Проект столкнулся с двумя трудностями: во-первых, нужно было найти людей, которые разрешили бы использовать своих кошек в качестве подопытных животных, а во-вторых, сконструировать камеру, которую кошки смогли бы носить на себе. С первой из них справились легко: владельцы кошек с удовольствием согласились принять участие в исследовании, потому что им тоже хотелось узнать, чем во время прогулок занимаются их питомцы[132]. Намного сложнее оказалось разработать подходящую видеокамеру.
В 1989 году Национальное географическое общество запустило программу по разработке CrittercamTM — миниатюрной камеры, которую можно было бы надеть или прицепить к животному и взглянуть на его повседневную жизнь с его же ракурса. Они создавались специально для изучения тех видов животных, которые ведут себя скрытно, обитают в труднодоступных местах или слишком опасны, чтобы наблюдать за ними с близкого расстояния.
Изначально устройства были громоздкими и неудобными. Они представляли собой портативную кассетную видеокамеру, заключенную в цилиндрический защитный кожух, и подходили только для достаточно крупных животных, способных выдержать вес этой конструкции (зоологи придерживаются того принципа, что вес прибора должен составлять не более 3–5 % от собственного веса животного, и чем меньше, тем лучше). Закрепленные присосками на спине у кита, пристегнутые прищепками к плавнику акулы или стянутые ремнями за плечами у королевского пингвина, эти камеры позволяли запечатлеть беспрецедентные кадры из жизни животных, показывая то, о чем мы, выражаясь словами Грега Маршалла, «и понятия не имели».
Кайлер Абернати, молодой энтузиаст, изучал в магистратуре гавайских тюленей-монахов. Он присутствовал при том, как команда Национального географического общества прикрепляет к тюленю камеру. Сначала он был настроен скептически: эта штуковина не производила впечатления серьезного инструмента научных исследований, к тому же он волновался, что камера будет мешать тюленю и он начнет вести себя неестественно.
Потом он увидел первые отснятые материалы и изменил свое мнение. «Это полностью перевернуло мое представление о подводной жизни тюленей. В своем воображении я видел все совершенно иначе. Я понял, что до сих пор ставил вопросы неправильно. Весь ход моих мыслей был неверным. Это заставило меня изменить свое мнение о системе»[133]. Когда в 1998 году он окончил магистратуру, то устроился в Отдел разработки Crittercam, где с тех пор и трудится.
У этих камер такой огромный потенциал, что Лаборатория исследовательских технологий при Национальном географическом обществе, которую возглавляет Абернати, получает намного больше запросов о помощи в исследованиях, чем может принять. В результате приходится выбирать между проектами. Сделать это не так-то просто. Команда взвешивает научную и природоохранную ценность различных видов, а также учитывает осуществимость и стоимость работ. Для некоторых проектов требуется разработка большого количества технических новшеств. Временами они выбирают какой-то из видов, потому что его увлекательная естественная история бросает им новый вызов.
Эрнандес вовремя обратилась за помощью. До этого уровень развития технологий не позволял создать маленькую камеру для кошек, но в 2010 году все изменилось. В Национальном географическом обществе согласились разработать подходящую по размеру высокотехнологичную камеру с инфракрасной подсветкой для ночной съемки.
Результат их работы — коробочка длиной 7,5 сантиметра, шириной 5 сантиметров и глубиной 2,5 сантиметра, которая весила около 85 граммов (или около 2 % от веса четырехкилограммовой кошки). Литий-ионный аккумулятор поддерживал работу устройства в течение 10–12 часов. Видеозапись сохранялась на такие же карты памяти microSD, какие используются в компактных фотоаппаратах.
Это описание не отражает всех тех случайностей, что сопутствовали процессу создания прибора. Помимо технических характеристик — размера, электроники и оптики, — предстояло позаботиться о прочном и устойчивом к погодным явлениям футляре, который можно было бы легко открыть для замены аккумулятора и карты памяти. По правде говоря, инженеры лаборатории пребывали в растерянности: им еще не доводилось сталкиваться с такими задачами при разработке устройств столь малого размера.
Жена начальника Абернати была в курсе этой ситуации. Как-то раз она пошла в аптеку и обнаружила там отличный контейнер — футляр для женских тампонов. Продолговатые пластиковые половинки плотно вставлялись одна в другую и могли бы послужить отличным чехлом. К тому же он подходил по размеру, мало весил, легко открывался и закрывался. Преодолевая смущение, Абернати ходил по местным аптекам и скупал все, что было в наличии. За прилавком стояли настоящие профессионалы, и от них он не услышал никаких замечаний на этот счет.
Чехол отлично подошел по размеру, в нем прорезали отверстия для объектива и подсветки, и камера была готова к работе. Несмотря на все усилия Абернати и его коллег, им так и не удалось добиться герметичности футляра. Это было бы серьезным недостатком при исследовании большинства видов, когда необходимо сделать камеру устойчивой к любым условиям.
Но кошки не самые отчаянные существа на свете. Когда на улице льет как из ведра, любая разумная кошка останется дома. Что же касается менее разумных питомцев, то Абернати и его коллеги попросили хозяев не вешать на них камеры, если по прогнозу скоро дождь.
И все-таки без проблем не обошлось. Некоторые из кошек любили поиграть в ручейках. У другой была привычка пить, вытянув шею над миской и лакая с дальнего ее края, отчего камера погружалась под воду. Несколько камер вернули в лабораторию в нерабочем состоянии, оттого что внутрь попал наполнитель для лотка. Но в целом камеры функционировали вполне исправно.
