8/21 января. За этот день две бригады 4-й кавалерийской дивизии и вся 6-я кавалерийская дивизия Буденного совместно с 31-й и 40-й стрелковыми дивизиями атаковали Ольгинскую, участок Донской армии, и взяли ее, но контратакой были отброшены за Дон.
9— 10/22—23 января. На фронте спокойно. Красное командование решило, по-видимому, оставить нас в покое и придумывало нанести удар где-то в другом месте. Итак, приказ командующего Юго-Западным фронтом Шорина, отданный 3/16 января 1920 года 1-й конной армии Буденного с приданными ей стрелковыми дивизиями, к 9 января ст. ст. полностью провалился.
Теперь постараемся с нашей, корниловской точки зрения взвесить и разобрать причины временного успеха Вооруженных сил Юга России в трагических для нас условиях отхода от Орла на 700 верст и отката за Дон с оставлением в Ростове и Новочеркасске больших запасов вооружения и снабжения.
Первым и основным положительным фактором наших успехов явился моральный подъем в казачьих частях перед лицом совершившейся трагедии нашего поражения усилиями и руками главным образом самостийных течений, почти уничтоживших единство командования. Донские части были настолько потрясены этим, что когда-то славный 4-й корпус генерала Мамонтова, оставивший свою столицу без боя, теперь позволил генералу Сидорину почистить его обозы, в результате чего было поставлено в строй около 4000 человек. Добровольческий корпус генерала Кутепова был численно слаб, но ему для бодрости нужен был отдых, который он и получил, пока красные громили в качестве победителей Ростов, Нахичевань и Новочеркасск.
Напрасно красные считают, что условия местности им препятствовали. Они были почти одинаковы для обеих сторон. С высот Ростова и Нахичевани красные своим артиллерийским огнем отлично прикрывали свои переправы туда и обратно, а равнина от Дона до линии на нашей стороне станица Ольгинская – хутор Злодейский и Батайск была одинаково малоприятна и нам, так как в первую очередь не имела укрытий от огня. Да, высоты у нас на линии ст. Ольгинская – хутор Злодейский частично скрывали переброску наших резервов, но их нельзя и сравнивать с высотами правого берега Дона, представлявшими собой настоящую крепость, тогда как наши были лишь слегка холмистой местностью. Напрасно и преувеличение нашей численности и вооружения. Все это было тогда и теперь известно и служит красным плохим прикрытием их средневековых методов подчинения народов Российской империи своей интернациональной диктатуре.
Не вдаваясь в тонкости оценки соотношения сил, тогда нам казалось, что защищать Родину обязывает нас наш долг, а потому мы и дрались до конца по завету нашего вождя и шефа полка генерала Корнилова, пока наши руки могли держать оружие. У вас же, товарищи буденные, было другое: безумство пропаганды неосуществимого, небывалое, зверское Чека и неограниченная власть иностранным полкам, которые создали неограниченные же ресурсы, и, это никогда не надо забывать, что вы нас всегда давили своей массой. И теперь, несмотря на наш временный успех, мы сознавали, что вы раздавите нас, но в полном сознании правоты своего дела несли свои жизни на алтарь нашей Родины. Этим были заражены даже ваши прославленные пролетарии – шахтеры Донецкого бассейна, из которых был составлен запасный полк Корниловской Ударной дивизии и которые доблестно дрались с вами за национальную Россию под Батайском и до Новороссийска. Вечная и славная память этим доблестным героям за их хотя и кратковременный, но патриотический порыв, к тому же проявленный в условиях безнадежности успеха.
Освещение обстановки дает четкое представление о том, какую блестящую роль играли корниловцы в этих боях при обороне Батайска и Койсуга. И в уменьшенном составе двух полков, при поддержке своего запасного полка из шахтеров, бодрые духом, они нанесли противнику колоссальный урон и были достойны предоставленного им отдыха в резерве.
11 января ст. ст. 1920 года. Смена Корниловской Ударной дивизии алексеевцами и переход в резерв 1-го армейского корпуса Добровольческой армии в Каял. 2-му полку была отведена Задонская слобода при станции Каял. Здесь части разобрались и приободрились, приступили к строевым занятиям и тактическим учениям. За это время известия о победе донцов на реке Маныч породили даже надежды на новое наступление. Екатеринодар же со своим правительством навевал совершенно противоположное настроение.
31 января. Приезд генерала Деникина. Полки радостно встретили своего старого соратника и главнокомандующего. Его речь встряхнула многих и заставила смотреть на все происходящее более разумно.
1 февраля. Приготовления к выступлению в поход.
2 февраля. Выступление на Койсуг. До Батайска полки доехали в эшелонах и с рассветом пошли походным порядком на Койсуг. Стоял сильный мороз, и все передвижения были скованы им.
3 и 5 февраля. На фронте Корниловской Ударной дивизии Батайск – станица Елисаветовская все атаки красных отбиты. Отдых заметно поднял настроение, и бои ведутся дружно.
6 февраля. Добровольческий корпус генерала Кутепова переходит в наступление. Получен приказ Корниловской Ударной дивизии наступать на город Ростов через ст. Гниловскую, которую предположено взять ночной атакой. В авангарде 1-й Корниловский Ударный полк, за ним – 2-й Корниловский Ударный полк, правее – запасный Корниловский полк и 1-й Марковский пехотный полк. Уступом за левым флангом 2-го Корниловского Ударного полка, «ящиками», – кавалерия генерала Барбовича. В 24 часа движение частей началось. Стоял сильный мороз, который с трудом переносили только хорошо одетые, а остальные согревались движением. Движение происходило по ровной, болотистой местности, местами заросшей камышом. Пехотные полки шли в колоннах побатальонно, а кавалерия – «ящиками». Морозный туман окутывал собой все это величественное движение компактной массы войск.
