Моровая язва, или черная смерть, как называют летописцы эпидемию чумы, опустошила в середине XIV столетия многие страны Евразии, Северной Африки. На Русь она накатывалась многократно. В некоторых городах и сельских районах население сократилось в несколько раз. В Глухове и Белозерске в живых не осталось ни одного человека. В Смоленске после третьего «нашествия чумы» уцелели пятеро счастливцев. Они вышли из родного города, закрыли ворота и побрели, куда глаза глядят. Губила черная смерть в основном молодых людей, будто хотелось ей извести весь род человеческий. Но сделать она это не смогла. Более того, многие хронисты второй половины XIV столетия пишут о том, что население европейских стран стало быстро увеличиваться сразу, как только моровая язва, насытившись людской кровью, покинула Землю.
В сложнейшей ситуации оказалась Русь, и особенно Московская земля, московские князья, уже одержавшие ряд важных побед в деле единения страны. Симеон Гордый, продолжая политику отца, Ивана Калиты, достиг значительных успехов. Но в тридцатишестилетнем возрасте он заболел чумой. Понимая, что его брат, тихий, кроткий, слабый красавчик Иван II Иванович, может уничтожить труд Даниила, Ивана Калиты и самого Симеона Гордого, он в своем завещании, обращаясь к братьям, Андрею (он вскоре умрет) и Ивану написал: «…слушайтесь добрых, старых бояр и нашего владыку Алексия, дабы не пристала память родителей наших и наша, и свеча бы не погасла». На Алексия умирающий князь возлагал большие надежды. В тот тяжкий момент Московскому княжеству нужен был сильный во всех отношениях государственник. Иван II Иванович таковым не являлся. Без мудрого советника он бы со своими задачами не справился.
Симеон Гордый умер, и в начале 1354 года Алексий отправился в Константинополь, как первый в истории Руси выдвиженец Москвы на чин митрополита. В столице Византийской империи встретили коренного москвича настороженно, долго приглядывались к нему. Ждал он решения не один месяц. Лишь 30 июня 1354 года патриарх Православной церкви рукоположил Алексия в чин митрополита всея Руси и выдал ему грамоту.
Вернувшись на родину, новый глава русской церкви стал при мягкотелом великом князе Иване Ивановиче и первым советником, и наставником, и руководителем во всех важных делах. Впрочем, как ни старался Алексий удержать на достойной высоте авторитет великокняжеского престола, правление Ивана II было неспокойным для Москвы. К тому же в конце пятидесятых годов Константинопольский патриарх Филофей рукоположил в митрополиты всея Руси еще одного человека, некоего Романа, по-видимому, грека. Это во всех отношениях странное решение внесло неразбериху в жизнь русского духовенства. Митрополит Алексий вынужден был вновь поехать в Царьград. Патриарх Филофей внимательно выслушал рассказ о беспорядках, причиною которых явилось двоевластие в русской церкви, и принял еще одно, совсем не соломоново решение: он объявил Алексия митрополитом киевским и владимирским, а Романа – литовским и волынским.
Роман на радостях прибыл… в Тверь, заслужил там благосклонное к себе отношение князя Василия Михайловича, но так и не поладил с епископом Тверским Феодором.
Некоторое время спустя после возвращения из Константинополя великий князь получил письмо от хана Джанибека (Чанибека). В нем грозный повелитель Орды, в частности, писал: «Мы слышали, что Небо ни в чем не отказывает в молитве митрополита Алексия: пусть он вылечит с помощью молитвы мою супругу!».
И вновь нужно было собираться в дорогу. Опасную и очень рискованную. Алексий обладал счастливым даром исцелителя и не раз помогал людям, излечивал самые разные болезни, но, человек опытный, он знал, что возможности его не безграничны, что Бог по самым разным причинам, о которых и знать-то не положено простому смертному, может не услышать его молитвы, отказать в просьбе. А уж как отреагирует на неудачное лечение всесильная Тайдула и ее муж, представить себе нетрудно.
От успеха этой «лечебной» поездки Алексия в Орду зависело очень многое. Уже в те годы митрополит всея Руси (вероятно, первым на Руси) понял, что одной из главных причин распри является устаревшая, отжившая свой век система передачи власти старшему в роде Рюриковичей. Около пятисот лет действовал этот обычай. В чем-то – демократичный, в чем-то – справедливый, он давал принципиальную возможность любому Рюриковичу, оказавшемуся на какой-то момент времени старшим в роде, стать великим князем. Но этот обычай по прошествии нескольких веков, когда дерево рода Рюриковичей буйно разрослось, стал мешать все активнее и самим же Рюриковичам, и их согражданам жить спокойно.
Нашествие ордынцев убедительно доказало всем, что времена разрозненных мелких княжеств прошли, что пришла пора создавать на территории Восточной Европы централизованную державу. Первый шаг на пути к этой цели московские князья уже сделали. Нужно было сделать второй шаг: изменить обычай передачи власти, который бы закрепил власть не за родом Рюриковичей, а за одной веткой этого рода.
