Она посмотрела на перевязанную бинтом руку и, не зная, как вести себя, беспомощно ответила:
— Не за что. Этому я тоже научилась у отца.
— Ему стоило бы научить вас ценить саму себя за то, что вы такая милая и…
Сказанная несколько грубовато фраза оборвалась. Гость встал и подошел к окну. Кит проводила его взглядом, пытаясь догадаться, о чем он думает.
— Как вас зовут?
Его вопрос застал ее врасплох, и она по инерции ответила:
— Кит.
Незнакомец повернул голову, удивленно переспросив:
— Кит? —
— Да, в честь отца. Его зовут… звали Кристофер.
— А у вас есть имя?
Еще не договорив, она поняла, что не получит ответа.
— Хорошо, — сказала она неприязненно. — Мне просто не хотелось звать вас так, как другие обитатели городка.
Незнакомца передернуло, и он зажмурился, а Кит вдруг заметила, что он дрожит. Затем, овладев собой, молодой человек снова взглянул на нее — его взгляд опять потеплел.
— Извините, Кит. Не могу! Но, как только я уйду отсюда, все встанет на свои места, и у вас не будет оснований для беспокойства.
Естественно не будет, подумала она. Почему они должны быть?
— Спасибо вам. За все, что вы для меня сделали.
— Заходите еще, — машинально ответила она, и тут же подумала, как дико звучат ее слова в нынешних обстоятельствах,
Он посмотрел на нее так, будто хотел запомнить ее всю до последней черточки, и от его взгляда по спине у нее пробежали мурашки.
— До свидания, Кит, — сказал он тихо.
— До свида… Вы что, спятили? — закричала она, только сейчас сообразив, что он действительно собирается уйти.
— Возможно.
— Не смейте этого делать. Вы что, не видите, какая метель на улице.
— Вижу.
Что он мечется, как тигр в клетке, неужели он боится, что я выдам его полиции?
— Вы что, считаете, что я буду звонить в полицию?!
Незнакомец застенчиво улыбнулся.
— Вот уж о чем я думал в последнюю очередь, так об этом.
— Тогда почему вы собираетесь уйти?
— Ваш вопрос можно понимать как приглашение остаться?
Он сказал так, что Кит залилась краской.
— Я бы хотел. — Его голос звучал хрипло. — Но боюсь, что это небезопасно.
— Небезопасно?
Она вдруг вспомнила, с кем имеет дело.
— Думаю, вы сгущаете краски, — сказала она, восстанавливая в памяти разговор с Джеком. — Вас здесь уже никто не ищет.
Незнакомец остолбенел, впившись в нее ледяным взглядом. Потом он быстро пересек комнату и ухватил ее за плечи, так что она чуть не вскрикнула от боли.
— Что вы хотите этим сказать? — с угрозой спросил он.
— Я… это шериф, — пролепетала Кит. — Он решил, что вы ушли из наших мест.
Несколько секунд он стоял напротив, впившись окаменевшими пальцами в ее плечи, затем взгляд его стал мягче, и пальцы ослабли, отпуская ее.
— Шериф, — пробормотал он, о чем-то размышляя, — Ну, конечно же, шериф. Я… О, простите меня, Кит.
Кит ошеломленно взглянула на него.
— Я напугал вас. Извините, я не хотел этого. Просто мне показалось…
— Что показалось? — почти шепотом спросила она.
— Ну…
— Что показалось?
— Я вдруг испугался, что вы одна из них, — вырвалось у него.
— Одна из них? Кого вы имеете в виду? — повысила голос Кит, чувствуя, как снова берет себя в руки.
— Никого.
— Если это не шериф, то кто?
— Неважно.
Как это неважно? — с гневом подумала Кит. Сначала устраивает такую сцену, а потом… Вдруг в ее голове пронеслись слова незнакомца: Это небезопасно.
— Так о чьей безопасности вы беспокоились? — спросила она вполголоса. — Значит, существует кто-то еще, поимо шерифа, так? И мне стоит опасаться чего-то с его стороны?
— Кит, не надо. Чем меньше вы знаете, тем лучше для вас. Мне следует уйти.
— И предоставить мне милую возможность искать ваше окоченевшее тело сразу после того, как буря утихнет? Большое спасибо.
— Со мной все будет в порядке. Она не удостоила его даже взглядом.
— Кит, я должен уйти отсюда. Девушка взглянула на Гуса, лежавшего возле огня
и с интересом прислушивавшегося к разговору.
— Он вам не позволит выйти.
Незнакомец невольно оглянулся.
— Не исключено. Но для этого ему придется съесть меня. А я не думаю, чтобы вы позволили ему сделать это.
Кит не стала спорить.
— Куда вы денетесь? Только сумасшедший выйдет на улицу в такую погоду.
Гость вздохнул, никогда прежде она не слышала такой безысходности в чьем-либо голосе.
— Переживу, а что делать?..
Девушка с недоверием поглядела на него.
— Но зачем нужно так рисковать?
— Кит…
— Могут ли быть основания для такого глупого и упрямого шага?
Молодой человек с грустью посмотрел на нее.
— Могут, — сказал он, немного помолчав. А зачем, резко добавил: — Я… И моя жизнь.
Глава 3
Голос его звучал так твердо, а взгляд был таким жестким, что она, не сомневаясь в его словах, ошеломленно прошептала:
— Что ты имеешь в виду? — Незнакомец покачал головой.
