Мак Орлан во конце концов тоже попал на эту жестокую Первую мировую войну, которую французы тогда часто называли «ля дер дес дер» (популярное во Франции сокращение слов на французском языке, означающее: «последняя из последних — пос из пос»). В самый канун войны, в 1913 году он напишет книгу со странным названием «Желтый смех». По-французски rire jaune (желтый смех) — это смех натужный, вынужденный. Игра слов отсылает нас также и к идее смеха, который может вызвать желтая пресса. Однако в романе речь идет о болезни с названием «желтый смех». В Марсель из Китая в ящиках с чаем завезли ужасную болезнь— «желтый смех», что-то похожее на веселящий газ. Чтобы не заболеть, людям советовали избегать причин для смеха, а потом еще и сделать прививку уже найденной против желтого смеха сыворотки — меланколиаза. Этой болезни — как тотчас установили — не могут быть подвержены слепые и глухие, зато нормальные люди, болеют вовсю проходя три стадии: нервная смешливость, связанная с покусыванием губ; сдержанность, не имеющая отличительных признаков, и заключительный период — постоянные взрывы смеха, когда больной просто надрывается в конвульсиях и умирает. Узнав о грозящей им опасности горожане бросались на клоунов, комиков, юмористов, гонялись за самыми знаменитыми и, не щадя, убивали тех, кто пытался их защитить. Число защитников комиков, однако, тоже росло, и они также осуществляли свои «акции». Например, повесили за ноги под Триумфальной аркой доктора Вомистика, создателя прививки против желтого смеха — меланколиаза, поскольку тот имел свою тайную лабораторию, где экспериментировал над людьми, например, испытывал действие меланколиаза на обманутых ревнивцах-мужьях. «Кажется, Достоевский сказал, что особенность человека — привыкать ко всему, — пишет Мак Орлан. — Клянусь честью, это так. Что касается меня, то я убежден, что я всегда жил охотой, с револьвером или высеченным из камня топором в руке, хотя я все-таки предпочел бы возвращаться в прошлые времена с хорошим шестизарядным «Смитом» в кармане».244 Делом настоящих мужчин становится избавление от последствий эпидемии желтого смеха. Это очень трудное дело, так как профессиональных спасателей преследует давящее молчание и приторный запах гниющих над свалкой множества трупов цветов. Мак-Орлан не знал еще исхода Первой мировой войны, но уже рисовал апокалиптические картины, конечные катаклизмы. В зависимости от воображения по-разному их рисовали и современники: потоп, пожар, холод, столкновение с кометой. Мак-Орлан — внимательный читатель писателей конца XIX — начала XX века — Герберта Уэллса, Жюля Верна. Одна из глав «Желтого смеха» называется «От Ж. Мюрже к Р. Киплингу». Таким образом, писатель сам обозначает переход от мирной жизни, говоря условно, «парижской богемы» к военному периоду карантина, вызванного эпидемией желтого смеха.
Период его собственной жизни, который предшествовал войне 1914 года, был, по признанию П. Мак Орлана, «весьматусклым». Многие тогда ждали какого-то взрыва, катаклизма. Как пишет писатель: «Я не храню об этом времени воспоминаний более красочных, чем черно-белые графические работы Пикассо или Стейнлена». Это было существование унылое и опасное, близившееся к агонии. С 1900 по 1910 гг. П. Мак Орлан жил в полной нищете, и только где-то между 1910 и 1914 гг. для него забрезжила дающая удовлетворение и заработок любимая работа: «Я вспоминанию об этом времени и о себе как о человеке, который иногда что-то ест, но, в основном, методически работает, стараясь ухватить за хвост «утраченное время», и, в первую очередь, в тех моих занятиях, которым я себя посвятил. Конечно, это ощущение было очень личным, не знаю, было ли оно свойственно моим товарищам, жившим в те же дни и отдававшим себе отчет об этом времени». (Перевод. — О. Т.) Новость о мобилизации в армию всех захватила врасплох. На фронт друзья уходили, даже не попрощавшись, не пожав друг другу руки. Некоторые авторы в этот момент неожиданно быстро выросли и созрели, другие растерялись, третьи испытывали страх перед грядущим, как перед концом света. Многим предстояло встретиться с адом на земле, кому-то выжить, кому-то там остаться. В августе 1914 года и сам писатель-юморист оказывается в городе Туль в качестве солдата 20 пехотного полка. Многое из того, что он там увидел, Мак Орлан расскажет в своих романах. Военные годы совершенно изменили его нрав и характер: он возмужал. О войне как таковой сразу после войны ему думать не хотелось.
В 1922 году он напишет весьма примечательную книгу «Всадница Эльза», которую сначала не заметили, пропустили мимо, а потом неоднократно к ней возвращались, как к яркой «социальной фантазии». Герой книги Жан Богаэр — художник с Монмартра, ставший военным корреспондентом, наблюдает завоевание Европы Красной Армией и, в частности, присутствует при входе в Париж красноармейцев, возглавляемых всадницей Эльзой.
