеевич в одной из бесед со мной, затянувшись любимым «Кентом», сказал: «Ты знаешь, я уже давно задумывался, кто же такой Горбачев — враг или дурак?
Скорее всего — самовлюбленный дурак, которого успешно использовал «втемную» враг!
Первые сомнения в его искренности появились у меня после первой его поездки в статусе секретаря ЦК в Англию. Начальником охраны тогда с ним был генерал-майор Н.П. Рогов. По возвращении из поездки Николай Павлович доложил мне, что Горбачев под предлогом якобы имевшейся у него от англичан информации о готовившемся на него покушении, отказался от возложения венков у памятника К. Марксу на Хайгетском кладбище. Это был невиданный политический афронт. Тем более что Рогов, поддерживавший контакты с британскими спецслужбами, информацией о грозившей ему опасности не обладал.
Да и Раиса Максимовна не отменила своих многочасовых походов по лондонским магазинам.
Не зря его хвалила Маргарет Тэтчер. Видимо, она первая рассмотрела в нем червоточину».
В парке им. В.И. Ленина в Гаване, созданном но инициативе Фиделя и его сподвижницы Селии Санчес, где каждый коммунист считал за честь посадить деревце, я наблюдал Горбачева на возложении венка к подножию этого прекрасного памятника основателю Советского государства.
Изготовленный из белого мрамора, доставленного с острова Хувентуд, памятник В.И. Ленину гордо возвышался на фоне бездонно голубого кубинского неба. Памятник был воздвигнут в 1984 году в дни празднования 25-й годовщины победы кубинской Революции и стал первым в Западном полушарии памятником В.И. Ленину (авторы — советский скульптор А. Кербель и главный архитектор кубинской столицы Антонио Кинтано).
Стройные кубинские офицеры ставят венок, браво отдают честь, горнист исполняет мелодию «молчание».
Будущий разрушитель великой державы и коммунистической партии страны Горбачев заученным жестом поправляет на венке ленту со словами «Великому Ленину — от М.С. Горбачева».
Невольно подумал, вот поправляет ленточку, а ведь мы фактически оставляем братскую социалистическую Кубу один на один с ее заклятым врагом — американским империализмом. Предательство Горбачева для меня становилось все более очевидным.
Мы сами в свое время втянули Кубу в рискованный эксперимент, вроде интенсивного создания рабочего класса. Держали Кубу форпостом на пути американского беспредела. Стараниями лидера перестройки Куба оказалась в двойной блокаде, помимо американской теперь наша — российская.
Мы перестали покупать их сахар, перестали снабжать сырьем построенные нами же заводы. Тысячи простых людей остались без работы.
Тогда же кубинцы вынуждены были зарезать 70 % всего молочного стада, потому что Россия перестала поставлять комбикорма для животноводческой отрасли. Встал транспорт, потому что прекратились регулярные поставки запчастей к автомобилям советского производства.
Серьезным ударом для Кубы стало одностороннее решение России о закрытии Центра радиослежения и перехвата в Лурдесе. Понятно, что этот жест прежде всего нацелен на устранение одного из острых противоречий с Америкой.
Но времена изменились, и, по-моему, Россия сейчас уже жалеет о том, что лишилась такого первоклассного источника разведданных. Там, где был наш радиоэлектронный центр в Лурдесе, сейчас действует политехнический институт.
И тем не менее, несмотря на то что Куба оказалась в десятки раз в более сложном положении, чем мы, крохотный островок сумел сохранить свои идеалы и культуру, образованное и здоровое население.
Несмотря на экономические трудности на Кубе остается бесплатным доступ всех кубинцев ко всем формам образования от школы до университета. Там сегодня нет нищих, нет голодных детей, нет мальчишек, моющих стекла автомобилей новоявленных воров-нуворишей.
В кубинских вузах учатся студенты со всей Латинской Америки, частично из Азии и Африки. Куба до сих пор помогает не только странам Азии и Африки, но и бывшему СССР.
