– Переправа у Припяти!
– Переправа южнее Припяти!
Много уже переправ.
– Переправы на север от Киева.
– Переправы южнее Киева.
– Переправы возле города Кременчуга!
На огромном пространстве в шестистах километрах от города Лоева до города Днепропетровска вышла Советская Армия к Днепру. И сразу же начала переправы.
Наступают фронты под руководством генералов
Рокоссовского,
Ватутина,
Конева.
Наступают армии
Пухова,
Чибисова,
Черняховского,
Шарохина,
Москаленко,
Монагарова.
И других генералов.
Наступают артиллеристы, танкисты, авиационные соединения и много других частей.
Колоссальная битва идёт за Днепр. Сотрясаются левый и правый берега.
Не ожидали фашисты такого штурма. Затрещал их «Восточный вал».
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования координировал, то есть руководил, согласовывал, действия советских войск на Днепре Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.
Смотрит маршал на переправы. Несокрушимо, как волны, идут войска. Всё больше и больше огня и силы.
Смотрит Жуков на эту силу:
– Вот он – Восточный вал!
Невидимый мост
Мост не игла, не булавка. Мост обнаружишь сразу.
Первые советские части переправились на правый берег Днепра вплавь – на катерах и лодках.
Однако армия – это не только люди. Это и машины, и танки, и артиллерия. Для автомашин и танков необходимо горючее. Боеприпасы – для танков и артиллерии. Не переправишь всё это вплавь. Не годятся здесь катера и лодки. Необходимы мосты. К тому же прочные, грузоподъёмные.
Заметили как-то фашисты, что на одном из днепровских плацдармов вдруг появилось много советских солдат и военной техники. Ясно фашистам: значит, где-то рядом построили русские мост. Отправились на поиск моста самолёты-разведчики. Летали, летали пилоты. Брали севернее от плацдарма, брали южнее, поднимались вверх по течению Днепра, опускались вниз, к самой воде снижались – нет, не видно нигде моста.
Вернулись лётчики из полёта, докладывают:
– Не обнаружен мост. Видимо, нет моста.
Гадают фашисты: как же, каким тогда чудом переправились русские? Вновь посылают они разведку. Опять на поиск ушли самолёты.
Один из пилотов оказался других упорнее. Летал он, летал и вдруг, что такое? Смотрит, глазам не верит. Протёр глаза. Снова смотрит, опять не верит. Да и как тут поверишь! Там внизу, под крылом, через Днепр идут советские солдаты. Идут без моста, по воде и не тонут. А вот и танки тронулись следом. И эти идут по воде. И эти – вот чудеса! – не тонут.
Вернулся лётчик поспешно на аэродром, генералу докладывает:
– Идут по воде солдаты!
– Как по воде?!
– По воде, по воде, – уверяет лётчик. – И танки идут и не тонут.
Сел генерал к лётчику в самолёт. Подлетели они к Днепру. Всё верно: идут по воде солдаты. И танки тоже идут и не тонут.
Смотришь вниз – чудеса, да и только!
В чём же дело? Соорудили мост так, что настил его не возвышался над водой, как обычно, а наоборот, уходил под воду – ниже уровня воды укрепили настил сапёры.
Глянешь на этот мост – всё верно: идут по воде солдаты.
Люто бомбили фашисты мост. Бомбили, да бомбы летели мимо. Вот ведь какой сверхчудесный мост.
Снег на голову
5-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала Кравченко быстрым маршем шёл на помощь войскам, удерживавшим Лютежский плацдарм на Днепре под Киевом.
Путь к Днепру танкистам преграждала река Десна. Десна в этих местах глубокая, дно у неё неровное, течение быстрое. Чтобы преодолеть её, танкам нужны тяжёлые паромы или мосты. Мост за час не построишь. А у Лютежа ждут помощи. Нажимают здесь фашисты на наших. Вот-вот и сбросят наших солдат с плацдарма.
Знают фашисты, что с востока в этих местах Днепр прикрывает река Десна. Знают, что Десна здесь глубокая, с быстрым течением. Не пройдут тут танки. Не поддержат вовремя пехоту под Лютежем. Спокойны фашисты. И вдруг:
– Танки под Лютежем!
– Танки под Лютежем!
Как же здесь появились танки?
Когда подошли наши танки к Десне и остановились, командир корпуса генерал Кравченко обратился к местным жителям:
– Есть броды?
– Да как сказать, – отвечают местные жители. – Для кого может быть, и нет, а для кого и есть. Для человека брода, конечно, нет, для телеги тоже. А для танка, может, и сыщется.
Хочется им, чтобы для танков сыскался брод.
Стали танкисты исследовать дно реки, выискивать, где глубина поменьше, где дно потвёрже.
Стали и местные жители помогать.
– Вот тут помельче.
– Вот тут наискосок удобнее.
Искали, искали танкисты удобных мест, и всё же самая малая глубина в полный рост танка. Если попробовать переходить Десну бродом, то лишь чуть-чуть башенный люк из воды покажется.
– Да-а!
Задумался генерал Кравченко. Задумались и другие танковые командиры.
– И всё же выбора у нас нет, – наконец сказал командир корпуса. – Будем форсировать Десну бродами.
Отдал генерал Кравченко приказ о форсировании. Пришлось танкистам проявить солдатскую смекалку и изобретательность.
