Кошки повторили путь волков и тоже стали комменсалами, приспособленными жить рядом с людьми. В наши дни нечто подобное происходит с енотами, лисами, опоссумами и другими видами животных, которых часто можно встретить в городской застройке.
Но комменсалы и одомашненные виды не одно и то же: представьте себе домовую мышь или домового воробья, которые очень хорошо приспособлены к жизни с нами, но едва ли могут считаться одомашненными. Первые кошки напоминали своих полудиких потомков, которые жили в начале XX века в отдаленных суданских поселениях. Один из местных старейшин «изумился, услышав, что кошкой можно владеть: по его словам, кошки жили рядом с поселениями и заходили в дома по ночам, однако это были дикие животные, которые не подпускали к себе людей».
Но как кошки превратились из прибившихся к дому прихлебателей в драгоценных питомцев? Несложно догадаться, что происходило дальше. Люди наверняка попытались привлечь кошек, предлагая им еду и кров в обмен на защиту от грызунов. Со временем люди стали дополнительно подкармливать самых ласковых кошек, поскольку их присутствие в доме доставляло им удовольствие. Естественный отбор пал на тех особей, которые лучше всего проявили себя в общении с людьми. Вероятно, это привело к тому, что о кошках стали больше заботиться, а они, в свою очередь, стали жить дольше и приносить больше потомства. Любая генетическая мутация, которая делала кошек ласковее по отношению к человеку, не только приветствовалась, но и получала распространение в популяции. Felis silvestris lybica очень скоро превратился в Felis catus.
Некоторые исследователи сомневаются в возможности такого сценария, умаляя роль домашних кошек в борьбе с грызунами. Все тот же Карлос Дрисколл писал, что «кошки не выполняют никаких определенных функций, а практическая польза от них весьма спорна даже в том, что касается ловли мышей. С этой задачей гораздо лучше справляются терьеры и фретки (одомашненные хорьки). Поэтому у нас нет веских оснований думать, что аграрное общество намеренно выбрало дикую кошку в качестве домашнего питомца».
Довольно смелое заявление, особенно если вспомнить, что домашние кошки давно снискали славу грозы диких видов. Но на чем же оно основано?
Ряд исследований показал, что при всей их свирепости кошки плохо справляются с контролем численности крыс. В ходе исследования, которое проводилось на фермах Англии в 1940-е годы, обнаружилось, что после полного уничтожения крыс присутствие кошек помогало отпугнуть их от повторного появления в домах и хозяйственных постройках. Зато в окрестных полях по-прежнему бегали полчища грызунов.
Еще одно исследование проводилось в центре Балтимора, где ученый вел наблюдения за крысами, сидя по ночам в автомобиле то на одной, то на другой улочке. Он писал, что ему «часто доводилось видеть кошек и крупных крыс в непосредственной близости друг от друга… в целом два вида сосуществуют довольно мирно». Он также добавил, что «всего пять раз видел, как взрослые кошки преследуют крупных крыс, и такие погони всегда заканчивались безрезультатно».
Не так давно исследователи наблюдали нечто подобное на заводе по переработке промышленных отходов в Бруклине. Ученые следили за популяцией крыс на предприятии, когда на его территорию вдруг проникли пять бездомных кошек. Беспокоясь, что кошки испортят им эксперимент, истребив крысиную популяцию, исследователи решили извлечь хотя бы какую-то пользу из этой ситуации и установили видеокамеры с датчиками движения в надежде запечатлеть нападение. К их удивлению, кошки не проявляли особого рвения. За 79 дней камеры зафиксировали 259 визитов кошек, но за это время погони случались всего 20 раз. Жертвами кошек стали всего две крысы, которых им удалось достать из укрытия. Кроме того, «единственная попытка поймать грызуна на открытом пространстве так и не увенчалась успехом: когда крыса остановилась, кошка прекратила преследование и стала наблюдать за ней».
Поэтому Дрисколл, возможно, прав: если верить исследованиям, кошки не такие уж и талантливые охотники на крупных крыс, как в городе, так и за его пределами.
Вместе с тем в научной литературе встречается немало сообщений о том, что в природе кошки достаточно часто питаются крысами. Живущие на островах кошки действительно охотятся на крыс. Так, исследование бездомных кошек в Новой Зеландии показало, что крысы являются для них основным видом добычи, который к тому же составляет более половины от общего веса их рациона. Другое исследование, в той же Новой Зеландии, выявило, что 93 % кошек ели крыс (что подтвердилось анализом их фекалий). Склонность к поеданию крыс возникла достаточно давно: на археологических раскопках в Египте были обнаружены останки крупного кота с пятью взрослыми крысами в желудке. Более того, в последние годы группы защитников животных запускают такие проекты, как «Наймите кошку» (Cats at Work), предлагая предприятиям и частным лицам услуги кошек для избавления от крыс.
