Коул и сам не раз приложился к пуншу, да и к припрятанной в укромном месте бутылке, так что он счел предложение вполне разумным. Всю дорогу до дома они прошли танцуя. Коул отчаянно фальшивил, но упорно пытался напеть «Голубой Дунай», а Стефани заливисто смеялась.
У дверей танец перешел в поцелуй. Действовал он неодолимо, и они оказались в спальне прежде, чем поняли, что происходит. Коул пнул ногой дверь.
– Боже мой, Стефани! – Он поспешно поставил ее на ноги и поправил ей платье. – Я не собираюсь пользоваться тем, что ты выпила.
Стефани схватила его за руки.
– Я уже не пьяна, и я хочу, чтобы ты мной воспользовался.
– Если ты не пьяна, почему же не могла дойти сама?
– Я соврала. – Она вытащила гребни и распустила волосы. – Ну пожалуйста, Коул, не заставляй себя упрашивать.
Секунду он молча смотрел на нее, затем притянул ее к себе.
– Я никогда не заставляю даму упрашивать, – прошептал он. Их губы соприкоснулись.
Одежда полетела на пол: оба они были наги, и тела их сияли в лунном свете. Коул поднял ее и понес в постель. Роскошные рыжие волосы обвивали его тело. Нежными словами и прикосновениями они благоговейно ласкали друг друга. Наконец мужчина и женщина слились в палящем и потрясающем взрыве страсти. Весь мир исчез; Коула и Стефани больше не было – они стали единым целым.
Потом они лежали, обнявшись, удивляясь своему счастью. Стефани протянула руку и дотронулась до его щеки.
– Ты меня обманул. С каждым разом все лучше и лучше.
– Эту теорию можно проверить. – Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб. – Немного практики, и ты станешь настоящим знатоком.
– Ах ты... – Стефани шутливо толкнула его в грудь. Вдруг ее лицо посерьезнело. – Коул, помнишь что я говорила? Это правда. Я люблю тебя, люблю всем сердцем.
– Стеф, я...
Она закрыла ему рот ладонью.
– Нет, не говори ничего. Я знаю, что ты меня не любишь, и я об этом не прошу. Я не хочу тебя завлекать. Это нечестно, ведь мы не знаем, кто я, и я не хочу повредить тебе или твоей семье. Когда я узнаю, чьи эти проклятые деньги, я верну их сама. Вот почему я хотела, чтобы ты любил меня сегодня, – вдруг другого случая уже не будет.
Он в ужасе отстранился.
– Ты думала, я избегаю тебя из-за этих денег?
– А разве нет?
– Боже, какой же я болван и себялюбец! Я должен был тебе рассказать! – Он снова сжал ее в объятиях. – Когда мы ночевали в сторожке, ты разговаривала во сне. Звала Джеймса, очень расстраивалась, что уезжаешь, не попрощавшись с ним.
– И что же?
Он долго молчал.
– Ты сказала, что любишь его.
– И поэтому ты все время от меня бегал? О, Коул, если я и любила его, что это меняет? – Она пробежала пальцами по точеным линиям его лица. – То, что я чувствую к тебе, в тысячу раз сильнее. Этого я не забуду, сколько бы лошадей не било меня копытами по голове. Как только я узнала, что Джеймс мне не муж, я тут же перестала о нем думать. Я люблю тебя, глубоко, страстно, неодолимо, тебя, а не какого-то мифического Джеймса, которого, может быть, никогда и не увижу! – Она помолчала. – Но тебе действительно все равно, что ты, возможно, спишь с воровкой?
Он прижал ее к себе.
– Я сплю с удивительной женщиной. Доброй, любящей. С женщиной, которая, глазом не моргнув, поставила на место распоясавшуюся сучку. С женщиной, которую я...
Поцелуй заставил его умолкнуть.
Коул лежал без сна, глядя в потолок. Да, он любит Стефани. Он сам не понимал этого, пока не попытался произнести эти слова вслух. Теперь-то он понял, что не Джеймс стоял между ними. Муж, другой мужчина – все это отговорки. Истинная причина теперь была кристально ясна Коулу, и его снедало чувство вины.
«Боже, Мегги, что я наделал? Я клялся, что не буду любить никого, кроме тебя. Как я мог это допустить?»
Ответа не было.
30
На следующее утро Стефани с трудом поднялась с постели, села за стол и обхватила голову руками. Голова раскалывалась. Хотелось умереть. Чарли понимающе улыбнулся.
– Я буду не я, если вы не хлебнули лишку. Я ведь вас предупреждал.
– Я тогда не поняла, о чем ты, – ответила она. – Теперь-то понимаю.
– Ничего, ты не первая, – утешила ее Кейт. – Скоро полегчает.
– Дай-то Бог. – Стефани обвела взглядом кухню. – А где Коул?
– Поехал готовить скот к выгону в горы.
– По-моему, он хотел заняться этим недели через две.
– Должно быть, решил в нынешнем году разделаться с этим пораньше, – предположил Чарли, внимательно рассматривая донышко кофейной чашки.
Стефани переводила взгляд с Чарли на Кейт и обратно. Что-то не так. Почему они старательно не смотрят друг на друга? По позвоночнику у нее пробежала дрожь. Стефани прекрасно помнила прошлую ночь. Ей казалось, что они с Коулом наконец-то объяснились и поняли друг друга. Почему же он снова избегает ее?
Несколько дней спустя к костерку подъехал Чарли.
– Выкладывай, какая муха тебя укусила? – потребовал он, едва Коул налил ему кофе.
– Какая еще муха? Я готовлю скот к подъему в горы.
