Понимая, что он сам являлся инициатором этих действий, Горбачев тем не менее демонстративно возмущался, выговаривая Ю.С. Плеханову: «Опять эти фуражки! Никак не научитесь работать интеллигентно!»
Американцам на улицах Вашингтона пришлось пожинать плоды «разгула горбачевской демократии».
Последнее время Горбачев стал подозрительным даже к ближайшему окружению, чаще стал обсуждать с Ю.С. Плехановым и В.Т. Медведевым вопросы собственной безопасности, предпочитал использовать для поездок бронированные автомобили, задумывался о переносе своего постоянного жительства за кремлевскую стену. Была усилена охрана Раисы Максимовны.
Как для контрразведчика большим удивлением для меня было открытое появление в Вашингтоне заместителя Председателя КГБ СССР, начальника ПГУ (внешней разведки) Владимира Александровича Крючкова.
Особенно обстановка вокруг него. Он, являясь публичным человеком, был достаточно хорошо известен миру, но, выполняя его поручения, рядом с ним постоянно находились офицеры разведки — руководители разведывательной резидентуры, рядовые оперработники. По наивности я задавал себе вопрос: «А как же с конспирацией?», но, видимо, на определенном уровне необходимость своевременно угодить начальству выше служебных правил.
Только теперь стало известно, что во время этого визита состоялась встреча руководителей спецслужб СССР и США. В.А. Крючков на небольшом ужине, устроенном помощником президента США по национальной безопасности К. Пауэллом встретился с заместителем директора ЦРУ Робертом Гейтсом.
Описывая впоследствии эту встречу, Гейтс сказал: «Два идейных противника настороженно кружили один вокруг другого, то внезапно нанося удар, то парируя его. Но одновременно начинался диалог между двумя последними бойцами «холодной войны».
Первые леди страны — не просто супруги своих мужей-президентов или генсеков. Они во многом создают своего рода эмоциональный и общественно-воспринимаемый фон, от которого уже зависит и то, как к самому президенту относятся граждане вверенного ему государства, и восприятие страны в мире. Их поведение, привычки и желания постоянно находятся под пристальным вниманием и журналистов, и рядовых граждан страны. Да, наверное, по-другому и быть не может.
С каждой поездкой по стране или за рубеж все больше и больше внимания требовала к себе Раиса Максимовна. Для нее, как правило, разрабатывалась специальная программа, которая требовала огромного внимания с учетом ее весьма вздорного характера. Угодить ей бывало трудно. Просматривались десятки объектов, предлагающихся принимающей стороной для показа и посещения.
В ходе подготовки поездки в Вашингтон были изучены: Национальная галерея, Симпсониевский, аэрокосмический и этнографический и другие музеи, дом Дж. Вашингтона в Маунт-Верноне, Центр Дж. Кеннеди, Академия наук США, библиотека Конгресса и ряд других объектов. По каждому из них сотрудниками посольства готовились подробные справки, собирались рекламные проспекты, производились видеосъемки и фотографирование. Мы, естественно, изучали их с точки зрения безопасности пребывания там «первой леди», возможности обеспечения спецсвязью.
Учитывались и индивидуальные особенности, здоровье РМ. Мы отказались от посещения уникального стереоскопического кинозала, где можно было, например, пережить ощущения пилота вертолета, летящего в норвежских фьордах. Достаточно пожилого главу одной зарубежной делегации незадолго до этого пришлось приводить в чувство после этих головокружительных виражей. Состояние вестибулярного аппарата первой леди нам не было известно.
Шифровальщики с трудом успевали обслуживать оживленную переписку с Москвой. Согласования, как я уже сказал, шли трудно.
С учетом сложной оперативной обстановки в городе нами (охраной) было предложено индивидуальную программу Р.М. Горбачевой ограничить часовой ознакомительной поездкой в бронированном ЗИЛе по центру Вашингтона с выходом в двух точках — Академии наук США и Центре Дж. Кеннеди в районе Уотергейта. На следующий день предлагалось осмотреть в Национальной художественной галерее постоянную эскспозицию и выставку американского художника-импрессиониста, а в последний день побывать «на чашке чая» у госпожи Памелы Гарриман, на которую будут также, как говорилось в программе, приглашены 5–6 «выдающихся женщин Америки».
После нелицеприятных дебатов, как рассказывал Ю.С. Плеханов, чуть ли не на специальном заседании Политбюро программа пребывания Раисы Максимовны в Вашингтоне была наконец с большим трудом, но согласована.
Уже имея некоторый опыт работы по «индивидуальным программам» Раисы Максимовны, я (с разрешения Юрия Сергеевича Плеханова) подготовил и согласовал с Секретной службой еще пару точек, где в случае необходимости можно было выгулять первую леди.
Американцы с пониманием отнеслись к моей просьбе. Одна из точек — это мемориал президента Т. Джефферсона, находившийся на острове посредине т. н. «Тэйдел бэйссина». Была проведена огромная подготовительная работа. Для поиска взрывчатки использовались служебные собаки. Привлечены огромные силы пеших и конных полицейских.