И все же эта дискуссия, пожалуй, лишена смысла по одной простой причине: в сельскохозяйственных районах крысы не единственные вредители; мыши и другие мелкие грызуны тоже могут причинять массу неприятностей. Даже если способность кошек к охоте на крыс преувеличена, никто не станет отрицать их эффективности в контроле за мышами. Вдобавок в некоторых местах кошек теперь нередко ценят за их хищнический интерес к змеям. Росписи на стенах гробниц свидетельствуют о том, что их чтили за это еще в Древнем Египте.
Итак, традиционная гипотеза о том, что в древние времена кошек ценили за их способность держать численность вредителей под контролем, остается наиболее правдоподобной.
Но возможны и другие варианты. Например, существует вероятность, что люди отлавливали котят, растили их, а потом разводили самых ласковых из них. Североафриканские степные кошки и без того довольно дружелюбны[52], поэтому уже через несколько поколений эта селекция дала ласковую кошку, которую мы все знаем и любим. Можете называть эту гипотезу «селекцией с целью выведения питомца». Когда-то подобное же объяснение предлагали и для одомашнивания собак, но оно, похоже, уже утратило популярность.
Еще одна из теорий гласит, что кошки были одомашнены по религиозным причинам. Поклонение кошкам, скорее всего, способствовало тому, что священнослужители приступили к их разведению на территории храмов в надежде получить послушных животных для своих церемоний.
Таким образом, у нас есть целый ряд гипотез одомашнивания кошек. Теперь пришла пора выяснить, где и когда это произошло.
Классический подход к изучению прошлого предписывает нам обратиться напрямую к историческим источникам. Археология — это дисциплина, которая изучает прошлое человеческой цивилизации, а та область науки, которая занимается историей отношений между человеком и животными, называется зооархеологией (и это отнюдь не раскопки древних зоопарков, как мне представлялось в 15 лет, когда я впервые услышал это название; эта наука изучает останки животных в археологическом контексте).
Можно с уверенностью сказать, что около 3500 лет назад Felis catus уже существовал в Древнем Египте как домашнее животное. Мы знаем об этом благодаря настенным росписям гробниц, где встречаются изображения кошек в кругу людей: под обеденным столом или в лодке во время прогулки по местным болотам. При этом образ кошек практически отсутствует в произведениях египетского искусства, созданных 4000 лет назад.
Отсутствие более ранних свидетельств одомашнивания кошек где бы то ни было подтверждает гипотезу о том, что оно произошло в Египте около 4000 лет назад. Но как говорят ученые, отсутствие доказательств не есть доказательство отсутствия. Существует вероятность, что кошки были одомашнены еще до того, как появились в Египте около 4000 лет назад. Или же первые этапы одомашнивания произошли в другом месте, а уже потом, попав в Египет, они превратились из компаньонов человека в тех самых питомцев, которых мы так любим.
К сожалению, два обстоятельства мешают нам оценить эту гипотезу. Во-первых, скудность останков кошек и других археологических свидетельств их сосуществования с человеком более 4000 лет назад. Во-вторых, отсутствие заметных анатомических отличий между дикими и домашними кошками. Мы не сможем при одном взгляде на кошачий скелет, пролежавший в земле тысячи лет, определить, была ли это североафриканская степная кошка, которая рыскала по саванне в поисках пищи, или же ее одомашненная родственница, которая счастливо жила, греясь у очага. Более того, даже если сделанную во время раскопок находку удастся идентифицировать как останки североафриканской степной кошки, мы по-прежнему не сможем ответить на вопрос о том, была ли это просто прирученная дикая кошка, или же она относилась к популяции, в которой уже начались генетические изменения в сторону одомашнивания.
Не забывая об этих нюансах, давайте посмотрим, что нам известно.
Помните о захоронении на Кипре, которому 9500 лет? Особенности погребения и состояние кошки говорят о близких отношениях между ней и человеком. Можно ли считать, что примерно с этого момента берет начало процесс одомашнивания?
Ископаемые остатки и более древние археологические памятники говорят о том, что кошки появились на Кипре не ранее 11 000 лет назад (обнаруженная фаланга пальца кошки стала самым ранним свидетельством их присутствия на острове). Следовательно, киска из погребения должна быть потомком тех кошек, которых люди завезли сюда из близлежащих Турции и Сирии. Тот факт, что кошек не просто привозили издалека, но и относились к ним как к ценному семейному имуществу даже после их смерти, подсказывает нам, что одомашнивание началось около 10 000 лет назад.
Но на самом деле все это выглядит не очень-то убедительно. Одновременно с кошками древние киприоты завозили к себе и других, явно неодомашненных животных, например лисиц. Более того, мы уже говорили о том, насколько сложно отличить прирученную дикую кошку от одомашненной. Судя по всему, то же самое относится и к их древним родственникам.