– Я с вами! – Ромка расплывается улыбкой Чеширского Кота.
– Обойдешься. Малявки сидят дома, – указываю на диван, – взрослые тети идут гулять, – киваю на дверь.
– Луиз, ты чего? – Ангелина растерянно смотрит на обозлившегося Ромку. – Мы же можем взять его с собой.
– Нет уж. Либо идем вдвоем, либо дома остаются все, – подвожу черту и наливаю в стакан молоко. Щелкаю кнопкой на микроволновке и жду, когда мой поздний перекус станет хоть немного теплее.
Вытаскиваю молоко и сажусь за стол. Пока Рома вновь развлекает нашу гостю болтовней, я думаю, куда лучше поехать. В ресторан, бар, клуб. Останавливаюсь на последнем. Если отрываться, то по полной.
Бросив стакан в раковину, иду в спальню и распахиваю шкаф. Ангелина сегодня тоже одевается с моего плеча. Из своего у нее только те джинсы, свитер и пальто, в которых она к нам приехала в понедельник.
– Ой, можно я возьму вот это, зелененькое? – Мельникова тянет руки к моему любимому платью.
– Давай, – киваю и достаю самое обычное черное, короткое, без рукавов
Волосы убираю наверх в тугой пучок. Из макияжа выделяю только губы. Яркие, красные. Сумка, высокий каблук. Ну, я готова.
Ромка провожает нас озлобленным взглядом. Геля что-то тихо говорит ему на прощание, и его губ касается улыбка. Правда, когда он переводит взгляд на меня, примораживает им к полу.
Такси уже ждет нас внизу.
В клубе усаживаемся за столик. Нужно выпить. Заказываю бутылку красного вина и делаю первый глоток из поданного официантом бокала.
– Сладкое, – Ангелина опустошает его за пару секунд. Осматривается. – Я танцевать.
Геля срывается с места, оставляя меня в одиночестве. И почему только сейчас идея приехать сюда кажется глупой? Хотя более глупо пить с женой своего бывшего любовника.
Делаю еще глоток красной жидкости и веду взгляд к лестнице. Музыка вдруг становится тише. Не в реальности, в моей голове. Я четко вижу Клима. Он поднимается наверх с моей начальницей. Он идет туда с Берг. Серьезно? Это уже интересно. Внутри меня уже пожирает червячок раздражения. Какого черта он с ней? Какого!
Но думать об этом долго я не могу, потому что остаток вечера, как нянька, бегаю за Ангелиной по клубу. Слежу, чтобы она не вляпалась в неприятности. Она уже прилично накидалась. Свинка. Даже к диджею в рубку чуть не залезла. Хорошо, что я вовремя заметила там потасовку.
– Мне нужно отойти, – говорю ей громко. Мы стоим у бара. – Ничего не пей, ладно? Прошу тебя.
– Хорошо.
Она взмахивает ладонью, а когда я ухожу в туалет, слышу ее громкий вопль: «Еще текилы!»
Мои глаза закатываются сами. Это настоящий абсурд. Рассказать кому, не поверят. Цирк какой-то.
Но апокалипсис начинаетс после моего возвращения. Не знаю, каким чудом и как она вообще его нашла, но, когда я подхожу к бару, Геля беседует с Климом. Ну, как беседует, что-то очень эмоционально ему рассказывает и хохочет.
– Привет, – выдавливаю улыбку, сжимаю плечи Гели ладошками, – нам уже пора.
– Что? Куда? – вертит головой и тянется за еще одной стопкой.
– Домой, Гель, домой.
– Я не хочу домой.
Выдыхаю. Напоминаю себе дракона, сейчас я точно извергаю огонь.
– Помочь? – голос Клима врывается в мое сознание и заставляет повернуться к нему лицом.
– Было бы неплохо. Если ты сможешь засунуть ее в машину, я тебя расцелую… точнее… – прикрываю глаза и слегка притопываю ногой. – Просто помоги мне утащить ее отсюда.
Не знаю, что он ей говорит, но через минуту Ангелина уже шагает к его машине. А еще через минуту вырубается на заднем сиденье «Хаммера». Прекрасно просто.
Откидываюсь на подголовник. Ноги гудят от усталости. Все же нужно было выбрать каблук пониже. Тянусь к пятке и поочередно стягиваю туфли. Тело простреливает волной наслаждения. Я словно сбросила стокилограммовые оковы. Прикладываю ладонь ко лбу и не могу нарадоваться, что этот день подошел к концу.
Клим достает пачку сигарет, вертит одну в руке, втягивает носом запах табака, а после выкидывает ее в окно. Интересный метод. Бросает или просто передумал?
– Спасибо, – благодарю, хотя мы едва-едва въехали во двор. Клим молча кивает и притормаживает у самого подъезда.
Со стоном оборачиваюсь к Геле и просто не представляю, как потащу ее наверх.
– Я помогу.
Его решение не требует моего согласия.
Вяземский выходит на улицу, а меня обдает волной холодного ветра из открытой двери.
Ладно. Может быть, так даже лучше. Натягиваю туфли и выпрыгиваю из «Хаммера». Каблук ломается с громким хрустом. Лодыжку пронизывает болью, и все, что я могу сейчас, это дотянуться до ручки. Всхлипываю и выпрямляюсь. Вяземский как раз вытаскивает Гелю из салона.
– Все нормально? – удивленно смотрит на мои слегка подогнутые колени.
– Все супер. Сейчас, ключи только найду.
