Но тут не стерпели поляки, которые летом 1609 года открыто объявили войну Василию Шуйскому. В сентябре 1609 года польский король Сигизмунд III приступил к осаде Смоленска и начал призывать тушинцев идти служить к нему. В тушинском лагере случился раздрай между русскими и поляками. Жизнь Лжедмитрия II оказалась под угрозой, и он бежал в Калугу, ставшую новой резиденцией самозванца.
Избавившись от польских наемников, самозванец обратился к русским людям, пугая их стремлением иностранных захватчиков покорить Россию и установить католичество. Он клялся, что не отдаст полякам ни пяди русской земли и вместе со всем народом умрет за православную веру. Этот призыв нашел отклик среди многих дворян и посадских людей.
Лжедмитрий II вновь привлек к себе множество сторонников и повел войну уже с двумя государями: царем Василием IV и королем Сигизмундом III. Ему вновь присягнули многие города. Движение Лжедмитрия II начало принимать национальный характер, направленный против иностранных захватчиков – поляков и шведов.
17 июля 1610 года в битве под селом Клушино войска Шуйского были разбиты сильным польским отрядом. Власть Василия IV стала призрачной. Поляки подступали к Москве с запада, самозванец – с юга.
19 июля 1610 года в Москве вспыхнуло восстание против царя-неудачника, в результате которого Василий Иванович был сведен с престола и насильственно пострижен в монахи. Он умер в заточении в Гостынском замке близ Варшавы.
Оставшись без царя на троне, да и в голове, московское боярство в июле 1610 года учредило временное правительство (в литературе впоследствии этот орган назвали Семибоярщиной), в которое входили семь знатнейших бояр99. Выбирая между безродным самозванцем, на сторону которого становилась чернь, и польским королем, они пошли на национальное предательство, заключив договор с поляками о призвании на русский трон польского королевича Владислава. Опасаясь народного возмущения, «седмочисленные бояре» в ночь с 20 на 21 сентября тайно впустили польские войска в Москву и Кремль. Вскоре Лжедмитрий II был убит своим татарским охранником.
Между тем польский король Сигизмунд III стал затягивать исполнение договора, намереваясь захватить Московское государство и присоединить его к своим владениям. В итоге Владислав так и не был коронован. Зато польский гарнизон, стоявший в Москве, фактически не считался с волей бояр.
В 1611 году в Нижнем Новгороде зародилась идея собрать армию, чтобы прекратить Смуту, освободить Москву и созвать Земский собор для выборов нового царя. Под руководством Кузьмы Минина, земского старосты, нижегородцы собрали средства для содержания военных отрядов, а по всей стране разослали письма с призывом присоединиться к их делу.
Делегация нижегородцев пришла к популярному в народе князю Дмитрию Пожарскому, служившему до этого на разных командных должностях в армии Годунова и Шуйского, с просьбой принять командование ополчением и повести его.
В феврале 1612 года ополчение, в котором было немало бывших сподвижников Лжедмитрия II, двинулось к Ярославлю, где простояло четыре месяца, собираясь с силами и пытаясь созвать «общий земский совет» для обсуждения планов борьбы с польско-литовской интервенцией. Однако сделать это не получилось, и около 20 августа 1612 года ополчение из Ярославля двинулось под Москву. 22 октября 1612 года ополчение под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взял Китай-город. Польский гарнизон отступил в Кремль. 26 октября командование польского гарнизона подписало капитуляцию, и на следующий день гарнизон сдался.
Победа народного ополчения над Смутой заметно подорвала идеологические основы вотчинной монархии: «Как прежде из-за государя не замечали государства и народа и скорее могли представить себе государя без народа, чем государство без государя, так теперь опытом убедились, что государство, по крайней мере некоторое время, может быть без государя, но ни государь, ни государство не могут обойтись без народа»100. Пусть на короткое время, но народ стал субъектом политики.
В январе 1613 года съехались выборные от всех сословий, включая крестьян. Собор был один из самых многолюдных и наиболее полных: на нем были представители даже черных (казенных) волостей, чего не бывало прежде.
Предполагалось несколько кандидатов. Наиболее обсуждаемыми были В. В. Голицын, Ф. И. Мстиславский, Д. М. Пожарский, И. М. Воротынский, А. В. Трубецкой и 16-летний Михаил Романов101. Три первых кандидата практически сразу выпали из списков: Голицын был в плену у поляков, Мстиславский отказался, а Пожарский не нашел поддержки у знати и в финальной стадии выборов не участвовал.