Как я и предполагал, неприятности начались с первых минут поездки по городу. «Я ничего не вижу через эти толстенные стекла, остановите машину, я хочу подышать воздухом, дайте мне выйти и т. п.!»
А своего Раиса Максимовна добиваться умела.
(Как рассказывал Юрий Сергеевич, на одной из офицерских посиделок после двух-трех рюмок один из руководителей охраны семейства Горбачевых упал лицом на стол и горько разрыдался: «Не могу больше работать! Раиса постоянно орет, оскорбляет. Я ей говорю — скажите, что нужно сделать, и я так и сделаю! Указаний конкретных нет, а сплошь истерический крик!» И это плакал сильный и физически и психологически человек.)
Обстановку, как правило, накаляло окружение первой леди. Демонстрируя преданность и исполнительность, ее помощник Виталий Гусенков донимал просьбами и вопросами посольских, руководителей охраны, сотрудников, а те переводили стрелки на меня.
«100-й, 100-й… (это мой радиопозывной)… «Чайка» (позывной Р.М.) требует остановки!»
Интересно, что Секретная служба в отличие от нас не очень стесняется в выборе радиопозывных. Джордж Буш-младший в свое время в переговорах Секретной службы именовался «Стакан» (Tumbler), видимо, в память о прошлом увлечении алкоголем.
У М.С. Горбачева тогда был гордый радиопозывной — «Сокол».
С трудом дотянули до мемориала. И здесь — сюрприз. Я уже говорил об особых отношениях американской охраны и прессы. На ступеньках мемориала расположились человек 50 представителей средств массовой информации, развернуты телевизионные камеры, подготовлены микрофоны, блокноты.
Выскочив из машины, Раиса Максимовна достаточно эмоционально и нелицеприятно, а главное, громко высказалась в отношении прессы, встреча с которой, она знала, с ней не была согласована. А большая часть корреспондентов была, естественно, русско— и матерноговорящей и острой на язык. Настроение первой леди было окончательно испорчено. Откровенно, я уже не помню, как завершилась эта поездка, но реакция последовала незамедлительно.
В посольстве Гусенков в самой бесцеремонной форме потребовал объяснений — «Кто готовил эту поездку?» Конфликт пришлось улаживать начальнику Управления.
«Валерий Николаевич, — затягиваясь очередной сигаретой «Кент», спросил ЮС, — а что день грядущий нам готовит?». Объясняю, что с 9.00 до 10.00 — посещение Национальной художественной галереи.
Вдохновенно рассказываю, что основу коллекции галереи составили проданные советской властью в 1920-е годы шедевры Эрмитажа, купленные финансистом и коллекционером-миллиардером Эндрю Мэллоном. После его смерти Конгресс в 1937 году принял коллекцию на хранение и выделил деньги на создание национальной галереи. Здание галереи, которое сегодня известно как западное, создано архитектором Джоном Р. Поупом и было открыто президентом Франклином Д. Рузвельтом практически в канун начала Великой Отечественной войны — 17 марта 1941 года. В то время это было самым большим в мире сооружением из мрамора.
Кстати, музей находится на месте бывшей железнодорожной станции 6-й улицы, известной тем, что в 1881 году там был смертельно ранен американский президент Джеймс Гарфилд.
В этом здании, построенном в неоклассическом стиле с гигантским портиком с колоннами и массивным куполом, напоминающим знаменитый Пантеон, находится богатая коллекция картин и скульптур европейских мастеров со времен Средневековья до конца 19-го века, а также работы американских живописцев до 20-го века. Шедевры коллекции включают произведения Вермера, Рембрандта, Моне, Ван Гога, Леонардо да Винчи.
Восточное здание галереи было закончено архитектором Ио Мин Пей в 1978 году. Строго геометрическое в сравнении с классицизмом западного здания, сверху оно выглядит как соединенные друг с другом призмы. В соответствии с духом здания в нем собраны произведения современного искусства (с конца 19-го века), в том числе работы Пикассо, Матисса, Поллока и др. В здании помимо собрания картин располагаются главные офисы галереи, исследовательские лаборатории и центр по специальным исследованиям изобразительного искусства. Здание было открыто 1 июня 1978 года президентом Джимми Картером. Здания галереи соединены просторным подземным переходом.
Галерея выше всяких похвал. Администрация передала нам для отправки в Москву целую библиотеку шикарных каталогов с описанием зданий, шедевров.
Ну и сообщаю главное — Национальная картинная галерея расположена в центре Вашингтона и занимает два ряда зданий справа и слева от знаменитого Мола (National Mall) — аллеи, ведущей от Капитолия к монументу Дж. Вашингтона, именно там, где уже в течение нескольких дней проходит многотысячный антисоветский сионистский митинг, участники которого непременно захотят «обменяться мнениями» с женой Президента СССР…