Эмоциональность и импульсивность, яркая виртуозность и постоянная приподнятость характеризуют стиль «прекрасной эпохи», обозначенный критиками как «неоромантизм». В развитии действия многих пьес, отражающих и прославляющих это время преобладают контрасты и антитезы, возвышенные чувства и поэзия, возникает внушающий доверие истинный герой— сильная личность, призванная сыграть необходимую обществу дидактическую роль. Богатство красок, яркие необычные постановки, пристрастие к эффектам украшают и приукрашивают жизнь одной из самых притягательных столиц мира, жители которой отнюдь не всегда чувствуют себя счастливыми, и в театре им натурализм и фотографичность безусловно чужды.
Прославленный, как вдохновенный и лиричный поэт, Эдмон Ростан родился 1 апреля 1868 года в колоритном южном городе Марселе в семье экономиста, действительного члена академии морали и политики Эжена Ростана. Среди предков его матери Анжель Гайе были корсары, но также действительный член Французской академии в эпоху Шатобриана-аббат Бартелеми. Заметная в городе семья принимает в своем доме известных поэтов и музыкантов, композиторов и исполнителей. Отец Ростана переводит Катулла, а сестра великолепно играет Моцарта. К обеду часто приходит выдающийся поэт Прованса Фредерик Мистраль. В музыкальных салонах и залах Марселя, по утверждению Берлиоза, значительно раньше, чем в Париже звучит романтическая музыка Бетховена, которой восхищается просвещенная публика.
Читая лицейские сочинения Эдмона, преподаватель литературы в марсельском лицее повторяет не раз: «Вы станете новым Альфонсом Доде». Литературный дар Ростана отмечает и преподаватель Парижского коллежа, в котором продолжает свои занятия выходец из Марселя Рене Думик, писатель с завидной репутацией, редактор популярного политического журнала и автор знаменитой «Истории французской литературы».
Отец Ростана хочет, чтобы сын его по окончании коллежа занялся дипломатией, но тот начинает литературную карьеру. Поэзия захватывает Ростана целиком. Опубликовав в 1890 году первую свою поэму «Безделье» молодой литератор начинает сочинять водевили. За «Красной перчаткой» следуют «Два Пьеро» (другое название «Пьеро плачущий и Пьеро смеющийся»). Написанные в приближении к итальянской «комедии масок» эти водевили искрятся смехом в исполнении демократических настроений. Потом молодой автор обращается к созданию пьесы «Романтики» (1894), которая будет иметь большой успех на сцене «Комеди франсез». Режиссер Антуан отметит необычную фантазию поэта, достойную, с его точки зрения, пера Шекспира, как автора «Виндзорских проказниц». За «Романтиками» следует «Принцесса Греза», (1895) — лирическая драма, навеянная судьбой рыцарского поэта знатного происхождения Джауфре Рюделя, совершившего в 1147 году паломничество на Святую землю и умершего в Триполи на руках у принцессы, о которой он мечтал, никогда не видя ее. «При ней все женщины ревнивы и все мужчины неверны» — напишет Ростан, представляя свою героиню. Мечта влюбленного рыцаря— прекрасная дама— воистину была хороша. Ей удается увлечь и друга влюбленного поэта и даже матросов, спутников Рюделя, еще недавно грубых и жестоких пиратов. Как романтик, Ростан подходит к миру с точки зрения красоты, в которой «снимается» обыденный мир и примиряются противоположности чувственного и нравственного, реального и идеального. Человек существует в расколотом состоянии, как бы разделенном на две половинки, одна из которых, по мысли Гегеля, равна богу, вторая ведет жизнь обывателя. Романтизм Эдмона Ростана, включающий в себя успешное освоение платонической идеи и рыцарского мистицизма, высокий нравственный идеал. Писатель преподносит современникам уроки выходящей из моды строгой этики, воспевая страдание, принесенное на алтарь любви и дружбы.
Испытывает эти страдания в его пьесах обычно истинный герой, сильная личность, прошедшая через войны, самые тяжелые невзгоды и испытания, личность, которая как никакая другая достойна любви. Только такая жизненная позиция красива и этична.
Множество диалогов красоты и добра омывало уши публики, пришедшей а представления «Принцессы Грезы» в Париже, ей бешено аплодировали, а потом злословили, как в своем «Дневнике» Жюль Ренар, например: «Написав «Романтиков», Ростан отделал себе чудесную туалетную комнату, ванную и возле ванной— биде. Его свояченица, входя, говорит ему: «Добрый день, дорогой мэтр!…» Но тот же Жюль Ренар, демократически настроенный драматург, напишет: «Ростан ничего нового не внес после Банвиля и Готье. Разве что искусство никогда не быть скучным»130
Но разве же это мало после эстетиков и парнасцев, сторонников «искусства для искусства» вдруг обрести умение не быть скучным для современников! На постановках пьесы «Принцесса Греза» в России и в Москве, и в Петербурге публика также отчаянно хлопала, приняв очень близко к сердцу романтическую историю чистой любви в средневековой легенде. Думается, нравились публике и матросы, перешедшие на сторону высокого чувства. Не за горами были легендарный крейсер «Аврора», и «Оптимистическая трагедия»… В России стал популярен вальс «Принцесса Греза», одноименные духи и шоколад, не говоря о почтовой бумаге с цитатами из пьесы. В книжных магазинах немыслимо было найти хоть один экземпляр этого произведения.
