— О, со мной все в порядке!
Действительно ли это был визит вежливости, лихорадочно размышляла она. В его появлении не было бы ничего необычного, если бы…
— Как дела, мисс Кэмрун? Никаких происшествий, подозрительных визитеров!
Вначале Кит хотела сделать вид, будто не понимает, о чем идет речь, но тут же сообразила, что собеседник ей, не поверит, и потому решила отшутиться:
— Вы про этого поклонника консервированных бобов? Мне казалось, что он уже пасется на других, более сочных лугах.
Брукс пригладил редкие седеющие волосы.
— Может быть, и так. Но не исключено, что он просто залег на время, так как знает, что его ищут. Самое интересное, что он успел побывать везде и только у вас не объявлялся.
Кит не могла себе объяснить, что ее больше тревожило: собственное чувство вины или уклончивое поведение шерифа. Пытаясь скрыть волнение, она быстро проговорила:
— А почему вы решили, что он не навещал меня? На лице Харви мелькнул испуг и нерешительность.
— Мне казалось, что вы, так или иначе, сообщили бы мне об этом.
Я была права, подумала Кит. Он меня подозревает. Вероятно, кто-то нашептал ему, что она не вошла в общество содействия полиции.
Стараясь сохранить безразличное выражение на лице, Кит бросила:
— Кроме как на Гуса мне не на что списать свою редкую везучесть.
Харв задумался.
— Ах, да, у вас же пес. Он действительно в состоянии до смерти перепугать любого. И где же он?
— Гус!.. Резвится в снегу за домом, — невинно сообщила она, отлично зная, что Гус терпеть не мог снега.
— Что ж, держите его как можно ближе к себе. У меня такое чувство, что этот малый где-то здесь поблизости.
— В любом случае на удачу ему рассчитывать не приходится — бобов у меня нет, — с усмешкой заметила Кит. Бобов у нее и в самом деле не осталось: последние две банки Рейс давно съел.
— Зря шутите, — серьезно заметил шериф. — Когда человек в отчаянии, он способен на все.
— И даже на то, чтобы броситься в пасть моему псу?
— Даже на это. Особенно если это тот, о ком я думаю.
У Кит от удивления округлились глаза: с таким значением шериф произнес последние слова.
— И кого же вы?.. — Она смолкла, предоставив собеседнику закончить фразу:
— Водитель, совершивший наезд и скрывшийся. Если это он, то на его счету уже есть одно убийство. По моему опыту, человек, скрывающийся от ответственности, способен на все.
Глава 4
Не глядя на Рейса, Кит вошла в кухню. Весь остаток беседы с Харвом она так и не рискнула поднять глаза на шерифа, опасаясь, что тот почувствует ее замешательство. Сомнение и страх закрались в ее сердце. Но больше всего беспокоило Кит то, что она предана.
Скорее разочарована, поправила она себя, стараясь определить, в чем именно: в нем или в себе и своей неспособности разбираться в людях.
— Кит?
Голос Рейса звучал глухо и напряженно. Кит подняла глаза и увидела, как он вздрогнул, словно прочитал в ее взгляде овладевший ею страх.
— Что с тобой, солнышко?.. — Он замолчал и покачал головой, как человек, мучительно подбирающий слова и не находящий их.
Внимательно поглядев на него, Кит отвернулась и щелкнула пальцами. Гус сразу вскочил на ноги и оказался рядом с ней. Рейс окаменел — одно то, что она позвала к себе своего защитника, было красноречивее всяких слов.
— Что он тебе сказал?
Рука Кит судорожно перебирала лохматую шерсть Гуса. С дрожью в голосе она заметила:
— Но ты уже все знаешь, разве не так?
Рейс сжался, как от удара, его лицо побледнело. В глазах сверкнула мука и — Кит не могла в этом ошибиться — отблеск вины. И тут же взгляд мужчины стал скучным и бесстрастным.
О Господи, подумала Кит, чувствуя, как из рук ускользает последняя надежда. Только сейчас она поняла, как отчаянно хотела, чтобы он стал все отрицать и сказал бы ей что-то, за что она могла бы ухватиться, чтобы восстановить веру в него.
— Так это правда? — проговорила она с горечью в голосе.
Она увидела, как Рейс вздрогнул, затем страшным усилием воли взял себя в руки. Он пробормотал под нос что-то невразумительное, затем поднял голову, чтобы встретить ее уничтожающий взгляд.
— Я уже говорил, что… не всем из своего прошлого могу похвастаться.
— Не всем можешь похвастаться? — уставилась на него Кит. — И ты это так называешь?
Он попытался заговорить, но остановился. Мучительная тишина пролегла между ними, с каждой секундой растягиваясь, как альпинистский канат, готовый вот-вот лопнуть от напряжения.
— Почему же ты… не выдала меня?
— Я это еще могу сделать, — мрачно заметила Кит.
— Но почему ты этого не сделала сейчас?
— Потому что гарантировала тебе безопасность. — И по своей дурости сочла нужным сдержать обещание, со злостью подумала она.
Он нервно рассмеялся.
— И ты решила, что его обвинение недостаточно тяжко, чтобы нарушить честное слово?