Ханы Орды могли не разрешить менять древний, отживший обычай, потому что Русь сильная, единодержавная наверняка справилась бы с любым врагом, в том числе и с Ордой – зачем же подрубать сук, на котором сидишь?
Митрополит Алексий приехал в Орду и излечил Тайдулу, страдавшую от глазной болезни. Благодарная ханша щедро наградила митрополита Алексия. Он получил от нее конюшенный двор в Кремле, до этого принадлежавший баскакам, драгоценный перстень Тайдулы с изображением дракона и грамоту, освобождающую русское духовенство от податей. Жена Джанибека также «прекратила зло», которое чинил на Руси посол Кошак, налагавший по личной прихоти обременительные налоги на князей.
О самом же главном деле в ту поездку митрополит Алексий, по всей вероятности, заговорить не успел. В Орде началась распря. Хана Джанибека, вернувшегося домой с богатой добычей из Персидского похода, убил сын, Бердибек. Митрополит с дарами Тайдулы поспешил в Москву.
Вслед за ним в столицу княжества прибыл посол Бердибека, Иткар, с грозным посланием хана. Русские князья не на шутку испугались. Человек, убивший своего отца, мог натворить на Руси, ослабленной гибельным «нашествием чумы», много бед. Митрополит Алексий вновь отправился в Орду. С помощью Тайдулы ему удалось «укротить сего тигра».
Через год после этой поездки в Москве умер Иван II Иванович, а в Орде Бердибека убил Кульпа. Он правил Ордой недолго, всего пять месяцев – его убил потомок Чингисхана Наврус. Распря – эпидемия человеческого духа – поразила Орду. Новый хан дал ярлык на великое княжение Дмитрию Суздальскому, который 22 июня 1360 года прибыл во Владимир, надеясь вернуть городу былое величие и славу. Митрополит Алексий, проявив дипломатический такт, благословил Дмитрия Суздальского на великое княжение, но уехал в Москву.
Дальнейшая судьба митрополита всея Руси Алексия тесно связана с судьбой великого князя Дмитрия Ивановича (Донского), организатора победы русского воинства на поле Куликовом. Но перед тем, как перейти к рассказу о Дмитрии Донском, следует поведать о деяниях Алексия в Москве.
В 1365 году на месте конюшенного двора ордынских баскаков, полученного Алексием от Тайдулы, митрополит всея Руси заложил монастырь во имя чуда Архангела Михаила, который обычно называли Чудовым монастырем. Владыка русской Православной церкви оснастил этот особый митрополичий монастырь богатой церковной утварью, книгами, многие из которых сохранились до сих пор. На смертном одре Алексий написал завещание, согласно которому Чудову монастырю передавалось много сел.
Чуть раньше Алексий основал Андронников монастырь, заложил на его территории церковь Нерукотворного Спаса.
Этот монастырь был построен митрополитом всея Руси по обету, который он дал во время жестокой бури в Черном море, возвращаясь из Константинополя. Местность, выбранная им на берегу Яузы, называлась Болванской. По ней проходил путь ордынских послов, приезжавших в Москву с ханскими болванками или басмой.
Перед тем как основать монастырь, Алексий ходил к преподобному Сергию. Тот одобрил идею строительства монастыря и дал митрополиту своего ученика Андроника, руководившего работами. Преподобный Сергий и митрополит Алексий благословили место закладки, и в 1361 году каменный храм был построен. Здесь под руководством преподобного Андроника воспитались великие русские иконописцы Андрей Рублев и Даниил.
Согласно мнению некоторых специалистов, Алексий основал на Остоженке по просьбе своих сестер Евпраксии и Юлии еще один монастырь, Алексеевский, на том месте, где в настоящее время находится Зачатьевский монастырь. Позже, при правлении Василия III, Алексеевский монастырь перенесли на Чертолье (это слово произошло от Черторыя – ручья, роющего овраги). В XIX веке на месте Алексеевского монастыря поставили Храм Христа Спасителя, а монастырь, основанный митрополитом всея Руси в честь ангела Алексея, перенесли за Красный пруд.
«Москва в этом монастыре хранит до сего времени драгоценнейший манускрипт этого великого первосвятителя: переведенный им с греческого языка и переписанный собственной рукой Новый Завет. Кроме того, от святителя дошло до нас его духовное завещание»[54].
После знаменитого Всесвятского пожара 1365 года по совету и благословлению митрополита всея Руси великий князь Дмитрий Иванович и его двоюродный брат Владимир Андреевич (Серпуховской) в короткие сроки возвели вокруг Москвы город каменный.
Митрополит Алексий умер 12 февраля 1378 года. Мощи его почивают в Чудовом монастыре, в Москве.
Константинопольский патриарх после смерти митрополита Алексия написал грамоту: «Спустя немного времени скончался великий князь Московский и всея Руси, который перед своей смертью не только оставил на попечение тому митрополиту своего сына, нынешнего великого князя – Дмитрия, но и поручил управление и охрану всего княжества, не доверяя никому другому ввиду множества врагов внешних, готовых к нападению со всех сторон, и внутренних, которые завидовали его власти и искали удобного вр