На 150 тысяч кубинцев приходится 591 врач, в то время как в США — 549, у нас — 420, а в Боливии — 73. Средняя продолжительность жизни кубинцев приближается к 75 годам.
Причем система здравоохранения там вообще уникальна. В основе ее лежит сеть семейных врачей, причем не фиктивных, как в Российской Федерации. На каждые 140–170 человек приходится один семейный врач, который этих людей постоянно ведет. То есть все знают, где в каком квартале он живет, на первом этаже в таком-то доме ведет прием. Если он не может решить проблему, то сразу же отправляет в поликлинику или больницу, которых тоже очень много, оборудование там новейшее, японское и западноевропейское.
Медицина превратилась там не только в одну из важных статей экспортных доходов, но и в важное орудие внешней политики. На Кубе есть отличные медицинские центры, куда приезжают лечиться многие известные люди, которые в принципе могут лечиться везде, где захотят, но выбирают именно Кубу. Например, Диего Марадона приезжал туда лечиться от наркомании.
Вакцину против гепатита делают только в двух странах: в Швейцарии и на Кубе.
Достижения кубинских ученых пугают американцев. Рассуждая о свободе творчества, о правах человека, о будущем человечества, США перекрывают любые каналы для развития интеллектуального сотрудничества ученых обеих стран для пользы не только США и Кубы, но и для всего человечества. Введенные в последние годы запреты значительно сузили возможности обменов научными делегациями, материалами по интересующим ученых обеих стран вопросам. Для большинства научных работников США получить сегодня легальное разрешение на посещение Кубы стало практически невозможным. Соответственно, службы Госдепартамента отказывают в предоставлении виз кубинским ученым. Администрация США наложила запрет на публикацию в США научных статей, книг кубинских авторов, отказано в предоставлении лицензий на информационные программы. Кубинские библиотеки не могут реализовывать запросы на книги, журналы, дискеты, компакт-диски с научной тематикой.
США, размахивая законом Хелмса-Бэртона, грозят санкциями любому, кто имеет дело с Кубой, но практически все западные страны — от ЕЭС до ближайшего американского соседа — Канады начали активно игнорировать угрозы. Для них Куба — прежде всего надежный экономический партнер, перспективное место капиталовложений. Канадские, испанские и европейские корпорации начинают эксплуатировать главное богатство Кубы — ее природу и климат, вкладывая огромные деньги в развитие курортных районов Варадеро. Куба по определению — страна для отдыха. Недаром Фидель объявил туризм приоритетом № 1 в кубинской экономике.
«Тоталитарная» социалистическая страна стала привлекательной для западного туризма. По результатам социологического опроса в США около 64 % респондентов выразили желание побывать на Кубе в случае снятия ограничений на поездки в эту страну. Кстати, интересно, что если Куба упрощает правила въезда для иностранных граждан (в том числе и для эмигрантов кубинского происхождения), США ужесточают правила выезда на Кубу с их территории. Одновременно предельно усложняются требования, которые необходимо выполнить, чтобы получить визу, превращая это в сложный и долгий процесс. Американские граждане за посещение Кубы рискуют штрафом в 50 000 долларов.
Американцам есть о чем сожалеть. Сейчас помимо сахарного тростника на Кубе разведаны (кстати, при помощи стран соцлагеря) и разрабатываются богатейшие месторождения никеля, найдена и добывается (правда, пока в небольшом количестве) нефть. Заканчивается постройка ряда начатых в советское время обогатительных предприятий для перехода от экспорта руды к продаже обогащенных концентратов.
Куба наладила взаимовыгодное партнерство со многими странами. Так, Венесуэла поставляет на Кубу нефть по фиксированным низким ценам — в обмен на кубинских врачей, которых посылают в Венесуэлу.
Блокаду острова осудили почти все государства — члены Генеральной Ассамблеи ООН. В 2003 году 179 стран проголосовали за отмену эмбарго. Против голосовали только представители трех стран: США, Израиля и Маршалловых островов.
