ейером, Брокгаузом и Эфроном, провозглашает Франсиса Бэкона своим отцом, но нигде не говорит о том, что он был франсмасоном; а между тем, в своей неоконченной книге «Новая Атлантида»[36], он, будучи первым министром королевства, описывает план государства, управляемого тайным обществом. «Остров „Бензалем“ управляется монархом и парламентом, подчиненными в действительности тайному обществу „Соломонова храма“, скрывающим свое назначение под видом ученого союза. Эти тайные руководители добиваются всемирного владычества. Для этого надо разослать своих агентов по всем странам: пусть они учреждают всюду отделения „храма Соломонова“; пусть под прикрытием гуманитарных идей разрушают семью, религию и патриотизм народов».
Поразительно то, что Бэкон никакого серьезного открытия в науке не сделал; то что он писал, было иногда так нелепо, что Лассаль в своем переводе на немецкий язык искажал текст Бэкона, чтобы скрыть эти нелепости.
Адам Смит, сказав на стр. 115 кн. 2 «Богатства народов», «что простой здравый смысл указывает — богатство страны заключается в ценности годового производства ее земли и труда, а не в количестве обращающихся в ней драгоценных металлов», тем не менее в кн. I на стр. 130 говорит: «Во всех странах мира корыстолюбие и несправедливость Государей и Правительств злоупотребляли доверенностью подданных, и мало-помалу уменьшили действительное количество металла, первоначально заключающегося в монетах. При содействии таких мер прибегавшие к ним Государи и Правительства приобретали, по-видимому, возможность заплатить свои долги и исполнить свои обязательства меньшим количеством денег, в сравнении с тем, какое им было необходимо для этого; но это было только по-видимому, потому что в действительности они ограбили у своих заимодавцев часть принадлежащего им имущества. Такое же право было предоставлено и всем другим должникам в Государстве, которым открыты были средства уплачивать тою же нарицательной и искаженной монетой за все, что им было уступлено по прежней стоимости монеты. Поэтому такие меры всегда были выгодны должникам и разорительны для заимодавцев».
После этого, доказав убыточность, а потому и бесполезность разработки серебряных и золотых рудников[37], Адам Смит построил всю свою теорию «О богатстве народов», которую обессмертил Пушкин следующими словами:
«……………………………………………………………
Как государство богатеет
И почему не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет[38]».
Теория эта на практике, как известно, привела именно к тому, что Англия, имевшая золото, но не имеющая этот продукт — разоряется все более и более.
Произошло это потому, что Адам Смит скрыл ростовщическую силу золотых денег.
Что Адаму Смиту несомненно были известны тайны масонства, помимо приведенного выше, доказывают также и его близкие отношения с французскими франсмасонами — Мирабо и энциклопедистами.
Его биограф Бланки рассказывает, что перед смертью он приказал сжечь множество рукописей и это было самым точным образом исполнено его друзьями.
«Не подлежит сомнению, — говорит Бланки, — что в продолжении многих лет он заботливо следил за развитием французской школы экономистов (которые почти все были масонами[39]), и что из Парижа шла часть вдохновения, одушевлявшая его во время работы над его великим произведением».
За свои политические и нравственные убеждения Адам Смит в 1784 году был предан анафеме — Норвичским епископом Горном.
Приведенные выше сопоставления, наши предыдущие исследования о золотых деньгах, а также выдержки из «древних и современных протоколов Сионских мудрецов всемирного общества франсмасонов» не оставляют никакого сомнения в том, кто верховные главари масонов, какая их цель и в чем единственная тайна их сил.
Ясна также и роль английских ученых и государственных людей, с которыми главные руководители по сооружению «храма Соломона» — соединились много веков назад.
Не говоря уже о Бэконе, Локке, Юме, Адаме Смите и др., политика лорда Ливерпуля-сына, навязавшего в 1816 году английскому народу золотую валюту, которая сейчас же начала разорять его земледелие, Дизраэли, помогавшего Турции войти в неоплатные долги золотом, чтобы вести войну с нами, Керзона, проведшего золотую валюту в Индии, что также разорило страну, Чемберлена — отца современного империализма, создателя хулиганства[40] и главного виновника вместе с Родсом и Джемсоном — войны с бурами, чтобы завладеть их золотыми копями, связана одной яркой общей нитью…
Если нелепо и бездумно строить денежную систему на золоте, вследствие его выше разобранных специальных свойств, то так же нелепо и бездумно определять количество денежных знаков в стране количеством золотого запаса в ней.[41]
Количество денежных знаков в стране, чтобы искоренить гибельную для нее торговлю этими знаками, которые, вследствие их недостатка, она принуждена занимать у частных лиц, живущих вне страны, должно быть обусловлено только ее потребностями в этих знаках.
