В 1395 году уже на Северном Кавказе, в долине реки Терек, бил Хромец Железный Тохтамыша, который, проиграв сражение, сбежал на север. Но победоносное войско прошло к Волге, захватило столицу Золотой Орды Сарай Берке. Разозленный Тимур отдал город на разграбление, затем сжег столицу Тохтамыша, почти всех жителей взял в рабство. Та же самая участь постигла Хаджи-Тархан (Астрахань), Кафу, Азов, города Северного Кавказа. Этот опустошительный рейд нанес улусу Джучиеву огромный урон. Сила Золотой Орды резко пошла на убыль.
Этот факт позволяет некоторым людям утверждать, что русскому народу вполне можно было обойтись без Куликовской битвы. Они забывают в своих рассуждениях дальнейший маршрут того похода Тамерлана, ураганом пронесшегося по югу Восточной Европы.
Разорив Хаджи-Тархан и Сарай Берке, Хромец Железный двинулся на север, на русские города. Завоеватели взяли Елец.
«Весть о нашествии сего нового Батыя привела в ужас всю Россию. Ожидали такого же общего разрушения, какое за 160 лет перед этим было жребием государства нашего; рассказывали друг другу о чудесных завоеваниях, о свирепости и несметных полках Тамерлана; молились в церквах и готовились к христианской смерти, без надежды отразить силу силою»[69].
По слухам, Тамерлан вел на Русь четырехсоттысячное войско. Слухам верить нельзя. Но даже если у Хромца Железного было в боевом строю «всего» сто тысяч человек, то справиться с ними было бы очень трудно. В эти дни Василий Дмитриевич проявил завидную выдержку и хладнокровие. Он решил дать бой великому полководцу, повелел князьям срочно явиться в Москву со своими дружинами. Вскоре русские дороги оживились: в столицу шли со всех сторон дружины. Вели их молодые и старые князья и воеводы. Народ успокоился. Собрав рать, Василий Дмитриевич впервые надел на себя воинские доспехи и выступил во главе русского войска навстречу врагу, остановился за Коломной.
Волнение вновь охватило московский люд. Страшно. А вдруг сын Донского не справится с великим Тамерланом? Василий Дмитриевич повелел Киприану организовать перевоз из Владимира в Москву иконы девы Марии. Летописцы объясняют это решение тем, что великий князь-де хотел успокоить жителей Москвы. Объяснение, мягко говоря, туманное. Столице, конечно же, нужна была чудотворная икона, но… почему именно в столь опасный для государства момент великий князь решил перевести русскую святыню в Москву? Если отвлечься от общепринятых объяснений, то можно предположить, что сын Донского просто выбрал очень удобный момент для сего акта…
Захватив огромные богатства в Ельце, других русских городах, Тамерлан взял курс к верховьям Дона. Шел он, шел на север и вдруг остановился, разбил лагерь и целых две недели думал о чем-то очень важном. Две недели, четырнадцать дней.
Москвичи встретили икону Божьей Матери на Кучковом поле, где впоследствии был возведен Сретенский монастырь, поставили Чудотворную в Успенском Соборе.
В тот же день грозный Тимур повернул свое войско назад и отправился в Азию. Великая гроза миновала Русь.
Но почему же не пошел на север Тамерлан? Люди, глубоко верующие в чудеса, считают, что его остановила чудотворная икона Божьей Матери как раз в тот миг, когда русские люди, собравшиеся на Кучковом поле, увидав икону, пали ниц в слезах радости и умиления, в великой надежде на спасение. Владимирская Божия Матерь оправдала их надежды.
Люди-реалисты называют в перечне причин, повлиявших на решение Тамерлана повернуть назад, надвигавшуюся осень. Странно как-то осень надвигалась в том году! Две недели потребовалось великому полководцу для того, чтобы, стоя на одном месте и осматривая пейзажи Дона, понять ее неотвратное приближение! Нет, не осень помешала Тамерлану!
Наверняка все эти четырнадцать дней напряженно работала разведка повелителя Чагатайского улуса. Он никогда не делал необдуманных шагов. Отправляясь в походы, он продумывал все до мелочей. Иначе бы он не был Тамерланом, войско которого преодолевало по несколько тысяч километров за один поход. Ни одной осечки не совершил Тимур. Ни одной. И уж осень-то Восточно-Европейскую предусмотреть он мог еще в Маверанахре. Его остановила не осень. Нужно помнить еще и о том, что Хромец Железный имел много долгов! Его воины работали не за идею. Об этом говорит он сам и его биографы. Походы в богатейшую Индию покрыли долги Тамерлана. Он с лихвой расплатился со всеми участниками и героями битв и сражений. Поход в Восточную Европу имел двойственную задачу: сокрушить зарвавшегося Тохтамыша и набить обоз богатствами.
Биографы Тимура с восхищением пишут о том, что в Ельце и в других городах воины Чагатайского улуса награбили несметные богатства. В Москве их было еще больше. С 12 августа до начала ноября Тамерлан вполне мог со своими-то воинами дойти до Москвы и вернуться на Северный Кавказ, чтобы оттуда идти на юг – за солнцем, за теплом, как он сделал когда-то в походе из Маверанахра на Среднюю Волгу.
