тепановка и шли вдоль оврага в восточном направлении. К командиру взвода 5-й батареи подъехал штаба дивизии капитан Гнедыш и передал приказание начдива поддержать атаку Горско-Мусульманского дивизиона. Взвод снялся с передков, и действительно перед взводом появилась конная группа около 40–50 человек и пустой экипаж начдива. С юго-востока и востока подходили лавы красных.
После небольшой задержки эта группа двинулась навстречу красным, но саженей через 100 в беспорядке повернула по дороге на юг. Красные начали рубить. Было видно, как срубили голову кучеру начдива. Взвод открыл огонь. Красная лава продолжала приближаться и начала обтекать и со стороны селения с намерением прижать взвод к оврагу. Прикрытия никакого не было: орудия стояли одиноки. Передков подать уже было нельзя, и пешие чины взвода стали спускаться в овраг, который был рядом, а конные двинулись вдоль. В это время «на марше» к этому месту подходила 6-я батарея, она была атакована и захвачена противником. Батареи понесли значительные потери: из 13 орудий погибло 12; пропали все обозы; зарублено восемь офицеров и один юнкер, число же погибших солдат было больше, но его восстановить нельзя.
Нужно отдать должное солдатам всех батарей и особенно батарей последних формирований. Многие были мобилизованы в уже оставленных нами губерниях; часть разновременно взята в плен в районе Курска, но все они, в исключительно тяжелые моменты последних дней отступления и в последнем бою, честно выполнили свой солдатский долг до конца. Из полков спаслись отдельные группы и целиком команда пеших разведчиков 1-го полка, под командой доблестного капитана Шевченко, георгиевского кавалера Великой войны, показавшего пример всем, что может сделать храбрый и решительный командир даже в самом безнадежном положении.
Было около 14 часов. Красные не преследовали, они понесли тоже большие потери. Западнее шла на юго-восток колонна 2-й пехотной дивизии. Большая часть марковцев, вышедших из боя, через село Артемовка собралась в селе Успенском. Сюда же подошли 4-я и 7-я батареи, которые в связи с общим отходом 17-го выступили из села Н. Ханженково. Остаткам дивизии приказано перейти в город Ростов, куда прибыли вечером 20-го.
Весь путь от села Успенского и до города Ростова, через села Милость— Куракино – Кузьминка – Чалтырь, был забит отходящими группами всевозможных частей, из которых можно было сформировать несколько дивизий, а о существовании их все узнали только теперь: на видных местах в деревнях большими буквами, углем и мелом, было написано, для отставших, какие здесь прошли части, что и помогло красным в их разведке. Хозяйки во всех избах беспрерывно, днем и ночью, выпекали хлеб, и каждая группа, немного закусив и отдохнув, через несколько часов двигалась дальше, чтобы дать место следующей. 8-я батарея с частями корниловцев 19-го выступила из села Степановка на Ростов, через село Аысогорское-Боль, Крепкая, Генеральный Мост и 24-го прибыла в город Нахичевань.
26-го отряд двинулся на город Новочеркасск, занятый противником в ночь с 25-е на 26-е. К вечеру подошли к ст. Аксай, но поздней ночью на 27-е, в связи с общей обстановкой, отряд начал отходить к городу Нахичевань. Город оказался в руках местных большевиков, и наши части были встречены ружейным огнем. Батарея открыла огонь вдоль улиц. Переправа через Дон была забаррикадирована и обстреливалась с барж, стоящих на реке. К переправе был послан наш бронеавтомобиль, открывший огонь по баржам, и под его прикрытием батарея переправилась и немедленно из камышей открыла огонь по батареям красных, стоящих в городе Ростове.
К ночи 28 декабря Корниловская Ударная дивизия сосредоточилась на площади города Батайска. Ждали атаки противника. До 31-го батарея занимала позицию у северо-восточной окраины города. 1 января 1920 года она погрузилась в эшелон и отправилась в ст. Уманскую для присоединения к дивизии, что произошло 4 января.
Находившиеся в городе Ростове 4-я (капитана Тишевского), 7-я и остатки 2, 3, 5 и 6-й батарей выступили из города 24-го и через город Батайск 26-го пришли в ст. Кущевскую Кубанской области. Здесь уже ощущалось враждебное отношение кубанцев. Жители не хотели пускать в дом и не давали, даже за деньги, продуктов и фуража.
29-го перешли в станицу Кисляковскую, в ужасно тяжелых условиях, пройдя за весь день 12 верст. Дороги от дождей превратились в море грязи. 1 января 1920 года прибыли в ст. Уманскую.
Совершенно самостоятельно шла 1-я генерала Маркова батарея, вдоль полотна железной дороги Харьков на Славянск, стремясь получить вагоны для следования в резерв главного командования. В итоге на четыре вагона и три платформы была погружена материальная часть, а личный и конский состав шли походным порядком: Славянск – Краматорская – Константиновка – Ясиноватая – поселок Дмитриевск, а 18-го на ст. Иловайская батарея встретила арьергард корниловцев, не успевший отойти на ст. Софьино-Бродская. 22-го прибыла в город Ростов, 28-го в Кущевку, где был погребен умерший от тифа старший офицер батареи поручик Давыдов, и 31-го стала по квартирам в ст. Уманской. Вся материальная часть батареи погибла в заторе на ст. Доля, будучи уже свернутая на Крым.