Куба наперекор всем трудностям, затянув ремни, сохраняет чувство революционного достоинства.
Меня могут обвинить в отсутствии патриотизма. Это не так. И, возможно, гордость за страну, которую довелось узнать, которая искренне верила нам и была готова идти рука об руку, бескорыстно помогая и рассчитывая на поддержку в трудную минуту, — проявление именно любви к собственной. К стране, за которую бывало и стыдно, и обидно, и больно, но которой всегда гордился и горжусь. И недостатки, и просчеты которой, переживаешь больнее всего.
Определенную надежду несут в себе документы о сотрудничестве между Кубой и Россией, подписанные там В.В. Путиным и Д.А. Медведевым.
Но, как говорится, «Поживем — увидим!»
Фидель Кастро всеми своими делами, всей своей героической жизнью подтверждает, что были и всегда будут люди, которые мечтают о счастье для всех, о том, чтобы создать общество всеобщей справедливости на земле. И будут за это бороться.
Тысячи коммунистов готовы были отдать и отдавали за это самое ценное, что есть у человека, — жизнь. Поэтому идея коммунизма так же неистребима и вечна.
А Фидель Кастро Рус, как всегда, молод и полон сил!
ПРИЛОЖЕНИЕ
Официального дружественного визита в Республику Куба
Генерального секретаря ЦК КПСС,
Председателя Президиума Верховного Совета СССР
М.С. Горбачева.
(2–5 апреля 1989 года)
10.00 — Вылет из Москвы (аэропорт Внуково-2).
17.05 (время местное) — Прибытие в Гавану (аэропорт «Хосе Марти»).
17.20 — Отъезд из аэропорта.
18.25 — Прибытие в резиденцию.
— Краткая беседа с Ф. Кастро.
— Ужин в резиденции.
9.45 — Отъезд из резиденции на площадь Революции. 10.00 — Возложение венка к памятнику Хосе Марти. 10.15–12.15 — Советско-кубинские переговоры (ЦК Компартии Кубы). 10.15–12.16 — Р.М. Горбачева — встреча с руководством Ассоциации кубино-советской дружбы. Посещение детского сада. 12.30 — Частный завтрак в резиденции.
14.00 — Возложение цветов к памятнику В.И. Ленина в парке им. В.И. Ленина.
14.20 — М.С. Горбачев посещает выставочный комплекс «Экспокуба». 16.00–18.00 — Личная беседа М.С. Горбачева с Ф. Кастро. 15.30–17.15 — Р.М. Горбачева посещает дом-музей Э. Хемингуэя. 19.00 — Официальный прием в честь М.С. Горбачева с супругой от имени Ф. Кастро (Зал приемов Дворца Революции).
9.45 — Выезд из резиденции.
10.00 — Посещение района Аройо-Наранхо и ознакомление с опытом строительства жилых домов при участии «микробригад». 10.45 — Посещение консультации семейного врача. 12.00 — М.С. Горбачев посещает Научно-исследовательский центр биотехнологии.
12.00 — Р.М. Горбачева осматривает достопримечательности исторического центра Гаваны. 13.00 — Частный завтрак.
14.00–15.00 — Завершение советско-кубинских переговоров. — Подписание совместных документов (Дворец Конгрессов). 14.00–15.00 — Р.М. Горбачева посещает Национальный музей изобразительных искусств.
15.30–18.30 — Торжественное заседание Национальной Ассамблеи народной власти Республики
18.30–18.45 (15 мин.) — Встреча с коллективом советского посольства.
19.00 — Неофициальный обед в узком составе в резиденции посла СССР (с кубинской стороны приглашаются Ф. Кастро и члены кубинского руководства по его усмотрению).
5 апреля (среда)
8.00 — Отъезд из резиденции. 9.15 — Отлет из Гаваны в Лондон.