45
Луиза.
Клим не берет трубку уже больше трех суток. С ним точно что-то произошло. В голову лезут самые ужасные мысли.
– Лу, я ушел, – Ромкин голос доносится до второго этажа, а после я слышу хлопок двери.
– Хорошо, – отвечаю уже в пустоту.
В квартире тихо. Я здесь одна. Денис уехал еще вчера вечером. Все как-то быстро завертелись в своих делах. Брат познакомился с какой-то начинающей музыкальной группой. От них ушел гитарист, и они подыскивали нового. Ромка не раздумывая во все это вписался. Авантюрист.
Спускаюсь на кухню и наливаю только что сваренный кофе. Делаю глоток, и горячий напиток обжигает горло. Очень хочу отвлечься. Не думать. Стереть все эти кощунственные мысли.
В дверь звонят.
Сжимаю пальцами ручку чашки и иду в прихожую. Заглядываю в глазок, пару секунд соображая, кем может быть стоящая по ту сторону двери девушка.
Открыть не успеваю. Она сама поворачивает в замке ключ. Отхожу чуть в сторону.
Голубые глаза смотрят на меня с удивлением. С ненавистью, я бы даже сказала.
– Ты кто? – незнакомка прищуривается. Презрительно осматривает с ног до головы.
– Луиза.
– Луиза?! – с губ блондинки срывается смешок. – Понятно все. Я тут на днях наушники свои поте… оставила.
Отхожу, пропуская ее вглубь квартиры.
Девочка заглядывает на кухню. Смеется.
– Быстро он.
– Что, прости?
– Гарнитурчик сменил.
Кажется, я начинаю понимать.
– Ты Ксюша, верно?
– Сорри, детка, но я не знакомлюсь с Денискиными подстилками.
– Что?
– Что слышала, – встает на колени и заглядывает под диван. – Да где же они?!
– Стой… ты не так поняла, – огибаю диван и опускаюсь на боковую спинку, – я не имею к Денису никакого отношения. Я здесь гость.
Произношу, а сама понимаю, что подобное мне говорила Стефа в доме Клима. Ревность – наше все, девочки.
– Это понятно. Шлюхи долго не задерживаются, – выпрямляется и пожимает плечами, – не обессудь.
– Я девушка его друга, – поясняю, – Денис приютил нас с братом у себя на пару дней.
– Друга?
Киваю.
– Блин, неудобненько получилось. Ты там прости за шлюху и все такое, – закусывает нижнюю губу. – Просто Соколов, он – козел, понимаешь?
– Вполне могу себе представить.
– Ага. Ты наушники не видела? Такой зелененький кейс в виде улыбающегося авокадо.
– Нет.
– Ладно. Запиши номер. Если заметишь, позвони, ладно?
– Позвоню, – киваю и сохраняю только что продиктованный телефон.
– Ну все тогда. Я побежала. Ты не говори ему, что я заходила. Хотя он и так по камерам пропалит, – взмахивает рукой и застегивает молнию на черной кожаной куртке.
Закрываю за нежданной гостьей дверь и выливаю свой уже остывший кофе в раковину.
Поднимаюсь к себе, забираюсь на кровать и ставлю на колени ноутбук. Долго лазаю по соцсетям, захожу на новостную страничку нашего города.
Листаю вниз и застываю. Пальцы холодеют. От прочитанного голова идет кругом, а многие вещи теперь становятся на свое место.
Витя мертв. Не верю. Спешу. Вбиваю в поисковике наш край и Мельниковское имя.
Сходится. Три дня назад. В собственном доме. Выстрел в голову.
– Мертв, – шепчу.
Вити больше нет. Мне больше нечего бояться. Мне и Климу…
По телу проходит холодок. Мышцы слабеют. Три дня – ровно столько Клим не звонил. Неужели… Нет, нет. Обхватываю голову ладонями.
Отгоняю все самые страшные предположения. Не может такого быть. Нет!
Живот скручивает в тугой узел. Прижимаю пальцы к губам, чувствуя подступающую тошноту. Голова начинает кружиться. Со всех ног бегу в ванную. Меня выворачивает.
К сожалению, мой организм частенько реагирует подобным образом на стрессовые ситуации. Отползаю от унитаза и, вытерев лицо полотенцем, запрокидываю голову. Упираюсь затылком в ледяной кафель.
Потом очень долго стою перед раковиной. Смотрю на себя. Глаза красные, лицо припухшее. Волосы растрепаны. Из зеркала на меня смотрит запуганное существо.
Остаток дня слоняюсь по квартире в полнейшей тишине. К вечеру, конечно, она сменяется шумом телевизора, по которому брат смотрит футбол.
– Ден. Надо кое-что обсудить, – начинаю сразу, как только Соколов оказывается дома. Прилипаю спиной к стене и заламываю пальцы.
– Конечно.
– Это по поводу Клима. Я не могу до него дозвониться и…
– Да он тебе сам сейчас все объяснит.
Соколов смотрит на часы и указывает на дверь. По квартире разлетается звон.
– Это он? – ошарашенно пялюсь в прихожую.
Ден кивает.
Дрожащими пальцами дергаю шпингалет на цепочке и тяну дверь на себя.
На площадке Клим. Живой. Настоящий. Не галлюцинация. Протягиваю руку, чтобы дотронуться до его груди и убедиться в этом наверняка.