Потребность эта может быть определена или на основании числа жителей страны, среднего годового расхода каждого из них и среднего числа оборотов денег в год, или же государственной сметой, вместе с количеством требования денег кредитными учреждениями страны для выдачи ссуд под векселя и залог имущества.
Если при этом получится, вследствие той или другой причины, в известный период времени, излишнее обременение страны деньгами, что выразится заметным возвышением цен на все товары, то излишек денег всегда может быть извлечен — путем внутреннего займа.
Деньги, извлеченные таким путем будут погашаться, а при новой потребности страны в деньгах, они будут выпускаться вновь.
Признав верность предыдущего положения, мы логически приходим к следующему положению:
Денежные знаки различных стран, при установлении их количества на одном из указанных оснований, не могут служить предметом международной торговли в сколько-нибудь значительных размерах.
Этот принцип в прежние времена более или менее и осуществлялся на практике, так как каждая страна имела свои совершенно своеобразные, а потому и трудно соизмеримые между собою деньги, не имевшие почти никакой цены в других государствах, вследствие чего они, разумеется, и не могли служить предметом международной торговли, в сколько-нибудь широких размерах.[42]
Положение это было, конечно, крайне невыгодно для международных торговцев деньгами, а потому они всеми силами и стремились к его уничтожению. Золотая валюта уничтожила это положение и придала всем деньгам совершенно интернациональный характер, определив ими только известный вес золота, что, разумеется, сильно облегчило задачу покорения мира международным капиталом.
Установив изложенные выше положения, мы логически приходим к заключению, что разумная денежная система должна быть основана на следующем:
Делание и установление денежных знаков составляет исключительную прерогативу государства, так как знаки эти служат для производства в нем операции обмена и выпускаются в том количестве, которое необходимо для страны, а потому должны изготовляться из такого товара, который отнюдь государству не приходилось бы брать в долг, да еще в добавок на невыразимо тяжелых условиях.
На практике — это сводится к бумажным деньгам, невыразимым на золото.
II
В XIX веке к неразменным бумажным деньгам прибегали почти все государства, ввиду избежания финансового кризиса, или же ввиду потребности в денежных средствах на военные расходы.
Так: в Англии неразменное денежное обращение продержалось с 1797 года по 1821 год и было вызвано войной с Францией; кроме английского банка — Шотландия и Ирландия также выпускали бумажные деньги; общее количество выпущенных кредитных билетов было не менее — 56.000.000 ф. стерлингов или 560.000.000 рублей на 18.000.000 душ. «Английский историк Алисон указывает на выгоды, полученные от бумажного денежного обращения при Питте; при бумажном денежном обращении английский народ в 18.000.000 душ свободно платил в год 71.000.000 ф. стерлингов налогов и кроме того давал еще от 30.000.000 до 40.000.000 ф. стерлингов в год на внутренние займы.
В 1845, 1846 и 1847 г. г., при золотом обращении, население Англии в 28.000.000 душ с трудом платило 51.000.000 ф. стерлингов податей и было доведено до полного почти разорения отливом золота за границу на уплату за зерно.
В 1790, 1797 и 1810 г. г., Питт своевременным выпуском бумажных денег, предотвратил три финансовых кризиса и увеличил до небывалых размеров благосостояние населения»[43].
Курс английских бумажных денег сравнительно с золотом был ниже: в начале на 1 %, в 1800 году — на 10 %, в 1809 году — на 14 %, в 1815 году — на 16,5 %, в 1817 на 2,25 % и в 1820 на 0,5 %.
Франция также прибегла к выпуску неразменных на золото бумажных денег после кампании 1870 года, — причем к концу 1873 года количество бумажных денег превышало 3.000.000.000 франков. Эти бумажные деньги — не только ни разу не падали ниже золота — но имели лаж в 1 % в свою пользу.
Соединенные Штаты прибегли к бумажным деньгам во время междуусобной войны, причем только благодаря этой мере, предложенной министром финансов Чесом и проведенной в жизнь президентом Линкольном, Северяне могли затратить на войну, приведшую их к победе, до 4.000.000.000 долларов или 8.000.000.000 рублей.
Наконец, Россия после Наполеоновских войн могла поправить свое экономическое положение и выдержать в финансовом отношении войны: Турецкую 1828–1829 годов, Польское восстание 1831 года, Венгерскую кампанию 1849 года и Крымскую войну 1853–1855 годов, отнюдь не допуская покорения народных богатств иностранным капиталом, исключительно благодаря мудрой финансовой политике графа Канкрина, всецело основанной на