7 февраля. Перед станицей Гниловской корниловцы перешли Дон и подошли к высокому, обрывистому берегу. Стали на него взбираться, лошади скользили, падали, в темноте круча казалась бесконечной. Капитан Ширковский со своим батальоном взял стоявший бронепоезд, а остальные батальоны 1-го Корниловского Ударного полка забрали в плен Бахчисарайский полк имени Ленина со всеми его орудиями и пулеметами. 2-й полк стал в резерве дивизии в станице, а запасный Корниловский полк с 1-м Марковским были направлены на Темерник – пригород Ростова. Красные перешли в наступление от Таганрога. Конница же красных, не предполагавшая, что мы так быстро заняли станицу, подошла к ней в колоннах и была в упор расстреляна нашими резервами. Бронепоезда красных в это время шли оттуда же в сопровождении пехоты с целью выхода нам в тыл. Противник и здесь был подпущен вплотную и отбит огнем. Продвижение 1-го Марковского и запасного Корниловского полков встретило упорное сопротивление со стороны Темерника. На участке корниловцев взвод Марковской батареи прямой наводкой стрелял по батарее красных, которая и была взята. Но несмотря на это, наша атака дальше вокзала не продвинулась. Кавалерия генерала Барбовича ушла на север. На следующий день 1-му и 2-му Корниловским Ударным полкам приказано взять Ростов и Нахичевань.
8 февраля. К утру наши части удерживали Темерник, а красные были по ту сторону железной дороги, в улицах Ростова, выставив всюду пулеметы. С начала наступления наша артиллерия от темерницкой церкви открыла по позиции противника ураганный огонь и посбивала почти все пулеметы. Полки перешли в атаку, красные были отброшены и стали отходить, прикрываясь пулеметами. Правофланговому 2-му Корниловскому Ударному полку был дан участок от Дона, включительно, до Садовой улицы, исключительно, а в Нахичевани – Соборная улица, включительно. Левофланговому 1-му Корниловскому Ударному полку – от Садовой до окраины города, включительно, и так следовать на Нахичевань, до ее восточной окраины. Местами противник оказывал упорное сопротивление, но всюду мы его успешно сбивали. С наступлением темноты полки прошли город Нахичевань, а к 23 часам были разведены по квартирам, выставив сторожевое охранение на восток и на север. Движения донских частей со стороны ст. Аксайской так и не было до окончания операции, 8-я советская армия была разбита, трофеями одних только корниловцев были 13 орудий, 74 пулемета, 3 бронепоезда и до тысячи пленных. Помимо этого, кавалерией генерала Барбовича им было сдано до 800 пленных.
Запасный Корниловский полк понес большие потери в первый день наступления – 200 человек убитыми и ранеными, 2-й Корниловский Ударный полк потерял 60 человек, 1-й Корниловский Ударный полк – до 100 человек. Был ранен временно командующий полком капитан Дашкевич, и в командование полком вступил штабс-капитан Ширковский{141}.
9 февраля. 8 февраля, когда 8-я советская армия потерпела полный разгром, было днем больших надежд на продолжение нашего наступления, но судьба была к нам безжалостна, она как будто шутила над нами, скрыв от нас то, что происходило за нашим правым флангом, где наступала 1-я конная армия Буденного. День 9-го начался поступлением все еще радостных известий: были подсчитаны большие трофеи, с рассветом сторожевое охранение 2-го Корниловского Ударного полка неожиданно обнаружило на своем участке большое количество брошенных пулеметов, винтовок и патронов, по-видимому, под действием нашего губительного пулеметного огня в момент уже ночного боя за восточной окраиной Нахичевани. Я, по должности помощника командира 2-го Корниловского Ударного полка, обследовал свой участок и попутно был свидетелем сбора брошенного. Лошадей живых не было, на них, надо полагать, удрали ездовые; много повозок стояло груженных патронами и пулеметными лентами, было даже несколько ящиков с новыми винтовками. Совесть не позволяла лишить ударников возможности отдохнуть после двухдневного боя при таком морозе, а потому сбором брошенного занимались немногие, и все же к вечеру было доставлено в полк 11 исправных пулеметов и десятка три повозок, груженных пулеметами, большим количеством пулеметных лент, ящиков с новыми винтовками и другим ценным добром. Таким образом, в узких рамках нашего боевого участка все было настроено победно, и под впечатлением этого я отправился с вечерним докладом к командиру полка полковнику Пашкевичу. Здесь-то я одним из первых узнал о всех превратностях нашей жестокой судьбы. В ответ на 413-й мой радостный доклад я получил приказание: «Завтра рано утром дивизия оставляет Ростов. Полку кратчайшим путем переходить на другой берег Дона и двигаться на Батайск». Удивлению моему не было границ, я не знал еще о действиях 1-й конной армии Буденного и потому наивно спросил: «Почему же отступаем?» Командир опустил голову и нервно шагал по комнате. Я не утерпел и вторично задал ему тот же вопрос. Обычно исключительно тактичный в обращении со мной, – но на этот раз и успехи дня не спасают меня, – командир остановился и порывисто выпалил: «Вас не спросили?» Я поворачиваюсь и с тяжелой думой ухожу.