Темнело. Погрузка на «Маргариту» почти закончена. Погружено все, что приказано взять: четыре орудия с запряжками; от каждого полка по нескольку подвод и кухонь с запряжками; небольшое число верховых лошадей; тюки с обмундированием, взятые из английских складов. Погружен Сибирский батальон и какие-то мелкие части. Оставались непогруженными части марковцев, которые стояли еще выдвинутыми в северном и северо-восточном направлениях. Уже вернулся батальон 1-го полка. Известно: все непогруженные орудия – их 10, все лошади, все подводы – оставляются. Новая драма дивизии, стоящая ей очень дорого. Без боя…
По очередям грузятся боевые части, неся с собой пулеметы, седла, сбрую, прицельные приспособления, затворы орудий, панорамы. Со слезами на глазах расстаются с верными спутниками – лошадьми. Орудия? Портят, рубят колеса.
Около 22 часов приказ – снимать охранение. К 23 часам оно погрузилось, и «Маргарита», гремя поднимаемыми якорями, шипя, медленно отчаливает, выходит на внешний рейд и берет направление к берегам Крыма. А в Новороссийске горят склады, освещая жутким светом горы, корабли, город. У пристаней еще шла погрузка. С неописуемой тяжестью в сердце оставляли марковцы Кавказ, где Добрармия, преодолев все невзгоды, пролив много крови, поднялась, окрепла, пошла победно к Москве.
14 марта – последний день Новороссийска. Марковцы были уже далеко от него, но в бухте до самого утра продолжалась погрузка. Закончилась она, когда на кораблях уже не было места, хотя не все боевые части были погружены.
Часть 3-го Дроздовского полка со своим командиром, полковником Манштейном{200}, ушла по дороге вдоль берега на юг. Туда же пошел Черноморский полк. Красные уже вошли в город и приближались к пристани. Во главе Черноморского полка в то время стоял ротмистр Христыныч{201}, который накануне заместил командира, уехавшего приготовить место для полка на пароходе. Решение ротмистра – вести полк на юг. У пристани по-прежнему стояла многочисленная толпа.
– Разрешите присоединиться к вам! – кричали из толпы.
– Присоединяйтесь! Но с оружием и полным подчинением.
Присоединилось до 400 человек конных и пеших, которые немедленно были разбиты на сотни и взводы, во главе которых стали черноморцы. Пробивая дорогу, полк дошел до местечка Кабардинка. Впереди слышная стрельба, и в это время в море показались корабли, плывущие к берегу. Видны на них французские флаги. К берегу причалили лодки: французы предложили грузиться.
Ротмистр Христыныч организовал погрузку, прикрыв ее своими частями. Погрузка шла медленно. Подошли и дроздовцы 3-го полка с полковником Манштейном, ведшие бой за Кабардинкой. Погружены все: 300 черноморцев, 400 присоединившихся в Новороссийске, дроздовцы. Всего до 900 человек. Все были отвезены в Крым. Ротмистр Христыныч ни на минуту не оставлял полк, даже зная, что в городе его ждала жена с детьми. Семья осталась невывезенной. Позднее она вместе с вестовым ротмистра пробралась в Северную Таврию, где и соединилась с ним, но, увы, чтобы вскоре похоронить убитого в рядах Черноморского конного дивизиона, приданного Марковской дивизии, славного ротмистра Христыныча, русского серба.
Эвакуация марковцев не ограничилась одним Новороссийском. Десятки их вместе с Кубанскими частями отходили к Туапсе и далее к югу. Вот запись одного добровольца, командированного из полка в Екатеринодарское казачье училище: «20 марта с боями шли в Туапсе. С боями отходили на Сочи. Выход из окружения. 12 апреля дневка в Императорском имении «Дагомыс». Валяемся под тенью роскошных столетних деревьев. Кругом костры. Сегодня запись на заграничные паспорта. Неужели конец? Есть мысль ехать в Крым. Обидно – сколько сил, энергии, крови потрачено на дело Возрождения Родины. Теперь дни решающие. Кажется, ведутся переговоры о мире. Но чем они кончатся? 18 апреля в Адлере. 20-го в последнюю минуту, когда большевики предложили тяжелые условия и нам не было выхода, приехал по приказанию генерала Врангеля генерал Шкуро с транспортом «Бештау» и, погрузившись на него, в три часа ночи отправились в Крым. 21 апреля – в Феодосии. 28-го получил предписание об откомандировании в штаб генерала Бабиева, но мой выбор уже сделан – в свой Марковский полк». (По записи поручика Терновского{202}.)
Десятки марковцев отходили с генералом Эр дели в Грузию, среди них и бывшие в Закаспийской области. Они не просто отходили, а прикрывали отход. На это они шли сами, на это назначил их и генерал Эрдели, и прочие начальники. Из Грузии все переехали в Крым. Были среди марковцев и приехавшие с Кавказа в Крым шесть месяцев спустя: это те, которые были в отряде генерала Фостикова, бившегося с красными в течение этих месяцев.
А. Леонтьев{203}Марковцы-артиллеристы при отступлении{204}
После неудачного наступления на город Елец ударная группа генерала Третьякова занимала: 2-й Г.М.* полк – слободу Чернава; 1-й Г.М. полк – ряд деревень перед городом Ливны и 1-й Партизанский Г.А[1]. полк{205} – район ст. Верховье. Правый фланг и тыл обеспечивались 1-м батальоном партизан по реке Олым и Марковской инженерной ротой, стоявшей на ст. Касторная. Противник 12 октября занял город Воронеж и частями конной армии Буденного наступал на кубанцев III конного корпуса генерала Шкуро, отходивших на ст. Касторная.
