Телефонная связь от Солнцева к югу прервана, и, чтобы связаться, посланы крестьяне, которым нужно было пройти расположение передовых частей красных. Связь установилась быстро, так как красные поспешно отошли к западу. Вечером на Солнцево прибыл бронепоезд, на который погрузил раненых, больных и пленных. Полк заночевал на станции и в Зуевке. А наутро он выступил к востоку для занятия боевого участка.
1-й и 2-й полки не только вышли из тяжелого положения, но и выполнили трудную и опасную задачу. Исключительно операцию выполнил 1-й полк. Он начал отступление в ночь на 4 ноября и закончил его 10-го. В течение семи дней и ночей он находился в переходах и боях в отчаянную погоду. Им пройдено до 100 верст. Разбито и рассеяно по меньшей мере 6 полков пехоты. Противнику нанесены огромные потери. Выведено до 400 пленных; свыше 500 были отпущено, не считая сотен, которые были заперты в сараи. Взято четыре орудия, много пулеметов, подвод. Полк потерял немногим более 200 человек.
«Виновником» всего, для всех бесспорно, является полковник Блейш. Не говоря о его смелых маневрах и умелом руководстве, все явно чувствовали на себе влияние его духа и воли. У Мармыжей и теперь, в этом рейде, он был с полком, и это сказалось благотворно. Полковник Блейш был сильно простужен, что волновало всех.
Итоги первого этапа отступления
Так или иначе, но Марковские полки благополучно отошли со стоверстного фронта Касторная – Курск и прижались к линии железной дороги Курск – Белгород. Впервые все три полка оказались в тесной связи между собой и смогли, наконец, составить Офицерскую генерала Маркова дивизию как нечто единое. И только теперь мог принять ее генерал Тимановский. Генерал Третьяков получил назначение формировать Алексеевскую дивизию. Присоединился к своему полку и бывший в отрыве 3-й батальон 2-го полка с Офицерской ротой, отходившие от станицы Касторной к югу. Постепенно подъезжали обозы полков. Уже одно то, что дивизия собралась, подняло настроение. Марковцы стали говорить, что наступление на Москву отлагается «до весны». Они не знали о положении на остальном фронте и никак не допускали мысли, что «кубанцы не хотят воевать». Кубанцев постигла неудача, но ведь и марковцев тоже…
Показателем твердого духа бойцов был пример подпоручика Герасимова и рядового Беляева, высланных для связи в штаб Алексеевского полка 3 ноября и вернувшихся 11-го. Их эпопея такова. В первой же деревне они нарвались на красных, к счастью, на простачков. Разговорились с ними и узнали номера красных полков, находящихся в районе. Взяв более южное направление, они попались серьезным красноармейцам, которые их привели к начальству. Но в них при опросе не признали «белых», а чинами той части, которую они назвали. Они были отпущены с указанием места расположения части. Пришлось ехать в обратном, северном направлении, чтобы в благоприятный момент свернуть на юг. Всюду были красные. Проходили дни, когда они сидели укрывшись; ночи, когда они держали путь на юг. Наконец добрались. Лошади были загнаны вконец, сами они держались еле на ногах от усталости, голода и бессонницы.
Совершенно иным было настроение в 3-м полку. Он стоял в резерве и остро переживал недавние горечи. Он понес большие потери, почти половину состава – до 500 человек. Только 100 человек убитыми и ранеными, 50 заболевшими, а свыше 300 – «без вести пропавшими». Это были не сдавшиеся в бою, а отставшие открыто («Мы остаемся»).
Кадр полка – средние и младшие начальники – находили объяснение столь массовому отставанию, сами пережив с большой душевной мукой недочеты в формировании полка, в руководстве его действиями. Они видели, что даже рядовой солдат чувствовал ложность положения, опасность, в которую поставлена его часть.
Чрезвычайно угнетали полк и слышимые суждения, даже обвинения по адресу марковцев: «Открыли фронт»; «Из-за них погибли четыре бронепоезда»; «Едва не погубили корниловцев, позволили красным зайти им в тыл». Несколько успокоило сразу же начатое дознание по поводу развала отряда полковника Наумова.
В 3-м полку все осталось по-старому. Поступило пополнение в 400 человек, и ими, как и раньше, занялись командиры батальонов, рот, младшие командиры. Как и раньше, не встречались они с командиром полка и не обсуждали крайне серьезные вопросы, поставленные жизнью. Но пройдет недели две, и произойдет смена в командовании полком.
Отступление продолжается
Красное командование, принудив Добровольческий корпус оставить линию Касторная – Курск – Льгов, не добилось, однако, разгрома корпуса и полного уничтожения частей Шкуро и Мамонтова и решило продолжать наступление всеми силами и немедленно. Была поставлена задача «дальнего прицела»: используя силы своей кавалерии и слабость белой, наступать ею на юг и разъединить Добровольческую и Донскую армию. Прицел взят до Азовского моря. Задачу красных облегчало то, что Добровольческий корпус вынужден был сжаться влево и таким образом увеличить разрыв между армиями. В этот разрыв и пошли корпус Буденного и 13-я красная армия.