— Я и так слишком много сказал тебе, Кит
— Ничего ты мне не сказал! — взорвалась она, не замечая, что они уже перешли на «ты». — Думаешь, так я и поверю, что кто-то поджидает тебя на улице, чтобы убить за пару банок с бобами?
— Бобы тут ни при чем.
Кит онемела, впервые ощутив, какая грозная опасность нависла над этим бесстрашным человеком. И только когда он взялся за ручку двери, собираясь выйти, она вновь обрела голос.
— Ты же замерзнешь до смерти.
Ее слова прозвучали так ровно и безжизненно, что молодой человек невольно повернулся к ней.
— Прости, Кит. Я не имел права заходить к тебе. Мне следовало по-прежнему скрываться в окрестностях. — Он глубоко вздохнул и тихо добавил: — Но я чувствовал себя чертовски уставшим.
— И остаешься таковым. Ты просто не сможешь выдержать такого похолодания. Несколько часов — и смерть от переохлаждения. — Она взглянула в окно: разыгравшаяся метель не утихала. — С тем же успехом можно утопиться в озере. По крайней мере, более быстрый и менее мучительный конец… и твои преследователи будут избавлены от лишних хлопот. Ну, что ж ты стоишь? Иди, сделай им приятное!
— Кит…
— Знаешь, в чем заключается идиотизм ситуации? Я не могу понять, что такого страшного ты сделал, если твои преследователи готовы даже убить тебя, и не опасен ли ты мне, если опасен им…
Незнакомец окаменел, лицо его превратилось в маску, вырезанную из гранита.
— Но все, о чем я могу думать, — цветы, оставленные на столе, порубленные тобой дрова, эта дурацкая посуда, которую ты упрямо моешь под краном…
Кит повернула к нему мокрое от слез лицо и увидела, что взгляд его потеплел, а глаза обрели привычный синий цвет.
— Я… совершил однажды ужасный поступок, Кит. Может быть, достойный любого наказания. Но скрываюсь я сейчас по другой причине, и мое прошлое и настоящее никак не связаны между собой.
И девушка поверила. Может быть, по глупости, в силу унаследованной от отца доверчивости, но, так или иначе, поверила. И вопрос выбора для нее отпал сам собой.
— Даже если они настолько чокнутые, что будут сидеть в такую погоду на улице и подкарауливать тебя, — сказала она после небольшого молчания, — то сейчас они ничего не смогут сделать. Люди сюда не доберутся, пока не будут расчищены дороги, а это произойдет не раньше завтрашнего утра.
Некоторое время он смотрел на нее, затем, покачав головой, пробормотал:
— Если ты в чем-то ошиблась и с тобой что-то случится, мне…
— Возможно, я не имею ни малейшего представления о том, что тут происходит, но я слишком хорошо знаю эти места и представляю, какие здесь должны быть заносы, — уверенно произнесла Кит. — Это всегда выводило из себя мать. И потом…
Она щелкнула пальцами, и Гус, вскочив на ноги, мгновенно оказался возле хозяйки.
— И потом у меня есть он.
Гость улыбнулся.
— Пойми, солнышко, что самый сильный и преданный пес бессилен против пули.
Кит чуть побледнела, но с прежней твердостью ответила:
— Но он, по крайней мере, предупредит нас об опасности.
При этих словах лицо незнакомца странно изменилось.
— Предупредит, и что дальше?.. — спросил он тихо.
Кит хотела рассказать о папином револьвере, хранящемся в шкафу спальни, но решила, что это несколько рискованно: ведь она так мало знает о нем. А может, проснулся инстинкт самосохранения?
Она пожала плечами и не очень убедительно бросила:
— А дальше что-нибудь придумаем по ходу дела.
— Упрямство — это коренная черта всех подсолнухов? — поинтересовался он.
— Скорее упорство, — сладким голосом ответила Кит. — Они так тянутся к солнцу и не любят, когда из-за кого-то появляется тень в ясный день.
— Пусть будет так. — Гость снова покачал головой. — Хорошо, Кит, я слишком устал, чтобы спорить с тобой.
— Понятное дело, ведь ты из упрямства хорохорился и делал вид, будто тебе море по колено.
— Я? Да это ты вылитый…
— …Подсолнух? Мы уже об этом говорили, — отрезала Кит. — В общем, так. Наверху есть раскладушка, либо, если тебя устроит, этот диван тоже не так уж плох. Ну, что же ты выбираешь?
— Диван, — невинным голосом ответил незнакомец. — Он кажется мне пуховой периной по сравнению с тем ложем, на котором я спал последние ночи.
— Сейчас дам тебе одеяло и подушку.
— Спасибо. — Она повернулась, чтобы уйти. — Кит!
Девушка оглянулась.
— Мне бы… — Он замолк, а когда заговорил вновь, ей показалось, что он собирался сказать что-то другое.
— Нельзя ли мне воспользоваться твоим душем?
— Нельзя.
Вид у него был такой ошеломленный, что Кит не сдержала улыбку.
— У меня нет душа. Если тебя устроит ванна, тогда милости прошу.
— Премного благодарен. Думаю, не будет вреда, если от меня перестанет благоухать, как от разъяренного скунса-вонючки. — Для выразительности он помахал перед носом пальцами. — Помимо гигиены для меня это еще вопрос хорошего тона.