В среднем камеры надевали на пять часов. В исследовании участвовали 55 кошек, каждая из которых успела пощеголять в камере от семи до десяти раз. По подсчетам, на каждую кошку приходится около 40 часов видеоматериалов, или более 2000 часов в общей сложности.
Кот с камерой kittycam от Национального географического общества
Может показаться, что изучение такого количества материала требует немалых усилий, но на самом деле объем работы был не слишком велик: камеры разработаны таким образом, что ведут запись только во время движения, а кошки, как известно, две трети жизни отдыхают или спят. Если не брать в расчет те фрагменты, которые были сделаны во время пребывания кошек дома и которые можно было просто перемотать, Лойд оставалось изучить всего 500 часов видеоматериалов. Уже лучше, но это все равно, что посмотреть запоем восемь сезонов (73 серии) «Игры престолов» (Game of Thrones)… Да еще семь раз подряд. Или 201 серию «Офиса» (The Office) пять раз подряд. В общем, вы уловили идею.
На сайте Университета Джорджии разместили галерею из 17 лучших видеороликов проекта, которые дают представление о работе с отснятым материалом. Первым делом нужно сориентироваться. Камера висит на ошейнике, под подбородком у кошки. Во время движения она покачивается вверх-вниз, что может вызвать тошноту у тех, кто склонен к морской болезни. Сверху в кадр то и дело попадает округлый край какого-то непонятного предмета, и, только когда по обеим сторонам от него появляются усы, становится понятно, что это кошачий подбородок.
Сайт Университета Джорджии знакомит с волшебными возможностями камеры. Трехминутная мини-сага «Домой с бурундуком» начинается с хаотичных кадров: штормовыми волнами вздымается и опадает лужайка, по которой шагает кот. В верхней части экрана то появляются, то исчезают задние лапки, потом передние, затем хвост и голова, которые позволяют идентифицировать грызуна. Вы видите бурундука снизу: лапки, хвост, живот, голова, — но легко догадываетесь, что кот держит грызуна за загривок или за спинку. Бейли[134] спокойно минует лужайку, но стоит ему только ступить на подъездную дорожку перед домом, как он опрометью мчится мимо стоящих на ней автомобилей, всё в кадре, включая бурундука, раскачивается из стороны в сторону, слышится тяжелый топот, будто скачет конь (по крайней мере, мне этот звук кажется похожим именно на топот, хотя, возможно, это просто камера трется об ошейник?). Подбежав к дому, Бейли начинает мяукать, поднимается наверх по лестнице, но, обнаружив дверь закрытой, спускается вниз и огибает дом. Очутившись перед стеклянной дверью, он принимается жалобно кричать. За дверью появляется хозяин, но тут же разворачивается и уходит (слышится его приглушенный голос — возможно, что-то вроде: «Ну уж нет, с бурундуком я тебя не пущу!»). Внезапно полосатый грызун начинает шевелить головой: сначала смотрит по сторонам, а потом прямо в камеру — он жив! Хозяин снова подходит к двери. И вдруг бурундук куда-то исчезает. Я миллион раз пересматривал этот секундный отрезок, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Сомнений нет: либо кошка выронила грызуна, либо ему самому удалось вырваться. Как бы то ни было, он исчез, но Бейли, похоже, не очень-то расстроился: он глядит на хозяйские ноги и ждет, когда же ему откроют. На этом сцена заканчивается.
Среди отснятых эпизодов есть сюжеты о том, как кошки наблюдают за свободно гуляющими по двору курицами, перепрыгивают через забор к соседям в огород, встречаются со своими миролюбиво настроенными сородичами, громко шипят из-под машины на собаку и две с половиной минуты гуляют по усеянной шишками лужайке перед большим желтым домом.
Один из моих любимых роликов демонстрирует, насколько тяжело разобраться в происходящем на видео. Коротенькая — всего 55 секунд — видеозапись, озаглавленная, как мне кажется, не совсем верно («Стычка с опоссумом»), начинается с того, что мы смотрим на опоссума, примостившегося на перилах веранды. Чернота на заднем плане и яркий блеск в глазах зверька, в которых отражается инфракрасная подсветка камеры, говорят о том, что съемка происходит ночью. Опоссум задней левой лапой чешет себе бок, потом делает пару шагов вперед по широкому поручню перил, останавливается и как следует чешет подбородок правой задней лапой, после чего продолжает свой путь по поручню. Ракурс съемки подсказывает нам, что опоссум, должно быть, проходит прямо над кошкой, которая следит за его перемещениями, двигая головой слева направо. У ярко освещенного окна перила поворачивают направо и спускаются вниз вдоль лестницы. Когда опоссум достигает этого поворота, то теряется в пятне желтого света; кошка при этом продолжает двигать головой вправо, отслеживая траекторию опоссума, который куда-то пропал с перил и вообще из поля зрения. Вдруг зверек непонятным образом оказывается прямо перед кошкой. Движения кошки сопровождаются каким-то шуршанием, но ни шипения, ни рычания не слышно. Внезапно экран белеет — по-видимому, опоссум теперь прямо перед кошкой, камера не может сфокусироваться, и все заливает отраженный от зверька свет. Зверек то появляется в кадре, то снова исчезает, а потом мы видим, как он уползает между перил под лестницу, в темноту.