Тамерлан две недели собирал сведения о состоянии дел в Москве. Он повернул назад потому, что Василий Дмитревич ждал его в Коломне, полный решимости дать сражение завоевателю.
Владимирская икона Божией Матери совершила свое очередное чудо 26 августа 1395 года. Она успокоила души людей, встречавших ее с великой надеждой. Она оправдала их надежды.
Но еще раньше совершил чудо Василий Дмитриевич, не спасовавший в трудную минуту и собравший в Коломне русскую рать.
Не последнюю роль в решении Тимура отступить наверняка сыграла и Литва. Великому полководцу нетрудно было догадаться, что русские будут сражаться с ними насмерть, что, даже выиграв сражение, он потеряет громадное количество воинов, и этим обстоятельством может воспользоваться Витовт. Подобру-поздорову вырваться из центра Восточной Европы чагатайцам не дали бы.
Витовт мечтал о многом. В 1395 году он хитростью взял Смоленск. Он жил в этом русском городе несколько месяцев, а его зять, великий князь Василий Дмитриевич, готовый выйти на бой с самим Тамерланом, никак не отреагировал на потерю (пока временную) важного форпоста Русской земли на западных границах. Витовт был очень силен. Его владения простирались от Ржева и Великих Лук до Молдавии, Курска и Литвы. Он уже вплотную подошел к Можайску, Боровску, Калуге, Алексину.
Василий Дмитриевич приехал в Смоленск, чтобы обсудить государственные проблемы. То была встреча родственников. Пиры и шумные веселия следовали друг за другом. Но о делах вожди не забывали. Они утвердили сложившиеся к этому времени границы, Витовт обещал Киприану не притеснять православную веру (сам он крестился по католическому обряду). Сильный тесть вел себя гордо. Он не боялся вслух говорить о том, что хочет наложить дань на… Орду. И Василий Дмитриевич ему верил. (Кстати, то войско, которое за несколько месяцев назад до этой встречи захватило Смоленск, готовилось к походу на Тимура.)
По всей вероятности, тесть предлагал зятю союз в борьбе с Ордой. Но великий князь благоразумно отказался от такой чести, прекрасно понимая, что союз с могучим соседом может очень быстро перерасти в совсем иные, ненужные и неприятные отношения, а то и в полную зависимость Москвы от Вильно. Впрочем, расстались они по-родственному, но к этой важнейшей теме вернулись очень скоро.
Два последующих года Василий Дмитриевич вел упорную, впрочем, ставшую обычной, борьбу с Новгородом. Полного успеха не добился: мешали литовцы, к которым жители Господина Великого Новгорода могли обратиться в любую минуту.
В 1399 году у Витовта появилась заманчивая возможность нарушить сложившееся в Восточной Европе динамическое равновесие сил, сокрушить Орду и двинуться в Азию на великого Тимура, который в это время ходил в Индию, затем в Сирию и Ирак.
Этой «отлучкой» Хромца Железного сначала решил воспользоваться битый Тохтамыш. Но, видно, не про него сложили поговорку «за одного битого двух небитых дают». Тохтамыша разгромил Темир-Кутлуг, и печальный потомок Батыя ушел со своими женами-красавицами к Витовту. Король Литвы воспользовался случаем, напал на Азов, захватил там много пленных, продавать и менять их не стал, а переселил под Вильно и в 1399 году подготовил крупное войско для решительных действий против Орды. В тот же год в Москву прибыл посол Витовта. О чем он говорил с Василием Дмитриевичем в столь ответственный для литовского короля момент, можно догадаться. Ему нужна была помощь Москвы.
Перед великим князем стояла труднейшая задача с двумя неизвестными: Ордой, которой он платил дань, и Литвой, которая отторгла уже значительные русские земли. Как решить эту стратегически важную задачу с наименьшими потерями для Москвы? Василий Дмитриевич нашел точный ход! Он отправил к тестю знатное «семейное посольство» – свою жену, дочь Витовта, с богатой свитой, но открыто не поддержал короля Витовта, хотя и не отказал ему! Чтобы западный сосед не обвинил его в трусости и в нежелании участвовать в борьбе против Орды, великий князь снарядил (он бы сделал это и без домогательств со стороны Витовта!) войско и отправил его в Волжскую Болгарию, которой, как известно, владели в то время ордынцы, и тумэны которой недавно разорили Нижний Новгород.
Русскую рать вел в поход Юрий Дмитриевич, брат великого князя. Он блестяще справился с заданием, взял столицу Волжской Болгарии, вернулся домой с богатой добычей – отомстил восточному соседу за налет на Нижний Новгород. Василий Дмитриевич был чист перед Витовтом!
Литовский король готовился к войне очень тщательно. Жена Ягайло, польская королева Ядвига, пыталась отговорить его от опрометчивого шага. Она обладала даром предсказателя, но сильные люди часто отвергают советы разных пифий. Витовт не прислушился к ее совету, а Ягайло, уже старик, ослабевший с годами, оказал ему большую помощь. Лучшие воеводы знаменитого Ягайлы встали под знамена Витовта. Кроме того, в его войске были дружины русских князей, а также жмудь, волохи, немцы, ордынцы Тохтамыша.