Седой хлопает в ладоши, и его шестерки останавливаются.
Лу отползает от них. Смотрит затравленно куда угодно, но только не на меня.
– Клим, Клим, Клим, – эта тварь с усмешкой потирает руки. – Ты же знаешь, как я наказываю неверных. Парни, продолжайте, – он смеется мне в лицо.
Шавки подаются к Лу, а помещение заполняется дымом.
Дымовая граната крутится волчком на бетонном полу.
Начинается перестрелка. СОБР работает быстро.
Чисто на ощущениях ползу в сторону Лу.
– Луиза, – ощупываю руками ее тело. Она в сознании, но у нее сильнейший шок. – Ты меня слышишь? Узнаешь?
Протаскиваю и укладываю нас за недостроенную стенку. Так, чтобы не задели пули.
– Моя девочка, скажи что-нибудь, – голова становится тяжелой, я понимаю, что еще немного – и меня выключит. – Все закончилось.
Она прижимается ближе. Плачет. Ее трясет.
Они не успели ей ничего сделать. Только разорвали одежду.
– Я хочу домой, – шепчет, – отвези меня домой.
Прижимаю ее ближе к себе и уже где-то вдалеке слышу голос Линёва. Батарейки садятся. Меня вырубает.
Перед глазами белые стены больничной палаты. В себя прихожу не сразу, какое-то время балансирую на грани реальности и сна.
Сознание проясняется медленно. Меня швыряет из прошлого в настоящее. Как наяву вижу все, что со мной происходило в последние годы. Яркие, четкие картинки урывками плывут перед глазами. Затягивают в прошлое.
Вижу ее дом, ворота и кованый витиеватый забор выше меня на три головы. Лающие псы и охрана.
– Луиза! Выходи! – ору как потерпевший, подначивая овчарок лаять еще громче. – Лу-и-за!
Кто-то из охраны просит меня пройти в дом. Они меня знают. Я бывал здесь сотни раз.
– Отвали, – отталкиваю «черный пиджачок» и продолжаю орать: – Лу-и-за!
Вокруг глухая ночь. Небо затянуто плотными тучами, яркая луна прячется за ними.
Я стою в одной футболке, куртка валяется в машине. Температура воздуха болтается где-то у нуля. В руке бутылка бренди, а в голове полный крах. Там болото. Склизкое, мерзкое, мокрое. Я практически не отдаю отчета своим действиям.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем она появляется на улице. Час, два или пара минут.
Лу шагает по вымощенной камнем дорожке. На ней пижамные штаны и теплая осенняя куртка цвета розовой сладкой ваты.
– Клим, – таращится на меня как на призрака, – ты пьян? Боже. Пошли в дом.
– Нет, выходи гулять, Луиза. Выходи, – не перестаю орать.
Она тогда вышла.
Выныриваю из этого марева. В голове мутно. Первое, что делаю, вырываю из руки катетер.
С койки поднимаюсь с трудом. Но все, о чем могу думать, где Луиза. Как она, что с ней? Я должен ее увидеть.
В углу на стуле лежит спортивный костюм. Переодеваюсь. Каждое движение дается с болью. В зеркале, что висит на стене, мельком вижу синяки и кровоподтеки, которыми раскрашено тело.
В коридоре пусто. Передвигаюсь, держась за стенку. Так добираюсь до ординаторской. Там, конечно, начинается медсестринская паника. Меня хотят вернуть в палату, но мне плевать. Я должен ее увидеть.
– Вам необходимо лежать, – причитает девчонка в белом халате.
– Где она? Где она, я спрашиваю?
Думаю, персонал уже наслышан о том, что произошло.
– Ладно, пойдемте.
Медсестра толкает дверь в палату, пропускает меня вперед, но там никого нет.
– Не понял…
Перевожу взгляд на девушку, но она в не меньшем шоке.
– Клим! – голос позади заставляет повернуться. Лу идет по коридору, обнимает плечи руками.
– Ты жив, – обхватывает мою шею ладонями сразу, как только оказывается рядом, – жив. Я так испугалась.
– Девушка, – интонация медсестры становится строже, – вам лежать нужно. Что вы двое здесь устроили?! Я буду жаловаться главврачу!
Именно с этими словами девушка стучит каблуками по направлению к лестнице.
– Мой хороший.
Пальцы Лу скользят по моим щекам. Обнимаю. Дышу с ней в унисон. Целую соленые от слез губы.
– Прости меня, Лулуша, прости.
– Все хорошо, Клим. Все уже хорошо.
Она плачет, громко. Говорит. Дрожит в моих руках.
Я благодарен Богу, что Линёв подоспел вовремя и эти твари ничего не успели с ней сделать. Второй раз подобное она бы не пережила.
Мы оседаем на пол вместе, прямо у открытой двери.
– Валерий Иванович, ну это безобразие какое-то!
К нам направляется главный врач. Я лично с ним знаком.
– Клим, не пугайте мне персонал.
Выпрямляюсь и утягиваю Лу за собой. Она кладет голову мне на плечо. Прижимается щекой к груди.
– Валерий Иванович, можно мы домой? – шепчет Луиза. – Пожалуйста.
53
Месяц спустя.
Луиза
- Спасибо за сеанс, Елена Андреевна. До свидания.
- До встречи, Луиза.
Выхожу из кабинета и иду на рецепцию расплатиться за сеанс.