Значительную роль в проведении Собора и выборов сыграл ростовский митрополит Филарет (в миру боярин Ф. Н. Романов, тот самый, который конкурировал с Борисом Годуновым). Он требовал введения жестких ограничений для будущего царя102 и, конечно же, активно агитировал за своего сына Михаила Романова, который и был избран 21 февраля 1613 года.
Однако Смута на этом не закончилась. Еще были попытки взять Москву со стороны атаманов Ивана Заруцкого (1614) и Баловня (1615), а также поляков (1615, 1618).
Смутное время привело страну к глубокому хозяйственному упадку. Во многих уездах исторического центра государства размер пашни сократился в 20 раз, а численность крестьян – в четыре раза. В западных уездах (Ржевском, Можайском и т. д.) обработанная земля составляла от 0,05 до 4,8 %. В ряде районов к 20–40-м годам XVII века населенность была все еще ниже уровня XVI века. Даже в середине XVII века «живущая пашня» в Замосковном крае составляла не более половины всех земель, учтенных писцовыми книгами103.
6Заключение ко второй главе
Еще в самые темные годы монгольского ига начало формироваться Московское вотчинное государство104. Окончательно оно состоялось в начале XV века, во времена Ивана III. Характерной особенностью вотчинной монархии было единство политических прав государя и его права собственности на землю, а также отсутствие у подданных свободы распоряжения как собственной личностью, так и своим достоянием.
Московские князья никогда не бывали в Константинополе, но зато регулярно посещали Сарай для инструктажа по вопросам управления подведомственными территориями. Полученные навыки легли в основу устройства государственного механизма.
Недавние удельные князья становились служивыми людьми, обслуживающими монарха. Если раньше владения удельных князей считались их собственностью (вотчинами) и могли передаваться по их личному усмотрению, то отныне по смерти князя, не имеющего наследника, его выморочный удел переходил великому князю. Василий III даже запретил своим братьям вступать в брак, таким образом превращая их уделы в выморочные.
Возникла дворцово-вотчинная система государственного управления, построенная на чисто территориальном принципе. Во главе ее стоял великий князь, а затем царь, обладающий политической, экономической и судебной властью. В общественном сознании государство понималось как личная собственность царя и его семьи, а все подданные считались его холопами. «По отношению к царю все его подданные считались холопами, дворовыми его людьми, либо сиротами, безродными и бесприютными людьми, живущими на его земле»105.
Возникшая бюрократическая иерархия получила определенные компетенции, которые рассматривались как привилегии. Эти привилегии могли даваться или отбираться у бюрократии по личному усмотрению монарха. Вся деятельность управленческого аппарата была нацелена на удовлетворение амбиций, потребностей и нужд царя и его семьи, а не на укрепление и развитие государства.
Правовое оформление вотчиной монархии нашло свое выражение в Судебнике 1497 года, в составлении которого значительную роль сыграл сам Иван III, идеолог и создатель Московского вотчинного государства.
Значительное увеличение территории Московского царства и его населения, в том числе за счет присоединения культурно чуждых славянам народов, поставило новые задачи перед системой управления государством. На первый план выдвинулась необходимость обеспечения устойчивого функционирования весьма разнородного государства, а не только потакание капризам царя и его семьи. Для этого modus operandi (образ жизни) самого царя должен был измениться. Управление царством уже не могло сводиться просто к хозяйственной деятельности, заключавшейся в стремлении вникнуть во все подробности подчиненного управления. Верховный правитель должен вырабатывать и реализовывать стратегический курс внутренней и внешней политики, отвечать за состояние дел в государстве и обществе, сохраняя при этом всю полноту власти. Царь-вотчинник должен был стать самодержцем.
Первая попытка перехода от вотчинного государства к самодержавию была осуществлена при Иване IV во времена его малолетства и юности усилиями прогрессивных бюрократов из Избранной рады. Реформа была частично оформлена в Судебнике 1550 года, который, впрочем, сохранял много атавизмов вотчинной монархии.
Оказавшись в состоянии административного и морального разрыва, когда осуществлять все управленческие функции он уже не мог в силу резкого усложнения объекта управления, а перехват полномочий бюрократией понимал как покушение на свои царские прерогативы106, Иван IV поддался рефлексам монарха-вотчинника. Он резко снизил размер объекта своего управления до размеров опричного удела (вотчины), которым руководил исключительно самолично, а саму опричнину поставил над остальным государством.