4-я батарея полковника Изенбека{207} медленно, но все время двигалась в эшелоне, имея семь орудий, и 9 декабря в Бахмуте приказано было ее развернуть в дивизион, командиром которого назначался полковник Падчин{208}, а 3-й батареей поручик Щавинский{209}. 17-го ночью батарея прибыла на ст. Ростов, где для защиты Ростовского плацдарма был выгружен взвод поручика Георгиевского и направлен в село Султан-Салы в распоряжение командира Терской пластунской бригады, которая только что была сформирована из молодых и пополнена бежавшими с фронта казаками.
Село было окружено глубокими крутыми оврагами и балками, что при гололедице затрудняло движение и давало противнику возможность обхода с тыла. Просьба командира взвода остаться на позиции сзади селения, чем избегался спуск и подъем, столь тяжелый для лошадей, была отказана генералом. 24-го красная конница, пользуясь оврагами, обошла с тыла, пластуны сдались, а взвод поручика Георгиевского, вместе с подпоручиками Власовским и Резановым, отбиваясь на картечь, пал смертью храбрых. Случайно остался в живых посланный утром в город Ростов за снарядами подпоручик Голбан{210}.
23 декабря батарея выгрузилась из вагонов и из Ростова перешла в город Батайск, а затем двинулась вдоль железной дороги на Сосыку.
2 января полковник Изенбек в штабе корпуса получил приказание войти в состав Алексеевской артиллерийской бригады, и 14-го батарея прибыла в ст. Уманскую в составе 5 орудий, 33 офицеров, 160 солдат и 120 лошадей. Здесь стояла Марковская артиллерийская бригада, и выяснилось, что есть две четвертые батареи. На ст. Тихорецкой от инспектора артиллерии ВСЮР получено было приказание: ввиду гибели взвода у села Султан-Салы разворачивание батареи в дивизион отменить и батарее войти в состав Марковской артиллерийской бригады, влив в себя батарею капитана Тишевского.
Оборона реки Дон. Стоянка в Уманской и Ейске
По оставлении города Ростова фронт образовался по линии реки Дон, где предполагалось, переформировавшись, дать отпор врагу. Отдельный Добровольческий корпус генерала Кутепова состоял из дивизий: Корниловской, Марковской, Дроздовской и Алексеевской, по-прежнему сильных духом и стремлением к дальнейшей тяжелой борьбе. Наша бригада{211} к 1 января имела 282 офицера и солдата при 11 орудиях: 3-я батарея – одно орудие образца 1902 года; 4-я капитана Тишевского – четыре английские легкие пушки; 7-я гаубичная – четыре английские гаубицы и 8-я гаубичная – два орудия образца 1902 года. 14 января прибыла 4-я батарея полковника Изенбека в составе пяти орудий образца 1902 года, с 8 пулеметами, 33 офицерами, 150 солдатами и 120 лошадьми, которая влила в себя самую старшую после генерала Маркова батареи батарею капитана Тишевского.
Началась лихорадочная работа по воссозданию батарей и приведению в порядок всего их имущества. Восстановлены: 1-я генерала Маркова батарея из четырех английских пушек; 2-я из двух образца 1902 года; 3-я – двух орудий 1902 года; 4-я – из четырех образца 1902 года; 5-я и 6-я батареи расформировались; 7-я и 8-я гаубичные по две английские гаубицы, то есть всего 16 орудий. На пополнение бригады пошел состав 9-й артиллерийской бригады.
Обстановка в станице Уманской со стороны казаков была нам враждебная: отказ от борьбы, агитация против нашей армии и добровольцев. 16 января генерал Деникин предъявил казачьему кругу требования: единого командования, единой власти, немедленного выступления Кубанских частей на фронт, напряжения всех сил тыла, прекращения агитации членов Кубанской рады, в заключение подчеркнув, что мы служим России и если казачество по этому пути не пойдет, то наша армия уйдет с Кубани. В итоге соглашение Верховного круга с главнокомандующим состоялось, но неприязненное отношение осталось, ко всему Рада была уже не в состоянии влиять на свои массы, развращенные пропагандой и дезертирством.
Наш корпус окреп, дивизия состояла уже из трех полков, небольшого состава, но, к сожалению, ее начальник, генерал Тимановский, умер от тифа, и дивизию принял доблестный генерал Канцеров, герой Великой войны и кавалер ордена Св. Георгия III и IV степеней, но совершенно не знакомый с особыми условиями войны гражданской. Помощником его назначался доблестный и всем известный полковник Блейш.
Красные, со своей стороны, тоже перегруппировались, по льду Азовского залива перешли небольшой группой из Таганрога и при поддержке местного населения захватили город Ейск. Для подавления восстания и ликвидации красных был двинут отряд полковника Блейша в составе 1-го генерала Маркова полка с четырьмя орудиями 4-й батареи и другой отряд полковника Докукина 2-го полка с двумя орудиями 2-й, для занятия Ейского укрепления и порта Катон. Дивизия сосредоточилась в ст. Староминской, оставив в Уманской больных и имущество.