После произошедшего, мы с Климом почти сразу вернулись в Москву. Раны медленно затянулись, но на душе, конечно, остался неприятный осадок. Иногда ночью, я до сих пор вскакиваю с кровати. Мне кажется, что в квартиру кто-то проник и весь этот кошмар, сейчас повторится.
Это ужасно - жить в постоянном страхе. Поэтому, Клим убедил меня сходить к психологу. Хотя бы попробовать. Не скажу, что я верю в силу этих разговоров о жизни с совершенно не знакомым мне человеком, хоть у него и есть соответствующее образование. Но вдруг действительно поможет.
Сам Клим вернулся к работе. На этот раз без всяких внедрений. К счастью.
Теперь он просто сидит в кабинете, но я, конечно, в этом сомневаюсь. Не будет Вяземский протирать штаны на стуле. Не в его это характере.
Вообще, в планах, снова вернуться в наш город. Не знаю, на сколько этого хочет Клим, но я адски соскучилась по этому прекрасному месту. Там уютнее, несмотря на многолетние страдания, что мне устраивал Виктор.
Надеваю куртку и выхожу из центра психологической помощи доктора Горюновой. На улице знатно потеплело. Наконец-то весна взяла бразды правления в свои руки. Даже пахнет уже иначе. Свежо так.
В сумке оживает мобильный. Свайпаю по экрану и отвечаю на звонок.
- Привет, Клим.
- Где ты?
- Вышла от Елены. Собираюсь к Ромке.
- Хорошо. Слушай, нужно поговорить.
- Что-то серьезное? – мгновенно напрягаюсь.
- Ну,- усмехается,- это с какой стороны посмотреть.
- Не пугай меня.
- Мама прилетает.
- Элина Борисовна? – не могу скрыть удивление в голосе.
- Она самая. Сказала на пару дней. Я сам офигел.
- Очень неожиданно. Сам знаешь, как она ко мне относится.
- Забей. Мы с ней уже обговорили правила поведения.
- Кли-и-и-м,- губы сами растягиваются в улыбке,- Ты вечером во сколько будешь?
- После девяти. У матери самолет в семь приземляется.
- Ладно,- киваю,- хорошо. Я тогда приготовлю ужин.
- Хорошо. Только я тебя прошу, не накручивай себя, ладно?
- Я постараюсь. Целую.
- И я тебя.
Клим звонит как по расписанию, пять раз на дню. Он очень переживает за мое моральное состояние, потому что физически со мной уже все в порядке. Эту простую истину - врачи смогли донести ему не с первого раза. Он даже немного успокоился.
Но больше, меня волнует его чувство вины. Знаю что оно живет в нем. Огромное. Затягивающее во мрак. И я совсем не знаю, как с этим бороться. Как еще ему объяснить, что он не виновен. Это не он меня похитил, не он - издевался.
В конце концов, я сама согласилась быть рядом несмотря ни на что. Сама.
Сажусь в такси и еду к брату. За время, что меня не было в столице, Ромина группа выстрелила. Они заполонили своими лицами интернет. Их песни ставят в ротации на радио. И даже пару раз уже приглашали на телек. Брат доволен, как кот, наевшийся сметаны.
Он всегда хотел заниматься музыкой. Когда были живы родители, они пророчили ему грандиозное будущее. У мальчика идеальный слух. Я помню эти милые беседы за ужином. Ромка тогда светился от счастья.
Жаль, что мама с папой не дожили до момента, когда Ромино соло на гитаре звучит из каждого утюга, а не только в гостиной нашего дома.
Машина останавливается у жилого комплекса, а на телефон приходит оповещение об оплате такси.
Консьерж знает меня в лицо, поэтому пропускает без проблем. Мы приветливо друг другу улыбаемся, и я захожу в лифт.
Поднимаюсь на семнадцатый.
Звоню в дверь.
Брат открывает не сразу, а когда распахивает дверь, закусывает нижнюю губу, будто не ожидал увидеть.
- Ты чего здесь? – приподымает бровь.
- Отличное приветствие. Вообще-то, мы договаривались. Я тебя еще три дня назад предупреждала, что заеду. И вчера сообщение скидывала, ты на него даже ответил. Между прочим.
- Точно,- морщит лоб и нехотя отходит в сторону.
Я не сразу соображаю в чем дело. А когда вижу выскользнувшую и спальни Гелю, обернутую в одно полотенце – столбенею.
- Что она тут делает? – шепчу, медленно поворачивая голову в сторону брата.
- Лу, ты только не ори,- выставляет ладони вперед.
- Здравствуй, Луиза,- Ангелина обнимает себя руками, вмешиваясь в наш диалог.
В квартире повисает молчание. Атмосфера напряжения только разрастается.
- Лу, так вышло.
Ромка пожимает плечами.
- И давно?
- Месяца два, три…
- Три месяца,- растерянно качаю головой.- Она тебя почти на десять лет старше.
- Не начинай.
- Я уже закончила,- выдыхаю и разворачиваюсь к выходу.
- Луиза, может быть, мы поговорим? – вклинивается Геля.
Но сейчас, я не могу разговаривать. Единственное желание, что меня преследует в данный момент - выдрать ей клок волос.
- Луиз…
- Потом Ром, все потом.
Как ошпаренная забегаю в лифт. Этой встречи я точно не желала. Геля прямое напоминание о Викторе. Просто ходячее напоминание обо всей той грязи, в которой я жила.