Выдыхаю. Прижимаюсь лбом к косяку и не могу сдержать слез. Трое суток в ловушке собственного разума, когда у тебя нет никакой информации и мозг изощренно выдумывает ее сам. Подкидывает настолько ужасающие картинки…
Клим тянет меня на себя. Огибает талию ладонью.
Всхлипываю и повисаю на его шее. Тепло его тела успокаивает. Все это время я была словно натянутая пружина, теперь же могу расслабиться.
– Спокойно, Лу, – проводит пальцами по моей подрагивающей спине, – не реви.
Я слышу в его голосе улыбку.
– Почему ты не звонил? – отстраняюсь. Вцепляюсь в ворот куртки. Смотрю в черные глаза.
– Не мог. Я все объясню. Но давай для начала зайдем внутрь.
Часто моргаю. Смотрю на него во все глаза. Клим приподнимает меня над полом и заносит в квартиру.
46
– Луиза…
Мы сидим на кровати. В спальне, что выделил мне Соколов. Клим крепко держит меня в своих объятиях. Плотно прижимается грудью к спине, откинувшись на изголовье.
На нем джинсы и свитер. Честно говоря, совсем непривычно видеть его не в костюме.
– Наверное, стоит начать с того, что я не совсем бизнесмен.
– Ты бандит, я в курсе.
После моих слов Вяземский смеется. От этих звуков автоматически сжимаюсь. Мне становится неуютно.
– Нет. Я не бандит. Я как бы по другую сторону.
– Не поня… Подожди, ты полицейский?
Резко поворачиваюсь к нему лицом. Клим ослабляет захват. Позволяет мне пересесть, так чтобы смотреть ему в глаза.
Эта новость шокирует.
– Я долгое время разрабатывал одну ОПГ. Все дела с Мельниковым тоже были в рамках операции.
Кусаю губы.
– А тебе можно об этом говорить?
– О том, что я был внедрен? Без подробностей. Операция прошла успешно. Ну почти… В общем, меня переводят в другое подразделение. В другой город. Временно.
– Куда?
– Я даже названия такого населенного пункта никогда не слышал, – передергивает плечами.
– А я?
– А ты, – касается пальцами моей щеки, – надеюсь, что ты поедешь со мной. Поедешь? – спрашивает уже тише. Мне кажется или он боится услышать нет?
– Поеду, – шепчу, не разрывая наш визуальный контакт.
– Это примерно на полгода, пока все не уладится.
– Что не уладится? Ты что-то недоговариваешь?
Клим сжимает зубы. Я вижу, как напрягается его челюсть. Видимо, он неосознанно сказал мне то, чего не следовало.
– В деле все пошло немного не по плану. Поэтому данный перевод… скажем так, наказание.
– Наказание?
– Оно.
– И когда ты, то есть мы, уезжаем?
– Завтра в обед.
– Завтра?
Он ошарашивает меня ответом. Все вновь так быстро меняется. Последние дни я и так как на иголках, никак не могу уловить хоть малейшее равновесие.
Клим обхватывает мое лицо ладонями. Впечатывается губами в мои. Не целует, просто прислоняется. Мягко так, нежно. Клеймит одним касанием.
– Теперь все будет хорошо. Все закончилось, – выдыхает в мой рот слова, – я соскучился. Моя девочка.
Он стягивает с моих плеч лямки майки и бюстгальтера одновременно. Проводит влажным и таким горячим языком по шее. Млею от ощущений.
Усаживаюсь напротив, но он проворно подтягивает меня к себе за ягодицы. Развожу ноги шире.
Клим сдавливает мою талию, ведет ладонями выше. По спине. Зарывается пальцами в волосы, стягивает резинку с завязанного на макушке хвоста.
– Я тоже, – привстаю, обхватываю его щеки. Целую в губы. – Скучала.
Мое тело наливается возбуждением. Я чувствую, как кровь разгоняет его по венам. Это невообразимо. Голова идет кругом от напора эмоций и понимания, что все теперь будет хорошо. Он рядом. Мы вместе.
Подцепляю пальцами края мужского свитера и тяну наверх. Клим делает то же самое с моей кофтой.
Прилипаю к его голой груди. Надышаться им не могу. Трогаю плечи, шею. Тороплюсь. Всегда тороплюсь.
– Помедленней, – Вяземский улыбается, опрокидывает меня на кровать. Накрывает своим телом, наваливаясь сверху.
Он трогает мою грудь через тонкий материал чашек кружевного лифчика. А мне хочется убрать эту преграду сейчас же.
Клим словно читает мои мысли, заводит руку за спину и расстегивает непослушные крючки. Избавляется от моего белья и припадает ртом к чувствительным соскам. Втягивает губами, прикусывает, а потом словно слизывает эту боль языком.
Сжимаю одеяло в кулаки.
Тянусь к его плечам и развожу ноги как можно шире. Просовываю руку, чтобы расстегнуть ширинку на его брюках.
Оттягиваю резинку боксеров и сжимаю твердый член. Совершаю всего пару движений, прежде чем Клим перехватывает инициативу. Снимает с меня джинсы, а потом прижимает к кровати. Вдавливает в матрац. Вбирает в рот кожу на шее, вероятно оставляя засос.
Его пальцы дразнят клитор, обволакивают его моей же влагой. Чуть надавливают.
В этот раз я не закрываю глаза. Хочу его видеть. Это становится настоящей манией. Глаза в глаза. Дыхание учащается. А пульс, наверное, уже зашкаливает.
Я чувствую подступающий оргазм. Мышцы начинают сокращаться. Ощущение наполненности выбивает из груди остатки воздуха.