Кит не могла больше лгать:
— Просто я все еще надеялась, что он ошибается и ты здесь ни при чем. Но, кажется, оказалась совершенной дурой, и спасибо тебе за урок. Так что не надейся. Если ты снова объявишься здесь, то мне придется исполнить свой долг перед правосудием, я…
Она внезапно замерла, подумав, что если шериф был прав и Рейс — убийца, то, бросая такие слова ему в лицо, она совершает непростительную ошибку.
Но в его понимающем взгляде мелькнула лишь боль.
— Я никогда не смог бы причинить тебе зло, — прошептал Рейс тихо, почти умоляюще, словно прочитав ее мысли.
— Понимаю, — отрешенно сказала она. — Я тебя в этом и не подозревала. Хотя не понимаю, почему мне нельзя причинить вреда, а тому человеку можно.
— У меня не оставалось выбора, — сквозь зубы процедил мужчина. — По крайней мере, мне так тогда казалось.
Гус странно взвизгнул, словно уловив что-то неладное, и шерсть на нем встала дыбом. Усевшись на задние лапы, он с неприкрытым отчаянием взглянул на Рейса. Тот поднял голову.
— Кит…
— Как ты мог?
Это был почти крик, а может быть, мольба о том, чтобы он все объяснил, и она смогла бы понять и простить.
— Как ты мог оставить умирающего человека?
— Кит, я…
— У него был шанс выжить, но ты оставил его на дороге, словно переехал не человека, а кролика.
— Но я сам перепугался. Я же был всего лишь пацаном… Подожди, что ты сказала?
Пацаном? Она гневно взглянула на него.
— Ты о чем?
— Что ты сказала? Насчет дороги?
— Будто ты не понимаешь, о чем речь. Господи и я ему помогала! Человеку, который совершил caмое отвратительное: погубить другого и оставить его одного умирать!
— Кит, погоди!..
— Ты даже машины не остановил, хотя мог отвезти его в больницу, если уж тебя так пугает полиция.
— Кит, постой! О чем ты вообще говоришь? Что-то в его голосе сбило ее с толку.
— Как о чем? О наезде на пешехода, конечно же.
— Погоди, что за наезд? Со смертельным исходом? Кто-то убит?
— Здесь больше недели говорят только об этом, — ответила она в замешательстве.
— И шериф обвинил в этом меня? — спросил он удивленно.
— Я решила… — Кит осеклась. Надежда вновь воскресла в ней, и она отчаянно от
нее отбивалась. Нельзя же постоянно быть в дураках, сказала она себе. Наверняка он опять лжет, как делал все это время.
— Что именно он сказал?
Девушка в отчаянии сжала губы, Рейс шагнул, было вперед, но остановился, увидев, как она напряглась, и Гус тревожно привстал с пола.
— Кит, пожалуйста. Мне ничего не известно о сбитом человеке. Он, в самом деле, указал на меня? Назвал мое имя?
— Нет, — медленно выговорила она. — Он просто сказал, что водитель машины, совершивший наезд, и взломщик — скорее всего, одно и то же лицо. Оба события совпадают по времени, а, кроме того, автомобиль, на котором совершили наезд, найден неподалеку от дома, где произошла первая кража продуктов. Шериф полагает, что ты, скорее всего, прячешься где-то в горах и ждешь возможности улизнуть…
Она замолчала, вглядываясь в него.
— Мне ничего не известно об этом, — повторил Кит. — У меня даже нет автомобиля.
Каждое слово было произнесено таким тоном, что впору было испугаться. Ее интуиция, а может быть, и сердце умоляли поверить ему, но здравый смысл подсказывал, что ничего другого он сказать не мог.
— Машина была украдена в долине, — медленно сообщила Кит.
Рейс ударил себя по лбу и застонал.
— И ты подумала, что я… — Он остановился и с ожесточением сказал: — Ну, конечно, после этого ты решила, что убийца — это я!
Голова Кит шла кругом. Если он не лгал, и шериф его беспокоил только в связи с кражей продуктов, то какому смертному могло прийти в голову преследовать его и за что? Но тут же все сказанное им воскресло в памяти.
— Подожди, ты же сказал, что убежал, потому что испугался?
Он тяжело вздохнул.
— Я решил… Это совсем другая история, и случилась она сто лет назад.
— Но ты решил, что Харв прибыл в связи с ней?
— Никогда не знаешь, что у шерифа на уме. Девушка внимательно посмотрела на Рейса.
— Кит, — сказал тот вдруг, страстно желая, чтобы девушка поверила ему. — Я бы никогда не смог сделать ничего подобного…
Он вдруг замолчал и нахмурился. Если он действительно сделал в прошлом что-то ужасное, подумала девушка, почему ему с таким трудом дается ложь?..
Рейс выпрямился и с вздохом сказал:
— Прости, Кит, Бога ради, но я ничего не могу сказать тебе. Спасибо, что ты не выдала меня шерифу. Я понимаю, тебе было неприятно лгать ему…
— Отнюдь, я просто ничего не сказала Харви.
Слова эти прозвучали ровно и бесстрастно. Ему не надо было объяснять, что молчание— самая утонченная и предосудительная форма лжи.
— Кит, — снова спросил Рейс, — он не говорил? Тебе известно, кто он… этот сбитый пешеход?
— Нет, — ответила девушка, удивляясь, что сообщение шерифа может иметь для него какое-то значение. — Полагаю, мужчина из долины. Последнее время я не особенно следила за местными пересудами.