Только благодаря исключительной поддержке славной 1-й батареи красные оттеснены и батальон мог пройти к деревне Липовчик. Но там уже красные. Не рискуя атаковать ее, когда за ним вплотную следует противник, батальон поворачивает на юг в с. Круглое, куда приходит ночью. Но и здесь отдохнуть после 30-верстного перехода не удалось: красные перешли Олым южнее деревни Веселой и были вблизи от него. Видя, что теперь задачу, данную батальону, не выполнить, командир батальона, капитан Марченко{158}, отводит его к западу в деревню Парные Колодцы, ближе к 3-му батальону, с которым, как и со штабом полка, он давно уже потерял связь.
19 октября прошло спокойно, и батальон немного отдохнул.
20 октября красные взяли Ливны. Алексеевцы и 3-й батальон отошли к югу. Фронт отряда значительно выровнялся и сократился. 2-му батальону приказано взять Круглое, в котором он был позавчера.
В селе красных не оказалось, но не успели выставить охранение, как новое приказание: выбить противника из Парных Колодцев, которые он только что оставил. Едва батальон собрался выступать, как противник повел энергичное наступление. Пришлось отбивать его в течение долгих часов и уже экономить снаряды. Тем не менее красные взять села не смогли. Наступила ночь. Что делать батальону? Выполнять с многочасовым опозданием приказание? Связь со штабом полка порвалась. Противник с трех сторон. Капитан Марченко решает отвести батальон к югу в деревню Трубицыно.
Как будто в ней никого. Батарея, обоз и раненые подходят к деревне. И вдруг налетает лава. Батарейные пулеметы открыли огонь; подбежала рота. Красные скрылись в темноте, успев, однако, зарубить трех человек. Деревня в яме, оставаться в ней нельзя. И как раз приказание: батальону перейти в село Навесное, где его ждет транспорт со снарядами. Придя туда, батальон чувствовал себя очень тревожно. А с утра, 21 октября, в течение всего дня отбивал красных с двух сторон.
Наступила ночь. Охранение на три стороны. Уже за полночь. И вдруг красные атаковали. Сопротивления им почти не было. В полном беспорядке, рассыпавшись, перемешавшись, марковцы выскакивали из села. Батарея вылетела через дворы. Переехав ложбину, она дала несколько выстрелов и явилась центром, куда стали собираться все. Батальон отошел на 3 версты к западу. Не оказалось целиком 5-й роты. Она отрезана, ее нужно спасти, и временно командующий батальоном, капитан Алабовский{159}, ведет его обратно в Навесное. Красные тоже застигнуты врасплох. Взято до 100 человек в плен, два пулемета; отбиты подводы со снарядами, и… нашлась 5-я рота. Общее оживление и радость. В батальоне пропало без вести всего 25 человек.
22 октября. Не пришлось и часа на сон, как получено приказание – отойти к югу в село Гатище, а там ждало новое – перейти в деревню Юрскую. Остаток дня прошел спокойно, но ночь?
Эта ночь была не совсем обычной: в северном направлении слышалась ружейная стрельба. «Наши в тылу у красных?» Но приехавшая из штаба полка связь сообщила: это ведут бои крестьяне, не желающие оставаться у красных и пробивающиеся к Добрармии, и приказание из штаба – иметь это в виду и не обстрелять их. Сообщено было еще, что за минувшие дни 3-й батальон с комендантской ротой и командой разведчиков в тяжелых боях сдерживали красных; в одном из них нанесли им огромные потери, но и сами понесли немалые. Пришлось оказывать помощь и алексеевцам.
Крестьяне пробирались на юг одиночно и группами, иными в сотни человек. Сколько их? 3-й батальон ими пополнял свои потери. На 1-й батальон, стоявший у реки Олым, за трое суток вышло около 400 человек. Они не просто уходили, а для того, чтобы бороться со своими врагами. Они просили зачислить их в ряды, дать оружие. Но включали только по числу имеющихся винтовок. Очень грустно было отказывать. «Почему не проведена своевременно мобилизация? – говорили марковцы. – Красные ее проводили в прифронтовой полосе. А как нам нужно было бы пополнение, тем более такое верное».
23 октября. Всю ночь в расположении 2-го батальона пробирались крестьяне. Всю ночь он провел в напряженном состоянии, на холоде, голодный. А утром красные наступали. Атаку начал полк кавалерии; за ней последовали атаки пехоты с севера и востока. К вечеру кавалерия повисла с юга. Снова нет связи со штабом полка. Наступила ночь. Нервы у всех натянуты до предела – нужно быть в полной готовности. Холодно. Не выдержит батальон ночной атаки… и он отводится к западу, к реке Кшенева, в село Н. Ольшанка, в тыл 3-му батальону.
Всего 10 верст прошел 2-й батальон, но лошади едва тянули тачанки, орудия. Придя в село, все уснули как убитые. Донесение об отходе батальона было передано в штаб полка через офицера-артиллериста, а вернулся он с приказанием батальону взять село Юрское.