Все щели и отверстия в танках законопатили паклей, промазали смолой. На выхлопные трубы надели брезентовые рукава и вывели их так, чтобы они поднимались выше уровня реки. На реке вдоль брода установили вешки.
И вот для пробы двинулся первый танк. Замерли все на берегу, впились глазами в танк: пройдёт – не пройдёт, пройдёт – не пройдёт.
Опустилась громада в воду. Всё выше вода, всё выше, всё ниже в воду уходит танк. Люк на танке открыт. Из люка выглядывает командир. Следит за вешками, подаёт команду вниз водителю. Водитель сидит в темноте, ничего не видит. Лишь крепко вцепился в рычаги, выполняет команды командира.
Медленно ползёт танк. На первой скорости. Как ни задраивали, ни конопатили щели, а всё же вода проникает в танк. У механика-водителя ноги уже в воде. Вот достигла вода пояса. Задержалась. Выше пошла. Вот плеч достигла. Секунда, и побежит за ворот.
Но всё. Дальше вода не двинулась. Остановилась. Отступила вода обратно. Вот отпустила грудь. Вот отошла до пояса. Вот лишь ноги одни в воде. Вот и вовсе вода исчезла. Вышел танк из Десны. Взревел мотором. Дёрнулся. Отряхнулся, как огромная утка.
60 боевых машин, весь танковый корпус, прошли тогда по дну Десны. Явились танкисты под Лютеж, как во времена Суворова, словно снег на голову, словно лавина с гор.
«Танк на голову» – назвали солдаты этот бросок танкистов.
Киев
Село Новопетровцы. Рядом с Лютежем. Здесь командный пункт командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Николая Фёдоровича Ватутина.
Зорко Ватутин следит за боем.
Генерал Ватутин был одним из наиболее талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Вместе с другими он бил фашистов под Сталинградом. Это он громил фашистов южнее Курска, вышел теперь к Днепру.
Идёт наступление на Киев. Поступают на командный пункт донесения:
– Артиллерия усилила огонь по противнику.
– Так. Хорошо, – отвечает Ватутин.
– Дивизии двинулись на прорыв.
– Так. Хорошо. Поднять самолёты в воздух.
– Танки подходят к дачным районам Киева.
– Так, так. Хорошо. Усилить огонь на флангах.
Фашисты упорно сопротивлялись. Они стали подтягивать сюда, на Лютежский плацдарм, свежие силы. Разобрались теперь фашисты: не со стороны Букрина, со стороны Лютежа главный идёт удар. Гонят сюда, на север от Киева, фашисты свои войска.
Опередить, не дать им опомниться, – принимает решение Ватутин. Поступает приказ войскам продолжать наступление и ночью.
– Бросить в прорыв танкистов, – распорядился Ватутин. – Пусть зажгут фары. Побольше жизни. Побольше жара.
– Есть побольше жизни, побольше жара, – ответили танковые командиры.
Зажгли танкисты мощные танковые фары. Ослепили фары фашистов. Включили мощные танковые сирены. Оглушили врагов сирены. Открыли танкисты огонь из пушек и пулемётов.
Не устояли фашисты. Бросились в бегство.
– Бросились в бегство фашисты, – докладывают на командный пункт генералу Ватутину.
– Так. Хорошо, – отвечает Ватутин. – Ну что ж, вперёд, на Киев! Советские войска ворвались в пригороды Киева и устремились к центру. Идут, идут. Входят в Киев советские воины. Вот Брест-Литовское шоссе.
Вот завод «Большевик». Киевская кинофабрика. Зоопарк. Вот бульвар Ленина. Киевский университет. Памятник Тарасу Григорьевичу Шевченко. И вот наконец Крещатик. Крещатик – центральная, красивейшая улица города. Только сейчас весь разбит, в руинах лежит Крещатик. Вышли сюда солдаты, подняли над Крещатиком, над Киевом красный флаг.
– Наши войска на Крещатике, – докладывают на командный пункт генералу Ватутину.
– Так, так. Хорошо. Молодцы. Поздравляю, – отвечает Ватутин. – Сегодня Киев, а завтра, смотри, – Берлин.
Только не пришлось генералу Ватутину брать Берлин. Вскоре после освобождения Киева скончался от ран, полученных в тяжёлых боях за Родину. Ныне цветёт, хорошеет Киев. Снова в садах, в каштанах. Крещатик – опять красавец. Над Днепром, на высокой днепровской круче, в парке, поднялся памятник советскому генералу. Это памятник генералу армии Николаю Фёдоровичу Ватутину.
Село Шендеровка, село Комаровка
Слева и справа холмы чуть заслонили небо. Между ними лежит равнина. Февраль. Снег укутал холмы и поле. Вдали, чуть виден, стоит ветряк. Ворон над полем раскинул крылья.
Страшно глянуть сюда на поле. И вширь и вдаль, куда только хватает глаз, фашистских мундиров горы. А рядом горы сгоревших танков, разбитые пушки – металла сплошные груды.
В этих местах шла Корсунь-Шевченковская битва.
Корсунь-Шевченковский – город на Украине. Здесь, южнее Киева, недалеко от Днепра, в январе 1944 года, продолжая громить фашистов, советские войска окружили десять дивизий врага.