16
Как только я толкаю дверь в квартиру, доковыляв до нее без одного каблука, взвинченный Ромка сразу же появляется в прихожей. Клим заносит Ангелину, а я устало опускаюсь на диванчик рядом. Нога неимоверно ноет.
– Ты ее напоила? – брат сканирует меня недовольным взглядом.
– Она и без меня отлично заливала, – сбрасываю туфли, – успокойся уже, защитник. Лучше диван ей разбери.
– Я уже.
– Какая забота, – насмешливый тон Клима заставляет меня вздрогнуть, а Ромку ощетиниться.
Вяземский забрасывает Гелю на диван и возвращается в прихожую. Он не разувался. Так и шляется по моей квартире в ботинках.
– Я надеюсь, вы не собирались замутить тройничок? – продолжает лезть в бутылку Роман.
– В другой раз, – Клим даже не смотрит на него. – Выйди отсюда.
– Иначе что? – Рома смелеет на глазах и жутко этим бесит.
– В комнату иди, – повышаю голос, и брат, недовольно хмыкнув, хлопает дверью.
– У вас тут пристанище брошенных и обделенных?
Говоря это, Вяземский смотрит мне в глаза. Издевается. Растираю лодыжку, подтянув колено к груди.
– Она в курсе, что у тебя тоже одно место в пушку?
– Нет, она не знает, что я спала с ее мужем. Ты что-то хотел? – приподымаю бровь, стараясь быть более непринужденной.
– Тебя, и лучше без одежды.
После этих слов перестаю тереть свою ногу. Замираю. Он не улыбается. Нет и намека на шутку. Это же не серьезно?
– Можешь уже начинать раздеваться, – отталкивает носом ботинка мои туфли.
– Прямо здесь? – не знаю, зачем это спрашиваю. Разговор принимает абсурдный характер.
– А почему нет? Твой брат явно запал на жену твоего любовника. Вряд ли что-то заметит.
– Бывшего любовника.
– Это как посмотреть.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что ты слышишь, – Клим опускается передо мной на корточки. Касается пальцами припухлой лодыжки, ведет выше. У него холодные руки. Он сжимает мое колено, и я вздрагиваю. Сердце учащает ритм. Все это не входило в мои сегодняшние планы. Какого черта я приняла его помощь? Разве жизнь до сих пор не научила меня, что за все нужно платить?
– Прекрати говорить загадками. Скажи, что тебе нужно, прямо. Говори и убирайся! – я нервничаю. Мой голос срывается на жалобный визг.
– Я же сказал. Твое тело, – отвечает спокойно.
Он теперь вечно спокоен, как чертов танк. Я помню его другим – болтливым, веселым…
– Мы так не договаривались.
– Мы говорили об услуге, – пожимает плечами и резко выпрямляется. – Пошли.
– Куда?
– Проводишь.
Сглатываю и, упершись ладонями в стенку, поднимаюсь на ноги. Нащупываю кроссовки и всовываю в них ступни. Зачем я иду за ним, понятия не имею.
Клим распахивает подъездную дверь, достает сигареты и прикрывает ладонью ту, что сжал в зубах. Щелкает зажигалкой. Я чувствую мерзкий запах дыма и непроизвольно морщу нос. Ненавижу эту вонь.
Прижимаюсь спиной к стене и с опаской наблюдаю за его движениями. Выверенными, спокойными. Клим делает несколько затяжек и выбрасывает окурок в урну. Ловит мой взгляд. Шаг – и он уже близко. Напирает.
Мы стоим прямо под лампочкой на крыльце у подъезда. Я хорошо вижу его глаза. Немного прищуренные, темные. Они пугают и завораживают. Я словно перемещаюсь во времени. Тело помнит этот взгляд. Такой дикий, но в то же время максимально заинтересованный. Огненный. Воспламеняющий, как спичка. Клим трогает мое лицо, а мне хочется задохнуться от этой близости. Все мои протесты пятиминутной давности вдруг становятся неактуальными. Тело обдает волной прохладных мурашек, они вызваны его прикосновениями и ветром.
– Прокатимся, – Вяземский просовывает ладонь под мою спину и отлепляет от стены.
– Я не…
– Прокатимся, – повторяет с нажимом и подталкивает к «Хаммеру».
Перебираю ногами, забывая о ноющей боли в лодыжке. Эти перемены в его настроении очень отвлекают от недавно полученной травмы.
Не знаю как, но почему-то я заранее понимаю, куда мы едем. Чуть больше часа в молчании, с негромкой, приятной музыкой, льющейся из динамиков в уже привычном не праворульном автомобиле Клима.
Он останавливает машину на пляже. Я не была тут лет шесть. Последний раз выбиралась сюда еще в универе, с группой.
Слегка опускаю стекло, слышу шум океана и то, как завывает ветер. Начало октября не самое холодное время, но шататься в этом месте в одном пальто грозит воспалением легких. Я это знаю, но все равно выхожу на улицу. Вдыхаю запах воды и крепче стягиваю полы пальто. Волосы разлохмачивают порывы ветра. Убираю пряди с лица.
В Москве только наступает вечер, у нас же непроглядная ночь. Почти другой край земли…
Вытягиваю руки в разные стороны и закрываю глаза. Я не слышу, как Клим подходит сзади. Я ощущаю это. Обнимаю свои плечи ладонями. Разом подбираюсь, настораживаюсь. С ним всегда так, на грани. Вот-вот – и полетим вниз.
Я прекрасно помню ту ночь, когда мы были здесь вдвоем. Начало сентября. Он тогда сиганул в воду. Купался Клим, а зубы стучали у меня.