Выдержка из истории Марковской артиллерийской бригады: «Впервые приказание штаба было подвергнуто в батарее (среди офицеров) беспощадной критике. Действия штаба полка казались непонятными ни с какой точки зрения. Не говоря о крайней утомленности людей, к тому же совершенно раздетых, без обуви, не получавших в течение трех дней горячей пищи, наступление было полной бессмыслицей из-за отсутствия снарядов и патронов, из-за отсутствия сколько-нибудь целесообразной идеи. Получив боевой приказ, офицер обратился к адъютанту с просьбой указать, в чем заключается главная цель данного наступления, вообще – достижение каких целей возложено на батальон. В ответ на это было получено заявление: «Одна цель – воевать!»
Когда офицер передал приказание и весь разговор командиру батальона, тот немедленно поехал в штаб сам и вернулся с транспортом снарядов и патронов, с частью команды пеших разведчиков и… с тем же приказанием. В батальоне объявлен подъем.
Свыше 400 крестьян, прошедших через расположение красных, смотрели на строившийся батальон в 350 штыков. Смотрели на них и марковцы. «Ведь это целый батальон готовых бойцов!»
24 октября. Батальон двинулся, вяло разворачивался, вяло атаковал противника на переправе и к полудню пришел в село Юрское. Красные из него ушли к югу.
25 октября. Ночь прошла крайне тревожно: можно было ожидать красных со всех сторон. Но только в полдень они начали наступать и до вечера не могли взять села. Наступила опять ночь. Состояние жуткое. На взмыленном коне прискакал ординарец (он едва не попал в руки красной кавалерии) с приказанием отойти в деревню Замарайку, в 15 верстах к югу.
26 октября. Деревня оказалась занятой красными. На рассвете батальон атаковал ее. Но это не была атака, а какой-то медленный «наполз» валящихся от усталости и бессонницы людей. Бой был упорный и тяжелый. Деревня взята, но отдохнуть не пришлось: батальону приказано идти в восточном направлении в деревню Богдановку, в 10 верстах. С трудом удалось разбудить уснувших людей. Пройдя полдороги – новое приказание: идти в село Голицыно, почти в обратном направлении. Более 10 верст были напрасно пройдены. К вечеру доплелись до села, а через два часа уже шли еще на 6–7 верст к западу за реку Кшенева, в село Урусово. Все уснули мертвецким сном, не прикоснувшись даже к хлебу. На этот раз батальону посчастливилось, он проспал часов шесть, чтобы наутро, 27 октября, снова выступить на восток, перейти реку, выбить противника из ряда хуторов, по приказанию вернуться обратно и через час снова выступить на восток, опять выбивать из хуторов, вступить в серьезный бой у деревни Новые Выселки, взять ее и к ночи остановиться в селе Платовец. Но в каком состоянии?
«К вечеру конский состав батареи был настолько изнурен, что некоторые лошади в виде протеста ложились на землю и не было никаких сил поднять бедных животных и заставить их тянуть по обледенелой грязи тяжелые пушки. Ночью ударил мороз. Вместе с ним для батареи явились новые испытания – лошади скользили, зачастую падая на спусках и подъемах; некоторые из них настолько поотбивали колени, что пришлось их выпрягать и заменять верховыми».
Если бы ночью противник напал, он мог бы легко захватить весь батальон. В штаб послано донесение, в котором решительно и твердо заявлялось, что батальон не в состоянии передвигаться.
В этот день 3-й батальон отбил наступление на село Кобылье, преследовал противника 10 верст, был атакован справа кавалерией, едва не захватившей батарею, отбил ее и вернулся в исходное положение.
28 октября, исключительно спокойный выдался день. Противник не беспокоил ни 2-й, ни 3-й батальоны. Лишь перед 1-м, простоявшим спокойно 9 дней на переправе через реку Олым, он плотную подошел к нему.
29 октября 1-й батальон перешел в село В. Большое. 2-й отбил красных. Тяжел этот день был для 3-го батальона с комендантской ротой. Ему было приказано оставить село Кобылье и отойти к югу. Но красные уже наступали большими силами. Батальон отходил с боем, задерживаясь и переходя в контратаки. Вдруг на участке комендантской роты началось беспорядочное движение, когда красные были перед ней шагах в 600: часть роты стала отбегать назад, часть оставалась на месте, а часть побежала с поднятыми руками в сторону красных. Красные рванулись вперед. Что случилось?
Рота лежала в цепи и вела огонь по наступавшему противнику. Неожиданно командир взвода, поручик Крицман, с револьвером в руке забегал перед взводом с криком: «Бросайте винтовки! Мы сдаемся». Стрельба взвода стала замолкать. «Цепь назад!» – командует другой офицер взвода. Поручик Крицман подбегает и в упор убивает его. «Сдаемся!» – кричит он. Красные в 100–200 шагах. Рота потеряла около 100 человек. Нет еще двух офицеров. В ней осталось около 80 штыков.
30 октября. Наступление противника отбивается всеми тремя батальонами, но просачивание его между ними заставляет отойти к югу.
31 октября противник продолжает наступление. В тяжелое положение попал 3-й батальон, атакованный одновременно пехотой и кавалерией, но отбился. К вечеру полк отошел на линию железной дороги Касторная – Мармыжи – Курск: 1-й батальон к ст. Лачиново, 2-й к ст. Кшень, 3-й к ст. Мармыжи.