Роль принцессы Грезы впервые была сыграна Сарой Бернар (псевдоним Розины Бернар), выдающейся и совершенно исключительной сильной и волевой женщиной, эксцентричной, но талантливой, позволявшей себе поразительные поступки… Розина Бернар оставила интереснейшие мемуары и письма. Вот, что он записывает: «Прослушав пьесу «Принцесса Греза», прочитанную самим автором, она воскликнула: вот, наконец, пьеса, которую я ждала всю жизнь. В ней есть поэтичность Виктора Гюго и очарование символизма». Она сразу же согласилась не только сыграть главную роль, но и поставить пьесу в своем театре, думая, однако, что не заработает ни су, но какое это великолепие».131 Пьеса была хорошо принята публикой и критикой, но доходов не принесла, одни убытки.
Специально для Сары Бернар, думая о ее доброте и щедрости, поэт пишет «Самаритянку», 1897. Пьеса нравится серьезным авторам вроде Жюля Ренара, но совсем не находит такого же отклика у публики, на который труппа и автор надеялись. В эпоху конфликтов государства с церковью и ее отделения, забвения веры и попыток ее возрождения, казалось, не может быть ничего необходимее и нужнее. Готовясь к созданию роли и постановке пьесы актриса заставила художника сделать сто пятьдесят эскизов костюма самаритянки. На первом представлении «Самаритянки» премьерная публика, по отзывам прессы, «вибрировала в течение трех часов от просветляющего ее религиозного волнения». Однако вскоре интерес к этому произведению утих, и вновь истинное волнение и переживание в зале начались на представлении «Сирано де Бержерака», который принес его автору деньги и славу.
Имя Сирано де Бержерака запало в сознание Эдмона Ростана задолго до того, как у него родился замысел пьесы. Один из лицейских соучеников будущего писателя прочел однажды в классе с кафедры главу из «Гротесков» Теофиля Готье. Представляя поэтов эпохи Людовика XIII, Готье занимается сравнительным изучением их носов («носологией», как он выражается). Именно эта глава восхитила Эдмона Ростана, у которого был довольно крупный нос, выделявшийся, с его точки зрения на фоне всех прочих крупных носов его однокашников. Рассказ о поэтах-«уродах» всех забавлял и лицеисты потом много говорили о том, что невозможно сделать героем пьесы человека с очень крупным носом. Герой-любовник и любовный конфликт тут невозможны. Однако Ростану с годами удалось это сделать, великолепно обыграть «уродство» (слишком большой нос). «Уродство» обратилось добродетелью, подвигом любви и веры. Самоотверженный влюбленный по-рыцарски щедр, учтив и скромен. Обращаясь к Роксане изустно или эпистолярно, он пылок и красноречив, его чувство нюансировано и использует богатейший словарь ученой и поэтической речи, скрепленный логосом, покоряющим любимую, вызывающим ее искреннее восхищение.
Рассказывая историю Сирано де Бержерака, Эдмон Ростан132 следует фактологии, и, конечно, правильно воссоздает образ этого не похожего на других писателей XVII столетия. Автор пьесы сам прежде всего покорен Сирано и потому пытается передать свое восхищение его образом донельзя равнодушным в тот момент скучающим современникам. Драматург доподлинно верен тем смелым мыслям и идеям, которыми дышат тексты настоящего Сирано де Бержерака. Его приводит в истинный восторг то, что этот поэт был, с одной стороны, гуляка и любитель выпить, а, с другой, сильный и смелый парень, который мог сразиться один без друзей и оруженосцев с десятком вооруженных мужчин, чуть ли не с целым взводом и все это для того, чтобы защитить себя от насмешек над его «уродливым» носом. Добавим также, что Эдмон Ростан детально изучил диссертацию о Сирано профессора Пьера Брэне из Монпелье и новое издание произведений писателя XVII столетия, подготовленное библиофилом Якобом в 1858 году. Именно так родилась эта пьеса, пронизанная глубоким уважением к истории, к тому, что было на самом деле. Однако все это помножено на чувствительность и несравненный дар драматурга. По поводу сюжета пьесы актер Коклен, первый исполнитель роли Сирано, скажет: «Это бесподобно. В этой пьесе максимум театра». На экземпляре пьесы, подаренной ему автором написано: «Я хотел посвятить эту пьесу душе Сирано, но так как она возродилась в вас, Коклен, я посвящаю ее вам».
В апреле 1898 года Эдмон Ростан женится на мадмуазель Розмонде Жерар. Свидетелем на их свадьбе был знаменитый Жюль Массне, автор «Манон» и знаменитого «Вертера». Знакомая Леконта де Лилля, тонкая и грациозная блондинка Розмонда Жерар красива и умна, очаровательна и ветрена. Она пишет немножко наивные кокетливые стихи, порой подчеркнуто аффектированные. В единственном ее прозаическом произведении «Жизнь мадам де Жанлис» речь идет о творческой продуктивности писательницы, умевшей быть пылко влюбленной, подогревая воображение Розмонды, наверное, и тот факт, что она прямая родственница мадам де Жанлис