Корниловцы были в районе ст. Змиевка, где на шоссе ниже города Кромы обнаружился удар красных. Туда же был двинут Черноморский конный дивизион, первая задача которого была прикрытие левого фланга ударной группы. Противник продолжал входить в образовавшийся прорыв, в 60 верстах. Обстановка для трех полков и артиллерии создалась критическая. Прежде всего нужно было прикрыть тыл всего корпуса генерала Кутепова против конных дивизий Буденного.
В ночь на 18-е 2-й Офицерский Г.М. полк выступил на юг вдоль реки Олым, с 2-м взводом 2-й и 4-й батареями и 24-го прибыли на ст. Лачиново, откуда 26 октября достигли ст. Касторной. 31-го взводы батарей с 1-м батальоном и Донской конной бригадой сделали налет на ст. Набережная и к ночи отошли обратно.
1-й Офицерский Г.М. полк был сменен в городе Ливны частями 1-го Г.А. полка и выступил вслед за 2-м Офицерским Г.М. полком, с Г.М. 5-й и взводом 6-й батарей. Полк отходил в полосе между рекой Олым и железной дорогой на Мармыжи. Красные, переправившись во многих местах через Олым, вели наступление, и батальонам с их артиллерией пришлось отбиваться от наседавшего со всех сторон противника. 1 ноября полк перешел железную дорогу между ст. Мармыжи и ст. Лачиново и расположился в с. Березовчик и с. Красная Долина.
23 октября 1-й взвод 5-й батареи выступил самостоятельно со ст. Студеная на ст. Мармыжи, откуда эшелоном прибыл в Курск 25-го и встал по квартирам. Оборона города Ливны была возложена на 1-й батальон алексеевцев и 1-й взвод 3-й батареи, которые отходили от ст. Хомутово и подошли к городу 19 октября. Другие два батальона полка со взводами 2-й и 6-й батарей отходили западнее города на село Ревякино. Для усиления 1-го батальона в Ливны прибыли небоеспособные батальоны формировавшихся 2-го и 3-го полков партизан. Стоявший для охраны переправ через реку Олым у села Навесного 2-й батальон партизан со 2-м взводом 7-й батареи отошел тоже в село Ревякино. Формировавшиеся в городе взвод 7-й и 8-я батарей эшелонами переброшены на ст. Мармыжи.
20-го с утра красные атаковали город Ливны. Лишь команда разведчиков 1-го Партизанского Алексеевского полка оказывала упорное сопротивление. Остатки отряда отошли в село Успенское, где 29 октября собрался весь 1-й Партизанский Алексеевский полк со взводами 2, 3, 6 и 7-й батарей. 30-го весь полк перешел в село Расховец.
27 октября вечером город Щигры был занят красными, и находившиеся там взводы 7-й и 8-й батарей отошли на ст. Солнцево, откуда эшелонами были переброшены в город Курск. Железнодорожное сообщение между Мармыжами и Курском было прервано.
1 ноября весь полк со своей артиллерией перешел в деревню Раково. Вследствие больших потерь 1-й Партизанский генерала Алексеева полк был сведен в два батальона. Весь отход ударной группы был совершен при ужасной погоде. Сначала ударили морозы при сильном северо-восточном ветре. Дороги покрылись льдом. Временами начинались снежные метели. Потом вдруг наступила оттепель при сильном мокром снеге. Не будучи подкованы на зимние шипы, лошади скользили, выбивались из сил и не могли тащить орудий. Люди не имели теплой одежды и днями оставались без горячей пищи. Начались болезни. Население Тульской и Орловской губерний в огромном большинстве с тоской смотрело на уходившие наши части. Тысячи крестьян двинулись на юг за сильно поредевшими батальонами, и только отсутствие под руками оружия и снаряжения, а также недостаток энергии и умения привели к тому, что эти люди по пути распылились и не были вовлечены в ряды частей корпуса генерала Кутепова.
Попытка 3-го Марковского полка, Черноморского конного дивизиона и взводов 5, 7 и 8-й батарей выбить противника из города Щигры и восстановить связь с ударной группой генерала Третьякова успехом не увенчалась. Противник, подтянув резервы, продолжал продвигаться на город Тим и далее. 6 ноября пал город Курск. 3-й Марковский полк со своей артиллерией отошел на ст. Прохоровка, через ст. Солнцево и город Обоянь.
С 1 ноября 1-я конная армия Буденного перешла в наступление на фронте ст. Кшень – ст. Касторная. Первые два дня атаки были отбиты частями 1-го и 2-го Марковских полков с их артиллерией. На 3-е назначалась контратака частей III конного корпуса генерала Шкуро при поддержке отряда легких танков и бронепоездов. В случае успеха атаки марковцы должны были начать наступление в северном направлении. Около 14 часов показались с севера колонны красных, и Кубанские конные части начали построение для встречного боя. Но вдруг эта конная масса рысью и в беспорядке начала уходить назад. На поле оставались танки и редкие цепи стрелковых батальонов, которые быстро последовали за конницей.