– А почему носа домой не кажешь? Да что там, ты даже не ночуешь в сторожке. Черт подери, парень, если ты в такую погоду спишь на голой земле, значит, тебя что-то крепко шарахнуло.
Коул упрямо смотрел в огонь. Чарли нетерпеливо вздохнул.
– Дома у нас теперь как на кладбище. Ты тут дуешься неизвестно на кого, мисс Стефани там вообще...
– Что со Стеф?
– Не знаю. Похмелье вроде три дня подряд не держится. Знаешь, в мои времена, если уж человек влюбился, то ходил за девчонкой по пятам, шептал ей нежные слова и все такое. Но теперь, видно, времена переменились.
Коул встал и отошел от костра.
– Сделай милость, избавь меня от ковбойской философии.
– А от хорошего пинка под зад тебя не избавить? – поинтересовался Чарли. – Это из-за Мегги, верно?
– Убирайся, Чарли. Я не в настроении слушать твою болтовню.
– Придется послушать. Вы с Мегги были хорошей парой, но, Коул, она умерла, и ты не вернешь ее тем, что отвернешься от мира. Ты никогда не думал, что было бы, если бы Мегги и мисс Стефани встретились? Да они полюбили бы друг друга с первого взгляда. Вот бы ты поплясал! – Он фыркнул. – Черт возьми, они же словно две горошины в стручке. Вместе шлялись бы по прерии и искали бед на свою голову.
Коул невольно рассмеялся.
– И вдвоем катались бы на Сумраке.
– Если бы Мегги выбирала тебе женщину, она бы наверняка выбрала похожую на Стефани.
– Черт возьми, Чарли Хоббс, ты умеешь в два счета выставить человека круглым дураком.
Чарли встал и хлопнул Коула по плечу.
– Знаешь, тебе это иногда полезно.
Он выплеснул остатки кофе в огонь и отдал кружку Коулу.
– Ну, я пошел. Дамы собирались испечь на обед фирменные пирожные мисс Стефани. Если я не потороплюсь, Джош все слопает один. – Он вскочил в седло так легко, словно был лет на двадцать моложе. – Сказать им, что ты приедешь к ужину?
– Скажи. – Коул вдруг улыбнулся. – Спасибо, Чарли. Не знаю, что бы я без тебя делал.
– Да ни один из вас, Кентреллов, не может по-людски жениться. Твоего папашу с Кейт тоже надо было тащить под венец за шиворот. – Чарли повернул коня к дому и покачал головой. – Много раз я это видал и никогда понять не мог: вроде умный мужик, а доходит дело до женщин – оказывается дурак дураком.
Весь день Стефани места себе не находила: ждала Коула. Наконец он вошел в дом, и его улыбка осветила все вокруг. За ужином он не отрывал взгляда от ее лица.
– Я завтра собираюсь на горные пастбища. Поедем вместе?
Сердце у Стефани запрыгало от радости.
– С удовольствием!
– Похоже, день будет холодный, – предупредил Чарли.
– Одолжу у Коула шерстяной свитер и штаны.
– Коул Кентрелл, что это тебе в голову взбрело? Еще рано... – Кейт заметила предостерегающий взгляд Чарли и осеклась.
Джош вскочил.
– Папа, можно, я с вами?
Коул взъерошил сыну чуб.
– В следующий раз, Джош. Завтра Чарли понадобится твоя помощь. Не беспокойся, хватит приключений и на твою долю.
Выехали на рассвете. На этот раз Столовая тропа выглядела не такой уж страшной. Конечно, Стефани не получала от подъема особого удовольствия, но уже не боялась. Взобравшись на вершину, она оглянулась вокруг – и ахнула. По всему плато цвели высокие – по колено лошадям – голубые ирисы. Море цветов простиралось до горизонта, и Стефани казалось, что они с Коулом едут по небесам.
Нежная молодая травка, лопающиеся почки на осинах, малыш-олененок – все вызывало восторженные возгласы. Всадники подъехали к Крысиному источнику, земля возле которого была усеяна цветами всех возможных форм и оттенков.
– Как тут красиво! – воскликнула Стефани, спрыгивая с лошади.
– Поэтому мы сюда и приехали. Я знаю, как тебе нравится это место. – Коул стреножил лошадей и со снисходительной улыбкой смотрел, как Стефани радостно рвет цветы. Наконец, она вернулась с сияющими глазами и охапкой цветов в руках.
– Иди ко мне, – позвал он.
– Еще чего! Ты, верно, хочешь отомстить за кувшин ледяной воды. Ты ведь злопамятный. Так попробуй-ка меня поймать!
Впрочем, Стефани не слишком старалась убежать, и Коул ее быстро настиг. Но вопреки ожиданиям, не сжал ее в объятиях и не поцеловал. Он просто стоял, положив руки ей на плечи, и смотрел ей в лицо. Стефани с тревогой увидела, что улыбка исчезла с его губ и глаза стали необыкновенно серьезными.
– Я не знаю, с чего начать, – произнес он наконец.
У нее упало сердце. Неужели после всего, что было, он ее прогонит?
– Коул, пожалуйста...
Он покачал головой.
– Дай договорить. Мне неважно, замужем ты или нет. Мне плевать, будь у тебя хоть десять мужей. – Он сжал ее в объятиях так, что у нее затрещали кости. – Я люблю тебя, Стеф. И хочу, чтобы ты всегда была со мной.
– Ко-о-ул! – Стефани закрыла глаза, желая, чтобы этот миг длился вечно. Затем она вздохнула. – А что, если кто-нибудь приедет за деньгами?