10 ноября Добровольческий корпус стал на линии Ржава – Обоянь и западнее. Марковцы задержались правее и несколько севернее железной дороги по южному берегу Сейма.
11 ноября 1-й полк оставил Солнцево и перешел к востоку за реку Сеймица ко 2-му полку. Батальон алексеевцев ушел в резерв. В этот день красные начали наступление с охватом правого фланга полков.
12–13—14 ноября полки медленно отходят, отбиваясь контратаками. Заболел тифом полковник Блейш, которого заместил полковник Докукин{173}; заболел и вр. командовавший 2-м полком капитан Перебейнос, смененный капитаном Крыжановским{174}.
15 ноября красные глубоко обходят справа, перебрасывая свои части на санях. Полки отводятся к югу и подаются влево. 1-й полк уже седлает железную дорогу у ст. Прохоровка.
С тяжелым настроением отходит стоявший в резерве 3-й полк после того, как в нем воскресли было надежды на поворот боевого счастья на фронте. На фронт прибыла свежая бригада пехоты силою в 1500 штыков из формировавшейся в Харькове сводной дивизии трехполкового состава, которой командовал генерал Волховский. Один из полков ушел на внутренний фронт, а два стали на участке корниловцев, стоявших левее марковцев. Полки хорошо обмундированы, вооружены, снаряжены, морально крепки, в боевом отношении надежны, имеют значительный офицерский кадр – так характеризовал бригаду посетивший 3-й полк офицер из ее штаба. Конечно, марковцам было радостно слышать, но заявления офицера им казались чрезвычайно уверенными; сами они не отозвались бы так о своих частях. Но все-таки? И вдруг отход.
Дня через два узнали о причине. Бригада в два дня была совершенно разбита; большинство ее сдалось в плен. Рассказал об этом офицер-корниловец. Он был послан для связи к этой бригаде, но на ее позиции он нашел полевые караулы, сзади заставы и т. д., в точности по уставу. Добравшись до штаба полка, он нашел там полный покой. Не вытерпел и высказал свое недоумение. В ответ встретил удивление и полное непонимание. При такой расстановке бригады поражение ее было обеспечено и оно произошло. Она вошла в бой, не зная духа, характера, тактики гражданской войны, со слепым следованием уставу, с пренебрежением к опыту не только текущей, но и мировой войны, с твердым отбрасыванием «партизанских» методов.
16 ноября. Тяжелый день. 1-й полк отбивает сильные фронтальные атаки, а потом высылает один батальон на помощь корниловцам и выбивает прорвавших фронт красных из с. Богородицкого. 2-й полк отбивает красных, наступающих с фронта и охватывающих справа у села Редьковка. В разгар боя получает сообщение, что его батальон, высланный ночью на 10 верст к югу, в село Сагайдачное, ведет бой. Полк начинает отход, преследуемый противником. К Сагайдачному он подошел, когда там его батальон оказался почти окруженным. Батальон был спасен, но большие силы противника заставили полк отойти несколько к западу. Наступали здесь части Эстонской дивизии. Положение на правом фланге дивизии становилось угрожающим. Красными занята Короча, и их части выдвинулись на Белгород. На их пути стоит только батальон алексеевцев с двумя орудиями. Двадцать верст южнее – линии марковцев.
17 ноября. 2-й полк спешит в село Казачье, имея на фланге кавалерию красных. Переход в 25 верст. 1-й полк подается вправо, оставаясь левым флангом на железной дороге. Влево от него становится батальон 3-го полка. Фронт дивизии 20 верст протяжением.
18— 21 ноября тяжелые бои на всем фронте. Ночной атакой красные выбивают батальон 3-го полка из села Крюкова-Барского, но последовавшей контратакой положение восстановлено. Они рвут фронт между 2-м и 1-м полками. Команда разведчиков 2-го полка, с капитаном Андриевским во главе, повторной ночной атакой берет деревню Кураковку, но, обойденная, к утру оставляет ее. Направляются два батальона 3-го полка с двумя орудиями. Они залегают под сильным огнем, замолкает и их батарея, осыпаемая снарядами. При попытке снять орудия с позиции убито шесть лошадей. Слева батальон 1-го полка, отбив атаку красных, отправляет на помощь 3-му полку свою четырехорудийную батарею, которая после часового беглого огня (выпущено 300–400 снарядов) расстроила противника, и тот стал отходить.
2-й полк в селе Казачьем держится, но красные теснят батальон алексеевцев и обходят село с юга. Полк направляет два батальона; потеснены и они. Батальон, оставшийся в Казачьем, атакуется кавалерией; он ее отбивает, но ему приказано оставить село. Дорога, по которой до этого шли два батальона, проходившая через глубокую лощину, перехвачена красными; другая дорога в 2 верстах севернее у хутора, который занят противником. Вр. командующий батальоном, капитан Эмпахер, решает отводить батальон северной дорогой. Быстрой атакой эстонцы выбиваются из хуторов, и под прикрытием 12 тяжелых и 6 ручных пулеметов батальон переходит лощину. Кавалерия опоздала: ее сдерживал взвод пулеметов подпоручика Рузского, а за лощиной удар красных с противоположной стороны был сдержан командой разведчиков.