Эльза Грюнберг, прозванная Всадницей — дочь немецкого еврея и коренной украинки однажды услышала Голос: голос нищеты еврейских гетто на Украине, который заставил её сняться с этой земли. Она стала неплохим литератором. У неё есть в Париже друзья — Поль Пуаре и Мадлен Вионель, которые зовут её во Францию, чтобы «прилично одеться». Некто Дородежин, возглавивший команду восставших матросов Северного флота представляет ее солдатам страны Советов: «Думайте о ней, что хотите. Дворяночка, шлюха, сестра милосердия, сестра каждого из нас, мать наша, наша кузина. Быть может, сирота, невеста или супруга. Выбирайте…» Воительница Эльза завоёвывает Париж без единого выстрела. Город у её ног. Солдаты влезли на деревья. «Деревья сгибались под их весом, они цеплялись за стволы руками и ногами, вооруженные люди Дородежина, по прозвищу Клоун, смотрели на Париж круглыми, полными вожделения глазами…Все деревья отяжелели от этих иностранных фруктов, но здесь не было ни одного француза, чтобы содрогнуться от подобного зрелища».245
Франция была в глубоком испуге перед Красной Армией и, как выражались журналисты, перед «революционными ордами» вообще. Всадницу из романа Мак Орлана прозорливые читатели видели как призрак их недалёкого будущего, не зная, откуда оно выплывет. То ли оно явится с вооруженными штыками солдатами в будёновках, то ли с одетыми в противогазы солдатами Вермахта.
Двадцать лет спустя именно солдаты Вермахта заняли Париж. И в то утро, когда Гитлер осматривал французскую столицу в сопровождении скульптора Арно Брекера и архитектора-урбаниста Альбера Спира, картина была похожей: ни один француз не вышел полюбоваться нежданным визитом немецкого фюрера. И на Монмартре, и на террасе перед Сакре-Кёр никого не было. Отношения Франции и Германии ещё со времён франко-прусской войны были непростыми. В 1932 году Робер Турли и Зино Львовски опубликовали биографию Гитлера. Пьер Мак Орлан, часто писавший предисловия, согласился написать его и к данной книге. Незадолго до этого он напечатал серию репортажей из Германии для «Пари-Суар», газеты Жана Пруво, занимавшей в этот период главное месте среди ежедневных изданий. Роман «Всадница Эльза», откомментированный в этой газете, рассматривался многими как символ Революции, и Всадница некоторыми профессиональными, а затем непрофессиональными читателями сравнивалась с фюрером как с мессией. Книга Турли и Львовски заканчивалась следующими важными выводами, которые поддержал и Мак Орлан: «Гитлера не устранить как не отодвинуть ни гражданскую войну, ни внешнюю войну, если только не помочь Германии вылечиться от бедности, безработицы, отчаянья, неуравновешенности, от всего набора того социального зла, которое стало следствием последней войны и заключенных после неё договоров.
Сегодня существуют только два лекарства, которые следует употребить незамедлительно: реализация франко-немецкого сближения с заключением мирного договора в наиболее справедливом и мудром смысле этих слов, соответствующем требованиям жизни. А также экономическая организация и разоружение Европы, без чего невозможно её дельнейшее процветание, ни длительный мир. Без этого не будет спасения. Только в этих двух лекарствах залог выздоровления.
Пусть поскорее вмешаются врачи. Время пришло! Если же этого не случится, то пробьет час Гитлера… И орды Аттилы выйдут на марш…»246 (Перевод. — О. Т.)
Мак Орлан написал своё предисловие к этой дальновидной и политически весьма значимой книге сразу после возвращения из Германии, где он долго бродил по улицам Берлина и других городов (Висбаден, Майнц, Гамбург), встречался с политическими деятелями, знакомился с разными людьми, постоянно отмечая полицию у себя на хвосте. Его принимал в Берлине даже французский посол в Германии Андре Франсуа-Понсе, из чего можно заключить, что статьи французского писателя в «Пари Суар» имели серьёзный резонанс. Основная идея всех репортажей Мак Орлана: бедность и нищета многих немцев, контрастирующая с роскошью и богатством отдельных толстосумов. Он много писал о голоде, делая именно эту идею наиболее острой. Голодный человек способен на всё, его не обуздать и не одернуть. Политики, делающие ставку на голод— настоящие преступники.
Однако не голод вдохновил Мак Орлана на создание образа Всадницы Эльзы. Её прообразом, как он объяснял потом, была Жанна д’Арк. Дневники и переписка писателя очень интересно это объясняют. Среди молодых его друзей был Жозеф Дельтей (р. 1895), которого многие в России знают по его романам «На реке Амур» и «Жанна Д’Арк» (переведены на русский Е. В. Александровой в 1926 и 1928 гг.), а в мире он известен как один из авторов немого фильма «Страсти Жанны д’Арк», поставленного датским кинорежиссером Карлом Дрейером. Мак Орлан говорил, что Жанну Д’Арк можно видеть по-разному. Так Жозеф Дельтей в своем воображении увидел её как девушку среди солдат и бродяг, а он лично представляет её как Всадницу, несущуюся на коне рядом с тамбурмажором.